Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
3 - 79

В одно мгновение мужчина стал холоден как лёд, сложил руки перед собой, будто в ожидании приказа. Однако, несмотря на выжидательную позу, голова его была высокомерно наклонена набок.

Вот уж действительно… так себя ведут перед начальством? Лицо, притворно покорное, будто бы ждущее ответа, казалось ей до невозможности омерзительным. Наморщив лоб, Джу Соль Хон попыталась проанализировать происходящее. 

— Жить вместе… Ты и Сова снова в том доме… в вашем доме для молодожёнов? 

В следующую секунду из неё вырвался крик:

— Ты, ублюдок, совсем с катушек съехал?! Если твои старые привычки вылезут на свет перед человеком, который уже видит, что тогда? Как ты вообще решился туда вернуться? Если всё вскроется, это тянет на срок, ты понимаешь?!

Джу Соль Хон схватилась за голову, будто у неё кружилась голова.

— Ничего не вскроется. В этот раз я туда иду, чтобы «Ким Хёна» стереть.

— !..

— Сова должна по-настоящему расстаться с ним. Только тогда и разведка, и я, и она сама вернёмся на свои места. Каждый раз, когда я вижу, как она тащится за призраком своего мужа, у меня от мигрени мозг на куски раскалывается. Так что если просто не выбить из неё эту одержимость...

У Шин поставил колено на подлокотник дивана, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. Наклонившись, он тихо добавил:

— …хоть сто «Ким Хёнов» туда пошлите, хоть тысячу, она всех перестреляет.

— !..

— Ещё раз вот так молча подсуньте к ней очередного пса, он даже порог её дома не переступит.

Он плавно поднялся, при этом в глазах сверкнул ледяной блеск. Поправляя одежду, Ли У Шин пробурчал:

— Я тут, между прочим, телом рискую, влезаю в незаконную слежку — и даже после этого я вам не симпатичен? Как у вас вообще рука поднимается исключать меня из дела Совы?

Джу Соль Хон в конце концов приложила ладонь ко лбу. Вот же мразь, и ведь не угроза, а вроде как и угроза. Её лицо будто постарело лет на пять, и она рявкнула:

— Что бы там ни было, ты никогда не должен использовать это.

Она указала на пах Ли У Шина, глядя на него с опаской.

— Во время «Птичьего короба» мы на хер грим не наносили. Если вытащишь его и попадёшься — нам конец. 

— …

Его вечно наглая, самодовольная физиономия чуть дёрнулась — бровь едва заметно приподнялась.

— Ты слышал? Если тебя поймают, это тюрьма!

— …

— Сова сейчас опасна, и я понимаю, почему ты решил вмешаться. Но, таким как мы, даже после увольнения, суждено держать рот на замке и оберегать секреты. Понятно тебе? Одна утечка — и тогда и ты, и я будем гнить в тюрьме по статье за разглашение государственной тайны!.. Вот почему в нашем словаре нет понятия «признание»!

— …

— Самая крепкая плотина рушится из-за трещинки. Так что не дай ей даже шанса заподозрить что-то. Будь в десять раз осторожнее, чем раньше. Всё, что может вызвать подозрения у Совы — забудь. Не говори, не трогай. Просто… не делай глупостей. 

— Вот потому я и сделал татуировку.

— И что с того? Форма члена от этого не поменялась! 

— Ну… плохая Сова получит плохого меня.

— Я сказала, не делай этого!

Но на все её отчаянные вопли Ли У Шин только загадочно улыбался, словно и не думал воспринимать их всерьёз.

Наглая тварь… Джу Соль Хон вдруг с пугающей ясностью поняла: пора снова поджать его поводок.

Такие, как он — беглецы по натуре. Если такой однажды сбежит — никогда не вернётся. Ли У Шин с четырнадцати лет жил в бегах, скрываясь от лютой русской зимы. Если он вдруг решит исчезнуть и покинет разведку, ей не найти его ни при каких условиях.

Если уж использовать такого человека, если уж держать его при себе — нужны были настоящие узы.

— Кстати, о документе, который ты хотел увидеть…

Она провела рукой по подбородку и внимательно на него посмотрела. Как и ожидалось — лицо Ли У Шина в ту же секунду застыло. Даже палец, которым он беззаботно покачивал, замер.

— О ребёнке, которого ты носил на руках восемнадцать лет назад в России.

— Он мёртв. 

— Но ты до сих пор не можешь забыть его и ищешь ответы, верно?

— …

— Что же тогда случилось в той усадьбе.

Ли У Шин провёл рукой по лицу и отвернулся. Уголки его губ, где прежде пряталась зловещая, влажная усмешка, окаменели. Впервые этот хам избегал её взгляда.

Джу Соль Хон почувствовала удовлетворение. Она снова натянула поводок на самого любимого из своих агентов.

— Во время последней поездки в Штаты я кое-что выяснила. Похоже, действительно существует документ, запечатлевший последние дни семьи Солженицыных. В ЦРУ об этом ходят только слухи, но кажется, он совпадает с тем, что мы ищем.

По его скуле, словно срезанной лезвием, на мгновение скользнул красный свет фар. При каждом проблеске Ли У Шин менялся, но всё равно оставался похож на утёс, стоящий одиноко среди зимней стужи. Безжизненное лицо напоминало гипсовую маску.

— Всё, что мне точно известно, — в те времена в России пропал без вести один южнокорейский агент. С большой долей вероятности он оставил документ, который может быть последней записью, сделанной в Зимнем дворце, где ты жил.

— …

— Возможно, там даже упоминается тот ребёнок, которого ты ищешь.

Но это всего лишь ребёнок, чьего лица, возраста, даже имени я не знаю. Таким маленьким он был. Таким крохотным. Настолько, что не чувствовался даже когда я держал его одной на одной руке. 

И вообще, был ли он? Не сон ли? Не бред? С годами и после множества пережитых смертей, этот образ становился всё более размытым.

Но за этой убогой маской вспыхивали глаза — как чёрные камешки го. Он всё ещё гнался за тем, чего больше не существовало. За мёртвым.

Даже в моменты, когда чувства выцветали, а человеческое в нём исчезало, этот дикий зверёныш внутри него продолжал носиться, ничего не ведая. Было ли это раскаяние или запоздалое чувство вины — он не знал.

Ребёнок погиб — где-то там, в том месте, где он жил. Жалко, по-зверски. А Ли У Шин… Он просто хотел узнать тайну того проклятого дворца. Именно жажда этой правды привела его в ряды национальной разведки.

— Я найду документ, не испорченный чёрными штрихами. Но смотри, чтобы твой след никто не засёк, У Шин.

— …

— Ты сам воспитал Сову, наточил её, как лезвие. Сейчас ты идёшь по минному полю.

Ли У Шин молча поклонился и повернулся к двери.

— И не мучай так Вон Чхана.

— !..

Рука, уже было взявшаяся за дверную ручку, замерла.

— Ты знал, кто такая Сова, ещё до того, как взялся за миссию. А теперь вдруг что — любопытство проснулось? Сначала в тебе была только враждебность, а теперь человеческий интерес появился?

— …

— Не пожалей потом. Оставь методы просто методами. Если кто и играет в грязные игры, так это ты.

Ли У Шин не подал виду, что её слова вызвали в нём хоть какие-то эмоции. Закрыв за собой дверь, он спустился по лестнице, не освещённой даже тусклым светом.

Звуки его шагов отдавались эхом в пустоте. Через разбитые окна дул резкий ветер, под ногами хрустели осколки стекла.

Выйдя из старого здания, Ли У Шин на какое-то время просто застыл, слившись с темнотой. Он потянул высокую горловину свитера, пытаясь избавиться от ощущения удушья.

Длинный, тяжёлый выдох вырвался из груди. На белой, холодной коже проступали напряжённые толстые жилы, тянущиеся по шее.

Он поднял взгляд к тёмному небу, с которого падал мелкий снег. Облаков, похожих на Сову, там не было.

— Женщина-замдиректора всего одна. Первый заместитель главы Национальной разведывательной службы.

Со Рён лишь посмотрела на безупречное лицо Чхан На, на котором не было ни единого следа, ни одного синяка. Пришлось признать: она снова по-глупому попалась. Сейчас они сидели напротив друг друга в небольшом кафе неподалёку от штаб-квартиры «Бласт».

Рано утром Со Рён споткнулась о непонятную чёрную сумку, небрежно брошенную у её двери. Первое, что пришло в голову, — лицо Ли У Шина. Но вскоре её отвлекли: перед ней поставили планшет, и она тут же сосредоточилась на нём, прогоняя лишние мысли.

— Говорят, данные о сотрудниках НРС получить сложно. Как ты это выяснила?

— Ну, домашний адрес или личную информацию — да, такое сложно. Но вот такие вещи обычно публикуют в пресс-релизах. НРС напрямую подчиняется президенту, так что каждый раз при смене власти руководство полностью обновляется. И тогда данные о новых назначениях — образование, карьера — намеренно раскрываются.

Первый заместитель НРС, Джу Соль Хон, окончила Корейский университет и занимала пост начальника отдела информационного контроля в Совете национальной безопасности.

Её хвалили за выдающиеся управленческие способности, способность быстро находить общий язык с людьми, а также за успехи в области зарубежной разведки. Всё это было взято из открытых публикаций.

Значит, вот она какая… Уголки губ Со Рён медленно поползли вверх.

— Она мне подходит. 

— Что? 

— Моя следующая ставка.

— !..

Поняв, что скрыто за этими словами, Чхан На только пробормотала: «Из всех… выбрала именно первого зама…»

Но Со Рён не услышала ни слова.

Та, кто смогла бы объяснить, из-за чего я ослепла. Кто смогла бы объяснить, почему ко мне приставили Ким Хёна. Возможно, эта женщина единственная, кто знает правду.

В её глазах загорелась решимость.

— Теперь, когда у меня появился сообщник, она идеально подойдёт.

В этот момент завибрировал телефон. 

«Незнакомый номер».