Онлайн чтение книги Цветы — это приманка Flowers are Bait
1 - 70

«Ах ты, стерва!»

Чу Джа, которая только что стояла спиной с печальным видом перед поминальным столом, внезапно с горящими глазами бросилась вперед. Видимо, она как раз чистила фрукты, потому что нож в её руке блеснул в свете лампы.

— Ты, бесстыжая девка! Даже если тебя вверх ногами в гидропонику посадить, толку не будет!

— Ай, Чу Джа!

И Ён тут же выставила перед собой обе ладони, увеличивая дистанцию. Её подавленное настроение уже испарилось как дым.

— По телевизору сказали, что погибших нет, а директор нашей больницы даже трубку не берёт! Хоть и говорят, что смерть не выбирает, кого забрать, но я уж подумала, что ты без очереди на тот свет отправилась, чуть с ума не сошла!

— Простите, Чу Джа. На самом деле, тут такие обстоятельства, о которых я не могу говорить...

— Не смеши меня! Ты просто за дуру меня держала!

— Правда, было не до этого!

На мгновение в глазах Чу Джа будто блеснули слёзы, но это была лишь иллюзия.

Она, которая обычно старалась не напрягать лицевые мышцы ради борьбы с морщинами, теперь сжимала переносицу, словно выкручивала тряпку, и бросалась вперёд. Похоже, она совершенно забыла, что держит в руке.

В тот момент, когда И Ён в ужасе подняла руки, защищаясь, Квон Чэ У мягко вмешался.

— К счастью, вместо тёщи туда поехал я.

Мужчина, незаметно подошедший к Чу Джа сзади, схватил её за запястье и решительно отобрал нож.

— Наш зятёк Квон.

Демоническое лицо Чу Джа мгновенно смягчилось. Она, наполненная доверием как никогда прежде, смотрела на Квон Чэ У снизу вверх, словно на императорский лик.

— А ел ли ты? У нас только поминальная еда, что делать, когда пришёл спаситель нашей И Ён?

— Всё в порядке.

Когда их взгляды с улыбающимся, словно с картины, Квон Чэ У пересеклись, будто на тайном свидании, И Ён первой отвернулась. Словно кремень ударил по её сердцу.

Сейчас он выглядит таким прилежным и надёжным зятем, но если бы кто-нибудь узнал, как яростно он ласкал её внизу и вколачивался в неё, все бы ахнули от удивления.

— Чу Джа, тогда я пойду помогу с уборкой!

И Ён, почесывая покрасневшую шею, быстро сбежала на кухню. Сначала она открыла окно, чтобы проветрить помещение от густого запаха масла. Затем, закатав рукава, она собралась мыть сковороду, замоченную в раковине, когда спокойный баритон опустился на её шею.

— И Ён.

Она помнила, как грубо звучал этот голос. Её сердце слегка задрожало.

— Ваш дядя был важным для вас человеком?

— А...

И Ён на мгновение отложила губку и посмотрела на воду, льющуюся из крана.

— Если бы не дядя, мне действительно некуда было бы идти. Он только недавно создал семью, несмотря на свой возраст, но охотно принял меня. А Чу Джа всегда была и остаётся красивой и заботливой.

Он молча обнял И Ён за талию. Приятное тепло вибрацией распространилось от её спины.

— В той маленькой деревне я многое осознала и восстановилась.

Квон Чэ У накрыл её хрупкую спину, словно крышей, и даже положил подбородок на её макушку. И Ён на мгновение пошатнулась под навалившейся тяжестью, но была полностью втянута в его крепкие объятия. Это был удушающий комфорт.

— Значит, я должен произвести хорошее впечатление на этих людей.

— Он уже умер.

— Это не имеет значения. Я хочу знать, как муж И Ён.

— Что?

И Ён снова начала мыть посуду, но Квон Чэ У не собирался отходить.

— Список жизни и смерти.

— !..

Рука, которая мыла сковороду, соскользнула. Тот самый список, где записывают, кого убить, а кого оставить в живых?..

— В этом случае, я должен быть благодарен.

Над её головой прозвучал голос, пропитанный ленивым зевком. И Ён в изумлении могла только смотреть на своё ошарашенное отражение в оконном стекле. Действительно, с тех пор как она связалась с этим мужчиной, она испытала все возможные эмоциональные американские горки. Даже такое вот абсурдное чувство.

— Чэ У, послушайте, я не такой уж особенный человек.

— Что вы имеете в виду?

Он выпрямился и отреагировал довольно резко. От этого неожиданного тона И Ён напряглась.

— Я имела в виду, что вам не нужно так стараться.

— Не понимаю, почему это считается «стараться».

— Э...

— Вам кажется, что мои действия чрезмерны?

Конечно, чрезмерны, ты с самого начала был чрезмерным во всём. Но И Ён покачала головой. Теперь она могла немного лучше видеть скрытую сторону его поведения. К тому же, она сама несла ответственность за то, что промыла мозги такому человеку.

— Скорее, я просто беспокоюсь.

Когда он на удивление притих, И Ён решила быть более откровенной.

— Мои родители погибли в один день в результате несчастного случая. Хотя я не уверена, был ли это действительно несчастный случай.

— ...

Квон Чэ У, затаив дыхание, внимательно слушал И Ён. Ему хотелось развернуть её к себе, но он боялся, что если поторопится, то не услышит то, что должен услышать, поэтому просто застыл на месте. Он даже ослабил хватку, которой крепко обнимал И Ён, настолько был осторожен. Тем не менее, он ни на секунду не упускал из виду размытое отражение И Ён в стекле.

— У меня нет корней. Я всегда так думала и жила.

— ...

— Но теперь, когда они начинают появляться...

И Ён внезапно повернулась и прямо посмотрела на Квон Чэ У.

— Если с вами что-то случится, всё пойдёт насмарку. Поэтому, пожалуйста, берегите себя.

От её пылающего взгляда мужчина на мгновение почувствовал, как сжалась его грудная клетка, и не мог произнести ни слова. От необъяснимой дрожи нервы обострились, а перед глазами всё пылало. В то же время, он, казалось, смутно различал под её жёсткой оболочкой то, что она всю жизнь отрицала.

— И Ён.

Он, словно сдаваясь, обнял её и положил подбородок на её плечо.

— Хорошо, я так и сделаю. Но...

Квон Чэ У издал звук, будто что-то кипело в его горле, и опустил глаза.

— То, что ваши родители умерли в один день, не значит, что и вы должны так же.

— !..

Внезапно И Ён застыла, словно получив удар по затылку. Во рту пересохло, а сердце забилось, будто кто-то гнался за ней. Но даже когда её мысли рассыпались, голос Квон Чэ У распространялся быстро, как лесной пожар, мгновенно превращая в пепел тёмные заросли в её душе.

— Для нас это не ответ.

Квон Чэ У медленно погладил её по затылку.

— То, что было самым болезненным... это не делает его самым важным. Не завидуйте такому.

— !..

И Ён странным образом почувствовала, как защипало в носу, и опустила голову.

То, что она всегда ненавидела и одновременно жаждала.

«Если я попрошу не оставлять меня, несмотря на опасность или критическую ситуацию, буду ли я выглядеть как женщина, не знающая жизни? Но всё же... если я попрошу взять меня с собой, куда бы вы ни шли, сможете ли вы это сделать?»

Между тем, Квон Чэ У с трудом сдерживал мрачную улыбку. Как аппетитно выглядит такой искривлённый дефицит для мужчины, который жадно охотится за всем, что у неё есть.

При мысли о том, что одинокая Со И Ён и дальше будет цепляться за него, как пиявка, он почувствовал напряжение внизу. Именно поэтому ему нужно было жить в свете.

Чтобы не подпускать мёртвых родителей. Потому что только он должен был иметь власть над ней и манипулировать ею.

— По-настоящему великолепны только вы, И Ён.

Он снова прошептал, крепко обнимая её. В моих глазах Со И Ён самая красивая и великая. Со И Ён, которая спасает деревья и приютила меня, самая сексуальная и замечательная в мире.

Хотя каждое слово было смешным, у И Ён навернулись слёзы. Хотя уже не было места, чтобы прижаться ближе, она вжалась в объятия Квон Чэ У. В ответ раздался тихий смех, падающий, как сочный плод.

— Под глазами тёмные круги, а кожа такая гладкая и сияющая.

Чу Джа, пристально глядя на И Ён, скромно сидящую перед поминальным столом, произнесла это.

— Что?

Когда она машинально провела рукой по одной стороне лица, глаза Чу Джа сузились, будто говоря «так и знала».

— Стала женщиной.

— !..

На губах Чу Джа мелькнула лукавая улыбка. И Ён с покрасневшим лицом только беззвучно открывала рот, а затем смущённо отвела взгляд. Чу Джа, тихонько хихикая, погладила тыльную сторону ладони И Ён. Её игривое лицо уже стало любящим. Даже без слов И Ён чувствовала, о чём думает Чу Джа.

«Хорошо ли он с тобой обращается?»

«Чу Джа!»

«Теперь ты не только прививаешь деревья, но и каждую ночь своей палкой...»

«Прекратите!»

Так встретившись взглядами, обе женщины повернули головы в противоположные стороны. Чу Джа пыталась сдержать смех, а И Ён была полностью дезориентирована из-за горячего дыхания, беспорядочно вырывающегося из её носа.

Наконец, Чу Джа, глядя на дымящуюся чашку кофе, медленно посерьёзнела и начала говорить.

— Самое болезненное — это то, что человека, который хотел умереть спокойно дома, я насильно госпитализировала, и он умер в больнице. Человека, который любил цветы и так восхищался красотой карниза своего дома, из-за моего эгоизма я не позволила вернуться домой. Это моё вечное сожаление.

Дядя, находившийся в последней стадии рака печени, был романтичным человеком, который, несмотря на борьбу с болезнью, каждую ночь читал Чу Джа стихи. Дядя, который каждый раз признавался в любви, цитируя разные стихи, но в момент смерти не сказал ни слова.

— И Ён, кстати, интересно, как у него дела.

— О ком вы?

— О человеке, который оплатил больничные счета твоего дяди.

— А!..

Внезапно И Ён вспомнила компакт-диск с классической музыкой, который она хранила на самом дне ящика.

— Правда, если бы не он, мы бы оказались в полной темноте... Интересно, как его сын поживает.