Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
1 - 2

Они словно сговорились — все до единого устремили взгляд на своего безупречного кронпринца.

Фиби с трудом изобразила улыбку, чувствуя себя посреди кукольного театра.

— Я… недостаточно хороша, наверное.

В тот самый миг Тирион Солем Апель улыбнулся так ослепительно, словно солнечный свет пролился на его лицо.

— Добро пожаловать в Юстинию, принцесса.

Пока Фиби ошеломлённо молчала, Тирион поднялся со своего места.

— Прошу меня извинить.

Он ушёл, не сочтя нужным хоть что-то объяснить. И придворные, и рыцари, сопровождавшие кронпринца, в один миг покинули павильон.

Фиби натянуто изогнула уголки губ и обратилась к сидящей рядом Хлоре Сеннон:

— У него, должно быть, неотложные дела?

— Кто знает?

В голосе Хлоры вдруг появились ледяные ноты. Люди вокруг тоже в один миг скинули с лиц улыбки и стали подчеркнуто холодны.

— Всё-таки это Его Высочество кронпринц.

— Он уже оказал большое снисхождение, посвятив время принцессе из побеждённого государства.

— По договору сюда должна была прибыть старшая или хотя бы вторая дочь… а прислали третью. Его Величество и впрямь милосердный человек.

Ошеломлённая этими ядовитыми словами, Фиби беспокойно оглянулась по сторонам.

Собравшиеся молча переглянулись и почти одновременно поднялись с мест.

— Простите, у меня дела.

— Встреча была приятной, принцесса.

И вот Фиби осталась одна посреди прекрасного сада, как забытая вещь.

Когда она подняла голову, тучи уже сгустились над ней и отбрасывали тени. Девушка осторожно обняла себя за плечи.

Фиби Энсис не могла до конца понять, что происходит, но одно знала точно.

Жизнь в империи не будет лёгкой.

Потому что я прогневала Тириона Солема Апеля.

Фиби начала называть «тем днём» день, когда в чашку чая маркизы Марины Виго упал паук.

Тот день.

День, когда её жизнь в Юстинии в одночасье перевернулась с ног на голову.

С тех пор никто больше не искал с ней встречи. Всё, что было до того — визиты, приглашения, улыбки — казалось теперь ложью.

Из восьми фрейлин при ней осталась лишь одна, и ту заменили на новую. Её звали Натали. У Фиби сразу возникло ощущение, что эта девушка — глаза и уши Тириона.

Принцесса коротала время в отведённой ей «Жемчужной комнате», не зная, куда себя деть.

Иногда она выходила на прогулки, но вхождения в высший свет не произошло. Аристократы, словно сговорившись, смотрели на неё с презрением.

Вряд ли это был прямой приказ Тириона — Фиби чувствовала это. Она хоть и была всего лишь униженной принцессой побеждённой страны, но именно поэтому прекрасно понимала расстановку сил.

Он не из тех, кто прибегает к столь мелочной мести.

Короче говоря, светское общество Юстинии действовало по собственной воле, лишь бы не задеть настроения Тириона Солема Апеля.

Похоже, его влияние в Юстинии и впрямь простиралось далеко. Одного лишь предположения, что кронпринц недоволен, оказалось достаточно, чтобы весь двор отверг Фиби Энсис.

Тревожные мысли не переставали тянуться одна за другой.

А вдруг в тот день я и правда допустила ошибку? Надо было позволить маркизе Виго проглотить паука?

А может, за тем инцидентом скрывался тонкий политический расчёт, а я всё испортила? Или, напротив, Тирион хотел вмешаться, а я его опередила?

Мысли множились, не давая покоя. Но в одном Фиби была уверена: даже если бы она могла вернуться назад, всё равно поступила бы так же.

Но и оставить всё как есть она не могла. На ней лежала важная миссия — союз между Фралле и Юстинией.

После долгих раздумий Фиби обратилась к фрейлине Натали:

— Не могла бы ты спросить Его Высочество, найдёт ли он для меня немного времени?

— Разумеется.

Натали вежливо поклонилась и вышла. Вскоре она вернулась:

— Его Высочество может принять вас сейчас. Он в своем кабинете.

Фиби просветлела. Она накинула шаль и сразу направилась к Тириону.

Для начала… я должна извиниться.

Конечно, Фиби по-прежнему не считала, что сделала нечто заслуживающее извинений.

Но девушка помнила предупреждение отца: «Отвечать будет твоя больная мать».

Если одним лишь извинением можно защитить матушку — она не пожалела бы и тысячи.

Вскоре перед ней возник кабинет Тириона. Дверь из красного махагона распахнулась, за ней открылось просторное помещение с приёмной зоной.

— Фиби Энсис из Фралле склоняется перед Малым Солнцем Юстинии.

Девушка опустилась в изящном реверансе.

Тирион, сидевший за письменным столом, оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на неё. Как и всегда, он улыбался с вежливым обаянием.

— Давно не виделись, принцесса.

— Вы были в порядке всё это время?

— Хм, как бы сказать…

Тирион с лёгкой улыбкой поднялся и прошёл к дивану в приёмной. Он указал подбородком на место напротив:

— Я как раз собирался тебя позвать. Хорошо, что пришла сама.

— Вы… собирались меня позвать? — с удивлением переспросила Фиби, усевшись напротив.

Похоже, всё-таки на чаепитии произошло недоразумение. Или я действительно в чём-то провинилась… В любом случае теперь у меня есть шанс всё исправить. Что ж, это даже к лучшему.

Фиби улыбнулась.

— Что бы это ни было — говорите, Ваше Высочество.

— Что ж, не буду ходить вокруг да около.

Он снова улыбнулся — так же ослепительно, как в «тот день».

— Принцесса, как насчёт того, чтобы вернуться во Фралле?

Фиби застыла.

— …Прошу прощения?

— Скажу прямо. Я молчал до сих пор, но ты здесь бесполезна, принцесса.

Сердце Фиби с глухим стуком опустилось вниз. Она и сама смутно догадывалась об этом.

— Ты не представляешь ценности даже как политическая фигура. Ни родственных связей, ни сильных покровителей. Ни таланта, ни богатства. Всё, что у тебя есть — это молодость и красота.

Язык не повернулся возразить ему. Слова Тириона были резки, но в них плескалась чистая правда.

— Твоё пребывание здесь — всего лишь символ эльмонцкого договора. А символ, как правило, не несёт в себе никакой практической пользы.

— …

— Меня это не устраивает. Думаю, пора вернуть тебя домой и расторгнуть договор между нашими странами.

Слова он произносил с мягкой, почти ласковой интонацией, но их холод пробирал до костей. Фиби снова накрыло ознобом и страхом.

Неужели всё это из-за того дня? Или он задумал это заранее, ещё до моего приезда?

Она не могла знать и не имела даже права спросить.

— Но меня направил в Юстинию Его Величество Солем…

Она с трудом выдавила хоть какой-то ответ, но Тирион был безжалостен.

— Вот именно. А я, в свою очередь, должен найти способ справиться с решением отца. Например, объявить, что ты пыталась совершить покушение на императора.

— Я бы никогда на такое не пошла! — в панике закричала Фиби.

Что за чудовищное предположение. Если он и правда пойдёт на это — меня ждёт не просто казнь. Это может стать поводом к новой войне, и тогда моя матушка, больная и слабая, тоже окажется под ударом.

— Шучу, не пугайся так.

Тирион мягко улыбнулся, будто хотел её успокоить. Улыбка была слишком светлой, слишком безмятежной — как у зрителя, наблюдающего за происходящим со стороны.

Кронпринц говорил о судьбе Фиби, словно она была пешкой, которую он собирался смахнуть с доски, чтобы перекроить карту между Юстинией и Фралле.

Такого я не могу допустить.

У Фиби дрожали руки, но она сжала кулаки и медленно склонила голову.

— …Ваше Высочество, я правда недостаточно хороша, чтобы быть вам достойной опорой.

Тирион всё так же спокойно смотрел на неё ясным, безмятежным взглядом.

— Но я не могу вернуться. И не собираюсь обременять казну Юстинии. Если вы дадите мне задание, я исполню его со всей самоотдачей.

Фиби сжала губы, потом добавила, чуть слышно:

— Моя матушка… тяжело больна. Нам пообещали поддержку в лечении в обмен на мой приезд в Юстинию.

Девушка знала: сейчас она открывает кронпринцу свою самую уязвимую сторону. Но всё равно говорила с последней надеждой хоть на крошку сочувствия.

Тирион несколько секунд молча разглядывал её, а потом коротко рассмеялся. В кабинете вновь воцарилась тишина.

Атмосфера была такой холодной, что трудно было поверить, что за окнами сияло дневное солнце. Лишь когда по небу несколько раз проплыли тяжёлые облака, он снова заговорил.

— А что, если так: я, возможно, передумаю… если ты пообещаешь мне помочь.

Фиби резко подняла голову.

— Я помогу. Сделаю что угодно, лишь бы быть вам полезной, Ваше Высочество!

— Ах, какое благородное решение.

Тирион тут же улыбнулся — открыто, по-детски, будто только что родился на свет.

— Отлично. Тогда, скажи, не хочешь ли ты скреститься с моим чистокровным жеребцом?