Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
1 - 28

— То есть, ты реально перезаряжала затвор ртом?

— Да.

Ли У Шин исказился в лице, словно не мог поверить своим ушам.

Несмотря на суровую работу, его кожа была идеальной, сияющей, без единого изъяна. Губы, пухлые и красные, то приоткрывались, то плотно сжимались. Он наверняка довёл до слёз немало девушек.

Со Рён невольно не могла оторвать глаз от его сексуального лица и поспешила объясниться:

— Сначала я пыталась тянуть зубами, но было слишком тяжело. Тогда попробовала губами, но силы не хватило. Поэтому я взяла в рот… не ствол, конечно, а корпус, и просто попыталась потянуть, как будто сосу. Ситуация была слишком напряжённой, и я должна была попробовать всё.

— …

— В какой-то момент я сильно ударила дёсны, и, видимо, тогда и травмировала их.

— Ты впервые держала оружие в руках. Если бы сделала что-то неправильно при перезарядке!..

Разозлившись, мужчина повысил голос и ткнул указательным пальцем под подбородок.

— Ты могла снести себе челюсть к чертям. 

Он снова надавил себе на висок и опустил голову, словно даже говорить с ней больше не хотел.

— Что с вами не так, Хан Со Рён?

— Простите?

— А ваш «муж» в курсе? Что вы ни капли не умны, зато любите лезть на рожон? Что упрямы до безумия? 

— …

— И что вся эта ваша добродетель — просто попытка казаться лучше, чем вы есть на самом деле?

— Конечно, он ничего не знает.

Со Рён слегка пожала плечами и рассмеялась.

— Моему мужу… достаточно просто любоваться мной. Ему необязательно вникать в такие мелочи.

— …

Она спокойно опустила взгляд на свою травмированную руку и заговорила хладнокровным, абсолютно бесчувственным голосом:

— Но не заблуждайтесь. Да, мне было жаль Чхан На, но я бросилась спасать её не из-за благородства, а чтобы осудить поступок мужа.

— !..

— Мне невыносимо думать, что кого-то можно бросить. Когда вы сказали оставить Чхан На… стыдно признавать, но я снова почувствовала себя брошенной. Вот почему я захотела доказать свою правоту. Что вы заблуждаетесь. Что мой муж ошибается. Только если я права, я смогу однажды воздать ему по заслугам. 

Хотя в больничном халате она выглядела потрёпанно, Со Рён улыбнулась. 

— Так что это простой расчёт. Никакого героизма или добродетели здесь нет.

И это говорит та, кто, потеряв сознание, всё равно держала пальцами рану Чхан На? Ли У Шин мысленно усмехнулся.

— Ну… не исключаю, что мне ещё и выпендриться, наверное, захотелось.

Он внимательно слушал её слова, будто имел дело с незнакомкой. Лицо, пропитанное напряжением, говорило само за себя.

Всё равно, рано или поздно, это нужно обсудить. Хорошенько всё взвесив, Со Рён с усилием преодолела смущение и продолжила:

— Кстати… спасибо за помощь.

— Что?

— Если бы не вы, я бы точно умерла. Спасибо за пистолет и за то, что разобрались с последствиями. Честно говоря, мне стало гораздо легче, когда я проснулась и узнала, что всё уже закончилось.

— Можешь хоть на секунду закрыть рот?

— Что?

— Кажется, твой язык — источник всех бед.

— !..

— Я серьёзно, можешь помолчать?

Ли У Шин улыбался, но по лицу было видно, что злость кипит внутри. Прежде чем она успела это осознать, он подошел к ней и сел на край кровати.

Резкий холодный взгляд и внезапно приблизившееся лицо застали её врасплох. Но в этих равнодушных, почти враждебных глазах было что-то такое, что приковало Со Рён к месту, лишив возможности двигаться.

— Хан Со Рён, раз уж речь зашла об этом, давайте обсудим. 

— Что?

— Поскольку вам не нужно кормить семью, и нет острой необходимости в деньгах, уходите из компании.

— Простите?

— В любом случае с такой травмой вы пока не сможете работать. Вам выплатят командировочные и компенсацию. Этого хватит на полгода отдыха. Лечитесь, восстанавливайтесь и забудьте о возвращении в «Бласт».

Его голос был ледяным и не допускал возражений. Это был не совет, а приказ.

— У меня наконец появился повод уволить вас, Хан Со Рён.

— …

— Вы ослушались приказа начальника, устроили самовольную выходку. Теперь я могу убрать вас из своей команды. Я даже хотел поблагодарить вас за это, но, глядя на ваше глупое лицо, понимаю, что не буду.

Он кивнул в сторону Со Рён, которая потеряла дар речи. 

— Эй, вы…

Она наконец очнулась и попыталась возразить. Но большая рука резко схватила её за затылок, с силой притянув ближе.

От сильной хватки кожа головы заныла. Ли У Шин, глядя ей прямо в глаза, отчеканил предупреждение, словно вбивал каждое слово.

— Помните? Как вы застрелили человека.

Её плечи дёрнулись от неожиданности.

Невероятная выдержка, благодаря которой она молча переносила атаки ножом, ожидая удобного момента для ответного удара. Волнение, когда адреналин бил ключом, как безумный насос. Эйфория от беспорядочной стрельбы и острейшая концентрация в те секунды, когда цель была поражена в самое уязвимое место.

Все эти моменты остались в памяти яркими и живыми. Она не упустила ни одной детали.

— Хан Со Рён, вы, будучи гражданским лицом, стреляли из оружия и убили человека.

— …

— То, что компания это скрыла, не значит, что вы тоже можете притворяться, будто ничего не произошло.

Холодный голос мягко, но жёстко упрекнул её.

— Однако вы можете оставить всё в прошлом. Считайте, что это один ужасный кошмар. Просто остановитесь, пока ещё не поздно. Это место не для вас, госпожа Хан Со Рён. 

Рука, до этого крепко державшая её, неожиданно ослабла, словно он никогда и не пытался её удерживать.

— И так уже всё зашло слишком далеко.

Ли У Шин поднялся с кровати, небрежно поправив галстук.

В том, как он отвёл взгляд, сквозила смесь бремени обязательств и раздражающей необходимости, будто он говорил это исключительно из чувства долга.

Он отстранился от Со Рён также легко, как до этого приблизился к ней. 

— Если бы вы, Хан Со Рён, были моей подчинённой, вы бы так легко не отделались. Я бы не стал вежливо разжёвывать очевидные вещи и деликатно избавляться от вас. А дал вам прочувствовать это на собственной шкуре, так, чтобы ваше дурацкое тело навсегда усвоило урок.

— …

— Вернитесь к своей прежней жизни. Это мой последний жест уважения к вам.

Полупрозрачный пар от увлажнителя заполнил пространство между ними.

— Если вы неспособны кого-то без раздумий оставить, даже не смотрите в сторону такой работы. И не создавайте ничего, что будет вам дорого. Просто живите в своём безопасном мире, где единственно правильный путь — искренне заботиться о пациентах. 

— …

— Мне в команде нужны люди, которые могут без раздумий уйти и не оглядываться. В таких, как вы, я не вижу никакой ценности. Вы, вероятно, всю жизнь так живёте, но наблюдать за тем, как госпожа Хан Со Рён раз за разом выкладывает свои софизмы, — утомительно и неприятно.

Ли У Шин уже отвернулся и принялся поправлять одежду, но вдруг резко обернулся. С лёгкой улыбкой, словно приглашая её на свидание, он вбил последний гвоздь.

— Итак, договорились? Давайте больше никогда не пересекаться.

Когда Со Рён не нашлась, что ответить, он только пожал плечами и бодрым шагом вышел из палаты. Дверь закрылась с резким, ледяным звуком.

Она осталась одна, не в силах скрыть отчаяния. 

Что это только что было? Налетело, пронеслось и исчезло?

Её тело бессильно осело на кровать. Она моргала, глядя в потолок, пока не осознала суть происходящего.

Так я… уволена?

Прошло несколько дней.

С момента её пробуждения Ли У Шин больше ни разу не появился в палате. Казалось, его единственной целью было донести до неё свою мысль и исчезнуть.

Медсестра, иногда заходившая проверить её состояние, однажды сказала:

— Пока вы были без сознания, вас часто навещал очень красивый мужчина.

Но Со Рён думала только об одном: её уволили. 

В течение этих дней она несколько раз заходила в палату Чхан На.

Девушка лежала без сознания, словно мёртвая.

Рядом с ней находились её опекун Чон Пиль Гю, его жена и их маленькая дочь. Лица у всех были мрачные.

Чон Пиль Гю бросил на Со Рён странный, тяжёлый взгляд, но она не обратила на это внимания. Её взгляд был прикован к толстому слою бинтов, обмотанных вокруг шеи Чхан На.

Главное, что ты жива. Даже если ты пока не можешь очнуться… ты жива. Я ведь обещала, что не дам тебе умереть в одиночестве.

Возвращаясь по коридору, Со Рён позволила себе слабо улыбнуться.

Знаешь… я ведь пристрелила того ублюдка.

Вспоминая этот момент, она почувствовала, как пульс участился. Странное дело, но это ощущение было вовсе не таким уж неприятным.