Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
1 - 16

Прошла ночь, настало время солнца. Время, когда Фиби должна была вновь идти к Тириону.

Когда молчаливые служанки начали помогать ей одеваться, Фиби сжала губы и наконец заговорила:

— Я…

— Слушаем вас, госпожа.

Одна из служанок поклонилась. Фиби еле слышно прошептала:

— …Я не буду надевать нижнее бельё.

Слаженные, как единое целое, движения служанок на мгновение застопорились. Но лишь на миг.

— Тогда мы его уберём.

— …

Щёки Фиби вспыхнули. Её душило стыдливое унижение. А ещё — страх перед коварством Тириона, который выдал всё так, будто это она сама так распорядилась. День за днём она чувствовала, как с ней происходит что-то страшное. Как будто она сама по себе исчезает.

Тем не менее с каждым днём её наряды становились всё роскошнее. Говорили, Тирион осыпал принцессу дарами и украшениями.

Любой бы сказал, что Фиби — фаворитка. Весьма ироничное предположение.

Горничные проворно помогали ей одеться. И только когда на талии затянулись шёлковые ленты, Фиби с ужасом поняла, что на ней нет вообще ничего. Служанки слишком усердно последовали её приказу, не выдав ей даже то, что поддерживало бы грудь.

Я ведь только про бельё для низа говорила…

Теперь, когда всё уже зашло так далеко, Фиби и сама не знала, стоит ли просить у них бельё.

Тирион имел в виду всё бельё? Или только то, что снизу?

Не зная, что именно кронпринц приказал, Фиби растерялась и в итоге так ничего и не сказала, пока служанки не ушли.

С ней осталась лишь Натали — та, что всегда за ней присматривала.

Фиби, колеблясь, подошла к зеркалу в полный рост. И, едва взглянув на отражение, вцепилась зубами в губу.

Даже со стороны было видно, как сквозь ткань выступили напряжённые соски. В таком виде она не могла показаться на глаза людям во дворце.

— Послушай…

Фиби всё же повернулась к Натали.

— Приказывайте, госпожа.

— Шаль… у тебя есть что-то вроде шали?

— Сейчас принесу.

Слава богу. Фиби облегчённо выдохнула.

Она прикрыла грудь шалью, и только тогда стало чуть легче дышать. По крайней мере, теперь снаружи всё выглядело прилично. В районе ног чувствовалась странная пустота, но тут уж ничего не поделаешь.

— …Его Высочество сейчас в кабинете?

— Я уточню.

Натали вышла из комнаты, а Фиби вновь повернулась к зеркалу в полный рост.

Даже лишённая нижнего белья. Даже лишённая целомудрия — всё равно она шла к Тириону по собственной воле. Снова.

Лицо её стало отрешённым. Она медленно подошла к зеркалу и положила ладонь на поверхность. Погладила себя по щеке и замерла, когда рука коснулась шеи.

На ней всё ещё было жемчужное ожерелье — то самое, которое подарила мать.

Фиби сжала ладонь, всё ещё прижатую к зеркалу, и попыталась глубже вдохнуть.

Не забывай. Ты человек. От ненужного можно избавиться, это не страшно. Но даже Тирион не сможет отнять у тебя любовь к матери.

— …Я справлюсь, мама.

Фиби Энсис улыбнулась своему отражению.

Служанки толпой вышли из Жемчужной комнаты. Шли почти бесшумно. И только свернув к заднему проходу дворца, словно по сигналу, разразились голосами.

— Слышала?

— Ещё бы. Ух!

— Я думала, ослышалась!

Они то и дело озирались по сторонам, продолжая перешёптываться:

— Сказала, что не будет носить нижнее бельё… Ну разве не ясно, чего она добивается?

— Да просто телом решила Его Высочество соблазнить. Тьфу, какая пошлость.

— Думаешь, сработает?

— Кто знает. Мужчины по таким с ума сходят…

— Наш Его Высочество на внешность не ведётся! Не смей его так оскорблять!

— Ты до сих пор летаешь в облаках? Я же велела бросить эти дурацкие книжки.

В тот момент в конце коридора послышались шаги. Все служанки вмиг умолкли и, как по команде, чинно замерли на месте.

Но появилась всего лишь другая служанка — одна из тех, что обычно прислуживают почётным гостям.

— О чём это вы так болтаете?

Служанки дружно выдохнули с облегчением и снова загомонили:

— Напугала ты нас!

— Про гостью из Жемчужной комнаты говорили.

— А, про ту красавицу? А что? Кого-то ударила, что ли?

— Нет, у неё характер совсем другой… Но оказалось, она ещё хлеще. Сегодня, пока её наряжали…

Служанки сгрудились вместе, к ним стали подходить и другие. А через пару часов эту историю уже обсуждали все — от придворных в парадных одеяниях до поваров на кухне, от садовников во дворце до прачек, что меняли простыни и били бельё:

— Говорят, принцесса…

Неизвестно, чем он был так занят, но Тирион весь день продержал Фиби в приёмной. По крайней мере, не заставлял её стоять. Благодаря этому она на время даже забыла, что на ней нет нижнего белья.

Только к вечеру, когда небо стало окрашиваться в закатные тона, Тирион наконец заметил её присутствие и с ленивой улыбкой бросил:

— Ты всё ещё здесь? Ступай.

Фиби с облегчением направилась обратно в покои.

Как всегда, придворные служанки — слаженные, как живой организм дворца, — появились вовремя, чтобы помочь ей с раздеванием.

Она раскинула руки, позволяя им заняться одеждой, и в этот момент, среди шелеста тканей и тихих шагов, вдруг прозвучал чей-то резкий, едкий шёпот:

— Шлюха.

Фиби вздрогнула и резко огляделась.

Но служанки, как стайка рыб, двигались слаженно и безмолвно, продолжая помогать ей с переодеванием. Ни в одном лице не было ни тени неловкости.

— …Кто это сейчас сказал?

Голос Фиби задрожал. А служанки продолжили застёгивать ей подвязки и накидывать подъюбник.

— О чём вы, госпожа? — спросила Натали, которая убирала ожерелье в шкатулку.

Фиби с лицом, полным обиды, снова огляделась, но никто не двинулся с места.

Может, прислушаться к голосам? Попробовать узнать…

Но толку в этом, казалось, не было. Напротив — то, что её так дружно «не услышали», только доказывало: они все думают одинаково.

— …Ничего. Забудьте.

Фиби опустила голову. Она больше не могла смотреть в глаза ни одной из них.

Последние несколько дней Тирион был ужасно занят. Фиби сидела в его кабинете, как тотем, безмолвная и неподвижная.

И за эти дни она особенно остро почувствовала на себе чужие взгляды. Это были взгляды придворных, слуг, всех, кто служил во дворце.

Каждый из них скользил глазами по её груди, по бёдрам. Настолько откровенно, что не заметить было невозможно.

Фиби старалась прикрываться шалью. Но всякий раз, когда девушка это делала, кто-то из служащих начинал перешёптываться или откровенно фыркать, давая понять, насколько мало они её уважают.

У неё и без того почти не было собеседников, но теперь молчание стало практически абсолютным. За весь день она позволяла себе открыть рот лишь дважды: «Фиби Энсис из Фралле приветствует Малое Солнце Империи». «Я удаляюсь, Ваше Высочество. Спокойной ночи».

Фиби всё глубже погружалась в тоску. Лишь взглянув на жемчужное ожерелье матери, она вновь собиралась с силами.

Презрение? Она и во Фралле жила среди него. Да, теперь на ней даже нет нижнего белья, да, её лишили элементарного достоинства — но если она выдержит испытания Тириона, возможно… возможно, он потеряет к ней интерес.

Но если он потеряет интерес… вдруг он задумает вместо этого вторгнуться во Фралле…

Фиби села за письменный стол, чтобы разобраться в мыслях. Развернула чистый лист и взяла перо. Девушка принялась размышлять.

Если дойдёт до этого, я уже не смогу его остановить. Надо готовиться.

Граф Невра и прочие послы, считающие, будто Тирион влюблён в неё по уши, не помогут. Полагаться можно было только на себя.

С мрачным лицом Фиби написала в верхней части листа имя, по которому скучала больше всего.

В её приоритете — мать, Лея Бланкиос. Сейчас она больна и находится под защитой в королевском дворце Фралле.