Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
4 - 134

— Ты!..

Джу Соль Хон окаменела. Ли У Шин сохранял внешнее спокойствие и наглую браваду, но руки не находили покоя: по тому, как он проводил пальцами по затылку, видно было, что внутри всё клокочет.

— Пока она не натворила чего похуже, я должен её вернуть.

— Такое ощущение, что натворишь дел как раз ты.

Она видела его насквозь. Но даже под этим леденящим взглядом в его сердце не возникло и тени сомнения.

Только одно чувство жгло внутри — ему выпала последняя возможность сказать всё, что он держал в себе. Вся голова была забита только Хан Со Рён.

Но чем сильнее росло чувство к ней, тем глубже под кожей разрасталась вина. После тех последних объятий и поцелуев он словно жил в вечном кошмаре. 

Не знал, что я настолько совестливый ублюдок. Никогда бы не подумал. 

Боль от того, как он сам рвал своё мясо, оказалась куда сильнее, чем он ожидал. Каждый раз, когда грязная от сукровицы марля летела в мусор, его подлая решимость хранить секреты до конца тоже шла туда же — в утиль.

И в этом он проиграл Хан Со Рён. Она заставила его пройти путь, на который он сам бы никогда не ступил.

— У Шин, по-хорошему говорю, не ходи по этой дороге. — Её хищный взгляд пронзал до дна души. — Вдруг вздумал зажить как нормальный человек? Не слишком ли нагло? 

Он никак не отреагировал. Джу Соль Хон раздавила сигарету и сунула в рот новую. Сероватый дым, словно занавес, закрыл её лицо.

— Не только Ким Хён был иллюзией. И та Сова, и тот дом, и вся ваша семейная жизнь — всё было фальшью. Иллюзией. И ты хочешь это вернуть? Хочешь прощения?

В воздухе повис запах гнилой еды. Кажется, кто-то справил нужду прямо внутри разрушенного заведения — вонь стояла невыносимая. Но Джу Соль Хон, несмотря ни на что, сидела с идеально ровной спиной и скрещёнными ногами.

— Думаешь, если раскроешь ей свою личность, получишь хоть частичку искупления?

— Я отсижу срок.

— …Что?

— Не утруждайтесь объяснениями. Я приму обвинение по статье о разглашении государственной тайны.

— …

— Даже гангстеры, когда отбывают наказание, хотя бы с одним пальцем возвращаются. Я тоже просчитал свои потери.

— В нашем деле пальцем не отделаешься. 

— Тогда отдам вам побольше, не жалко.

Надменная усмешка сорвалась с его губ, и Джу Соль Хон вскочила со стула. Она подошла к нему вплотную, затем резко вдавила каблук прямо в его травмированную ногу.

Кожа, едва зажившая, снова лопнула. Ли У Шин стиснул зубы от боли. Замдиректора с хрустом поворачивала каблук, словно тушила окурок.

— Ладно. Верни Сову. Может, и неплохо, если она хоть раз схватит тебя за шкирку. Только не забудь, У Шин: муж Совы должен делать лишь одно — исчезать прямо у неё под носом. 

Гнев ударил в голову. Ли У Шин сжал кулаки до боли. 

— Не вздумай ради собственного душевного спокойствия рассказать ей всё про Ким Хёна. 

— Блядь, начальница. По-вашему, Со Рён должна вечно жить несчастной?

— Лучше несчастной, чем мёртвой. — Её лицо было бесстрастным и холодным. — Пока человек кого-то ненавидит — значит, у него ещё остались силы жить. Пока тоскует — значит, пытается выстоять. Пока кого-то ищет — значит, надежда ещё теплится, пусть даже призрачная. А если ты разрушишь всё это — как думаешь, Сова останется с тобой?

Ли У Шина перекосило от ярости. Каждое слово Джу Соль Хон усиливало его внутренний страх. Он не мог вымолвить ни звука, губы словно склеились.

— Наоборот, Сова сломается. Если даже капли надежды не останется, если она потеряет всякую привязанность к этому месту, если встретит Ригая… в конце концов она повторит судьбу своего отца.

Ли У Шин резко схватил Джу Соль Хон за воротник. 

— Если русские доберутся до неё, ей распилят череп. Она попадёт туда, где ты даже пальцем до неё не дотянешься. Всю жизнь Сова будет гнить взаперти, не увидев и луча солнца.

Ли У Шин не выдержал и с грохотом швырнул Джу Соль Хон в стену. Она перегибает палку. 

Гнев полыхнул по всему позвоночнику, охватил голову и выжег всё до последнего уголка. Он сжал её шею одной рукой, без пощады прижал к стене, исписанной грязными надписями.

Ли У Шин больше не воспринимал Джу Соль Хон как начальницу. Она была просто той, кого убить мало. Её горло наливалось кровью, багровея у него в тисках.

— Ты должна понести наказание. Минимум — лишиться руки или ноги, за то, что сделала.

Голос его был ледяной, спокойный, но в его глубине затаилось нечто зловещее, готовое вырваться наружу.

— Кодовое имя — Зоя. 

— !..

Только тогда Джу Соль Хон по-настоящему побледнела. Аккуратно уложенные волосы растрепались, дыхание стало прерывистым. Ли У Шин не сводил с неё глаз, ловя каждую реакцию.

— Ублюдок… ты должен был просто выполнять приказы!..

Лицо её то бледнело, то темнело, превращаясь в смертельно серое полотно. Но несмотря на это, они продолжали буравить друг друга взглядами. 

И тогда, будто спасаясь от чего-то, Джу Соль Хон резко зажала рот рукой. В этом странном отчаянии она всё же заговорила.

— Ригай… он был первым и единственным, кто успешно прошёл через эксперимент по промывке мозгов.

Голос её, лишённый эмоций, звучал будто сквозь толщу времени.

— Сначала использовали активный раствор — вводили инъекцию, и человек получал стойкий гипнотический эффект. Без определённого триггера гипноз не рассеивался, поэтому это и называли не просто гипнозом, «промывкой», внушением, доведённым до предела.

— …

— А потом Ригай пошёл дальше. Он считал, что если имплантировать чип в мозг, человека можно использовать повторно.

Она зажмурилась и вновь открыла глаза.

— Говорят, черновой вариант его проекта был безупречен. Просто на тот момент не существовало технологий, чтобы его реализовать, и всё засекретили. Но… возможность повторного использования человека стала слишком соблазнительной идеей.

Ли У Шин молчал. Только брови едва заметно дёрнулись.

— Россия поверила, что с этим сможет построить Евразийскую империю. США тоже начали охоту. Тот, кто первым получит рабочий прототип, станет мировой сверхдержавой. Все верхушки, где бы они ни находились, думают одинаково.

И вот тогда в её взгляде что-то дрогнуло.

— Потом Ригай… превратился в овоща. Никто так и не смог найти его разработки. Но…

Её покрасневшие глаза задрожали. Она почти не слышно прошептала:

— Они… в ней.

Её губы побелели в один миг. Это признание, которое он еле различил в низком шёпоте, разбивало в дребезги весь прежний план Ли У Шина.

Впервые Джу Соль Хон, которая всегда показывала только осколки правды, приоткрыла настоящую изнанку происходящего.

— Ригай… оставил всё, что у него было, у неё в голове.

— !..

Ли У Шин окаменел. Джу Соль Хон схватила его за ворот и рывком потянула к себе, так, что её губы почти впились в угол его рта. Это движение было похоже не столько на угрозу, сколько на судорожную попытку сдержать то, что нельзя было произносить вслух.

— Как думаешь, почему я держала тебя в неведении? О том, что у Ригая была дочь, знают единицы. И почти все из них уже мертвы.

Её глаза, ещё недавно холодные, теперь смотрели на него с неохотным, но безысходным сожалением.

— Возможно, ты станешь следующим.

— !..

У Ли У Шина вдруг исчезла почва под ногами.

— Сова не должна быть раскрыта миру. Нужно просто оставить её в покое. Пусть, как и прежде, плачет, разыскивая мужа. А мы... мы изредка будем играть с ней в прятки по её правилам, — и этого достаточно.

— …

— Кто ты такой, чтобы разрушать её безопасный мир?! — Она закричала так, словно ей самой было больно. — Когда хочешь что-то сохранить, красивых способов не бывает! 

Слова были жестоки и безжалостны. Его пальцы постепенно ослабли.

— Есть такие задачи, ради которых человек ставит на кон всю жизнь и несёт их до самого конца. Вот что такое ответственность, У Шин. Тебе нужно избавиться не от чувства вины, а от этой непомерной жажды быть любимым.

Его начало мутить. Что-то дикое, звериное, хотело вырваться наружу и разнести всё вокруг.

— Если ты и правда хочешь защитить её, не проиграй своему слабому «я». Будь сильнее.

Первой ушла Джу Соль Хон.

А Ли У Шин остался один в развороченной тишине, не в силах ни остыть, ни взорваться.

Он не знал, сколько уже стоит здесь — как гнилое дерево, пустое, выеденное временем. Казалось, в него вбили железный штырь, который проткнул насквозь губы, язык и трахею, и повесили на шею замок.

Сухо проведя ладонью по лицу, он посмотрел на часы. Времени, чтобы всё обдумать, почти не было. Но как только он представил себе Со Рён где-то там, далеко в океане, даже пульсирующая боль в ноге не остановила его.

Он сел на тот самый стул, который предлагала Джу Соль Хон, и достал из внутреннего кармана смятую фотографию. День, когда завершилась операция «Птичий короб». День, когда он не смог выкинуть этот снимок. Их свадебная фотография.

Он долго гладил лицо Со Рён в белом платье. 

Я могу быть её мужем… только пока я — Ким Хён.

Ли У Шин встал.

Впервые за долгое время он отправился навстречу жене. Последний блеск в его глазах угас.