Онлайн чтение книги Молю, оставь меня в покое Please Throw Me Away
Глава 145

«На самом деле, я пишу этот седьмой монолит спустя годы после того, как написал шестой монолит», — прочитала Адель.

Предложение прозвучало как признание всех трудностей, которые он перенес за это время. Действительно, верхняя строка была написана задолго до нижней, так что разрыв во много лет не был удивительным. Форма резьбы была другой, и инструмент для резьбы тоже казался другим.

Адель медленно двинулась дальше:

«Я отчаянно пытался игнорировать реальность. Я знал, что мир все равно будет существовать без меня, и мне надоело иметь дело с людьми и спасать их», - Адель быстро читала свои записи.

Дракон снова лежал на животе, слушая историю.

«Но пока я пытался игнорировать мир, она толкнула меня обратно в него». Было ясно, что эта «она» была той женщиной, которую любил лорд Хоксенлайт. Делая предположения в своей голове, Адель продолжала читать свой перевод: «Она утешала меня, когда мне было тяжело, но в этом аспекте была очень холодной. В конце концов, совсем недавно я впервые за много лет вышел в мир».

Слова почему-то показались Адель вялыми. Казалось, он вздыхал или просто устал. Адель бросила взгляд на Гексиона. Его губы были крепко сжаты, но смягчились в улыбке, когда он заметил ее взгляд. Она перевела взгляд обратно на свои записи:

«Мир значительно изменился, пока меня не было. Мое имя уже наполовину забылось», — продолжила Адель, - «Я так много сделал, чтобы помочь им, но они невероятно быстро забывали».

Теперь тон текста казался сдержанным. Дракон, Джин и Гексион могли почувствовать эмоции во всей их полноте по голосу Адель. Гексион явно наблюдал, как Адель двигала губами, чтобы прочитать записи, опустив голову.

Он находил ее безумно милой за то, что она так усердно работала во всем, что делала. Но в то же время он желал, чтобы ей не пришлось ничего делать. Он не хотел, чтобы она без необходимости вмешивалась в его дела, чтобы только страдать, и он уставился на нее тяжелым взглядом.

«Более того, я стал... предателем, который пытался убить императора», - глаза Адель расширились.

«О лорде Хоксенлайте сохранилось не так много записей», — добавил Гексион, - «Все героические легенды, которые мы знаем, передавались из уст в уста».

«Это правда. Не думаю, что я видела много книг о нем», — кивнула Адель.

Некоторые книги все еще существовали, но фактом было то, что почти не было никаких документов о его захватывающих историях.

«Люди, которые когда-то хвалили меня, теперь критиковали. Менестрели, которые пели о моей истории, исчезли. Книги, написанные обо мне, были сожжены, а желтый плакат с изображением моего лица висел на углу деревенской доски объявлений», - Адель продолжала читать, ее голос теперь был более приглушенным. Она могла точно представить, что чувствовал лорд Хоксенлайт, впервые столкнувшись с этой сценой. Тыльной стороной руки, которую не держал Гексион, она потерла лоб от разочарования.

«Уф», - Адель вздохнула. Она подавила свои взволнованные чувства и снова сфокусировала взгляд, пытаясь сосредоточиться на словах следующего предложения. «Было ли это делом Баэля или моего друга, я больше не хотел ни о чем беспокоиться. Я был всего лишь одной шестеренкой в колесе под названием мир, который, казалось, прекрасно работал и без меня».

Когда Адель читала предложение вслух, она чувствовала, как будто в ее сердце зияет дыра.

Она покачнулась на месте, так как ее ноги почти подкосились. Гексион, который все это время был сосредоточен только на ней, крепко держал ее за талию. Джин также протянул руку, но обнаружил, что другой мужчина уже был там.

«Тебе больно, Адель?», - спросил Джин.

«Нет, я просто... немного устала», — ответила Адель.

«Тебе не нужно читать все прямо сейчас», — сказал Гексион, - «Если ты устала, можешь сначала немного отдохнуть».

Он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Адель на мгновение заколебалась. Дыра в ее сердце казалась такой большой, что она почти могла почувствовать, как холодный ветер проносится сквозь нее. Это заставило ее почувствовать себя крайне неуютно и неприятно. Когда она крепко схватила рукав Гексиона, он осторожно снова взял ее за руку: «Отдохни немного».

Адель посмотрела на оставшиеся записи, затем покачала головой. Нахмурившись, Гексион поднял ее и осторожно посадил на землю, прислонив к монолиту. Это была не совсем земля — скорее одеяло из золотых монет, которые раздражали Гексиона своим звоном.

«Ты уверена, что с тобой все в порядке?», — спросил он.

«Да, я в порядке», — настаивала она. Адель тихо рассмеялась, заметив, насколько он встревожен. Когда кто-нибудь так суетился вокруг нее?

Она всегда была одна, всегда вынуждена была выживать в одиночестве. Она справлялась со своей болью и научилась сдерживать слезы, чтобы поддерживать себя самостоятельно. Так она прожила свою жизнь, но теперь, когда один единственный человек действительно видел ее, уделял ей все свое внимание, это приносило, большее утешение, чем она могла себе представить.

Адель прислонилась к монолиту, выражение ее лица стало гораздо более непринужденным, и она посмотрела на свои неряшливо нацарапанные записи.

Джин наблюдал за ней с непроницаемым выражением.

«Может быть, когда-то я был огромной шестеренкой, но мое отсутствие легко заполнялось множеством более мелких обычных шестеренок», — продолжала читать Адель, - «Вот почему я намеревался вернуться. Я намеревался сходить по своим делам, спрятавшись под плащом, а затем вернуться туда, где она меня ждала».

Дракон прищурился и фыркнул, наклонив свою гигантскую голову набок.                                  «Так было до тех пор, пока я не услышал о болезни Альбы Бестия и о том, что новый император скоро займет трон». Лицо Адель потемнело. Она стиснула зубы, пытаясь игнорировать биение сердца.

«Баэль был вне моей досягаемости, и мне уже было все равно, что произойдет потом. Это было трусливо с моей стороны, но я решил закрыть на это глаза». Она представила, как лорд Хоксенлайт отворачивается и сжимает кулак так сильно, что костяшки его пальцев побелели.

«Однако я не мог сделать то же самое со слухами о моем друге, который теперь был на грани смерти», - дыхание Адель участилось, когда она продолжила, - «Я решил никогда больше его не видеть, и все же я обнаружил, что мои шаги направляются к императорскому замку».

Она тяжело сглотнула. Лорд Хоксенлайт отпустил все в тот день. Он освободился. Но даже так он не смог остаться равнодушным к известию о своем друге.

Дракон лежал неподвижно, наблюдая, как Адель читает свои переводы. Или, если быть точнее, он наблюдал за видением Хоксенлайта, происходящим в ее голове. Очевидно, это было нереально, но, казалось, оно жило и дышало внутри нее. «Теперь я понимаю, почему принц той человеческой империи вернулся ни с чем», - подумал дракон. Люди не смогли бы увидеть это, но для дракона это было ясно. Несколько человек пришли, чтобы расшифровать монолит, но никто из них не отреагировал так. Монолит отвечал только Адель. Дракон мог видеть слабую энергию, просачивающуюся в нее.

Является ли световой столб в ее памяти чудом, которое ты сотворил, Хоксен? Зачем ты привел в это своего собственного потомка? Дракон перестал об этом думать. Как бы то ни было, конец должен был быть достигнут, и не дракон должен был его достичь.

«Читая это, ты можешь подумать, что я дурак», - прочитала Адель самоуничижительным голосом, - «Но я любил его».

Это было спокойное и простое признание, но она все еще могла чувствовать водоворот эмоций, которые оно содержало.

«Точно так же, как я любил ее романтически, я любил Альбу

Бестия как друга. Естественно, было невозможно ничего не чувствовать по поводу его смерти». Лорд Хоксенлайт рассказал о своих переживаниях на монолите, но было очевидно, что внутри была какая-то другая информация, скрытая.

«Мне нужно было убедиться, было ли это из-за нанесенного мной ущерба или по какой-то другой причине».

По мере того, как голос Адель становился все тяжелее и тяжелее, Гексион медленно гладил ее по спине. Он знал, что она сопереживала монолиту больше, чем нужно.

Мне это не нравится. Он хотел бы иметь возможность прочитать монолит от ее имени. Он нахмурился, затем быстро исправил выражение лица на случай, если она его увидит, но не смог скрыть угрюмости. К счастью, глаза Адель были прикованы к ее записям, и она не заметила.

«Поздно ночью, когда уже почти рассветало, я вошел в императорский замок. Охрана была усилена. Я снова понял, как мне повезло иметь способность, которой нет у обычных людей». Выражение лица Адель на мгновение смягчилось, вспыхнув от облегчения. Гексион осторожно сел рядом с ней.                  

«Альба Бестия лежал неподвижно на кровати в самой большой и шикарной комнате замка, окруженный прекрасными украшениями, которых я никогда раньше не видел. Его лицо и губы были такими бледными, что я задавался вопросом, жив ли он на самом деле», — продолжила Адель. Она резко вздохнула, переходя к следующей строке: «Именно там я наконец столкнулась лицом к лицу с настоящим Баэлем». При ее словах спина Гексиона напряглась, а дракон прищурил глаза. Джин все еще смотрел на Адель с непроницаемым выражением лица, скрестив руки на груди.