Тирион с лёгкой улыбкой подбодрил её, а Фиби отвела глаза и крепко сжала губы. Щёки у неё уже заметно порозовели.
— Немного…
— «Немного»?
Губы Фиби чуть шевельнулись.
— Совсем чуть-чуть…
Глядя на её рот, Тирион невольно вспомнил вчерашнее. Я целовал эти губы, и, по правде говоря, это было весьма…
— Я подумала, что… это приятно.
На мгновение Тирион испугался, что озвучил свои мысли.
Но нет. Это сказала Фиби Энсис. И, закончив, она смотрела так, будто готова была бежать, с влажным взглядом, полным растерянности. Оставить это просто так он, разумеется, не мог.
— Когда именно? — спросил он низким голосом, обвивая её талию рукой.
Он уже чувствовал, как между ног начинает подниматься возбуждение. Честно говоря, её слова разожгли меня. Фиби Энсис, конечно, вовсе не это имела в виду, но…
Он на миг замолчал, пытаясь обуздать себя. В животе всё скручивалось. Он подтянул её ближе. Возбуждённый член прижался к её телу.
Фиби вздрогнула и втянула воздух. Тирион медленно провёл ладонью вдоль её талии.
— Интересно, когда же тебе было особенно хорошо, принцесса?
Он сказал это с притворной игривостью, но поймал себя на том, что с нетерпением ждёт ответа. Вид её дрожащих, сцепленных в замок рук казался ему тревожно трогательным.
— Ну? — мягко поторопил он.
Фиби с выражением человека, у которого горло перехватило от стыда, всё же раскрыла губы. Слова выходили с трудом, отрывисто, одно за другим.
— …Когда… Вы… поцеловали меня…
Тирион замолчал.
Что-то в том, что она вспомнила ровно тот же момент, вызвало в нём странное, удовлетворённое тепло. Он глубоко вдохнул и уткнулся носом ей в шею. Всё тело накрыла дрожь — как от вина или лекарства, действующего слишком быстро.
— Хочешь повторить? — вырвалось у него почти без раздумий.
— Простите?
— Ну а что. Взрослые люди делают то, что им приятно. Если понравилось, логично попробовать ещё раз.
— Но…
— Я не приказываю. Просто подумай.
Фиби Энсис не сразу ответила. Она оцепенела, но не оттолкнула его. И хотя Тирион знал, что она не может и не посмеет этого сделать, всё равно внутри было приятно от её безмолвного согласия.
На долю секунды Тирион даже задумался: А вдруг она правда решила соблазнить меня? Но он же знал: Фиби Энсис не такая. Она не умеет врать, она чистый лист.
И вот такая сказала, что ей было хорошо.
Где-то внизу, в самом нутре, вспыхнул жар.
— Фиби Энсис.
Он прошептал её имя, чуть коснувшись губами округлого ушка.
— В этот раз будет ещё лучше.
Фиби вздрогнула.
— Но… — в голосе её появилась странная, тяжёлая нежность, — такие вещи… делают с теми, кого любят…
Вибрация её голоса отдалась в его губах, и то, что мгновение назад наполняло его до краёв, стремительно охладилось. Он застыл, прижимаясь к её уху, а потом медленно отстранился. Помутнение рассеялось, будто кто-то выдернул его из сладкого сна обратно в реальность.
«Ты вообще… чувствуешь что-нибудь? Ты понимаешь, что чувствуют другие? Ты хоть человек?»
В памяти всплыли слова матери, что всегда смотрела на него как на бесчувственное чудовище.
Он не чувствовал себя особенно уязвлённым. От Лилие де Фе Фирвас он давно уже ничего не ждал.
«Ты должен уметь видеть муравья под ногами. Должен замечать, как цветёт придорожный вербенник. И ты должен уметь любить их».
А потом — старческий бред о любви от человека, что вот-вот умрёт.
Отец хотел, чтобы Тирион любил всё. Маленькое. Жалкое. Никчёмное. Отброшенное. Всё то, что не имеет ни малейшего значения.
Смешно. Что вообще может значить вся эта пыль под ногами?
— Любовь, говоришь? Ты, шлюха, не находишь, что мечтаешь слишком высоко?
Фиби вздрогнула. В её глазах вспыхнула боль. Слова, сказанные Тирионом с улыбкой, попали прямо в цель.
Он снова легко улыбнулся и шепнул ей на ухо:
— Принцесса, раз уж ты сука, веди себя как сука. Если не хочешь, чтобы тебя пустили по кругу разгорячённые кобели.
Он прошептал это ласково, почти мурлыча. Потом отстранился и посмотрел ей в лицо.
Фиби Энсис едва дышала от страха. Тирион хмыкнул и рассмеялся:
— Ну что, разве я не самый добрый хозяин, а?
Прошло четыре дня.
Переговоры подходили к концу. Как наследный принц и глава торговой делегации, Тирион просматривал документы и зачитывал финальную позицию Юстинии.
— Наконец, по вопросу зерна…
В зале воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, ожидая ключевого решения.
— Освободим его от пошлин, — произнёс он.
На лицах представителей Фралле и купцов Гильдии «Гермес» вспыхнула радость. Кто-то даже с облегчением выдохнул. Для «Гермеса», контролировавшего значительную часть сбыта и производства сельхозпродукции во Фралле, это было судьбоносное решение.
Но Тирион, всё с той же ленивой улыбкой, добавил:
— Однако, чтобы избежать монополии, следует ввести налогообложение для гильдий, чей масштаб превышает определённый порог. Детали обсудим на втором этапе переговоров.
— Простите?.. — раздался голос, в котором слышалась и паника, и растерянность.
Где-то в зале перекосилось лицо Тантало Габра — главы «Гермеса».
При таких объёмах эта гильдия гарантированно попадала под новое налогообложение. Да, под него попадут и крупнейшие торговые дома Юстинии — но это, наоборот, станет поводом развить мелкие и средние.
Вот и не стоило пытаться со мной играть.
Тирион потерял к Тантало всякий интерес.
Несмотря на это, внешне переговоры завершились мирно, хоть и с легким напряжением. Вскоре начнётся вторая фаза, и, если всё пойдёт по плану, секретари оформят финальный договор.
Выходя из зала, Тирион глубоко и устало выдохнул. Манипулировать людьми забавно. Но уговаривать дураков — всегда скука смертная.
И тут сзади раздались торопливые шаги
— Ваше Высочество!
Ему, разумеется, необязательно было откликаться на такой ничтожный оклик, но Тирион без колебаний обернулся.
Рыцари преградили путь Тантало Габру.
— Я заместитель главы торговой гильдии «Гермес», Тантало Габр. Не могли бы вы уделить мне минуту?
Тирион молча поднял руку, отзывая стражу.
Тантало облегчённо выдохнул и тут же, спохватившись, поспешно поклонился.
— Прежде всего… благодарю вас за то, что учли интересы Фралле.
— Ты меня ради этого звал?
— А! Нет, нет! — замотал он головой. — То есть, не совсем… Это… Насчёт введения налога на крупные торговые дома — неожиданное решение, и я…
Он замялся, начал теребить подол камзола.
— Я просто подумал… может, вы рассердились из-за моей просьбы к принцессе…
Тирион наклонил голову, с иронией глядя на него.
— И что же ты у неё просил?
— Ах…
Тантало заметно занервничал. Он был уверен, что Тирион в курсе.
— Понимаете… Её Высочество сама просила меня не распространяться, так что…
Тирион едва не расхохотался. Наоборот, скорее всего. Типично для торгаша — выворачиваться, как угорь на сковородке.
— Придётся спросить у принцессы. Всё? Закончил?
— А! Есть ещё кое-что… не могли бы вы передать Её Высочеству мои слова?
Тирион молча уставился на него, потом лениво проговорил:
— Впервые вижу, чтобы кто-то пытался использовать меня как гонца.
— Н-не было у меня такого намерения! — Тантало забеспокоился, заметно занервничал. — Просто… я дал Её Высочеству обещание и…
Он принялся лепетать бессмысленные извинения, тратя его время. Тирион поднял ладонь, прерывая поток слов.
— Хорошо. Передам. В чём дело?
— Завтра в обед я покидаю столицу. Скажите, пожалуйста, что если у неё будет возможность, пусть зайдёт ко мне до отъезда. Очень прошу!
Сказав это, он вновь низко поклонился.
Тирион смотрел на его затылок долго и без всякого выражения. А потом он просто развернулся и ушёл, не говоря ни слова.
Тирион быстро принял ванну и отправился в спальню. Как и накануне, он застал Фиби Энсис сидящей на краю кровати в той же позе.
— Добро пожаловать, Ваше Высочество, — тихо сказала она и тут же встала.
Лёгкая улыбка, но уже без прежней жизни, будто тусклый отблеск.
Тирион молча закрыл за собой дверь и, не двигаясь, уставился на неё.
Каждый раз, когда он говорил с ней жёстко, глаза Фиби наливались слезами. А потом она снова улыбалась. Только вот с каждым разом эта улыбка становилась всё более блеклой, всё менее настоящей.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления