Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 125

Серьёзно? То, что казалось бредом сектантов, вдруг имеет научное обоснование? Со Рён на мгновение позабыла о всей своей внутренней сумятице и с головой ушла в объяснение Ю Давида.

— Было что-то про то, что знак будут ставить на правую руку или лоб?

«И он сделает, что всем: малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание»… Откровение, глава 13, стих 14…

— Да, точно, — кивнула она, вспомнив голос Кии.

— Этот знак, что ставят на лоб или руку, вполне может оказаться биочипом.

— !..

— Насколько я знаю, Verichip уже давно внедрён в обиход.

Ю Давид почесал подбородок и поманил пальцем Ки Тхэ Мина. Тот мигом всё понял и протянул ему телефон. Ю Давид постучал пару раз по экрану и продолжил уже с более мрачным выражением лица:

— Вживляется этот чип с помощью укола или операции, по размеру — как зёрнышко риса. Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило его ещё в 2004-м. С ним можно покупать, продавать, отслеживать местоположение, совершать банковские операции, и все биоданные тоже хранятся на нём.

Глаза Ки Тхэ Мина, слушавшего вполуха, загорелись интересом.

— Изначально его устанавливали домашним животным и исчезающим видам, но, видимо, теперь вживляют и людям. Один такой чип заменяет ключи от дома, банковскую карту и удостоверение личности. В Швеции, например, уже транспортные билеты с его помощью выдают.

Он протянул телефон — на экране появилась статья о шведской государственной железнодорожной компании. Ю Давид вдруг закашлялся, у него пересохло в горле. Со Рён, поняв это, налила наставнику воды. Он прочистил сиплый голос и заговорил:

— В общем, мир меняется слишком быстро. А в Библии сказано: остерегайтесь таких знаков, ведь всё это лишь инструменты, чтобы контролировать человека. 

Лицо Со Рён на мгновение странно изменилось. Кия тоже говорил об этом как о предупреждении?.. Хотя нет. Он, конечно, мучился от детских воспоминаний, но тогда…

Она отчётливо вспомнила, как он торжественно и быстро цитировал отрывок, с каким-то странным восторгом в интонации. 

Так не говорит человек, который ждёт, что клеймо появится у врага. Это был голос того, кто сам его ждал. Лицо верующего до одержимости. Со Рён застыла: внутри что-то перекосилось от этой мысли.

— Если подумать, человек до сих пор не может избавиться от желания зомбировать других. Во времена холодной войны и США, и Россия пытались насильно перепрограммировать пленных. Говорят, вложили в это кучу усилий. Ни хрена у них, конечно, не вышло.

— …

— Но… кто ж знает, ― Ю Давид равнодушно пожал плечами, и тут же скривился от боли, зажав бок. — Вдруг когда-нибудь найдётся тот, кто полностью разгадает человеческий мозг и возьмёт его под контроль. Тогда всё это станет возможным.

— …

Плотная и вязкая тишина легла на палату. 

— Но чипы, которые вживляют в мозг, дают жёсткие побочки. Например, у человека может возникать сильная ненависть и желание убивать. Или появляются суицидальные мысли. Или вообще перестаёт хотеться спать. А то и вовсе не спишь несколько суток и всё равно функционируешь…

— !..

— И ещё — нередко начинаются откровенно неадекватные, деперсонализированные поступки.

Выражение лица Со Рён становилось всё тревожнее.

— Один предприниматель, известный создатель электрокаров, развил технологию дальше и уже работает над «мозговыми имплантами». Говорит, так можно вылечить травмы позвоночника и восстановить утраченные функции мозга.

(Прим. пер. речь об Илоне Маске)

— Подожди, хён, ты сейчас всерьёз или опять твои бредни?

Ки Тхэ Мин, до сих пор молча слушавший, наконец вмешался, глядя на товарища с откровенным сомнением. Ю Давид чуть повёл бровью.

— Для нас эта тема особенно щекотливая. Потому что вся фокусировка на моторной коре. А это, между прочим, напрямую связано с усилением физических возможностей военных.

— …Военных?

— С такой технологией можно даже вырастить идеального солдата. 

— !..

— И не только. Если всё это действительно сработает, то появится шанс лечить те болезни, с которыми человек до сих пор не мог справиться. Ну, типа Альцгеймера, потери слуха, слепоты, паралича, депрессии, бессонницы…

— Всё это — если воткнуть чип прямо в голову, — Ки Тхэ Мин поморщился, с каким-то горьким отвращением скривив губы. 

Ю Давид снова отпил воды и кивнул в сторону лампы под потолком, заливавшей палату ярким светом.

— Особенно активно они пиарят штуку со зрительной корой. Мол, если подать туда электрические импульсы, слепой снова станет зрячим. Конечно, это всё ещё чересчур опасно, поэтому Управление по санитарному надзору пока не даёт разрешения. Но если технологию допилят — страшное дело получится. Представь: глаза можно будет, как кнопкой, включать и выключать.

— !..

— А если к этому ещё и возможность психоманипуляции добавить, сектанты такие технологии с распростёртыми объятиями примут. 

Он прикрыл один глаз, ладонью заслонил лампу, потом резко убрал руку. И в этот момент у Со Рён бешено застучало сердце.

Она зябко дёрнула коленями, ощутив, как по ним пробежала дрожь. Сжала остывшие ладони и невольно вспомнила Кию, его странное поведение, его одержимость этой самой «Соней».

А вдруг… дети корё-сарам, которых продавали русским, тоже связаны с этим? Если Verichip действительно получил одобрение в 2004 году, тогда мне было лет девять.

(Прим. пер. Дети корё-сарам — это дети корейцев, чьи предки эмигрировали в Россию и страны бывшего СССР, особенно в начале XX века). 

Со Рён вдруг поймала себя на том, что автоматически подсчитывает возраст, и это показалось ей таким неестественным, что она мотнула головой. Но неужели только США так помешались на этих чипах?..

В этот момент Ю Давид снова застонал и, морщась, начал елозить бёдрами на койке.

— Если всё это правда… Бог будет в ярости.

Со Рён съёжилась, сжала край своей одежды и втянула плечи.

— Пациент… вам нельзя… правда нельзя…

Как только она пошевелилась, до уха донёсся растерянный женский голос.

Кто это? Медсестра?.. Но тело, лениво распластанное под тяжестью гравитации, казалось таким тёплым и расслабленным, что отлипать щекой от мягкой подушки совсем не хотелось.

Когда я в последний раз вот так по-настоящему высыпалась… Тонкое одеяло из микрофибры приятно пахло, а везде, где ткань касалась кожи, её щекотал мягкий, как гусиный пух, уют.

— Пациент… но всё-таки… нельзя же!..

— Всё в порядке.

Это правда… голос медсестры? Со Рён нахмурила лоб и с трудом приподняла веки: над ней оказался незнакомый больничный потолок.

Где я? Она никак не могла вспомнить, как уснула. Борясь с туманом в голове, Со Рён медленно пыталась восстановить вчерашний маршрут. Тем временем интимный, почти заговорщицкий шёпот где-то за спиной всё не унимался.

— Кстати… в карте написано, что у вас сегодня день рождения… Поздравляю.

— …

— Тогда я… уберу капельницу, хорошо?

Когда Со Рён повернулась на звук, перед глазами оказался уже вполне знакомый силуэт спины и непривычная больничная пижама.

Погоди… получается, я вытеснила пациента Ли У Шина с его койки… и сама на ней разлеглась? От накатившего стыда Со Рён прикусила язык. Вот почему медсестра так растерялась.

И тут вчерашние воспоминания хлынули обратно. Она словно в прострации вышла из палаты своих старших, не думая ни о чём, кроме как рухнуть где угодно и заснуть. Вроде как собиралась дойти до своей комнаты, но когда очнулась, стояла в палате, где тихо дышал Ли У Шин. Ноги сами подвели её к раскладушке для сопровождающих.

И всё бы ничего, но почему я…

Со Рён уткнулась в подушку, лицо горело от стыда. Встать хотелось сразу, но она не горела желанием показывать им, что уже проснулась. Со Рён лишь зажмурилась и затаилась.

И всё это время взволнованный голос медсестры продолжал осторожно подбираться к Ли У Шину.

— Эм… если хотите чего-нибудь… Я, конечно, не должна, но могу принести холодный чай… сейчас же начало весны, на улице потеплело… Я бы могла вас и в кресле вывез…

— Не могли бы вы говорить потише?

— Ещё тише?..

— Да.

Глухой, бесчувственный голос остановил медсестру. Со Рён не могла в этом поклясться, но чувствовала на себе взгляд Ли У Шина, и невольно задержала дыхание. Всё лицо нестерпимо чесалось, будто сейчас начнётся приступ чиха.

— Разбудим же.

Он не назвал никого конкретного, но у Со Рён вспыхнули уши.

Медсестра ахнула — то ли от досады, то ли от лёгкого восторга, — и поспешила сосредоточиться только на капельнице. Шелест отрываемого скотча, приглушённый щелчок, когда она отсоединила сморщенный пакет, — всё это гулко отдавалось в неловкой тишине палаты.

Перед выходом она ещё раз настойчиво повторила, что пациенту нужно лечь, но Ли У Шин даже не ответил. И только когда дверь плотно закрылась, его ладонь коснулась её щеки.

Со Рён распахнула глаза сразу, как только медсестра вышла. Яркий свет заставил её нахмуриться, но вскоре в глаза попал рассеянный солнечный поток, пробивавшийся сквозь штору. Пылинки медленно плавали в воздухе.

За окном всё было залито светом. На небе ни облачка, молодые зелёные листья шевелились на ветру.

Я же хотела… столько всего сказать ему. Но вместо этого, забывшись на миг, она просто смотрела на весну за стеклом. И тогда Ли У Шин развернул её лицо к себе, взяв за подбородок. Он посмотрел на опухшие от сна глаза, и уголки его губ дрогнули.

— Страшная.

Взгляд у него были ясный — не тот, что вчера, не затянутый плёнкой воспоминаний. Он больше не прятался за тенью прошлого. Он смотрел прямо на неё, сосредоточенно, по-настоящему. И как только Со Рён это поняла, с неё тут же спало всё напряжение.

Значит, медсестра не врала…

Весна пришла.