Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 124

Неужели я всегда была настолько жалким человеком? Он же едва залечил изуродованные раны, еле в себя пришёл, а я... будто специально пытаюсь вставить ему палки в колёса...

И всё же голова оставалась холодной, а кровь внутри кипела неудержимо.

— Мы оба вляпались в неудачный брак, но, несмотря ни на что, я продолжаю цепляться за мужа. Сколько раз вы упрекали меня за это. Вы же всегда были беспощадны, инструктор. Ни разу не видела, чтобы вы тосковали по бывшей жене или пытались связаться с ней.

— Теперь, значит, допросы проводят вот в таком духе.

— !..

Что ещё за… Даже несмотря на то, что взгляд Ли У Шина был слегка затуманенным, в нём сквозила ледяная отстранённость.

— Ты и вправду подумала, что я дрогну от таких смешных слов?

— ….

Со Рён недоумённо провела языком по пересохшим губам. Он воспринимает мои слова как допрос под пытками? Вот же чушь несусветная.

— Попытка неплохая, но ты вообще с какого выпуска? Кажется, ещё и снотворного мне подсыпала. Из какого ты подразделения спецбезопасности и кто твой начальник? Раз тебя, такую никчёмную салагу, прислали ко мне, ясно, что и начальник у тебя такой же бесполезный и слепой.

Начальником-то были вы… — с тоской подумала Со Рён, убрала слипшиеся волосы со лба и подтянула к себе стул.

Стопа мужчины, зафиксированная гипсом, была огромной, как боксерская груша, а белоснежные бинты под больничной одеждой плотно обматывали всё его тело. Множество мелких ран покрывали лицо, уши, шею. Со Рён поневоле сбавила напор.

Говорят, после наркоза кто-то похабщину мелет, кто-то на тарабарщине лопочет. Если он ищет бывшую жену — ещё ничего, довольно стандартная реакция.

Разум её выдавал такие резонные мысли, но стоило открыть рот — наружу лезло совсем другое.

— Сколько угодно притворяйтесь преданным мужем, но всё равно вы трахались с другой бабой.

— !..

— Член свой напоказ выставили, ещё и с лупой велели рассматривать.

— ….

— Вы хоть представляете, сколько раз шлёпали меня по заднице?

Глаза мужчины едва заметно дрогнули, но тут же снова застыли. В уголках губ появилась кривоватая усмешка.

— А это уже поострее. Только с чего бы мне трахаться с другой?

— !..

— Даже если бы мне ведро афродизиака вкололи, если бы встал не на ту, я бы себе хуй переломал. Даже дикие медведи не лезут в чужую пещеру, когда своя рядом. Противно. Оскорблять женатого мужика… Хоть какая-то мера должна быть. 

— Ха!..

Со Рён фыркнула и с досады принялась яростно тереть лицо.

— Нет, ну вообще-то это вы сами… ко мне… Ха-а….

Почему я должна оправдывать его развод? Что за бредовый перекос ситуации?

И всё же, когда она поняла, что и у него есть какие-то незаживающие раны прошлого, внутри что-то дрогнуло, возникло странное, ненужное желание… Это, наверное, ошибка. Такого рода желания не должны появляться.

С ним она только и делала, что моталась по командировкам, участвовала в марш-бросках, водолазных тренировках, боях без правил, стрельбах, допросах, проходила адскую подготовку спецназа, выживала на учениях — ну, или штурмовала отель, выбивала показания из заместителя главы спецслужбы, сбегала из монастыря. Когда вообще успела...

И вдруг её голова медленно наклонилась набок.

— Скажите… я похожа на вашу жену?

— !..

— Вот почему вы с самого начала цеплялись ко мне, бесились, лезли в мою жизнь?

Хотела только задеть его, но вообще-то в моих словах есть доля правды. Со Рён сверкнула злым взглядом, и Ли У Шин, скользнув по ней, пристально уставился на неё. Его взгляд, до этого мутный, на мгновение прояснился — настолько настойчивым он был. На лбу мужчины залегли морщины — как будто он находил это смешным.

— С какой стати тебе быть похожей на мою жену.

— Блядь, ну вот как вообще бывает такое…

— Потрясающий уровень вопросов. Вы со всеми пленными так обращаетесь? Что это за интервью? Светские хроники какие-то. 

— …Хватит. Просто скажите, что хотите передать жене. Я напишу.

Со Рён стиснула пульсирующий висок, чувствуя, как внутри нарастает раздражение от бессмысленного разговора.

Не рада. Ни капли не рада. Это чувство пустяковое по сравнению с тем, что я испытала к Ким Хёну. Оно должно быть пустяковым.

Поникнув, она твёрдо решила: Хватит. Не стоит углубляться. В жизни и так хватает дерьма, чтобы ещё и Ли У Шину место отдельное выделять.

— Кстати, как там вашу жену зовут…

Она спросила на автомате, без всякой задней мысли.

— И номер телефона…

— ….

— Чтобы без ошибок отправить.

— «Красотка».

— Да ёбан… Ладно. А текст сообщения?

Со Рён уже приготовилась записывать, но Ли У Шин, который ещё недавно яростно требовал принести телефон, вдруг замолчал. Его взгляд, устремлённый в потолок, задрожал. Он несколько раз нервно сглотнул, будто проглатывал горькую слизь.

Повисла давящая, вязкая тишина. Со Рён едва сдержала зевок. Мягкий свет лампы на стене только сильнее убаюкивал её.

Когда он наконец заговорил, прошло уже много времени.

— «Сегодня… не жди».

Она молча кивнула и выпрямилась. Даже тогда Ли У Шин продолжал упрямо смотреть в крошечную узорчатую дырку на потолке, будто выискивая среди тысяч слов единственное.

— «Я очень опоздаю. Очень сильно», — устало пробормотал он.

Мужчина прикрыл глаза рукой, стыдясь показать лицо.

Со Рён хотела хотя бы для приличия притвориться, что печатает сообщение, но почему-то пальцы не слушались. От этих вымученных слов веяло таким отчаянием, что она почувствовала себя совершенно одинокой.

А он уже дрожал.

— «Сможешь сама… согреться и уснуть?»

Сердце дёрнулось неприятной болью.

— «…Прости меня».

— Эй, ты… Что с лицом? Кто тебя обидел?

Ки Тхэ Мин, чистивший мандарин, раскрыл рот от удивления, стоило Со Рён заглянуть в палату наставников.

Она осторожно открыла дверь, потому что было уже очень поздно, но бодрый голос снайпера мгновенно рассёк тишину, будто время суток не имело для него значения.

— А…

Со Рён только выдохнула и машинально почесала странно застывшую щёку. Потом, стараясь стряхнуть с себя тяжёлое чувство, начала разминать уставшую шею.

— Как там командир?

Она почему-то не смогла сразу ответить на такой простой вопрос. Когда Со Рён замялась, лица наставников постепенно посуровели, словно в голову им полезли самые ужасные мысли.

Она поспешно заговорила, почти оправдываясь:

— Операция прошла успешно. Сейчас он спит.

— Фух… Слава богу.

Ю Давид провёл рукой по лицу и, поморщившись от боли, замер. От шеи до плеч, спины и рук он был забинтован так плотно, будто оделся в белоснежный комбинезон.

При виде их состояния Со Рён вновь ясно осознала, до чего же чудовищные вещи проделал Кия, чтобы заполучить «Соню». В груди закралась неопределённая, горькая вина. Она медленно подошла ближе.

— А ты-то сама в порядке? Из-за нас ведь лечиться толком не можешь, — Ки Тхэ Мин обеспокоенно окинул её взглядом.

— У меня всё нормально.

На самом деле у неё была лёгкая черепно-мозговая травма и ссадины на лице, но выставлять это напоказ было как-то стыдно.

Пока я беззаботно ела рамен, весь ад тащили на себе они. Опустив голову, Со Рён молчала. Ки Тхэ Мин нахмурился и вдруг резко спросил:

— Хан Со Рён, ты хоть спала?

— …

Она не сомкнула глаз ни на минуту. Хотя компания сняла ей отдельную палату, и она приняла душ, переоделась, но сон так и не пришёл.

— С самого начала было видно, что тот сумасшедший священник проявляет к тебе нездоровый интерес. По-хорошему, не нам, а тебе бы сейчас в госпитале лежать. Тебя ведь он даже успел утащить с собой. Нельзя такое забывать.

— Да, у того священника я многому научилась.

— А?

— Ничего… Я в порядке.

Небольшая заминка в разговоре быстро сошла на нет, но последняя реплика была искренней. То, что её держали взаперти, не нанесло ей какого-то особого душевного урона.

Но вот кое-что другое… Вдруг всплывшая мысль заставила её замереть, она прикусила язык.

И всё-таки… искать бывшую жену — это не по правилам, разве нет? Как же глупо. Я ведь сама изо всех сил цепляюсь за Ким Хёна.

Со Рён ощутила отчаянное желание хоть как-то проветрить забитую голову. И тут, глядя на Ю Давида, она вспомнила одну вещь.

— Старший, можно спросить?

Стремясь выместить свои противоречивые чувства, она нарочно увела разговор в сторону.

— Что такое «печать»?

— Мм?

Голос Ю Давида звучал едва слышно, он почти хрипел. В команде подрывник всегда казался самым молчаливым и серьёзным, но теперь, после пережитого, казалось, боец потратил последние силы.

Даже по одному только голосу ясно, через какой ад им пришлось пройти.

И от этого снова сдавило грудь.

— Кажется… он сказал, «печать зверя». Тот священник.

— !..

На лбу Ю Давида сразу прорезались глубокие морщины. Со Рён вспомнила, что Кия ещё что-то бормотал про Апокалипсис.

Ю Давид тяжело вдохнул, но от боли в сломанных рёбрах даже не смог нормально пошевелиться, только тихо застонал.

— В общем… «печать» — это знак. Но «печать зверя»…

Он нахмурился, недовольный самим словом.

— Если это сказал кто-то из сахалинского отделения, значит, там всё совсем не просто.

— Что это значит?

— В Библии «зверями» называли государства или правителей. С точки зрения Бога — все, кто пытается узурпировать власть, выглядят как разъярённые звери.

— !..

— Так что печать зверя — это метка, которую они оставляют. Как будто власть метит людей.

Ю Давид провёл рукой по длинным волосам.

— Иными словами, когда-нибудь государство или сильные мира сего начнут навязывать людям свои знаки. Это своего рода пророчество. Я, например, думаю о символах, которые носили члены нацистской партии. Но трактовок много. Особенно в моменты, когда мир резко меняется, страх перед «печатью зверя» всегда вспыхивает новой силой.

— …

— Даже когда появились штрихкоды, в церквях поднялась паника. То же было с вакцинацией. Но если говорить о самом распространённом объяснении…

Он сделал паузу, и Со Рён непроизвольно моргнула, чувствуя, как разговор принимает неожиданный оборот.

— Сейчас её чаще всего связывают с верификационными чипами. Теми, которые вживляют в тело.