Он широко раскрыл рот и впился в уже подёргивающуюся плоть. Полные губы жадно проходились по пухлым складкам, а язык скользко размазывал тепло внутри. Потом он резко загнал его в отверстие и передними зубами задел клитор. Ощущение губ Ли У Шина между ног било в голову слишком отчётливо.
— Хы-ы, мм, хх!..
Она запрокинула голову, в животе начало закипать.
Со Рён изо всех сил сдерживала стон, но стоило скользким губам снова захватить клитор, как челюсть сама собой разжалась. Сначала её накрыла острая волна, а потом дыхание забилось где-то под самым горлом.
— Ха-а-а!..
От сильного всасывания всё в голове на миг отключилось. Он втянул щёки, будто собирался высосать её до капли. Таз затрясся, а внутри стенки сжались и вздрогнули.
Влага, вырвавшаяся наружу, тут же попала на его горячий язык. Со Рён задрожала, стискивая ни в чём не виноватый кулак.
— А-а!
Без предупреждения в неё вонзились пальцы. Видимо, Ли У Шин и правда был на пределе — проход всё ещё оставался тугим, и он выругался себе под нос, сдерживая дыхание.
Он сжал распластавшуюся грудь, выдернул пальцы. Всё внутри царапнуло, в пояснице дёрнулось так, что ноги чуть не свело. Ли У Шин с усилием облизал три пальца, пока щёки не впали, и снова загнал их внутрь.
— Хх!..
Каждый раз, когда он проталкивался сквозь мягкие, скользкие стенки, раздавался смачный хлюпающий звук. Он двигался резко, вбивался в неё — всё выдавало его нетерпение.
— Нежно, ха, не получится, хоть убей.
— Хн!.. Хочу нежно, сегодня…
— Да как раз потому, что сегодня такой день, у меня вообще нет на это времени.
— Ха-а, мм, но всё равно…
— Ты сама так набросилась, что я просто…
Ли У Шин со злостью нахмурился и уткнулся носом в её промежность. Горячий, обжигающий выдох коснулся кожи, отверстие сжалось и задрожало. Со Рён казалось, она сейчас сойдёт с ума от нетерпения.
Язык терзал её с безжалостной настойчивостью, пальцы впивались в распаренный, текучий вход. Каждый новый поток он ловил ртом, будто так и должно быть.
— Хн, мм!..
Сознание уже почти срывало — возбуждение било в череп молотком. Он сжал её бёдра, приник к разгорячённой плоти и начал сосать без стыда, шумно, жадно.
Ли У Шин накрыл всё губами, вцепился в клитор, сжал его, а потом прикусил. Её чуть не вывернуло снизу — она дёрнула его за плечо, но в ответ он скрутил ей сосок.
Грудь налилась, внизу всё сжалось, будто вот-вот лопнет. В этот момент головка — тяжёлая, тупая, как молот, и раскалённая, как железо — прижалась к входу.
— Блядь, у меня нет презерватива.
Он застыл, лицо исказилось. Ли У Шин сдался, уронил голову ей на грудь и издал сдавленный, мучительный стон.
Он шумно выдохнул, почти в отчаянии, и только тёрся по краю, где всё блестело от влаги. Смазка натягивалась между ними, как нить. Казалось, член войдёт без сопротивления. Но Ли У Шин в последний момент втянул воздух, выровнял дыхание и погасил в себе всё — лицо стало холодным.
Он хотел отстраниться, но Со Рён в панике вцепилась в его руку.
— Просто трахни меня.
— …Что?
— Мне плевать, просто вставь, прошу, быстрее…
— Со Рён, милая.
Жёсткий голос резко оборвал её.
— Даже если у тебя крышу сносит, так нельзя.
Шершавый большой палец коснулся её заплаканного глаза. Взгляд его был глубокий, тёмный, как бездна.
— Не говори таких опасных вещей.
— ……
— Никому. И тем более мне.
Ли У Шин тихо выругался и нахмурился, осыпая её лицо беспорядочными, лихорадочными поцелуями. В этих прикосновениях была такая яркая, выплёскивающаяся нежность, что Со Рён отвернулась, не выдерживая.
В тот момент, когда он попытался приподняться, чтобы взять себя в руки, она вдруг навалилась на него, перевернув всю ситуацию, и уселась сверху, вогнав в себя пульсирующий член с глухим ударом.
— Ты!..
Ли У Шин распахнул глаза от шока. Со Рён, вся побелевшая, упёрлась ладонями ему в пресс, пытаясь восстановить дыхание. Толстый, тяжёлый ствол снова пронзил живот — дышать стало невыносимо трудно.
— Хан Со Рён, слезь немедленно!
Он рявкнул и попытался оттолкнуть её за плечи, но она проигнорировала это и резко подалась вперёд бёдрами.
— Тц, ты!..
Шея Ли У Шина покраснела, он стиснул зубы. На его мускулистых боках, очерченных до самых рёбер, вылезли синие жилы.
Со Рён сжала покрасневший член, приподнялась, потом опустилась, затем снова — всё это, скользя по рельефному прессу, в котором не было ни грамма жира. На голом члене чётко проступили пульсирующие вены.
— Я иду туда, куда мне надо. Или мои слова теперь звучат как бессмыслица?
Вспыхнувший взгляд Со Рён метнулся к Ли У Шину, он сглотнул злость.
— Это вообще что за херня такая, ни капли уважения.
— Ты сам скажи. Ли У Шин, ты меня за дуру держишь?
— …
Они смотрели друг другу в глаза, и в одно мгновение, как по щелчку, душный жар между ними сменился ледяным холодом. Со Рён не отводила взгляда, продолжая двигаться — пусть неловко, но упрямо.
Бам-бам. Каждый раз, когда её зад стукался о его подвздошные кости, Ли У Шин скалился так, будто готов был вышвырнуть её с себя, но пальцы только вцеплялись в её бёдра. Его губы жгло, и это было видно невооружённым глазом.
— Ху-у…
От боли, поднимающейся снизу, у Со Рён мгновенно выступил холодный пот. Она просто села на него сверху, но внутри всё разошлось, разорвало на части. Голова сейчас лопнет, правда.
— Значит, ты на своих ногах спокойно разгуливал?
— …
— Хотя мы договорились. Хотя я сказала тебе — жди. И ты решил, что я пошутила?
— Хан Со Рён, ты вообще…
— Ты должен был сидеть. Сидеть, блядь, на месте!..
Она ударила кулаком ему по животу.
— И с такими, сука, ногами — куда ты, блядь, пошёл, безвозвратно, к хуям всё обнуляя?!
Слова срывались рваными клочьями. Со Рён сжала его шею обеими руками, как будто хотела задушить. Под ладонями ощущалась горячая кожа и бешеный пульс.
— Нужно было просто… просто сидеть в палате… тихо…
С глухими хлопками она опускалась на него, каждый раз принимая весь ствол до конца. Поднималась, опускалась, поднималась — снова и снова.
Ли У Шин был Ким Хёном, а Ким Хён — Ли У Шином. Ли У Шин был Ким Хёном, и Ким Хён… Голова превращалась в кашу.
Он был Ким Хёном… Ким Хён… Она тёрлась о него, будто выдавливала из себя гной.
Со Рён с силой прижала кадык. Вот так. Если чуть сильнее… если прямо сейчас…
— А-х!..
Мягкое нутро плотно обхватывало его. Несмотря на всю грубость происходящего, кадык у Ли У Шина — тугой, как грецкий орех — двигался медленно, неторопливо.
— Ы…
Со Рён не выдержала саднящей боли и затрясла бёдрами. Только тогда Ли У Шин, который до этого хоть немного подыгрывал, резко приподнялся и зажал её лицо ладонями.
— Всё. Достаточно.
Он смотрел на неё сверху, с чуть прищуренным, но всё равно спокойным взглядом. Со Рён отвернулась, не желая показывать искажённое лицо, но твёрдые пальцы и вытянутые глаза не отпускали.
— Я вот смотрел, куда ты дойдёшь.
— …
— Хан Со Рён, ты что, решила устроить мне хардкорный тренинг? Ты серьёзно считаешь, что так выглядит лицо возбуждённой женщины?
— Что ты…
— Принести тебе зеркало, а? По-моему, если кого тут и насилуют — так это меня. Только почему тогда ревёшь ты?
— !..
— Прости, конечно, но ты сейчас даже не течёшь.
Он скривился и сменил позу — навалился на неё сверху. Тело с глухим шлепком опустилось обратно на матрас, но слипшееся соединение только сильнее сомкнулось. Головка случайно задела самую чувствительную точку, и Со Рён дернулась.
— Хан Со Рён, когда тебе хуже всего, ты начинаешь издеваться над собой, да?
— !..
Он знает. Лучше всех он это знает…
— Если хочешь что-то сделать, делай. Я выдержу. Я могу это контролировать.
Ли У Шин стиснул зубы, но потом изменил угол и начал медленно двигаться.
— Ну давай. Делай всё, что хочешь, Хан Со Рён. Только одно условие — не трогай тело инструктора. Пока ты меня не лапаешь без разрешения — я даже смогу сдержаться и не кончить.
Глухо продолжались медленные, тяжёлые толчки. Темп был неторопливым, но каждая подача — мощной.
Со Рён выдохнула, как после рывка, и уставилась ему в лицо. Каждый раз, когда смотрю на эту гладкую, вылепленную морду, в животе закипает.
— Ы… Хх…
Каждое глухое, глубокое столкновение заставляло глаза влажнеть. Больно не было, но всё внутри сжималось.
Медленные движения не причиняли дискомфорта, но и не оставляли её равнодушной — они плавили внутренности. Казалось, член был раскалён, как вытащенное из кузни железо, и при каждом входе растапливал её изнутри. Внутри уже набралась целая лужица — она это чувствовала.
Секс был таким, как она и просила: нежным. Даже больше — он напоминал терапию. Он прижал её, не давая разрушиться, успокаивая её собственную истерию. Мягкие, проникающие движения... и лицо Ли У Шина понемногу заслонялось другим.
Ким Хён.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления