Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
1 - 68

Тирион скакал по лесу сквозь дождь, мучительно прокручивая в голове одно и то же.

Почему я здесь? Почему в такую погоду, посреди ночи, мчусь верхом по лесу? Ради кого? Ради Фиби Энсис?

Он нашёл хоть какое-то внятное объяснение. Даже если бы я приказал выслать рыцарей, граф Лёпети всё равно сделал бы вид, что ищет принцессу. Цель императрицы была очевидна — заставить меня самого броситься на поиски, чтобы потом обернуть это в свою пользу.

Но если бы я захотел, мог бы просто надавить силой. Достаточно было вытащить одного слугу, сыгравшего в заговоре, и публично его наказать. Тогда Лёпети быстро бы поджал хвост.

Однако он этого не сделал. Вместо этого Тирион мчался прямо в капкан, расставленный императрицей. Он прекрасно представлял, какие сплетни уже ползли по бильярдной.

Тем не менее Тирион не останавливался.

Сколько бы он ни ехал, Фиби Энсис нигде не было видно. Ни малейшего следа. И тогда Тирион вдруг поймал себя на том, что разглядывает кромешную темень и размышляет, что у неё творится в голове, если она действительно пошла этим путём с одним фонарём в руке. Может, она и вправду не совсем в своём уме.

Но тогда кто я, если мчусь сквозь ливень искать такую женщину?

«Никто не ищет меня».

Тирион не знал, почему именно эта фраза вонзалась в него, как гвоздь, и разрушала весь внутренний порядок и логику.

Наконец, после долгой скачки, он заметил слабый огонёк. Крошечный свет, дрожащий в пелене дождя. У Тириона сбилось дыхание.

Он привязал коня к дереву и медленно направился к источнику света. Вблизи стало ясно — это даже не домик, а жалкий, покосившийся сарай.

С неожиданным напряжением, которое сам себе не мог объяснить, Тирион распахнул дверь. В углу, съёжившись в комок, сидело что-то маленькое. Оно медленно подняло голову.

Это была Фиби Энсис.

— Принцесса.

— …Ваше Высочество.

Она сидела, поджав под себя ноги, укрывшись плащом, и бессмысленно моргала.

Напряжение спало. Тирион неосознанно выдохнул и закрыл лицо рукой.

— …Что ты здесь делаешь?

Девушка моргнула, а затем ответила негромко:

— Слуга сказал, что вы звали меня…

Он снова глубоко вздохнул и опустил руку.

— Разве ты не видела, как я пошёл поговорить с графом Лёпети?

Фиби медленно моргнула, потом также тихо произнесла:

— …Значит, это всё-таки была ложь.

— Верно.

Она подняла на него глаза с выражением, которое трудно было прочитать. Лицо — почти без эмоций, и всё же глаза были печальны и пусты. Казалось, ещё немного, и она рассеется, как туман.

Что-то болезненно дрогнуло внутри Тириона. Всё, что касалось Фиби Энсис, было мучительно неясным. Но в одном он был уверен.

Он ненавидел это выражение на её лице.

— Значит, ты знала, что это ловушка, и всё равно пошла. Хотела сбежать от меня?

— …

— Отвечай, Фиби Энсис.

Он и сам не заметил, как лицо его исказилось.

А вот Фиби была бледна, почти прозрачна. Она опустила глаза и тихо заговорила:

— …Когда слуга сказал, что вы звали меня, я подумала, что, возможно, это ложь.

— Тогда почему?

Фиби Энсис долго молчала, прежде чем прошептать — словно человек, смирившийся с неизбежным:

— …Если бы это была ложь, я просто промокла бы одна под дождём. Но если вдруг это правда, тогда вы бы остались в лесной хижине один.

Тирион остолбенел, будто получил удар по голове. Мир Фиби Энсис в очередной раз обрушился на него бурей.

Он ощутил, как к горлу подкатывают гневные слова, — таков был механизм его защиты.

Ты дура, только и всего. Зачем жалеть мужчину, который играет тобой, как хочет? Это глупо и жалко. Отвратительно…

Тысячи осуждающих фраз скапливались в горле, но ни одна так и не прозвучала. Его затошнило. Сжав кулаки, он смотрел на неё, а потом отвернулся.

Тишину пронзала лишь оглушительная дробь дождя. Казалось, ливень сам хотел отрезать их от всего остального мира.

Наверное, в этом всё дело. В этом дожде.

Вот почему он не забрал её и не увёл. Вот почему он просто сел рядом.

— …Ваше Высочество?

Потому что дождь. Потому что он идёт слишком сильно. Потому что по-другому никак. Тирион упрямо не смотрел на неё. К счастью, она не стала ничего спрашивать.

Звук ливня заглушал всё. Мир казался далёким. А Фиби Энсис — существом, сбежавшим из того мира и теперь спрятавшимся в этом сарае с пустым взглядом.

Она всегда была такой. Даже если разговаривала со мной, временами казалось, что её вовсе нет — будто она уже растворилась. С её блеклой аурой и еле заметной улыбкой она выглядит так, будто может рассыпаться от любого прикосновения.

— Фиби Энсис.

Он заговорил тихо, и её пустые глаза обратились к нему.

— В следующий раз не попадайся в такую очевидную ловушку.

— Да, простите.

— И не вздумай больше соваться в такую глушь, воображая, что заботишься обо мне.

— Хорошо…

— И ещё.

Он ненадолго запнулся.

— Даже не думай сбегать. Куда бы ты ни пошла — я тебя найду.

Ответа не последовало.

Тирион медленно повернулся к ней.

Фиби Энсис смотрела на него странно. В этом взгляде было всё: и страх, и печаль, и смятение.

Тирион смотрел на неё молча, потом снова отвернулся. Зачем — сам не знал. Просто понял, что должен это сказать.

— …Ты ошибаешься. Это неправда, что никто не ищет тебя.

Снова слышался лишь звук дождя. А затем Фиби тихо прошептала:

— …Почему?

Она смотрела на него усталым, растерянным взглядом.

— Вы ведь хотели, чтобы я исчезла.

— …

— И потом… я же ничто. Недостойна того, чтобы вы лично меня искали в лесу.

Тирион колебался с ответом.

Первое, что пришло в голову — дипломатия. Чтобы избежать международного скандала. Так бы сказал почитаемый всеми наследный принц Тирион Солем Апель.

Второй вариант был куда жёстче. Он мог бы просто сказать: «По крайней мере ты, осознаёшь, что не представляешь никакой ценности». И тем самым заставил бы её замолчать. 

А потом снова что-то пошло бы не так. Как всегда.

В итоге Тирион не выбрал ни один из вариантов. 

Наверное, всё из-за дождя. Он идёт слишком сильно. Всё смывает. Всё размывает.

— Кто знает, почему.

Он глубоко выдохнул и откинул голову к стене.

— …Я и сам не понимаю.

В глазах Фиби что-то дрогнуло, и в тот миг Тирион наконец признал важную вещь.

Он не мог избавиться от Фиби Энсис. Нелепо. И в то же время… плевать. Мне осточертело мучиться из-за неё. Причины были неясны, но вывод — абсолютно очевиден. Больше не стоило колебаться.

— Фиби Энсис, ты интересуешься оперой?

— Что? А… ну, однажды, наверное…

— Хочешь пойти?

— Простите?.. Вы… вы хотите со мной пойти?

Разумеется, она удивилась. Кто же водит собаку в оперу? Это он и сам понимал.

Но какая, к чёрту, разница?

В мире хватает тех, кто и собакой быть недостоин. Так что пусть хотя бы собака посмотрит оперу.

— Посмотрим спектакль, потом поужинаем в Микулофе. Можно будет заодно заказать тебе платье у портных в Фрюге.

Фиби молчала.

— Ты ведь никогда не бывала в столице. Скоро зацветут лавандовые поля. Было бы хорошо съездить и на цветы посмотреть.

Фиби Энсис выглядела всё такой же растерянной. Тирион и не стал дожидаться её ответа. Казалось, дождь забрал с собой его колебания.

— Если всё поняла, когда вернёмся — не вздумай возражать на мои слова.

— Что?.. Простите?..

Тирион не ответил, просто поднялся с места. Дождь, который минутами раньше лил так, будто хотел обрушить этот сарай, теперь немного поутих.

— Пора.

Он протянул руку Фиби Энсис, которая моргала, ничего не понимая. Та нерешительно поднялась. Когда он обхватил её за талию, чтобы помочь сесть в седло, она едва слышно прошептала:

— …Вы правда… правда приехали сюда из-за меня?

Тирион замер. Её голос был тише шороха дождя.

— Правда… из-за меня одной?

Под капюшоном её лица почти не было видно. Перед сараем, отрезанным от всего мира, под проливным дождём Тирион ответил твёрдо, почти шёпотом:

— Да.

Фиби больше ничего не сказала. Он посадил её на коня и направился назад, к особняку графа Лёпети. У заднего входа уже толпились граф и прочие аристократы.

— Ваше Высочество!

— О, Господи, слава небесам…

Тирион оглядел суетящихся вокруг него людей и, повернувшись к сидящей на лошади Фиби, произнёс:

— Мы переночуем здесь. Позаботьтесь о принцессе как следует. Если со здоровьем принцессы что-то случится…

Все взгляды устремились на него.

Безупречный наследный принц Юстинии улыбнулся так, будто позировал для парадного портрета.

— Это ударит по моей репутации как её возлюбленного.