Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 113

Выражение лица священника оставалось пустым, но в этой пустоте мерцала и злость, и тоска. А глаза так и кипели извращённым вниманием к Со Рён.

Ну вот опять. Целомудрие и послушание? Ага, щас. Интересно, чего он добивается этими попытками нащупать моё больное место. Со Рён не стала уворачиваться.

— Видимо, я очень похожа на Соню.

Кия медленно моргнул.

— Так вот почему вы сказали, что вам нравится трахаться с теми, кто похож на меня?

— Что?

Звяк. Ли У Шин уронил ложку. Все спецагенты дружно замерли и переглянулись.

— Интересно, что такое брак? Тогда сами попробуйте под венец сходить. И найдите уже свою Соню и трахайтесь с ней сколько влезет. Но вот что…

Со Рён едва заметно прищурилась. Она откинула его руку и с силой оттолкнула ногой стул, на котором он сидел. Пинок, ещё один — с каждым ударом она отодвигала стул дальше. Кия опешил.

— Брак, муж… Не вздумайте разбрасываться такими словами при первой встрече. Простите, конечно, но я слетаю с катушек, когда речь заходит о муже. Мне неприятно, когда посторонние вдруг начинают обсуждать мою личную жизнь, и выражения вроде «ублюдок» тоже выводят из себя, святой отец.

— Что ты несёшь?..

Кия нахмурился. Вид у него был такой, будто он и вправду ничего не понял, и Со Рён стало от этого вдвойне не по себе.

А говорил всё это кто? Я отлично помню, как ты ревел и визжал с перекошенным ртом: «Вот видишь, какой твой муж ублюдок… а-а-а-а!». Вспоминаю и бесит.

С первого дня знакомства ясно было: этот святоша ведёт себя как угодно, только не по-людски.

Со Рён снова пнула его стул. Кия, всерьёз расстроившись из-за увеличившейся дистанции, беспомощно размахивал руками.

— Соня, подожди, это не…

— Хан Со Рён.

— …

— Да, я замужем, у меня есть муж. Но я не религиозна, и у меня нет друзей.

— !..

— Один раз я ещё могу стерпеть грубость. Но второй — нет. Так что в следующий раз, пожалуйста, называйте меня правильно, святой отец. 

Как только она чётко обозначила границу, Кия чуть изменился в лице. Он молча провёл пальцами по бровям.

Со Рён равнодушно вернулась к еде, но взгляд священника не отрывался от неё, пока она не положила ложку.

После обеда все пошли за Кией в подвал. 

Там было холодно, как в морозильнике. Дети, сбившиеся в кучу, дрожали и молча опустили головы. Они были в рваной одежде и без обуви. 

Монастырь, говоришь… А дети сидят в подвале — ни окон, ни вентиляции. Их просто заперли.

Агенты старались не показывать эмоций. Но один вопрос повис в воздухе:

— Что это вообще такое?

На головах у детей были маски — как шапки с рожками, будто у шутов. Все разные по форме и цвету. Маски закрывали всё лицо, как шлемы, и были такие тяжёлые, что головы у детей всё время клонились вперёд.

Сначала казалось, они просто скрывают лица. Но стоило присмотреться… Дети стонали, кто-то царапал маску ногтями, пытаясь сорвать её. 

Это было похоже на пыточный прибор, сжимающий голову так сильно, словно с его помощью подчиняли волю. 

Со Рён не выдержала.

— Эти маски… Больно же. Обязательно детей так держать?

— Ага. Больно должно быть.

— …

— Не нравится? Хочешь, чтобы я их снял?

Со Рён не успела ответить. Кия вприпрыжку подошёл к детям и начал снимать маски одну за другой.

В тот миг, когда она с испугом поняла, что ляпнула что-то не то, тут же повернулась к Ли У Шину. Но он был бледен и не произнёс ни слова.

С каждой сброшенной маской по полу разносился металлический грохот.

Со Рён наблюдала за тем, как Ли У Шин становится пепельно-серого цвета прямо у неё на глазах. Челюсть была напряженной, будто выточенной под нажимом, дыхание — сбивчивым. 

Дети ревели, зажимая лбы с ярко проступившими красными следами. Слёзы и сопли текли ручьём. А Кия стоял среди них с широкой улыбкой на лице.

— Это всё для антуража, чтобы переговоры лучше шли! У меня нет никаких злых умыслов. Детей завтра переведут в отдельный корпус, так что просто проследите, чтобы они добрались без происшествий.

Кадык Ли У Шина дрогнул. Он будто увидел призрака: присел на колени и медленно потянулся к маске, лежавшей на полу. 

— Это маска, которую я носил в детстве. Что-то не так? — сказал Кия, скривив губы в усмешке.

— …

Рука Ли У Шина замерла. Взгляд, полный смятения, медленно прошёлся по Кие, как будто он увидел его впервые.

— Я всё-таки попал в тот красивый замок. В Зимний замок. Там и была эта маска.

Какая из них тебе больше всего нравится? Кия смотрел на него так, будто нарочно хотел выведать, что ответит Ли У Шин.

*********

Мужчина резко распахнул глаза. Отбросив одеяло, Ли У Шин поднялся и почувствовал, как по подбородку стекают капли пота, размером с бисер. 

Прошло уже немало времени с тех пор, как он просыпался, вынырнув из плена кошмаров, с мокрой от пота спиной. Он провёл рукой по лицу. В гробовой тишине монастыря не было слышно даже стрекота насекомых.

Кия. Соня.

Незнакомые имена впивались в сердце. Даже произносить их было страшно.

Соня… Кия… Ки-ия…

Вернувшись на родную землю, он стал чересчур чувствительным: нервы были натянуты, всё раздражало сильнее обычного.

Зимний замок, связи с Русской православной церковью, дети с чёрными волосами — всё это неотвратимо приближалось. Да и теракт Ригая, в одночасье уничтоживший все доказательства, был явно неслучайным происшествием. 

Ли У Шин встал с кровати, охваченный тяжёлыми мыслями. Казалось, он наконец стоит у отправной точки.

Дом семьи Солженицыных. Вопросы, которые давно крутятся в голове. Зимний замок, набитый чиновниками. Учёные, религиозные фанатики… 

Их объединяло одно: у всех была сила изменить мир.

Ли У Шин шаткой походкой двинулся вперёд. Боль отдавалась в висках. Ему тут же захотелось увидеть Со Рён. Необъяснимое беспокойство копошилось в глубине живота, и ноги сами понесли его быстрее.

Откуда вообще взялось это острое, невыносимое чувство? С того момента, как я увидел ту маску?.. Сердце бешено колотилось, будто он влил в себя литр кофе, и никак не могло успокоиться.

Стоит только чуть-чуть ослабить хватку, и обязательно случится что-то ужасное…

— Что за… бред, твою ж…

Внезапно воздух прорезал прерывистый выкрик. Что за шум посреди ночи? К тому же голос до боли знакомый. Ли У Шин с каменным лицом рванул к комнате Со Рён.

— …Отец, я же сказала, хватит уже нести эту чушь!..

Он услышал её сорвавшийся, дрожащий голос. «Соня, Соня», — за ним вполголоса тянулся второй — мужской. В нём звучало отчаяние, как при ссоре.

Раздался глухой грохот, будто кто-то что-то швыряет. Потом — судорожный, едва сдерживаемый всхлип. За дверью творился беспорядок. Вибрации отдавались даже в старом полу.

Ли У Шин вцепился в ручку с такой силой, будто готов был вырвать её с мясом.

— Пусти!.. Отпусти меня!

Как только он распахнул дверь, всё его тело обмякло от ужаса, кровь в жилах замёрзла.

— Не трогай!.. Не… блядь… отвали, отойди!..

— Соня, успокойся! Соня!

— Если собираешься нести херню, катись к чёрту!.. Ххык!..

— Не плачь. Прости. Не плачь, прошу тебя. 

Комната была в полном беспорядке, вещи валялись как попало. Среди этого хаоса двое сцепились, будто в схватке.

В насильно распахнутые губы протискивался ярко-красный язык. Жадный, липкий звук, с которым он жадно сосал плоть, был пугающе натуральным.

— …

Что… блядь… что происходит?..

Сознание обрывалось. В глазах то темнело, то вспыхивало, как будто кто-то с силой бил Ли У Шина молотком по голове.

Кия продолжал яростно сжимать её язык. Он так вцепился в её губы, что у Со Рён челюсть выворачивалась, а щеки вминались внутрь. Она пыталась оттолкнуть его, морщась от боли, но сдерживать рыдания уже не могла — просто обмякла.

Ли У Шин, не раздумывая, бросился к ним. Ярость пламенем обожгла вены и закипела в крови. Он налетел на Кию и с размаху вывернул ему шею, разняв их.

— Хан Со Рён!

Его крик сотряс воздух, в комнате воцарилась звенящая тишина. Он увидел её губы — распухшие, израненные, покрытые чужой слюной — и в груди заклокотала жажда убивать.

Сука!.. Он, скривившись, протянулся к ней, но не успел дотронуться, как с громким шлепком получил по руке. Ладонь онемела от удара.

Ли У Шин ничего не понимал. Его лицо исказилось, когда он встретился с её налитыми кровью глазами. В этом перекошенном, затуманенном взгляде он вдруг увидел отвращение. Как будто она смотрела на мерзкое насекомое.

— Я… только что… услышала нечто совсем уж неадекватное…

В её прежде пустом взгляде вспыхнула какая-то чёрная, пугающая жизнь. Бормотания её были едва слышными, почти безумными.

— Ты… на самом деле…

И всхлип её вытянулся в искривлённую, натянутую улыбку. 

— …Ким Хён, да?