Онлайн чтение книги Муж-злодей, которым ты одержима, здесь Villainous Husband, the One You’re Obsessed With is Over There
Глава 134

Алисия вернулась только тогда, когда клубок в моей голове окончательно спутался.

В руках она несла небольшую деревянную шкатулку.

Алисия поставила ее рядом со мной.

— Внутри — письмо, которое Су оставил для древней святой.

Это означало, что внутри указана моя плата. Я почувствовала легкое напряжение и сглотнула. Раньеро тоже пристально смотрел на шкатулку. Алисия достала из-за пазухи ключ и вставила его в замок. С легким щелчком тот открылся.

Ее морщинистая рука осторожно открыла крышку. Внутри лежал один лист бумаги, свернутый и перевязанный шнурком. Послание, оставленное Су-хеном, похоже, было небольшим. Лист казался маленьким.

Алисия очень бережно достала его. Прежде чем передать его мне, она спокойно посмотрела мне в глаза.

— Древняя святая... истина может стать для вас как благословением, так и проклятием.

— Да.

— Но мы — я, старая святая, и вся семья Храма — сделаем все, чтобы вы могли принять свою судьбу как благословение.

— Хорошо.

— Отныне вам больше не нужно нести все в одиночку. — Алисия вновь пыталась меня успокоить, и я невольно рассмеялась.

— Какова же плата, что вы говорите с таким волнением?

Только тогда Алисия протянула мне письмо от Су-хена. Бумага была такой старой, что казалось — приложи чуть больше силы, и она рассыплется в прах. Ощущение чем-то напоминало прикосновение к давно забытым книгам в заброшенном святилище.

Я осторожно развязала шнурок и развернула сверток. Рука Раньеро оперлась о спинку моего стула. Он тоже, по-видимому, хотел прочитать письмо. Но как только показалось содержимое письма, Раньеро разочарованно вздохнул:

— Что это за буквы?

Дотошный Су-хен написал письмо на корейском, чтобы никто, кроме меня, не смог его понять. Только я могла прочесть его. Как и ожидалось, письмо состояло всего из нескольких строк. Не было ни приветствия, ни рассказа о том, как он жил. Только информация о плате и несколько напутственных слов.

Влияние второй платы, по-видимому, распространяется на всех, кто пришел из другого мира.

Время для твоего тела и моего зафиксировано на дне "сделки с Провидением" — этот день будет повторяться снова и снова.

Ты будешь чувствовать голод и усталость, когда придет время, но можешь не есть и не спать — на следующее утро все вернется к состоянию предыдущего дня.

Глубокие раны заживают на следующий день, а отрубленные части тела отрастают вновь.

Я не пробовал умирать, но предполагаю, что даже тогда вернусь в прежнее состояние.

Я прочитала до этого места и прикрыла глаза.

— Вот оно что…

Вот почему, даже проспав сотни лет, мое тело осталось таким же, как в тот день… Меня прошиб холодный пот.

Я невольно вспомнила Раньеро, которого видела в заброшенном святилище. Раны, заживавшие за мгновения, пугали меня. Это было нечто далеко выходящее за пределы нормы. Возможно, теперь и я ничем от него не отличаюсь…

"Монстр."

Я с усилием отогнала эту мысль. Оставалось дочитать послание.

Если ты пришла сюда, постарайся не задерживайся слишком долго вне "Рая".

Ты не сможешь этого вынести.

Только люди Рая — исключение.

Пока ты живешь в этом мире, Рай будет существовать, и они будут почитать тебя из поколения в поколение.

Но не отвечай взаимностью тем, кто бесконечно тебя любит и служит тебе, потому что их жизнь конечна.

Если срок их жизни подойдет к концу, или если твоя задача завершится, или если тебе станет невыносимо мучительно — тогда...

Рядом со словом "тогда" было большое чернильное пятно. Теперь фактически от письма оставалась всего одна строка. Я долго смотрела на последнюю фразу.

Дверь все еще открыта, возвращайся. Сколько бы времени ни прошло здесь — там оно не идет.

Я очень долго смотрела на это короткое письмо.

— Что там написано? — прошептал Раньеро. Его дыхание было холодным.

Я посмотрела на него.

Он будет вечно мертв, а я — вечно жива.

Две противоположные судьбы сходятся в одной точке — вечности.

В этом мире действительно происходит много странного.

Мы с Раньеро, рожденные такими разными, неспособными понять друг друга по своей природе, в итоге разделили между собой нечто самое важное.

Я почувствовала это сердцем. Если я останусь здесь жить, то уже никогда не смогу покинуть Раньеро. Все, к чему я впредь буду привязываться, лишь промелькнет мимо меня и исчезнет, а он останется рядом на бесконечные века. Он — единственный, кто сможет понять мою бессмертную жизнь.

Глаза Раньеро блестели так же, как в нашу первую встречу.

— Я… с существом вроде тебя…

…навсегда…

Я не смогла договорить. Просто погладила его по холодной щеке и обратилась к Алисии:

— Дверь в старое святилище все еще открыта?

Алисия медленно кивнула.

— Да. Мы все это время следили, чтобы она не закрылась.

— А что будет с Раем, если я уйду?

— Он исчезнет. Не сразу, чтобы все успели уйти, но и не настолько медленно, чтобы это стало мучительным. Все-таки это место существует только ради вас, древняя святая.

— Ты уходишь?

Ответ Алисии смешался с тревожным голосом Раньеро. Я непонимающе посмотрела на Алисию. В носу защипало.

— Вы могли бы закрыть врата и запереть меня, чтобы сохранить Рай… но не сделали этого.

Алисия тепло улыбнулась, и на ее морщинистом лице отразилась мягкость:

— Да. Все, что есть здесь…

Существует ради вас.

Я тоже улыбнулась ей в ответ.

Я приняла решение.

Снова свернула письмо Су-хена и положила его обратно в шкатулку.

— Пойдем в старое святилище.

Алисия спросила:

— Сейчас?

— Да.

— Энжи… — Раньеро взял меня за руку, он почувствовал тревогу. — Ты уходишь?

Я не отпустила его руку, а наоборот — притянула ближе.

— И ты тоже. Мы идем с старое святилище.

***

Старое святилище сохранилось почти идеальон. Одинокое здание выглядело печальным и прекрасным. У входа в святилище стояли два рыцаря. Заметив меня, Алисию и Раньеро, они отдали честь.

— Алисия, пожалуйста, сначала пойдем в библиотеку.

Алисия кивнула и глубоко поклонилась.

— Тогда древняя святая войдет первой.

Она открыла дверь в старое святилище и медленно вошла внутрь. Я продолжала держать Раньеро за руку и смотрела ему в глаза.

— Во-первых, ты не должен наращивать свое влияние или строить государство. Если появятся те, кто пожелают тебе служить, немедленно уйди от них.

Это был приказ.

Тело Раньеро напряглось, и в его взгляде промелькнула боль.

— Во-вторых, тебе нельзя проливать чью-либо кровь ради удовольствия.

Это тоже был приказ.

— Энжи…

Раньеро не мог ни о чем просить, он лишь тихо произнес мое имя. Я слабо улыбнулась и отпустила его руку.

— И если из этой двери выйдет только Алисия… тогда не жди меня.

Когда я направилась к входу в святилище, Раньеро попытался пойти за мной. И я снова отдала приказ:

— Нет. Не входи.

Сила моего слова сковала Раньеро, и он опустился на колени, бессильно глядя на меня снизу вверх. Я наклонилась, погладила его по волосам и вошла в старое святилище. Я не стала смотреть, какое у него было выражение лица.

Свет и тень на полу сплетались в таинственные и прекрасные узоры. Я ступала по ним, направляясь в библиотеку. Я поняла это сразу же, как вошла — дверь действительно была открыта.

С той стороны мерцал белый свет. Алисия ждала меня у самого входа.

— Удивительно…

Я провелка по дверному проему. Тогда, в прошлом, мне это казалось просто стеной. Теперь, когда она открыта, я вижу, что здесь была дверь. Я обернулась к Алисии.

— А вы тоже видите эту дверь?

Алисия медленно кивнула:

— Говорят, что после открытия ее может увидеть любой.

— Вот как…

Дверь была широко раскрыта и зафиксирована камнем, как подпоркой, чтобы ее нельзя было закрыть без усилия извне. Я постучала по двери и спросила:

— Алисия, сколько вам лет?

— Почти восемьдесят.

— Сколько людей вы встречали и провожали в своей жизни?

— Бесчисленное множество.

— Раз вы видели так много людей, скажите: человек, в сущности, не меняется, правда?

— Меняется. Но для этого нужно потратить в несколько раз больше времени, чем длились их прежние неизменные дни, и бороться со всей душой, чтобы измениться.

Я усмехнулась.

Не думаю, что Раньеро способен на такое. Я совсем не надеюсь на него. Он слишком многого не понимает, а я не уверена, что смогу быть терпеливым учителем. Жизнь с ним будет бесконечной борьбой с болью и грустью. Слишком тяжелой.

Я посмотрела за белое мерцание. По ту сторону был хорошо знакомый мне мир. Там я не была особенной. У меня будет обычная продолжительность жизни, среди обычных людей, с обычным счастьем и страданиями.

И… это ведь совсем неплохо.

Предсказуемые трудности, что ждут меня после возвращения, теперь уже не кажутся такими пугающими.

"По крайней мере, мне не придется рисковать и убегать, или вечно жить с существом, утратившим человеческий облик…"

Предсказуемая боль. Я подумала о ней спокойно и слабо улыбнулась.

— Алисия.

— Да, древняя святая?

— Помогите мне.

Я снова ощутила ту же легкость, что и тогда, когда покидала лес Хекаты.

— Мы уберем этот камень и закроем дверь.

***

Снаружи, у старого святилища, ждал Раньеро. Он стоял неподвижно. Услышал ли он мои шаги? Он обернулся. Наверняка сразу понял, что это не медленные шаги Алисии.

Я выбежала за дверь и крепко обняла его. Он был холодный и твердый. Он посмотрел на меня с недоумением.

— Разве предсказуемое — это не скучно?

Как и до всего этого, я снова заговорила с ним на языке, который он мог понять. Я говорила не о мире, а об интересе.

— Все стало спокойно.

Затем он также неуклюже сказал что-то, что я могла понять... Теперь, когда ты вернулась, мне не страшно. Больше нет тревоги.

Поскольку к нас так много времени, давай начнем с этого. Я уткнулась лицом в его грудь и прошептала:

— Давай жить вместе. До отвращения... в этой вечности.