Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
1 - 34

А вела себя так, будто не хотела, будто не могла иначе, будто всему виной снадобье — как благородная жертва обстоятельств.

Но если бы это и впрямь была жертва, разве она с такой готовностью шла бы к кульминации? Если бы ей это действительно было ненавистно, разве её тело откликалось бы так?

Тирион был прав.

Мама, твоя дочь шлюха.

Слёзы вырвались сами собой. Фиби плакала весь тот час, пока Джейн Блетт обмывала её тело. Хотелось верить, что мыльная пена смывает не грязь с кожи, а грязь в голове.

Но это было невозможно. Её самой — той, что под действием эликсира, а порой и вовсе без него, с кучей оправданий и «у меня не было выхода» — уже случалось раздвигать ноги. Были и другие пути, наверняка. Но она выбрала этот, потому что решила, что он лучший.

Если не шлюха — то кто?

— Ук… ык… ы…

— Не плачьте, а то макияж потечёт.

— Хк…

Из-за слов Джейн Фиби уже не могла и дальше рыдать. Её вырядили в роскошное платье. Ожерелье матери, повисшее на шее, казалось невыносимо тяжёлым. Оно не для меня. Я не настолько ценна. Не настолько чиста.

С трудом уняв рыдания, девушка вышла из будуарной комнаты. Перед покоями наследного принца её уже ждал Тирион.

На фоне рассветного неба его профиль казался чистым и прямым. Чёрные волосы колыхались, как ивовые ветви, а ясные зелёные глаза глядели так, будто всё произошедшее ночью было не более чем необходимостью. Он стоял, окутанный зарёй, словно посланник всеведущего солнца.

Беспомощность накрыла Фиби с головой. Она — та, что не смогла добиться даже аудиенции у императора, — вынуждена продавать своё тело. А он может разбудить государя в любую минуту этого утра.

Разница между ними вдруг ударила по её самолюбию с новой силой.

В этот момент Тирион заметил Фиби. С тем же спокойным лицом, будто ничего не случилось, он сказал:

— Пошли, принцесса.

— …Да.

Она осторожно двинулась следом. Тирион и не подумал пойти рядом, не стал ей подставлять локоть.

Императорский дворец на рассвете был тихим, безлюдным и каким-то одиноким. Через галереи и сады они с Тирионом вдвоём направились ко дворцу императора.

Ни одно окно ещё не горело светом. Перед входом лишь старший дворцовый управляющий ждал с фонарём в руках.

— Его Величество в покоях.

— Благодарю.

Тирион ответил бодро, без тени колебания вошёл внутрь. Видно было, что путь ему уже знаком: он шёл уверенно, без единой остановки.

Достигнув огромных двустворчатых дверей, наследный принц впервые обернулся к Фиби.

— Это ведь та самая аудиенция, о которой ты так мечтала, принцесса. Постарайся как следует.

В его взгляде была свежая, как утренний воздух, холодность.

Фиби не решилась встретиться с ним глазами. Осторожно, почти на цыпочках, она толкнула двери и вошла внутрь.

Комната была оформлена в тяжёлых красных оттенках, воздух напоён незнакомым, но благородным ароматом. Стоило ей закрыть за собой дверь, как из спальни раздался низкий голос:

— Подойди ближе.

Это был голос Солема.

— Фиби Энсис из Фралле пришла предстать перед Солнцем Империи.

Она замялась, но всё же склонилась в почтительном поклоне. Солем, вероятно, принял её за Тириона.

Однако в ответ прозвучало не то, чего она ожидала:

— Я знаю. Подойди. Для начала дня ещё слишком рано.

— …Прошу прощения.

Фиби, сложив руки перед собой, направилась вглубь опочивальни.

Солем лежал на огромной кровати с четырьмя деревянными колоннами, от которых до самого потолка свисали тяжёлые шторы из красного бархата.

Он и впрямь был удивительным старцем. Даже лёжа, император сохранял величие и благородство.

— Как ты поживала всё это время?

Солем задал вопрос, кивком указав на изогнутый табурет у ложа. Фиби послушно села.

— Благодарю за милость, Ваше Величество. С каждым днём я живу, полная радости.

— Если бы это было правдой, Тирион не стал бы будить меня на рассвете.

Фиби вздрогнула.

Солем тяжело вздохнул и взглянул в потолок.

— У тебя ведь есть что сказать мне?

— …Да, Ваше Величество.

— Говори.

Губы Фиби медленно дрогнули. Сказать хотелось многое, но из всего ей дозволено было задать лишь горстку вопросов.

— Вы… можете остановить войну?

Солем повернул голову и долго смотрел на неё.

В этом вопросе таилось многое. Если Тирион использует её, чтобы начать войну, то королевство будет втянуто в огонь. Но если получить от Солема обещание мира, возможно, мать будет в безопасности.

— Это не в моей власти. Как ты и сказала, у меня есть те, кого я должен защищать.

Ответ был холоден, несмотря на его мягкий тон.

Фиби стало грустно, но не больно. У императора свои муки. Она задала другой вопрос:

— Вы… просили меня позаботиться.

— Да.

— Это… о Его Высочестве, наследном принце Тирионе?

Солем замолчал.

— Да, о нём.

Теперь настала очередь Фиби молчать. И её вопрос, и его ответ были многослойны.

Солем знал. Он знал, в каком я положении.

Фиби снова стало горько. Сжатые в замок пальцы задрожали, хоть она и была к этому готова. Наконец, она решилась произнести самое важное.

— Ваше Величество… Прошу простить за дерзость, но у меня есть одно искреннее прошение.

— Говори.

— Я отдам все силы, чтобы преданно служить Его Высочеству, наследному принцу. Если моё усердие окажется похвальным, если оно придётся Вам по душе… Позволите ли Вы тогда моей матери, живущей во Фралле, переехать в Юстинию?

Это было самое главное, что она хотела сказать, встретившись с Солемом. Дерзкий торг с императором Юстинии. Её сердце стучало в груди, как молот.

Солем ответил не сразу. Его взгляд задержался на ней, и в нём проступила едва уловимая печаль.

— Не знаю, как мне ответить тебе… Мать — важный для тебя человек?

— Она для меня весь мир, Ваше Величество.

Фиби заговорила быстро, с отчаянием.

— Я бы без колебаний отдала за неё жизнь.

— …

Глаза Солема, зелёные, как изумруды, потемнели. Его сухие губы чуть дрогнули, но он лишь отвернулся.

— …Прости. Этого я обещать не могу.

— …

С лица Фиби мгновенно сползло всякое выражение. Глаза мелко задрожали. А Солем тяжело выдохнул.

— Если бы я пообещал привести твою мать, ты бы отдала все силы ради Тириона… Но я не желаю, чтобы ты шла таким трудным путём.

— Но… почему…

Голос Фиби задрожал.

— Потому что я… недостаточно хороша? Чтобы быть рядом с Его Высочеством…

— Дело вовсе не в этом. Совсем не в этом… Просто... это моя жалкая, лицемерная совесть не даёт мне покоя.

— …Ваше Величество, я не понимаю. Я ведь правда могу справиться…

— И ты справишься. Вложишь в это всё, потому что на кону для тебя — всё. Но даже если знаешь, что на конце радуги ничего нет, невозможно подтолкнуть другого в ту сторону.

— Что…?

Солем тяжело вздохнул, как человек, уставший от внутренней борьбы.

— Ступай. Мне нужно отдохнуть.

Фиби прикусила губу. Солем уже закрыл глаза. Нарушить его покой ей не хватило смелости. В конце концов, она молча вышла из покоев.

У самой двери её ждал Тирион, скрестив руки на груди. Увидев выражение её лица, он криво усмехнулся.

— Похоже, Его Величество был с тобой жесток.

Фиби вновь прикусила губу. В груди было так пусто, что даже слёзы не шли.

Тирион посмотрел на неё и цокнул, насмешливо улыбнувшись.

— Похоже, император Солем так и не смог переступить через остатки собственной совести.

Фиби подняла взгляд. В словах Тириона сквозило что-то непонятное.

Он некоторое время смотрел на неё в молчании. В солнечном свете, льющемся из окна, он казался посланцем небес.

— Я исполню твоё желание, принцесса. Что скажешь? — внезапно заговорил кронпринц.

— …Моё желание?

— Быть рядом с матерью, с Леа Бланкиос. Разве это не твоя заветная мечта?

— !..