Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 111

Она не могла поднять голову. Кислый запах мгновенно расползся по воздуху, а изо рта брызнула тёплая жидкость.

Каждый раз, когда Со Рён сгибалась и издавала сдавленные рвотные звуки, живот болезненно втягивался. Снова и снова её выворачивало, нос закладывало от щиплющего запаха. Но поскольку она почти ничего не ела, наружу выходила лишь мутная полупрозрачная жидкость.

— Прошу прощения… укх!..

Голова кружилась, в глазах темнело, но Со Рён изо всех сил старалась удержаться на ногах. Ротовую полость саднило и жгло, горло непроизвольно сжималось и разжималось, заставляя тягучую слюну стекать наружу.

В этот момент к ней вдруг приблизилась тёплая рука и аккуратно вытерла ей рот. Ли У Шин с каменным лицом поддерживал Со Рён за подбородок, похлопывая по спине. Он подставил ладонь под челюсть и большим пальцем тщательно стирал с уголков губ остатки рвоты.

Растерянно моргающий священник тоже протянул руку, и в ту же секунду Ли У Шин с яростью отшвырнул её, будто только и ждал повода.

— Не суйте руки, куда не просят.

От резкого, как лезвие, предупреждения лицо Кии вмиг лишилось всякого выражения.

— …

— …

Между двумя мужчинами повисло странное, непонятное напряжение. Ли У Шин даже встал между Со Рён и Кией, загораживая её собой. Его спина заметно напряглась.

К счастью, неловкую атмосферу прервал Джин Хо Дже, протянув священнику носовой платок. Кия, который всё это время игнорировал остальных, внезапно пристально уставился на него.

Кровь из рассечённого виска залила веко, но взгляд его не дрогнул.

— Похож.

— Простите?

— Не нравится мне это лицо.

— Почему вдруг…

— Уродливое.

Джин Хо Дже возмущённо распахнул глаза.

— Ненавижу подделки.

Кия с ленивым раздражением стёр кровь, затекавшую в глаз, о плечо. След вытянулся вдоль щеки — словно небрежно размазанная краска на лице клоуна.

— Где те дети, за которыми мы должны следить? — раздался грубый голос Ли У Шина.

Со Рён, только начавшая переваривать предыдущие реплики Кии, вздрогнула, как будто её ударили по голове.

Погоди… так этот священник — заказчик? То есть мы избили клиента?.. Ну он, конечно, сам напросился… но всё равно… Мысли путались в голове.

— Работу можно делать не спеша.

— Это оплаченный контракт. Нам не нужны поблажки, благодарю.

Они снова уставились друг на друга, будто сошлись в немой схватке. Внезапно Ли У Шин рванул протянутый Джином Хо Дже платок и сам стал стирать блевотину с руки священника.

Кия дёрнулся и попытался выдернуть руку, но каждый раз их ладони сталкивались, расходились и снова сталкивались, затягивая эту ненужную перебранку.

Ли У Шин нахмурился, потом с ходу пнул священника под колено. В итоге Кия, которого схватили так, будто ему сейчас начнут выворачивать пальцы, заскулил: 

— Ай-ай-ай…

Он бросал на Со Рён полный слёз взгляд, но она лишь бесстрастно наблюдала за происходящим, словно каменная статуя.

Хочу хотя бы рот прополоскать… Со Рён терпела горький привкус и обхватила пустой живот.

Ли У Шин сплюнул на пальцы, побелевшие и вывернутые до самого основания, и вытер с них мерзкую грязь. В придачу ещё и пригрозил:

— Не трогайте грязными руками чужое. 

Кия в тот же миг скривился, как вредный мальчишка. 

Мда, командировка на Сахалин явно не будет лёгкой.

Тропа между высокими деревьями была залита солнечными лучами. На крыше цвета старого кирпича лежал тонкий слой белого снега.

Пейзаж был поразительно мирным — ни намёка на то, что они находятся на территории еретиков. Чистый, скромный фасад и острый шпиль, венчающий крышу. Здание, взмывающее прямо в небо, выглядело одновременно благочестиво и величественно.

Оно казалось старым, но не обветшалым. Группа, следуя за священником, вошла на территорию монастыря.

— Мы следуем трём обетам: целомудрие, нестяжание, послушание.

Со Рён с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть. Да уж, прям святоша. Образец целомудрия, ха.

Это же он мне тогда языком по щеке водил, волосы выдернул и трахался в женском туалете. Ничего смешнее я не слышала.

— Мы встаём в пять утра и медитируем. Потом выполняем личные обязанности, затем собираемся на дневную молитву. После обеда — общинная молитва, потом снова личные обязанности. После ужина — духовное чтение, а затем вечерняя молитва. И перед сном тоже молимся. Завершаем всё саморефлексией, гасим свет и ложимся спать.

— Ну ни хрена себе, у вас тут прям молитвенный прессинг… — тихо пробормотал Джин Хо Дже.

Они как раз проходили через двор, где стояли качели и были валялись одноколёсный велосипед и деревянная лошадка. Со Рён не могла оторвать от них взгляда — слишком уж неуместно смотрелись они в этом месте.

И тут её ладонь неожиданно схватили. Холодная рука сжала пальцы, переплетаясь с ними. Ли У Шин стоял рядом, тоже глядя на детские игрушки, но не отпускал её. Со Рён не понимала причину, но его рука заметно дрожала.

— А что такое «личные обязанности»? — спросил Джин Хо Дже, подойдя ближе.

Кия ответил кратко:

— Домашние дела, уборка храма, уход за цветами, дежурство в лазарете. И не приближайся ко мне.

— А у вас, святой отец, какие обязанности? — не унимался Джин Хо Дже.

Священник на секунду замолчал. Ветер налетел неожиданно, ледяной порыв обдал лицо. Кия вдохнул с таким выражением, словно этот мороз доставлял ему удовольствие.

— Конечно, я тоже убираюсь.

— А где именно?

— Просто… когда появляется что-то, что надо убрать, я чищу. До блеска.

Джин Хо Дже кивнул и отступил назад, а Со Рён вдруг пробормотала себе под нос:

— …Да он отлично по-корейски говорит. С чего это мне на «ты» предложил…

Но каким-то образом Кия услышал её и тут же возразил:

— Нет! Я корейский плохо говорить!

— …

— Плохо, правда! Сейчас рясу на тебя надеть и пойдём смотреть детей, да?

В тот момент все — включая Со Рён — резко схватились за уши, скривив лица от боли.

— Угх!..

Одновременно они вытащили из ушей беспроводные наушники, что были воткнуты для связи. Сжав покрасневшие уши, каждый замер с каменным выражением.

Это был писк, будто тонкое лезвие проткнуло барабанную перепонку. Искажённый, режущий звук — типичный сигнал радиоэлектронного подавления.

А значит, где-то здесь установлен нелегальный передатчик…

Внезапно горячее дыхание коснулось мочки уха. Ли У Шин стоял вплотную, отгибая её ухо, осматривая его с одной и с другой стороны. Стиснув зубы, он метнул злобный взгляд в сторону священника.

— Надо было сразу всё из ушей вынуть.

А Кия стоял, как ни в чём не бывало, расплывшись в широкой улыбке.

— Добро пожаловать в мой монастырь.

Она прополоскала рот и умылась. Со Рён стояла у крошечной раковины, глядя на своё измождённое отражение.

В мутном зеркале на неё уставилось бледное лицо. Настоящая работа ещё даже не началась, а сил уже ноль.

Со вздохом она рухнула на узкую койку и начала переодеваться. Вот зачем нужно было блевать, а?.. Снова вырвался безнадёжный вздох.

Может, я уже настолько жалкая, что Ли У Шин даже не хочет меня ругать? Куда делся тот инструктор, что жёстко встряхивал меня, заставляя прийти в себя? Теперь он просто… бережёт меня. Будто я хрупкое стекло, которое вот-вот треснет.

Она устало расправила рясу. В этот момент что-то лёгкое упало на пол — сложенный пополам листок бумаги. Она подняла его, развернула и нахмурилась.

Что за…

маска.

— Ма… маска… 

Со Рён с трудом проговорила слово, пробуя выговорить кириллицу. И тут дверь резко распахнулась — в комнату вошёл Ли У Шин.

Она моментально спрятала бумажку в кулаке и подняла голову с безмятежным видом.

Но мысли метались, как в лихорадке. Кто это подложил? Это шифр? Шутка? Или снова проделки Кии?..

— Инструктор, а стучаться не пробовали?

— Дай руку на секунду.

— Зачем? 

Со Рён сжала кулак с запиской ещё крепче. Во рту почему-то пересохло.

— У тебя руки были как лёд. А лицо почему такое бледное?

— Только что умылась.

— А одежда? Грудь напоказ выставила, а дверь не заперла.

— !..

— Для кого этот стриптиз?

Он хмуро смотрел на неё — она была в одном лифчике. Ли У Шин раздражённо провёл рукой по выступающему кадыку, словно ворот рясы душил его. Чёрная сутана странно гармонировала с его бледной кожей.

Да сколько я там оголила, ну… Со Рён приподнялась на носках, собираясь возразить, но он резко отвернулся. Её грудь колыхнулась, выпирая из-под бюстгальтера.

Он со вздохом схватил лежащую на кровати рясу и набросил ей на голову. Всё на мгновение погрузилось в темноту.

— Больше ничего не беспокоит? Голова не кружится?

— Да вроде нет. Воздух тут, кстати, лучше, чем я ожидала.

Со Рён вынырнула из-под ткани и просунула руки в рукава. Когда он попытался схватить ее за запястье, она ловко подставила пустую ладонь. Ли У Шин поймал её и начал разминать, затем надавил на центр. Тепло медленно разливалось по коже.

— Кстати, инструктор…

— Сейчас пойдём на ужин. Потерпи ещё немного.

— Нет, я не об этом. Это точно монастырь? Не реабилитационный центр?

— Что?

— Ну… этот священник какой-то странный.

— …

Ли У Шин молча уставился на неё.

— Это тот, которого я встретила на мероприятии. Помните? Он мне щёку лизнул. И теперь, когда я его увидела снова… ну, с ним точно что-то не так. Бред какой-то несёт. Говорит, что вызвал сюда моего мужа.

Он разминал ей ладонь и внезапно застыл.

— Он вроде бы собрал кое-какую информацию о нас, но у него глаза безумца. Он вообще точно священник? Можно ему доверять? Если он просто пристает ко мне, приплетая мужа, я этого так не оставлю. Сначала нужно выяснить…

— Не надо.

Его низкий, густой голос накрыл её мысли как тяжелое покрывало.

— Не делай здесь ничего, Со Рён.

— !..

— Ты уже блеванула на клиента. Если свалишь всё на проблемы со здоровьем, компания ничего не скажет. Ты здесь показалась — минимальная планка выполнена. Для имиджа президента Кан Тхэ Гона этого более чем достаточно. Выйди из дела.

Эти слова стали последней каплей. Все, что копилось внутри, достигло предела.