Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
1 - 8

В безмолвном помещении чистый, низкий голос Тириона эхом разлетелся по стенам.

Воздух застыл. Фиби не двигалась, только растерянно моргала. Когда ей наконец удалось выдавить из себя хоть что-то, это был лишь короткий, сбивчивый вопрос:

— …Что?

— Я добрый человек, поэтому повторю только один раз. Подними юбку.

Тирион скрестил руки на груди и мягко улыбнулся. Его чистые глаза смотрели прямо на неё.

Фиби дрогнула. Её взгляд затрепетал. Она медленно опустила голову, шёлковый подол мелькнул перед глазами.

Юбка.

…Он сказал — поднять юбку.

Разум отказывался принимать реальность. Лёгкий стон вырвался из её губ. Что-то в этом было ужасно неправильно.

— Ваше Высочество…

— Принцесса, — проговорил Тирион с тихим смехом.

Даже в полумраке склада его глаза оставались ярко-зелёными, как изумруды.

— Ты ведь сама сказала, что станешь моей собакой.

Фиби Энсис замерла. Лицо побелело, пальцы, вцепившиеся в подол, задрожали. Запоздалое осознание ударило её по затылку, разбивая наивные иллюзии.

А Тирион между тем говорил всё тем же ласковым голосом:

— Подними юбку и раздвинь ноги. Разве это сложно?

У неё пересохло во рту. Из стиснутых губ вырвался прерывистый, сбитый вдох.

Почему?

Ещё вчера они лежали в постели, мирно обсуждая, как прошёл день. Почему всё обернулось так?

— Почему…

— Тебе нужна причина? Ты моя собака, принцесса. Разве этого недостаточно?

— Но…

— Не заставляй меня повторять.

С этими словами улыбка исчезла с его лица. И вместе с ней — весь тот уютный свет, который раньше его окружал.

Остался только мужчина с чужим, лишённым эмоций выражением лица. Ровно тот, с кем она столкнулась в «тот день» — тот, чья душа казалась изломанной, перекрученной.

Фиби поняла: кронпринц больше не будет ждать.

И самое страшное — она знала, что на этом он не остановится. Тирион Солем Апель не из тех, кто довольствуется лишь тем, чтобы унизить. Он что-то ждал. Он…

…Голова кружится.

Фиби тяжело дышала. Всё перед глазами поплыло, голова бессильно опустилась. Но времени на колебания у неё не было.

— У меня есть столько интересных планов, в которых фигурирует имя принцессы. Если хочешь сама увидеть, как они воплощаются в жизнь, — не стану мешать.

Тирион говорил лениво, почти скучающе.

Назад пути не было.

Фиби крепко зажмурилась. Медленно, против собственной воли, она потянула руку к подолу платья.

Весна только-только вступала в свои права. Хоть на ней и были чулки, воздух оставался пронизывающе холодным. Чем выше поднималась юбка, тем сильнее пробегали мурашки, чешуёй расползающиеся по телу. Шёлк скользил по лодыжкам, коленям, бёдрам...

И когда наконец подол платья пересёк линию бёдер, из глаз Фиби скатилась первая слеза. За ней вторая, третья — и вскоре они быстро превратились в мокрые дорожки на её щеках.

Но приказ оставался в силе. И, конечно же, она не могла его ослушаться.

Сдавленно всхлипывая, Фиби медленно развела ноги. Поза, в которой она оказалась, вызывала в ней почти физическое отвращение к самой себе — она никогда прежде так не сидела.

Однако Тирион лишь рассмеялся, глядя на её унижение.

— И что ты думаешь этим добиться, принцесса? Мне, значит, ещё и говорить надо, чтобы ты пошире раздвинула их?

Пальцы, сжимавшие платье, дрожали. Она уже и так раздвинула ноги настолько, что между ними свободно могла бы поместиться ладонь. Ещё немного — и она будет выглядеть как жалкая лягушка, распластанная на камне.

Но ведь она сама сказала, что будет повиноваться. Сама пообещала. И за этим ответом стояла не только её жизнь, но и жизнь её матери, и судьба всей Фралле.

Фиби продолжила раздвигать бёдра. И в тот момент, когда подвязки начали ослабевать, растягиваясь и теряя натяжение, Тирион снова заговорил:

— Положи ноги на подлокотники.

Сохранять здравомыслие становилось всё труднее.

Может, просто сдаться?

Такая мысль не переставала шептать где-то в углу сознания. Фиби уже и сама не была уверена — что правильно, а что нет.

После слабого сопротивления она медленно подтянула бёдра к себе. Каблуки туфель зацепились за стул, и теперь она полностью раскрылась перед Тирионом.

Девушка могла бы схитрить — свести бёдра или опустить колени.

Но он не позволит. Он будет властвовать до тех пор, пока она не покорится окончательно.

И Фиби Энсис, как в забытьи, отказавшись от всякого достоинства, раздвинула ноги насколько могла.

— Умница.

Тирион произнёс это низким, обволакивающим голосом. Точно хвалил собаку.

Фиби больше не могла смотреть ему в глаза, но и на собственное обнажённое тело — тоже. Взгляд застыл где-то в пустоте, за пеленой слёз.

Между разведённых ног скользил холодный воздух. Даже сквозь тонкую ткань нижнего белья чувствовалось, как сквозняк обволакивал щель.

— Не двигайся. Порежешься.

В этот момент Тирион медленно поднял нож.

— !..

Фиби инстинктивно попыталась сжаться, но, услышав приказ, заставила себя остаться неподвижной.

Тирион по-прежнему сохранял ровное, почти ласковое выражение лица. Его длинные, покрытые грубыми мозолями пальцы потянули ткань белья вниз. Плоть, ещё секунду назад скрытая, слегка дрогнула от случайного прикосновения. А он даже не моргнул.

Затем кронпринц поднял нож и аккуратно разрезал ткань. Раздался мерзкий треск разрываемой материи, и в следующее мгновение холод ударил в открытое лоно.

— Хх…

Она дрожала, стиснув зубы, но Тирион лишь спокойно разглядывал то, что оказалось перед ним. И только потом медленно поднял глаза.

Если бы в этих ярко-зелёных глазах плескалась похоть — Фиби, быть может, испугалась бы меньше.

Но то, что она увидела, было гораздо страшнее. Такой взгляд бывает у мальчишек, бросающих камни в лягушек. Чистое, наивное, безжалостное любопытство.

— Форма красивая. И цвет тоже.

— …

— Но ты совсем не намокла. Впечатляет, принцесса.

С этими словами Тирион протянул руку. Аккуратные пальцы, ногти ровно подстрижены до кончиков — он раздвинул ими нижние губы.

Словно принц наблюдал за вылуплением птенца. Или, скорее, вспарывал брюхо мёртвой лягушке.

Он принялся медленно и методично исследовать её: тянул, щипал, раздвигал пальцами, заглядывал внутрь. И всё это время его чистые зелёные глаза внимательно следили за её лицом.

Фиби Энсис из последних сил стискивала губы, стараясь не выдать ни звука. Хоть как-то сохранить остатки гордости.

Плохо получалось. Время от времени, когда его пальцы касались чего-то особенно чувствительного, тело непроизвольно дёргалось. Лицо то морщилось, то напрягалось. Это не было ни приятно, ни отвратительно — скорее… непонятно.

Только страх. Только он.

Но, видимо, это касалось лишь её эмоций. В какой-то момент из её нижней плоти раздался звук — такой, которого Фиби никогда прежде не слышала и никак не могла ожидать.

Чвак.

В ту же секунду её лицо побелело, а Тирион рассмеялся — звонко и ясно.

— Всё-таки течёшь. Какое облегчение.

Фиби застыла в смятении, не понимая, как тело может так на это реагировать. А Тирион уже отстранился, вытирая пальцы о белоснежный носовой платок, с той же лёгкой, жизнерадостной улыбкой.

— Сейчас сюда войдёт твой друг — Дерек Мортон.

— !..

От ужаса руки Фиби соскользнули. Бёдра рефлекторно сжались. Тирион опустил на неё взгляд и медленно расплылся в хищной улыбке.

— Принцесса. Если ты ещё хоть раз сведёшь ноги — в тот же день отправишься обратно на родину. И останешься там, пока королевский дворец не обратится в пепел.

Фиби, дрожа, снова развела бёдра, и только после этого Тирион заговорил.

— Когда войдёт Дерек Мортон — покажи ему свою изысканную позу. Всё остальное я сделаю сам. Тебе нужно просто сидеть смирно.

Каждое слово Тириона убивало в ней что-то живое.

Дерек Мортон. Первый друг, которого она завела в Юстинии…

Тирион разглядывал Фиби Энсис, погрузившуюся в отчаяние и полнейшую растерянность, с тем же мягким, почти заботливым выражением, а потом повернулся к двери и сказал:

— Впусти его.

Деревянная дверь слегка приоткрылась. В проём вошёл Дерек Мортон — на лице его читалась растерянность. Едва он ступил внутрь, как дверь за ним захлопнулась, и свет снаружи исчез, будто его никогда и не было.