Онлайн чтение книги Муж-злодей, которым ты одержима, здесь Villainous Husband, the One You’re Obsessed With is Over There
Глава 145

Пока они мирно, скучно и безмятежно проводили дни в раю, Анжелика не знала, какими свойствами обладает новое тело Раньеро. Оно не было теплым, но казалось упругим и влажным, почти как у человека.

Поскольку они жили в комфорте каждый день, в схожей умиротворенности, держась только друг за друга, и у них не было возможности узнать, что может произойти в случае опасности.

Лишь после того, как они покинули рай и ринулись на поля сражений под предлогом "спасения", она узнала: тело Раньеро не заживало по-человечески, когда получало раны, — оно ветшало и разрушалось.

Рана на его потерянном пальце была такой глубины, что у человека вызвала бы воспаление, зуд, а затем зажила. Но Раньеро не был человеком, поэтому она не заживала, а лишь продолжала расширяться.

"Не больно. Это, конечно, очевидно," — так сказал Раньеро. — "Но это может повредить остальное. Надо отрезать, пока трещина не пошла дальше по ладони."

И он отрезал себе палец.

Раньеро совсем не сожалел об утраченном пальце, но Анжелика была другой. Она снова почувствовала вину за то, что воскресила его. У нее появилось навязчивое желание защищать его.

Раньеро, чье тело могло только разрушаться, получив рану, больше не мог обращаться с ним так бесцеремонно, как раньше. Но бывали моменты, когда ему приходилось прилагать усилия, чтобы прицелиться в шею противника. И тут в бой вступала Анжелика.

"Ц-ц-ц."

Вот что сказал Раньеро, впервые увидев окровавленную Анжелику. Он хмурился. Казалось, он понимал ее выбор, но он ему категорически не нравился.

Анжелика, страдая от боли, продержалась весь день. Раньеро невозмутимо находился рядом. Ему не нравилось, что Анжелика ранена, но этим все и ограничивалось. До определенной поры.

События приняли драматический поворот, когда все пошло не по плану, и Анжелика умерла.

Анжелика до сих пор живо помнила свою первую смерть. Она думала, что отделывается лишь ранением, но за укрытием ждал другой человек.

Раньеро опоздал всего на одну секунду.

Последнее, что увидела Анжелика, как Раньеро тянет к ней руку, а затем потеряла сознание.

В момент, когда сознание покидало ее тело, Анжелика подумала:

А?

Я что, умираю? Неужели все так и закончится?

К счастью, в полночь она воскресла. Анжелика была благодарна, что не покинула этот мир и не оставила Раньеро одного.

Когда она открыла глаза, то поняла, что находится в обьятиях Раньеро. Он крепко обнимал ее.

Раньеро не произнес ни слова. Он отвернулся, и ей не было видно его выражения лица. Но он казался мрачным. Анжелика медленно уткнулась лицом в его грудь и крепко обняла его за спину.

Тот день стал переломным.

Анжелика поняла, что даже смерть не может ее остановить. Теперь она могла использовать свое тело еще более активно.

— Если со смертью все в порядке, то число возможностей растет,

Но Раньеро начал страдать.

— Нет, — сказал он. —Я не хочу, чтобы ты умирала.

Он даже сказал:

— Давай вернемся в рай.

Анжелика удивленно моргнула. Она не ожидала, что в этой "веселой" обстановке, где со всех сторон враги, он заговорит о возвращении в рай.

Она могла бы вернуться в рай, как того хотел Раньеро. Но в тот момент ее охватило огромное искушение.

Раньеро не изменился за все эти годы. Он лишь тренировался. Учился сдерживать жажду убийства, терпеть мирную скуку. Но ее смерть вызвала рябь в Раньеро.

Анжелика содрогнулась.

Она всегда хотела сказать ему: "Стань человеком". Она хотела стащить его с божественного пьедестала к себе, к человеку, чтобы они смотрели в одну сторону и делили те же взгляды.

Даже если это не сработает, просто быть рядом — это тоже любовь, но у Анжелики появилась такая жадность.

— Тебе больно в сердце, когда я умираю? — спросила Анжелика.

— Не знаю, — ответил Раньеро.

Вместо того чтобы обнять его, Анжелика начала наступать. Вместо того чтобы прикрыть его уязвимые и слабые места, она раскапывала и вытаскивала их наружу. Раньеро пришлось смотреть, как умирает Анжелика, а иногда даже убивать ее самому, чтобы избавить от страданий.

Анжелика знала, что это жестоко. Но у нее не было другого способа пробудить в Раньеро его хрупкую, уязвимую часть.

Этот способ был мучителен не только для Раньеро. Анжелике тоже было больно. Смерть не может быть счастливой. В большинстве случаев она ужасна, и лишь изредка — мирная.

Ей было меньше всего больно, когда она умирала от руки Раньеро. Ведь он убивал ее нежно.

"Неужели нам обязательно нужно доводить до такого?"

Но когда она, погрузившись в сон, просыпалась в полночь, Раньеро смотрел на Анжелику мрачным взглядом. Направление, в котором устремлялась все углубляющаяся тревога, было очевидным.

Он, знавший только интерес, скуку или неприязнь, понемногу пробуждал в себе другие чувства.

Анжелика тихо шептала, прижимая ладонь к щеке Раньеро:

— Это называется грустью.

— Да.

— Это называется мукой...

— ...

— А еще это называют чувством вины. Я тоже испытывала его по отношению к тебе. Понимаешь?

— Да.

Раньеро молча притянул Анжелику к себе. Сердце билось только у Анжелики. Колотилось неудержимо. Анжелика слегка улыбнулась.

— Нам потребовались сотни лет, проведенных вместе, прежде чем я смогла научить тебя.

Так Анжелика научила Раньеро грусти. Раньеро с трудом выучил урок скорби.

***

Чувство печали соприкасается с ощущением ценности. В последнее время Анжелика чувствовала, что она дорога Раньеро, как никогда прежде. Раньеро мог бесконечно касаться холодными руками места, куда сам же вонзал клинок.

— Все в порядке.

В такие моменты Анжелика утешала его. Ах, она стала его утешать. Он стал существом, нуждающимся в утешении.

Тоска и ликование одновременно охватили ее.

— Кажется, ты меняешься, — прошептал Раньеро.

— Тебе это не нравится?

— Нет.

Анжелика большим пальцем нежно провела по его золотым ресницам. То, о чем сказал Раньеро, она и сама отчасти чувствовала.

— Разве не естественно? Я живу очень долго и много раз умираю.

Рожденная обычным человеком, она поднималась по лестнице, ведущей в другое измерение. Ведь она раз за разом переживала опыт, недоступный обычным людям.

Тем временем, Раньеро, будучи крестником бога, благодаря Анжелике постепенно познавал человеческие чувства. Печаль и мелахолию, тревогу и тоску — все то, что не нужно для ослепительных побед.

Анжелика поднималась по лестнице, глядя наверх, а Раньеро спускался вниз, так что однажды они непременно встретятся на середине пути.

"Но как долго мы сможем оставаться вместе на этой середине?"

В движении есть инерция. Хорошо было бы остановиться именно там, где хочется, но, вероятно, это будет нелегко. Потребовалось так много времени, чтобы сдвинуть с места неподвижного Раньеро.

Возможно, полное счастье будет мимолетным.

Но в сравнении с вечностью что угодно — лишь мгновение.

И они уже давно были вместе, будучи на разных концах полюсов. Расхождение после сцепления, возможно, будет досадным, но привычным ощущением. Оно ничуть не помешает им прожить эту вечную жизнь вместе.

— Ты идешь ко мне, — успокаивала Анжелика Раньеро.

Раньеро погладил лоб Анжелики, а затем поцеловал ее в губы.

— Тогда я постараюсь вытерпеть.

— Да. И я пойду к тебе.

Между обнимающимися состоялся странный диалог. Анжелика протянула тонкую руку и обвила ею шею Раньеро. Так и повалила его назад.

Давай однажды встретимся на одном уровне и посмотрим на один и тот же пейзаж.

Давай проведем остаток вечности, разговаривая друг с другом и вспоминя те времена.

Я хочу услышать, что ты счастлив.