Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 131

Открытый океан, где, кроме слабого шума мотора, не слышно было ни звука.

Полдня и больше на вахте — и кожа неизбежно обгорает под беспощадным солнцем. Даже если как следует вымыться в тесной душевой, уже к утру пот и соль снова липнут к телу. Со Рён положила на пылающий лоб мокрый носовой платок.

Путь в Экваториальную Гвинею через Атлантику на малом грузовом судне был суров, и с каждым часом становился только тяжелее.

На старом судне, замаскированном под перевозку удобрений, спрятали более 16 миллионов долларов наличными, люксовые часы и предметы роскоши — всё завернули в пакеты и утрамбовали в трюме.

В состав команды «Бета» вошли: ветеран с тридцатилетним стажем — бывший морской офицер в отставке, — и шесть бойцов, с которыми он давно работал. К ним присоединились переводчик корейского происхождения из Маньчжурии и новенькая из команды специальной охраны по имени Хан Со Рён. Так был сформирован временный оперативный отряд, созданный исключительно под эту задачу.

Экваториальная Гвинея — одна из самых жестоких диктатур с многолетним правлением, удостоенная даже Международной премии Ким Чен Ира от Северной Кореи. Со Рён с первого дня на судне не отходила от перил: целыми днями её рвало. Позже, когда в желудке уже ничего не оставалось, кроме прозрачной кислой жидкости, она почувствовала, как на неё накатывает унизительное отвращение к самой себе.

Что я вообще забыла в стране, к которой не имею ни малейшего отношения… В такие моменты в памяти всплывали вращающиеся колёса инвалидной коляски.

Может, потому что с тех пор, как пришла в «Бласт», я ни разу не была вдали от Ли У Шина?..

Она сама напросилась на это задание, чтобы задеть Национальную разведку, а теперь чувствовала себя здесь не к месту. И чем сильнее Со Рён корила себя за это, тем заметнее становилось отсутствие того самого мужчины, который даже ругая её в пух и прах, всегда приносил еду и заботливо накрывал одеялом.

«Ты, мелкая тварь, которая даже стесняется снять штаны в воде, не представляешь, что ждёт тебя дальше. Вот почему я решил лично показать тебе, что ты упускаешь».

В первую же ночь, прокручивая в голове это предупреждение, Со Рён нарочно не заперла дверь в каюту.

Теперь, оглядываясь назад, она понимала, насколько жёстко Ли У Шин обращался с ней в лагере. То запугивал, то убеждал, то с остервенением критиковал — делал всё, чтобы вбить ей в голову, с чем женщина-оперативник столкнётся в поле.

По палубе шаркали насквозь промокшие подошвы сапог. Судно качнуло, и к горлу снова подступила тошнота.

«И твоя ебучая сила воли не поможет справиться с такой ситуацией».

Шлёпающие шаги остановились у её каюты. Повернулась дверная ручка.

«Я вижу, как ты стараешься, и это похвально. Но всё это не имеет значения. Думаешь, что всё закончится, как только ты пройдёшь обучение? Ты ошибаешься. Если тебя схватят за границей…»

Скрипнула дверь. Мужчина, перешагнув порог, направился к спящей Со Рён и потянулся к ней. В тот же миг она со всей силы ударила его коленом в пах.

— Угх… С-сука!..

Затем она молниеносно нанесла удар кулаком в глаз, по переносице, по челюсти, в горло, под дых. И напоследок — снова между ног.

С каждым ударом по уязвимым точкам, которые Ли У Шин так настойчиво заставлял её заучивать, Со Рён будто снова оказывалась рядом с ним. Странное возбуждение разлилось по телу. Его защита, спрятанная за жёсткими уроками, оставляла после себя послевкусие — горькое и сладкое одновременно.

В мгновение ока превратив противника в месиво, Со Рён потащила бездыханного мужчину и с глухим стуком бросила его в центр капитанской каюты. Командир, с глубокими морщинами на лбу, лишь молча смотрел на потерявшего сознание подчинённого и на Со Рён с лицом, холодным как лёд.

С тех пор никто больше не пытался заговорить с ней без повода. Со Рён сама не знала, сработал ли тот случай как предупреждение для других или её теперь попросту игнорируют. В любом случае так ей было куда спокойнее.

— Эй. Не оставляй ничего, доедай всё подчистую.

Проблемой оставалась еда. Довольные собой бойцы первым делом забирали всё съедобное, а ей кидали остатки, как собаке похлёбку. И это повторялось не один раз. Переводчик, всё время молча наблюдавший за этим, несколько раз хотел обменяться с ней порциями, но Со Рён отказывалась.

Я ведь мыла посуду на кухне. Даже из объедков можно сварить что-то съедобное. Она сама не считала это травлей, а вот переводчик, с его угрюмым лицом, порой мрачнел.

Когда она наконец-то свыклась с постоянной тошнотой, начался шторм. Ветер с дождём рвали небо, а вздувшиеся волны с безумной яростью хлестали корпус судна, словно дикие звери. 

Багаж на палубе разъехался, бойцы, сматывавшие канаты, врезались спинами в ограждение, топливные баки с грохотом катились и падали в море. Сквозь ревущий дождь и гром они орали, что было сил, перекрывая адский шум.

— Сука, чё встали?! Поднимите этих спящих ублюдков!

В рубке вспыхнуло аварийное освещение, и судно тряхнуло ещё сильнее.

— Хан Со Рён! Если не хочешь, чтоб тебя за дармоедку держали, иди хоть телом заслони! — раздражённо заорал один из бойцов.

Со Рён даже не успела схватить дождевик — изо всех сил она бросилась к падающим, как домино, топливным бочкам, и в итоге одна из них рухнула прямо на неё. Но даже так, из последних сил она раскинула сетку и удержала груз, уже готовый рухнуть в море.

Разъярённые волны всю ночь швыряли судно, бойцы с посиневшими губами дрожали. Промокшие волосы, пропитанная водой форма — всё отбирало тепло.

Со Рён просто стояла под дождём, не двигаясь, позволяя холодным каплям бить по лицу, пока зубы стучали от холода. Постепенно в голове стало пусто, всё вымыло начисто.

Когда она наконец разобралась с хаотично спутанными тросами и цепями, у неё подкосились ноги. Кто-то похлопал её по плечу, но сил хотя бы поднять голову не осталось.

— …

Со Рён просто рухнула на палубу. В суматохе она, должно быть, задела что-то острое — ладонь была вся в крови. Но у неё не возникло мысли её вытереть. 

Она тяжело дышала и смотрела вверх — на небо, которое внезапно прояснилось до абсолютной чистоты. В голубой вышине пролетала белая морская птица, свободная и невесомая. Прямо как Ли У Шин.

Так прошли две недели.

Тра-та-та!

Проснувшись от резкого шума, она сразу натянула берцы и выскочила из каюты. Пробежала по тесному коридору, поднялась на палубу и, затягивая ослабленные шнурки, схватила винтовку. Порыв ветра хлестнул по лицу, остатки сна тут же выветрились.

— Опять они? — спросила Со Рён. 

Она проверила магазин и не сводила глаз с горизонта. Один из бойцов, с которым они теперь хоть изредка обменивались фразами, сплюнул под ноги.

— Ага. Надоедливые твари.

После того как она привыкла к штормам, началась новая напасть — тощие пираты, кружащие вокруг их судна, как стая акул.

Бойцы прятались за перилами и по несколько раз в день вступали в стычки с теми, кто пытался взобраться на борт. Подобные угрозы были ожидаемы, именно поэтому и наняли людей из «Бласта». Руки, заряжающие оружие, не знали колебаний.

Тра-та!

Со Рён прищурила один глаз, сдерживая отдачу. В кромешной тьме над океаном вспышки из дула были единственным светом.

Раньше её мутило, словно улитку, перевёрнутую вверх ногами. А теперь она уже могла спокойно жевать сухой хлеб, глядя на пролетающих чаек.

— Хан Со Рён, ты, мать твою, зверь!.. Если б была мужиком, ты б прям туда и кончила.

— Не неси хрень, старикан. Хоть раз попади в цель!..

После всего, что она прошла, даже говорить стала грубее — прямо как настоящий моряк.

Прим. пер. глагол 싸다, который значит «стрелять» и «кончать» (эякулировать). То есть, его фраза — это пошлая игра слов между метко стрелять и кончать в цель. Типичный мужской армейский юмор. Не знаю, как такое адаптировать)

Кстати… какое сегодня число? Со Рён, наблюдая в ночной прицел за теми, кто отступал, вдруг задумалась. К этому моменту Ли У Шин наверняка уже всё понял.

— Прошло уже не пара дней, а несколько недель…

Времени вполне достаточно, чтобы выяснить, на какое задание она отправилась. Представив, как он там скрипит зубами, но всё равно терпеливо ждёт, она вдруг повеселела. 

За горизонтом разливался свет. Со Рён, простояв на дежурстве всю ночь, смотрела, как поднимается ослепительное солнце.

— Ах…

Скучаю по тебе…

Она сняла с лица защитную маску и прибор ночного видения, опустила винтовку.

Потом шагнула на широкую палубу и глубоко вдохнула воздух, пропитанный солью.

Морские маршруты не имеют чётко проложенных дорог. И пусть ей казалось, что с каждой минутой она всё ближе к Ким Хёну, в сердце у неё всё равно отчётливо рисовался лишь один мужчина. В этот редкий миг штиля вода сверкала под первыми лучами солнца.

Им был не Ким Хён.

При виде птиц в небе, при взгляде на ночные волны и даже на зарю вспоминались лишь холодные глаза Ли У Шина.

— Ну всё, я точно пропала… — пробормотала Со Рён с улыбкой. 

Она хотела схватить Ким Хёна, запереть его, терзать до самой смерти — выместить на нём всё до последней капли. Верила, что это единственное, что по-настоящему нужно её израненному сердцу.

Но за этой мыслью всегда зияла пропасть. Как будто всё обрывалось, словно отрезанное ножом — за ней не было никакого будущего. Но теперь, когда в груди наконец забился чёткий компас, зовущий назад, Со Рён почувствовала, что впервые по-настоящему слышит своё сердце.

Наконец-то она поняла, какой знак должен стоять в конце мести, которой она отдала всю себя. Какой формы будет эта точка. В небе, раскинув крылья, пролетела пара морских птиц.

— Ничего страшного, если ты меня не любил.

На самом деле, нам с ним следовало расстаться по-человечески. Не вот так — просто взять и исчезнуть. Ким Хён должен был посмотреть мне в глаза и сказать, что всё кончено.

Неважно, был ты фальшивкой или нет. Иллюзией или настоящим. Мы даже не успели как следует попрощаться.

И теперь она была готова.