Онлайн чтение книги Цветы — это приманка Flowers are Bait
1 - 9

Она сразу же набрала кому-то номер на телефоне. Ду-ду-ду, ду-ду-ду. Как только раздались гудки, слёзы, как ни странно, закапали одна за другой.

Боль, мучившая её два года, растворяется. Глупость наконец осознаёт свою ошибку и становится на колени.

— Чего звонишь в выходной?

— Чу-у-у-джа-а-а! Хы-ы-ы-ы!

— Чего? Ты что, пьяная?

— Что же делать! Человек в вегетативном состоянии может прийти на работу в нашу больницу!

«Она что, маком опиумным обкурилась?»

Длинная исповедь И Ён была настолько бессвязной, что вызывала тревогу. Такого бреда ещё поискать.

Так Чу Джа примчалась, даже не закончив макияж. Но вдруг она отшатнулась.

Покрасневшие глаза, раскрасневшаяся переносица, губы, опухшие, как у карася. И Ён, не вызывающая никакого восхищения, сморкалась в салфетки, которыми был завален весь стол.

Итак, давайте подытожим —

Стала свидетелем захоронения заживо, убийца погнался за ней, случилась авария, и он впал в вегетативное состояние? И она его взяла на себя?

Значит, не расширение за счёт большого кредита, а обуза на шею?

Чу Джа начала проверять, нет ли у И Ён где-нибудь спрятанной бутылки алкоголя, начиная с-под дивана.

— Чу-у-у-джа-а-а...

Но под диваном было чисто, и редкий для И Ён поток слёз заставил Чу Джа помрачнеть.

Она была девочкой, которая не плакала, даже когда её забрасывали камнями. А теперь выглядит так, будто действительно попала в беду.

— Если видела преступника, надо было в полицию заявить, что за дела такие!

— У меня не было выбора.

— Ай-яй-яй. Это тебе не бездомная собака, я впервые слышу, чтобы кто-то забрал человека в вегетативном состоянии! Я сразу поняла, что ты простофиля, когда ты разбрасывала удобрения по горам. Но теперь ты дошла до человека в вегетативном состоянии! Просто замечательно!

Чу Джа язвительно произнесла это, вздувшись от злости.

— И почему ты только сейчас рассказываешь о таком серьёзном деле!

— Ну, это...

Когда И Ён замялась и не смогла ничего сказать, Чу Джа почувствовала горечь.

Со И Ён не изменилась ни тогда, ни сейчас. Как бы долго они ни были знакомы, она никогда легко не открывала своё сердце. Только растения могли пробиться сквозь эту непоколебимую стену.

У девушки, которая всю жизнь росла в одиночестве, были недоразвитые части, и обычно у таких детей слабые корни.

Вспомнив об этом, гнев Чу Джа словно по команде остыл. Она упала на диван и обречённо пробормотала:

— Так ты действительно прятала парня.

— Не парня, а человека в вегетативном состоянии...

И Ён промокнула уголки глаз салфеткой.

— Итак. Чем я могу помочь?

— Чу-у-у-джа-а-а...

Когда она снова начала хныкать, Чу Джа машинально потёрла колени.

— Хватит подлизываться.

— В общем, я соврала, что я его жена.

— Что?!

И Ён вздрогнула, когда подводка, нанесённая только на одно веко, оказалась прямо перед её носом.

— Ты с ума сошла! Рехнулась!

Чу Джа сильной рукой хлопнула И Ён по спине. И Ён вскочила с места и начала бегать вокруг стола, словно играя в салки.

— Всё равно он ничего не помнит! Когда он очнулся и сразу начал давить на меня, мне нужно было как-то выкрутиться!

— Разве бывают секреты, которые можно скрывать вечно!

— Чу Джа, вы просто не понимаете. Этот мужчина закапывал человека слева и прятал другого окровавленного справа! Такие люди разрушают человеческие отношения при малейшем контакте!

И Ён тяжело дышала, словно ей было страшно даже вспоминать об этом.

— И когда такой ужасный человек проснулся, вы хотите, чтобы я просто позволила ему забрать меня?

— Ох, дитя моё.

— Я должна была надеть на него узду, пока он ничего не знал. Особенно на такого зверя.

И Ён, положив руки на бёдра и на мгновение замерев, выглядела непреклонной. Её влажные глаза странно сверкали.

— Я просто хочу как можно скорее вернуться к своей обычной жизни.

Это был не взгляд дурочки, которая по глупости взяла на себя человека в вегетативном состоянии.

— Сколько усилий я приложила, чтобы выжить, чтобы продолжать жить.

Её голос дрожал, как тонкая струна. Чу Джа кивнула, словно всё понимала.

Хоть И Ён и пуглива, но она не из тех, кто легко сдаётся. Она была тихой, но стремилась расти. Поэтому у неё не было ни малейшего намерения отдавать контроль над своей жизнью.

— А что будет, когда Кымма всё узнает!..

— Нужно просто поймать настоящего преступника.

Чу Джа слегка нахмурилась. Что-то в этих словах было странно неуместным.

— Тогда всё вернётся на свои места.

Бормотание с длинными распущенными волосами, как у призрака девы, почему-то казалось зловещим.

Мысли И Ён были полностью сосредоточены на одном действии — пиле, которой она размахивала и которая, возможно, способствовала превращению мужчины в человека в вегетативном состоянии.

Всё началось именно с этого.

Власть противника, против которой не действует самооборона. И Ён уже сильно пострадала от этого, поэтому больше не хотела показывать никаких слабостей.

Поэтому она была готова на всё, лишь бы тихо прожить время, пока Квон Чэ У находится с ней. Чтобы он не сомневался в ситуации, когда мужчина и женщина живут в одном доме, и чтобы управлять Квон Чэ У по своему усмотрению, притворяться супругами было лучшим вариантом.

Но в глазах Чу Джа это выглядело совершенно неправильным.

«Это не может быть решением».

И Ён не знает, насколько быстро могут вспыхнуть и испортиться отношения между мужчиной и женщиной, и насколько утомительной может стать жизнь. Важны были не отношения между преступником и жертвой, а ситуация, в которой они уже связаны как мужчина и женщина.

— Я не знаю. Не буду вмешиваться.

— Этого достаточно. Просто относитесь ко мне как к замужней женщине.

Боже мой, она активно портит свою судьбу. Чу Джа потёрла виски.

Наивная И Ён, кажется, не может отличить небо от земли, но у Чу Джа, которая пять раз меняла мужей и трижды носила траур, что-то постоянно не давало покоя.

Помимо вопросов о том, действительно ли этот парень убийца, как говорит И Ён, и действительно ли он потерял память, самым подозрительным было положение этого мужчины.

Почему сын из семьи, которая, кажется, имеет и богатство, и власть, находится в такой глуши, а не в большой больнице в Сеуле? Почему вмешивается брат, а не родители?

— И Ён?

В этот момент за спиной Чу Джа раздался незнакомый голос.

Это был резонанс, совершенно отличный от грубых голосов стариков, потерявших упругость. Глубокий и густой, как ствол дерева, он заставлял прислушиваться. Голова Чу Джа непроизвольно повернулась, словно кто-то потянул её за волосы.

Она думала, что И Ён попалась на развод с сетевым маркетингом и получила дешёвый нефритовый матрас, но что это?

Юноша с нефритовой красотой спускался, держась за перила второго этажа.

Если И Ён следовала инстинкту выживания, то Чу Джа не смогла противостоять другому инстинкту.

— Зять пришёл.

* * *

— Больницу деревьев я слышу впервые.

Квон Чэ У внимательно осматривал помещение, где не было границы между домом и офисом.

И Ён было непривычно видеть мужчину, развалившегося на её диване, поэтому она ёрзала, а Чу Джа внимательно изучала Квон Чэ У, словно на собеседовании.

У неё были десятилетия данных, накопленных в тяжёлых жизненных испытаниях. С тех пор, как она научилась физиогномике у любимого монаха-брата, она ни разу не ошиблась в оценке мужчин.

И этот парень закапывал человека заживо? Может, красавчик просто потерял одежду и блуждал в горах?

«Невероятно красив».

В его холодном, но аккуратном облике не было ни намёка на какие-либо недостатки. Его длинные, вытянутые глаза были не столько жестокими, сколько глубокими, а зрачки были умными, как разгорающийся огонь. К тому же от него исходила аристократичность, напоминающая металл. По природе он родился с золотом и топором в руках.

«Если с такими данными он всего лишь обычный убийца, то это разочарование».

Как минимум, ему следовало бы занимать положение, где он мог бы манипулировать множеством людей. Что можно было сделать с топором в руках, в настоящее время неизвестно.

— Тёща.

В этот момент Квон Чэ У, слегка опустив взгляд, тихо сказал. Слово, непривычное для его языка, казалось странным, и его губы были напряжены.

— Могу я пересесть туда? Хочу сесть рядом с И Ён.

Роскошные ресницы Чу Джа затрепетали. Обычно она не теряется, но почему-то упустила момент для реакции. И Ён, которая всё время ёрзала, тоже застыла.

Когда обе женщины не отреагировали, Квон Чэ У наклонил голову, словно торопя их. Это выглядело как безмолвное давление: «Сколько мне ещё ждать?», и И Ён поспешно пересела на противоположный диван. Только тогда в глазах мужчины появилось странное облегчение.

— Послушайте, Квон Чэ У. Чу Джа, которая здесь, на самом деле не моя мать, а сотрудница больницы. Мы знакомы около пятнадцати лет, и она называет вас зятем, потому что... дружелюбно к вам относится.

— Почему вы обращаетесь ко мне по фамилии?

— Что?

— Я бы хотел, чтобы И Ён тоже относилась ко мне дружелюбно.

— ...

Пока И Ён блуждала в неподвластном ей разговоре, Чу Джа беззвучно потёрла лоб. То ли из-за потери памяти, то ли по другой причине, но его лицо, белое, как чистый лист, было сосредоточено только на И Ён. И это не давало Чу Джа покоя.