Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 112

— Кому адресован этот приказ? — холодно спросила Со Рён. 

Сначала сказал, чтобы я оставалась рядом, а теперь велит вернуться? Он вообще не видит во мне одного из своих бойцов? Ей хотелось расспросить его, но она сдержалась. 

Прежде чем обвинять его, ей стоило разобраться в себе. Почему каждый раз, когда я чувствую его привязанность, сердце уходит в пятки? Я действительно воспринимаю Ли У Шина исключительно как командира? Даже себе она не могла дать внятных ответов, поэтому спорить с ним, цепляясь к словам, было бы глупо.

Со Рён не хотела поднимать эту тему, но она прикусила щёку и всё же спросила:

— Всё из-за того, что мы переспали?

 — Что?..

 — Поэтому ваше отношение ко мне изменилось?

— …

— То, что было вчера, осталось в прошлом. Не забывайте, инструктор, я всё же прошла тест и стала агентом. Вы сами меня выбрали. 

Со Рён сделала шаг, потом ещё один и приблизилась к нему вплотную. Мыски её ботинок упёрлись в его.

Они смотрели друг на друга. В этой тишине таилось множество историй, но никто не решился заговорить первым. Со Рён прищурилась, легонько похлопала его по плечу и прошла мимо.

 — Вы же не какой-нибудь жалкий тип. Не ведите себя так. 

— !..

Она хлопнула дверью и ушла, оставив после себя ледяной ветер. Ли У Шин на мгновение остолбенел, машинально поднял с пола одежду, которую она небрежно сбросила, и аккуратно сложил её. Вот это характер… Его взгляд по-прежнему оставался холодным, но на губах невольно заиграла улыбка.

Он с нежностью смотрел туда, где она только что стояла, потом резко развернулся. В шагах, что поспешили за ней, читалась тревога.

Длинный деревянный стол. За ним сидели бойцы, переодетые в облачения священников.

Ю Давид, в своё время учившийся в семинарии, смотрелся довольно респектабельно. А вот здоровяк Джин Хо Дже выглядел так, будто натянул рясу задом наперёд. Ки Тхэ Мин постоянно ёрзал, и, судя по тому, как топорщилась ткань под мышкой, у него там был спрятан пистолет.

Со Рён, не обращая внимания на Ли У Шина, сидевшего напротив, ела молча. Хоть это и была простая каша из кедровых орешков, желудок потеплел. В этот момент Джин Хо Дже, жевавший картофельный салат, спросил Кию:

 — А молитва вообще работает?

 — Это своего рода промывание мозгов.

 — Ух ты!..

Пока Джин Хо Дже удивлённо хлопал глазами, рядом с Со Рён опустился священник.

 — Промывание мозгов работает лучше всего, когда он ещё мягкий и молодой.

Слова Кии прозвучали слишком уж цинично. 

— Всё, что усвоено в детстве, остаётся на всю жизнь. В голове, в теле — след так или иначе отпечатывается... Будешь?

Он бросил ей на тарелку ярко-красного варёного лобстера, от которого ещё поднимался пар. Ки Тхэ Мин уставился на это угощение округлившимися глазами.

Лобстер в монастыре?.. Вот это роскошь. Со Рён повернула голову и посмотрела на Кию. Тот заклеил лоб и виски кое-как наклеенными пластырями — было видно, что делал всё сам, наспех.

 — Нет, спасибо. У меня желудок не в порядке.

 — Да ладно, съешь. Даже если стошнит, ничего страшного. Это я готовил.

— Не хочу.

 — Тогда хотя бы голову отгрызи.

 — …

 — Самое вкусное — это голова.

Разговор не клеился. Он был из тех людей, с которыми просто невозможно общаться. Ей впервые так нестерпимо хотелось врезать кому-то по башке.

Священник, бесстыдно подперев щёку рукой, теперь уже откровенно начал рассматривать Со Рён. Как будто перед ним была диковинка: взгляд скользил от макушки до лба, по переносице, крыльям носа, к арке купидона и, наконец, к самим губам. Его пальцы иногда подрагивали, словно он и правда хотел к ней прикоснуться.

— Ну… если подумать… Наш малец ведь с детства с оружием в обнимку, а я вообще почти в море вырос… Пожалуй, вы правы, — пробормотал Джин Хо Дже, искоса глядя на лобстера и сглатывая слюну.

Но Кия не обратил внимания на его бормотание. Он всё смотрел на Со Рён, как будто был обижен, что она не ест его угощение.

— А ты что делала в детстве?

В его взгляде проскользнул извращённый интерес. Со Рён застыла с поднятой ложкой.

А что я делала? Да просто жила в приюте… В голове крутился этот простой ответ, но вдруг ей стало тяжело думать. Веки, до этого чуть не дрожащие от голода, начали медленно опускаться.

— Каталась на карусели… с папой…

 — Хм, — фыркнул Кия.

…Что? Что я только что сказала? Что за хрень я сморозила?..

Со Рён, хоть и произнесла ответ, ощущала, будто мозг и голос живут отдельно. Пальцы деревенели.

— Хочешь снова покататься?

 БАЦ!

Ли У Шин ударил кулаком по столу. Подносы затряслись, ложки попадали. Даже Со Рён вздрогнула от неожиданности.

Она взглянула на него мутным взглядом. Ли У Шин начал допрашивать её ледяным голосом:

 — Боец Хан Со Рён. Как зовут вашего мужа?

— Что?..

 — Приди в себя. Имя мужа.

 — …

— Инструктор будет считать в обратном порядке до трёх. Ты называешь имя вслух.

 — …

 — Три. Два. Один.

 БАЦ! Он снова ударил по столу.

— Ублюдок-муженёк, за которого ты сдохнуть готова. Как его зовут.

Слова резкой плетью обрушились на неё. Ли У Шин будто проводил допрос и не оставлял ей ни малейшей передышки.

Он изо всех сил сдерживал ярость и не позволил себе ни единой гримасы на лице: сидел с идеально ровной спиной и каменным лицом, лишь вздувшиеся жилы на шее выдали напряжение.

— Ты что, так и не поняла?! Я спрашиваю, кого ты собиралась убить!

— Ким Хёна! 

Со Рён выкрикнула имя, почти не думая. Даже в затуманенной голове его имя звучало как гвоздь, вбитый в грудь.

— Ким Хён! Ким Хён…

Чем больше она повторяла это имя, тем отчётливее в её глазах загоралась осознанность. Мутное сознание прояснялось. Со Рён жадно хватала ртом воздух.

— Да, Ким Хён… Я ищу Ким Хёна. Я… хочу найти его, чтобы…

— Вот. Не забывай. Ты с ним ещё не разобралась.

— …

— Не пялься. Доедай.

Только что он буквально орал на неё, а теперь вдруг равнодушно отвернулся. 

Что… это вообще было? Со Рён шумно выдохнула. Ладони были влажными от холодного пота. Не только она — остальные бойцы были ошарашены не меньше. Все замерли, лишь переглядывались друг с другом.

Всё произошло так внезапно, она толком не поняла, что это было. Ложка в руке мелко дрожала, а на открытом запястье бешено пульсировала вена.

Динь-дон. 

В воздухе раздался чистый звон колокола, оповещающий о начале молитвы.

Сквозь кристальный звук колокола взгляды Кии и Ли У Шина столкнулись в воздухе.

— Не напрягайся, старикан. 

— А ты завязывай со своими трюками. 

Пфф!.. Джин Хо Дже, который в этот момент пил воду, понял, что между командиром и священником снова началась дуэль взглядов, длящаяся с самой первой встречи, и в панике облизал губы.

Подожди… Этот сектант… с нашими поехавшими… Он что, заигрывает с новенькой и провоцирует командира?..  Пытаясь разрядить напряжение, Джин Хо Дже ляпнул первое, что пришло в голову:

— А, кстати, святой отец, а что за детские игрушки перед входом?

— Мои.

— Простите? Но они ведь совсем не по возрасту…

— Я и не говорю, что с ними играю. Это что-то вроде надгробий.

— «Надгробий»?

Кия, до этого сверливший взглядом Ли У Шина, теперь перевёл взгляд на Со Рён и стал разглядывать её лицо, как будто пытался докопаться до чего-то.

Его губы медленно разомкнулись. В глазах промелькнул странный, почти весёлый огонёк.

— Раньше мы с братьями из монастыря играли вместе. Тогда прихожане были слишком заняты сельским хозяйством, так что всех детей просто сдавали в монастырь. Многие буквально силой отдавали своих детей, но сахалинское отделение с давних пор практиковало коллективное воспитание. Нас растили не родители, а сам Учитель. Сейчас, правда, уже не так.

— По дороге сюда я видел, что полей вокруг всё ещё много. Почему больше это не практикуете? 

— Потому что не было результатов.

 — Результатов… в смысле?

 — Все дети умерли.

— !..

Мгновенно повисла тишина. Никто даже случайно не пошевелил подносом. Даже Джин Хо Дже, который до этого беззаботно болтал, застыл с немым вопросом на лице. 

Только Кия беззаботно улыбался. Его подёргивающиеся скулы словно говорили, что он готов повторить сказанное хоть сто раз.

 — Правда. Все до единого умерли.

 — …

Его настроение менялось с пугающей быстротой — от мрачного тона до внезапного веселья.

Ли У Шин, сидевший напротив, с такой силой сжал кулаки под столом, что костяшки побелели. Он сверлил Кию взглядом.

— Ты знаешь, сколько пользы могут принести дети? — хихикнул Кия. — Я даже голым выступал, изображал зверя на людях.

 — …

— В Дагестане детей с самого младенчества растят с медвежатами. Поэтому там много сильных бойцов. Вот и нас с братьями кинули в клетку с настоящим диким медведем. Я своими глазами видел, как зверь разорвал моего брата на части. Это было первое представление сахалинской труппы.

Слушать это не хотелось. Со Рён почувствовала, как возвращается дрожь, которую ей с таким трудом удалось унять. Неосознанно, будто хватаясь за спасательный круг, она посмотрела на Ли У Шина. Ей казалось, это поможет. Смотреть на него — значит хоть немного обрести контроль.

Она вытянула ногу и коснулась его лодыжки. Ли У Шин медленно перевёл на неё пустой, мёртвый взгляд. Челюсть его была напряжена, будто он терпел невыносимую боль.

— Никогда не видела такое шоу?

Кия взял вилку и начал ловко вращать её между пальцами — на тыльной стороне ладони, на кончиках пальцев, между пальцами.

Он показывал фокус, а Со Рён не могла оторвать взгляд от происходящего. Глаза невольно следили за вилкой, которая вращалась, рассекая воздух.

— Нам говорили: если станешь сильным, тебя заберут в красивый замок.

Её снова мутило. Что со мной?.. Со Рён нахмурилась.

— Мы с ней ползали, катались, летали в воздухе — что только ни делали. Любой трюк, любой цирковой номер — всё перепробовали. Сколько раз кости ломались, сколько раз лицо было разбито до вмятин, но мы выживали. Делали всё, что только можно. Наверное, никто в мире не выдержал бы такой жизни. Мы молились, работали, тренировались, каждую секунду были вместе. В радости и в горе. Мы были вместе.

Кия внезапно бросил вилку в сторону Со Рён. Она машинально подняла руку и поймала её. Вилка слегка качнулась туда-сюда и постепенно обрела равновесие.

Но в тот же миг Ли У Шин с грохотом пнул ножку стола. Вилка упала. Кия наклонил голову и резко придвинул её стул к себе.

— Понравилась замужняя жизнь?