Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 108

Ли У Шин, едва выйдя из кабинета генерального директора, раздражённо нажал на кнопку лифта. Русская речь священника всё ещё эхом звучала в ушах.

Кия. Он представился как Кия.

Суровая зима. Метель. Холодный, ветреный вечер, когда наледь покрывала окна, которые дрожали от ветра. В такие моменты он обычно сидел на коленях у деда и смотрел на потрескивающие в камине поленья.

«Мальчик мой, ты европеец или азиат?»

Дед любил задавать подобные загадочные вопросы. Эта сцена внезапно всплыла в памяти, словно это было вчера. Ли У Шин раздражённо щёлкал кнопкой лифта снова и снова.

«Ты одновременно и европеец, и азиат», — говорил дед, откинувшись в кресле-качалке.

Почему, чёрт возьми, именно сейчас вспоминаются эти слова? Ли У Шин стиснул зубы.

«В таком случае, разве мы не сможем завладеть и Европой, и Азией? Может, тогда твоя бабушка хоть немного будет счастлива».

Лицо деда казалось чёрным пятном.

Дзинь. Двери лифта открылись. Однако лишь скользнув взглядом по установленной в углу потолка камере наблюдения, он сразу убрал руку с кнопки. Через мгновение Ли У Шин резко распахнул дверь, ведущую на лестницу.

По вечерам олигархи — представители элиты того времени — собирались в Зимнем замке. Ночи проходили в вине, развлечениях и жарких спорах о Евразии.

Бабушка, будучи женой премьер-министра, почти не покидала дом из-за пренебрежительных взглядов, которые бросали в её сторону из-за азиатского происхождения. А мальчик засыпал, слушая печальные мелодии.

Не останавливаясь, он набрал номер замдиректора Джу. Чем дольше звучали гудки, тем больше челюсть выдавалась вперёд. Хотя Ли У Шин прошёл всего пару шагов, дыхание сбивалось.

Если русские деньги действительно текут в Азию, их намерения очевидны.

Россия, блядь, эта ебучая Россия. На лице Ли У Шина на миг отразилось отвращение.

— Что за интриги они плетут за спиной?

Сильная интуиция подсказывала — какими бы ни были амбиции России в отношении Евразии, они явно связаны с секретами Зимнего замка.

Зимний замок, черноволосые дети, скрипящая деревянная лошадка, Ригай, теракты… Всё складывалось в мозаику, но ключевые детали никак не связывались между собой.

— [Целый день пропадал, а позвонить удосужился только сейчас.]

На другом конце провода послышался резкий голос.

— [Во всём мире, наверное, больше не существует начальника, которого бы пытал собственный сотрудник.]

— Беру Со Рён и еду на Сахалин, — отрезал Ли У Шин.

— [Что?..]

Она переспросила не потому, что не расслышала, а просто хотела убедиться. 

Ли У Шин прижал кулак ко лбу и с трудом подавил желание сорваться на крик. Лицо исказила злая гримаса.

— Я уезжаю из страны через три часа. Если не получу чёткий ответ, не смогу ничего предпринять.

—[ …]

— Где сейчас Ригай? Безопасно ли для Со Рён ехать в Россию?

— […]

Джу Соль Хон молчала. Терпение Ли У Шина уже почти иссякло, и он резко повысил голос:

— Заместитель директора!

Ли У Шин, конечно, мог своими словами вывести её из себя, но нарушать субординацию никогда не осмеливался. А сейчас он бессмысленно дёргал и снова затягивал уже ослабленный воротник.

— [… На Сахалин, куда именно?]

Она задала странный, загадочный вопрос, смысл которого оставался неясным.

— В монастырь. На Сахалине, в монастырь.

В тот момент в трубке раздался звонкий грохот. Пока он убирал телефон от уха, Джу Соль Хон кому-то отрывисто приказала: «Убери это и вон отсюда!». 

После короткой паузы она снова заговорила:

— [Ригай всё ещё находится в закрытом отделении. Мы держим его под наблюдением, так что проблем нет, но дело даже не в этом…]

Она замялась, но затем резко продолжила:

— [Когда доберёшься до Сахалина, наши агенты передадут тебе психотропные препараты. Я также отправлю шприцы с парализующим средством. Если ситуация выйдет из-под контроля, снова воздействуй на её глаза. На месте сам решай, как поступить.]

Ли У Шин вдруг замер. В ушах зазвенело, будто от резкого звука, и он опёрся рукой о стену.

— Я спрашиваю, в безопасности ли Со Рён, а вы несёте этот бред...

— [Не игнорируй мои слова!..]

— Что значит «воздействовать»?! 

— [Буквально то, что я сказала. Если она начнёт суетиться, сломай ей хоть что-нибудь!..]

— Хватит!

Он едва сдерживал рвотный позыв. Ещё слово, и он просто не выдержит. Ли У Шин с размаху бил кулаком по бетонной стене, снова и снова, пока кожа на костяшках не начала трескаться и кровоточить.

Обжигающие чувства безысходности и ярости поднимались по шее. Кадык резко дёрнулся.

— Я больше никогда не стану исполнять подобные приказы. 

Он яростно сжал зубы так, что во рту ощущался привкус крови. 

— Никогда… никогда больше не позволю, чтобы Хан Со Рён пострадала!

— [Ли У Шин!.. ]

Джу Соль Хон выкрикнула его имя, в её голосе явственно звучал гнев, но он остался непреклонным.

— Мне плевать, какими методами вы ходите стать главой Национальной разведки и что скрываете от меня. Но вы правда думаете, что я молчал всё это время, потому что ничего не знал?

Его глаза налились кровью. Каждое слово словно раскалённым железом выжигалось в воздухе.

Он хотел увидеть Со Рён. Сейчас же. Каждый шаг мысленно приближал его к ней, хотя она оставалась там, на нижнем этаже. Её глаза, её запах. Он хотел снова оказаться в её объятиях, как нищий мальчишка, мечтающий о тепле.

Она не примет его, но, возможно, как всегда, по-своему холодно проявит заботу. И этого будет достаточно.

— Я использовал вас, замдиректора, потому что это был самый удобный вариант.

— [Что?!]

— Я выбрал вас, потому что вы алчны и амбициозны, а значит, могли помочь мне быстрее продвинуться. Я могу рассказать всё директору НРС прямо сейчас.

— [Ты сошёл с ума?!]

Гневный рык разорвал тишину, как выстрел. Многолетнее сотрудничество рухнуло в одно мгновение. Но лицо Ли У Шина осталось неподвижным.

— Если кто-то вроде вас, представляющий разведывательное агентство, кормится грязными российскими деньгами, мне достаточно будет свалить всё на вас, Джу Соль Хон. Думаете, я, всю жизнь проживший в грязных махинациях, не справлюсь с такой мелочью?

— [Что за чёртово неуважение!..]

— Так что, мне следует вежливо постучать в дверь вашего кабинета? Уверены, что готовы встретить меня лицом к лицу, в каком бы обличии я ни пришёл? 

—[!..]

— Поэтому прошу вас лишь об одном. Скажите мне хоть что-то, заместитель, — добавил он, тяжело дыша и продолжая спускаться по лестнице.

Ли У Шин провёл рукой по лицу, словно стирая несуществующую силиконовую маску. Снял бы и её, но больше нечего было сбросить. Никаких защит, никаких иллюзий.

— Я спрашиваю, что именно представляет угрозу? Что конкретно? 

— […]

— Прежде чем обращаться с Со Рён как с какой-то, блядь, скотиной, я сам всё улажу. Просто оставьте её в покое!.. — закричал он, уже не сдерживаясь. 

Его лицо исказила гримаса боли.

— Скажите мне, и я, мать вашу, всё разрулю. Я разберусь с этим дерьмом, но хватит лезть к Хан Со Рён! Просто объясните мне нормально. Чего вы, блядь, так боитесь?!

Он почти срывался на крик, голос прерывался от ярости. 

— Вы сделали меня мужем Совы, а потом одним словом заставили отступить. Теперь хотя бы объясните мне всё как следует. Я сделал это с глазами Со Рён. Я оставил свою жену одну и ушёл, даже не оглянулся. Думаете, я не убью её биологического отца, даже если им окажется кто-то важный?

— […]

— Так что говорите. Даже если она монстр, я всё равно уже не смогу уйти. Хватит использовать только её — заставьте и меня работать как пса Хан Со Рён. 

—[Я... ] 

Джу Соль Хон звучала так, будто её едва хватало на слова. На мгновение в голосе заместительницы послышался намёк на какую-то мучительную дилемму.

Но у Ли У Шина закончилось терпение. Как только он вышел из кабинета директора, разум разрывали мысли о прошлом и России, словно из глубин памяти поднималась волна, грозившая всё затопить.

— Корейцы в России получили землю для фермерства в обмен на принятие местной религии. Вы никогда не упоминали об этом, но, скорее всего, Ригай — тоже православный христианин. Я прав? 

— […]

— Ответьте мне. Ригай родом с Сахалина? 

— […]

— А Со Рён? Где именно она родилась? 

Джу Соль Хон продолжала молчать. Она не из тех, кто просто замыкается в себе. Если бы ей нужно было отвлечь его, она могла бы соврать. Но её молчание говорило о том, что заместительница слишком растеряна, чтобы что-то придумать.

— У неё нет воспоминаний до десяти лет. Она была на Сахалине?

— [Ты!..]

— Вы наблюдали за ней под предлогом консультаций. Я это знаю. 

Ли У Шин остановился, прикрыв глаза рукой. Голос стал низким и ледяным. Слова, которые он не хотел произносить вслух, вырывались с трудом. 

— Русская православная церковь связана с Зимним замком?

— [Прости, но я ничего не могу тебе сказать.]

Джу Соль Хон снова стала спокойной, почти бесстрастной.

Её чрезмерная настороженность неожиданно исчезла, уступив место привычной манере. Ли У Шин не мог понять, что Джу Соль Хон потеряла или обрела за эти несколько минут. Но отказ раскрывать информацию, даже под угрозой потери поста директора разведки, выглядел куда более многозначительным и непоколебимым, чем можно было предположить.

— [Но раз уж ситуация кажется срочной, скажу лишь одно, У Шин. Сахалинский монастырь — там жила Сова в детстве.]

— !..

— [Вряд ли произойдёт что-то критическое, но на месте предугадать ничего нельзя. Если что-то случится, используй лекарства или выруби её, но немедленно отправляй домой. Если бы её воспоминания могли пробудиться от такого рода стимула, это уже произошло бы при встрече с Кией. Но память Совы устроена совсем иначе.]

Его мысли застопорились. Что это всё значит? Кия? Кто он? Ли У Шин помрачнел.

— [Даже после встречи с Кией Сова не изменилась.]

Ли У Шин почувствовал, как горячий воздух сдавил грудь. Она явно знала всё это с самого начала, ещё на конференции по редкоземельным металлам, но намеренно молчала.

Кия — не просто бугимен. Он связан с Хан Со Рён. Слова о том, что она собирается отправить агентов на Сахалин проходили мимо его ушей.

— [Но, У Шин… ты уверен, что сможешь не потерять Сову?]

— !..

— [Уверен, что никогда не уступишь её Кие?]

Кровь в жилах внезапно застыла.