Онлайн чтение книги Что делать, если хитрый демон кажется очаровательным? What to do if you think the devil is cute
13 Совместное путешествие.

«Поохотимся»

Пока Лю Куан находился в забытье, снаружи доносились звуки разговора. Из-за того, что сердце его пребывало в смятении, сон был беспокойным и неглубоким, и поэтому, едва услышав шум, он тут же проснулся.

Лю Куан насторожился: «Неужели два немых брата всё-таки умеют говорить?!»

– … Хуа… Хозяин зала Цветов* действительно обрезанный рукав**!.. – сказал один из них приглушённым голосом.

* Напомню, фамилия Хуа переводится как цветок. То есть они говорят «хозяин зала Хуа», и также это означает «хозяин зала Цветов».

** 断袖 (duànxiù) – заниматься мужеложством, любовь между мужчинами; гомосексуалист (по преданию, ханьский император Ай-ди оторвал рукав своего одеяния, который застрял под телом спавшего рядом с ним фаворита, чтобы вставая, не потревожить его сон).

Второй же рассмеялся в ответ.

– Много-то ты знаешь! Ерунда. Он лишь обычный распутник, просто ведёт себя неподобающе, мда.

Первый заговорил нетерпеливо, из-за чего его голос зазвучал чуть громче:

– Что значит неподобающе?..

– Шшш… говори тише.

После этого первый неохотно промычал в ответ и больше ничего не сказал.

Через некоторое время первый снова заговорил, немного заикаясь:

– Этот… Ходят слухи… что хозяин зала Цветов… наложник, ах… главы клана…

– Что за чушь! Тебе что, жить надоело?! Молодой господин может прибить тебя одной лишь ладонью… – грубо сказал ему второй.

Едва услышав это, Лю Куан в ужасе уставился перед собой. Он вспомнил, как хозяин зала Цветов спросил у него: «Эй, этот маленький монах и есть новый подопытный любимец главы клана?»

Размышляя об этом сейчас, Лю Куан ясно ощутил, что эта фраза прозвучала с лёгкой обидой и кислинкой. Особенно два слова: «новый любимец». Казалось, что они лёгкие и невесомые, но если распробовать их получше, то можно буквально прочувствовать, как они срываются с кончика языка с явным неприятием и злостью, хоть и кажутся спокойными со стороны.

«Твою мать! – Лю Куана прошиб озноб. – Похоже, сегодня у меня будет бессонница».

Конечно, Лю Куан не смог спать спокойно из-за этого.

Проснувшись утром, он весь день провёл в рассеянном состоянии. К вечеру его настроение и вовсе стало подавленным. Ближе к ночи Лю Куан уже не находил себе места.

Скрип.

Кто-то открыл дверь.

Лю Куан задрожал всем телом.

Вошёл стройный мужчина. Два «немых» брата опустили головы и отдали честь, после чего сразу отошли назад.

Вошедшим оказался Гуй Ша. Лю Куан не знал, то ли ему вздохнуть с облегчением, то ли насторожиться ещё больше.

– Я слышал, как хозяин зала Цветов сказал, что ты разглядел в нём необыкновенную красоту. Какие легкомысленные слова. Более того, он сообщил, что ты принуждаешь его к занятиям, нарушающим правила.

Теперь не только у Лю Куана, но и у двух «немых» братьев задёргались уголки рта: «Какой же хозяин зала Цветов бесстыжий!»

Лю Куан подумал, что никогда прежде не встречал настолько наглого человека. Он был так зол, что забыл, что хозяин зала Цветов является наложником Гуй Ша. Забыв о том, о чём следовало бы помалкивать, он злобно выпалил двум братьям, стоявшим позади:

– Вы сказали, что всё, что несёт человек с фамилией Хуа, полная чушь!

Двое мужчин переглянулись и, наконец, разинув свои драгоценные рты, сказали в унисон:

– Мы верим словам хозяина зала Цветов!

«Вы что, шутите?! Да кто такой этот хозяин зала Цветов, а? Это человек, который способен одной ладонью отправить на небеса!»

Лю Куан оказался в затруднительной ситуации. С ненавистью он вытянул слегка подрагивающий указательный палец на них и сказал:

– Да как вы… Не мучает ли вас совесть после такого?!

Два брата сосредоточенно посмотрели друг на друга и проигнорировали его слова.

Лю Куан повернулся и опустился на колени. Шмыгая носом и рыдая, он залепетал:

– Глава клана-а-а… меня оклеветали… я не винова-ат, не винова-а-а-ат…

Гуй Ша погладил Лю Куана по лысой голове, нежно приговаривая:

– Раз уж ты приставал к кому-то, будь добр, объяснись перед этим человеком.

Лю Куан остолбенел. В голове моментально всплыла сцена, где бессовестная падшая женщина* соблазнила добропорядочного мужчину**, из-за чего тот был вынужден жениться на ней. Подняв голову и посмотрев затуманенными от слёз глазами, он спросил:

– … Объясниться… Неужели я должен жениться на нём?..

* 风尘女 (fēngchénnǚ) – проститутка, букв. женщина, падшая в ветер и пыль (докатившаяся до проституции).

** 妇男 (fùnán) – ирон. домашний муж (мужчина, который не работает, а занимается домашним хозяйством).

Гуй Ша рассмеялся. На его лице отразилась радость, которая бывает крайне редко.

– Естественно. Разве это не самый лучший способ взять на себя ответственность?

Слёзы из глаз Лю Куана потекли ещё сильнее.

Когда Гуй Ша увидел, до какого состояния довёл Лю Куана, он почему-то почувствовал себя счастливым. Приятная лёгкость растеклась по всему его телу…

Он также понял, что спектакль, разыгранный Хуа Лиянем, был не так уж и плох.

Как именно Лю Куан должен объясниться, Гуй Ша так и не сказал, однако он всё равно послушно и настороженно последовал за ним к двери.

– Глава… глава клана, ты собираешься резать мою плоть?.. – всхлипывая, спросил Лю Куан.

Гуй Ша остановился и посмотрел на него. Тот совсем упал духом, поэтому Гуй Ша погладил лысую голову Лю Куана и добрым тоном, что бывает с ним крайне редко, ответил:

– Поскольку я дал тебе обещание, то не буду этого делать.

Из-за отсутствующих волос холодная рука Гуй Ша касалась непосредственно кожи на макушке Лю Куана. От этого прикосновения по всему телу несчастного словно прошёл электрический импульс. Он невольно вздрогнул.

На самом деле Лю Куан опасался, что в следующую секунду его голову расколют пополам.

Гуй Ша посмотрел на побледневшее лицо Лю Куана, и его сердце сжалось.

«До этого я никак не мог понять, что же за странное чувство испытываю к нему. Только увидев вчера Хушуй, я, наконец, осознал, что это сострадание».

Гуй Ша по-прежнему считал себя безжалостным человеком. Но когда-то в прошлом он увидел всю вымазанную в грязи Хушуй. Девочка вытаращилась на него огромными сверкающими глазками, и в тот момент его сердце дрогнуло. Он забрал её с собой.

Лю Куан уже слишком взрослый. Если бы ему было около десяти лет, то из-за своего мягкосердечия, возможно, Гуй Ша усыновил бы его, как когда-то Хушуй.

Размышляя об этом, он невольно взглянул на Лю Куана с тенью любви во взгляде.

Два «немых» брата, стоявшие позади Лю Куана, напряглись, увидев эту сцену. В их сердцах поднялись страшные валы и яростные волны*!

* 惊涛骇浪 (jīngtāo hàilàng) – страшные валы и яростные волны; обр. о необычайных перипетиях, чрезвычайных событиях, опасные потрясения, катастрофические вызовы.

Тот гений, что недавно рассуждал, будто у главы клана и хозяина зала Цветов роман, был в ещё более удручённом состоянии… Но при этом испытывал и некое воодушевление!

Лю Куан вздрогнул, заметив взгляд Гуй Ша.

«Почему он так жутко на меня уставился? Может быть… Неужели… он хочет отправить меня в койку к человеку с фамилией Хуа и заставить нас □□*?! Тем более, я вообще не представляю, как двое мужчин делают это друг с другом. Могут ли они унизить меня до смерти… Точно! А какие отношения между Гуй Ша и человеком по фамилии Хуа?.. Может ли это быть… Возможно ли…»

* Смею предположить, что это цензура от автора. Потому что на оригинальном сайте, где выкладывается новелла, также в тексте присутствуют эти квадратики. (Предполагаю, что тут слово «ебаться», пхах).

Бедный маленький натурал (?)* бледнел и гневался от крутящихся мыслей в голове, которые уносились прочь на десятки тысяч ли**…

* Знак вопроса – оригинальная пунктуация автора произведения. Пхах, даже автор иронизирует над тем, что Лю Куан считает себя натуралом хD.

* Ли – традиционная китайская единица измерения, равная примерно 500 м.

Разумеется, прекрасный, словно цветок*, хозяин зала Хуа вовсе не был заинтересован в Лю Куане. Это было ясно как день.

* 貌美如花 (mào měi rú huā) – метафора, используется для описания красивой внешности, которая подобна цветку. (Дабы избежать повторения, я написала «хозяин зала Хуа», но что «Хуа» что «хозяин зала Цветов» при произношении и письме абсолютно одинаково звучит и выглядит).

Он лениво откинулся в кресле, держа в левой руке томик хуабэнь*, а в правой – виноград. Пребывал он в безмятежном расположении духа.

* 话本 (huàběn) – хуабэнь (китайская городская народная повесть, возникшая из устного сказа, как правило, записана на разговорном языке). Проще говоря - бульварное низкопробное, но чрезвычайно увлекательное чтиво.

Гуй Ша не стал входить, лишь оставил здесь Лю Куана да двух демонов, а сам тут же удалился.

Лю Куан встал перед этим зачинщиком беспорядков с лёгкой опаской, но при этом испытывал небольшой задор.

Они были на абсолютно разных положениях: один – находящийся на краю гибели «подопытный», другой – хозяин зала. И, тем не менее, всё обернулось таким образом.

– Над чем ты смеёшься? – подняв взгляд, спросил человек, сидящий в кресле.

Лю Куан удивился, когда заметил, что действительно горько усмехнулся.

– Я смеюсь над собой, потому что вчера, не разобравшись в ситуации, посмел оскорбить хозяина зала.

– … Хорошо, что ты это понимаешь, – ответил Хуа Лиянь, а про себя подумал: «Какая скука».

Он думал, что спустя столько времени, наконец, повстречал кого-то действительно занимательного, однако, к сожалению, этот лысый человек ничем не отличался от остальных…

«Обычный трус и лицемер».

Это больше не приносило радости. С досады прикусив губу, он пожалел, что попросил Гуй Ша подыграть в спектакле.

«Эх, что этот человек, что Гуй Ша – оба такие скучные».

Хуа Лиянь потёр виски и с отвращением помахал рукой.

– Катись отсюда, пошёл вон.

Странным образом Лю Куан попал сюда так же странно и ушёл отсюда. Он скривился, развернулся и тут же поспешил удалиться. Однако уходя, он смутно услышал слова хозяина зала Цветов:

– … Ослабил Лунную тюрьму… Как это возможно?..

На следующий день Лю Куану сообщили, что он выйдет через дальние ворота*. Конечно, он сразу же обрадовался такой новости. Лю Куан думал, что раз Гуй Ша узнал о его «невидимости», то он до самой смерти не покинет клан Гуймэнь…

* 出远门 (chūyuǎnmén) – выйти через дальние ворота (обр. в знач.: отправиться в дальние края, пуститься в дальний путь).

– С кем? И что мы будем делать? – радостно спрашивал Лю Куан.

Один из игравших в молчанку братьев ответил, больше не притворяясь немым:

– Ой… С главой клана и с хозяином зала Цветов.

Мгновенно все надежды Лю Куана рухнули. Он кое-как собрал свои вещи, бросил их в Мусорное Ведро и еле-еле заставил себя выйти за дверь.

Как только он вышел, тут же заметил Гуй Ша и хозяина зала Цветов, которые о чём-то разговаривали.

– У тебя проблемы с этой надоедливой и бесячей лысой головой?

– Я просто хочу убедиться.

– Пятнадцатого?

– Да.

Лю Куан замедлил шаг в замешательстве: «Что за херня? Почему опять пятнадцатое число?»

– Иди сюда, – заметив его, сказал Гуй Ша.

Лю Куан подошёл к Гуй Ша, тот резко схватил его за руку. Лю Куан испугался, почувствовав резкий холод. На него надели наручники.

Лю Куан посмотрел вниз. На его руке красовался изящный золотой браслет, цепочка которого уходила в длину на полметра к запястью Гуй Ша, на котором был защелкнут второй конец. Цепочка представляла собой тонкую и изящную работу, так же как и сами наручи, которые были в ширину примерно с ноготок. Если немного подвигать рукой, можно заметить, что цепочка на самом деле вытягивается сильнее, примерно на семь-восемь метров в длину.

«Разве это не закос под обычные наручники?»

Лю Куан стиснул зубы, мысленно проклиная восемь поколений предков Гуй Ша.

– Глава клана, в этом нет необходимости. Я точно не сбегу! – выдавив заискивающую улыбку, сказал он.

Гуй Ша потряс рукой и спросил:

– Как ощущения?

Лю Куан тоже подвигал рукой, после чего серьёзным тоном ответил:

– Это тонкая и изящная работа. Но браслет может натереть вашу руку, глава клана!

«Так что сними его… И дай мне хотя бы малюсенький шанс на побег…»

Гуй Ша кивнул и сказал охраннику:

– Слышал?

Охранник тут же достал тонкую шерстяную ткань и подошёл к нему.

Лю Куан вздохнул про себя: «Ладно, проехали».  Приходилось довольствоваться малым: даже такая уступка – это уже успех.

«… Я особо и не надеялся, что Гуй Ша снимет цепь».

Охранник повязал на запястье Гуй Ша шерстяную ткань, после чего сразу же ушёл.

…

Лю Куан, который до этого поднял и свою руку, молча опустил её.

Уголок его рта дёрнулся.

– Глава клана, если мне натрёт руку, то кровь запачкает браслет…

Гуй Ша посмотрел на его вытянутое запястье и скривил губы.

– Это не вызовет помех*.

* Вообще здесь используется буддийский термин, который обозначает беспрепятственные пути буддизма. Гуй Ша выразился так потому, что считает, что кровь Лю Куана на браслете никак не помешает ему в «последней проверке» Лю Куана (которая будет 15-го числа).

– … Но это мне мешает!

Хуа Лиянь достал доули*и передал её Гуй Ша. Зевнув, он начал жаловаться:

– Мы уходим в такую рань, как же я устал…

* 斗笠 (dǒulì) – широкополая коническая шляпа (обычно из бамбуковой щепы, для предохранения от дождя и солнца).

– Ага, ты хорошо поработал вчера ночью, – улыбнувшись, сказал Гуй Ша.

Хуа Лиянь посмотрел на него и похлопал по пояснице.

Лю Куан: !!!!!!

«Сучьи гомики! Да как можно вести себя настолько распущенно!.. Хорошая работа ночью со стороны человека по фамилии Хуа, боль в пояснице и похотливая улыбка у Гуй Ша… Неужели Хуа сверху?! Да нет, быть такого не может… Или может… Он что, оседлал его?!»

Лю Куан был крайне изумлён!

«О Небеса!.. Да что же это такое со мной?...»

«Я сам догадался о том, в какой позе геи могут этим заниматься*!»

* Буквально здесь говорится «Я догадался о позе Лун Яна». 龙阳 (lóng yáng) – метафора гомосексуальности. Выражение пошло из периода Сражающихся царств (Чжаньго). У императора династии Вэй был любимый наложник Лун Янцзюнь. Согласно «Чжаньго цэ (План сражающихся царств); Четыре тактических приёма Вэй»: Император Вэй и Лун Янцзюнь рыбачили в лодке. Лун Янцзюнь поймал всего десять рыб и ударился в слёзы. Император спросил, отчего тот плачет. Лун Янцзюнь ответил: «Когда только этот слуга поймал первую рыбу, был очень счастлив. Другие пойманные рыбы тоже привели меня в восторг. Но сейчас этот слуга хочет отказаться от добычи. Этот слуга совершил злодеяние, так как возлежал вместе с императором… В пределах Четырёх морей (т.е. в Китае) есть много красавиц, однако уже ходят слухи, что император проявляет благосклонность к этому слуге. А значит, императору придётся подобрать полы нижних одеяний (в знач. отречься от престола). Этот слуга считает, что ситуация с рыбой чем-то напоминает ситуацию с императором. Поэтому этот ничтожный отказывается от своей добычи. Как же я могу не плакать?». С того момента император издал указ по всем Четырём морям, согласно которому людям запрещалось разговаривать о красивых женщинах.

Для того чтобы эти двое ещё сильнее не покалечили целомудренное сердце натурала, Лю Куан поспешно перебил их:

– Куда мы отправимся?

Уголок губ Гуй Ша слегка изогнулся, а в глазах отразились жестокость и свирепость.

– На охоту, – без каких-либо эмоций бросил он.

Лю Куан заметил, что «выход» из клана отличался от того, через который он заходил. Неподалёку находилась конюшня. Худощавый конюх смиренно склонил голову в знак приветствия. Затем к ним подвели двух лошадей.

Гуй Ша оседлал лошадь, после чего приказал Лю Куану сесть к нему, мрачно отрезав:

– Лучше не прикасайся ко мне.

Ехать с Гуй Ша – это не то же самое, что кататься с А-Му.

А-Му ещё хрупкий худощавый подросток, поэтому ехать вместе с ним верхом было довольно удобно, особенно если двигаться неспешно. Лю Куан мог устроиться поудобнее и просто наслаждаться поездкой.

Гуй Ша же был примерно той же комплекции, что и Лю Куан. Уместиться вдвоём на одной лошади было не просто. Гуй Ша ехал быстро, из-за чего Лю Куан чувствовал, что ещё немного и его тело развалится на части. Как только он сел, сразу почувствовал, что любое неловкое движение, и он тут же слетит с лошади. Тем более он даже не мог ухватиться за талию Гуй Ша. Это была тяжёлая, утомительная и страшная поездка.

Он посмотрел на Хуа Лияня, скачущего рядом. Его развратные пурпурные одежды изящно развевались на ветру. Из-за чего прохожие, встречающиеся им на пути, непременно оборачивались и кидали взгляды. Жалкий и мерзкий Лю Куан в сравнении с ним был как грязь под тенью прекрасного облака. Он раздражённо отвернулся не в силах больше смотреть на него.

К вечеру Гуй Ша наконец остановился у постоялого двора.

Лю Куан был настолько вымотан, что даже не мог нормально проблеваться.

Содрогаясь всем телом, он последовал за Гуй Ша в отдельную комнату. Только когда подали еду, к его лицу вернулся привычный цвет.

Ему было очень плохо. Даже несмотря на заставленный едой стол, Лю Куан не почувствовал особого аппетита. Поклевав немного пару первых попавшихся под руку блюд, он ощутил сонливость и усталость. Лю Куан уснул прямо за столом.

Гуй Ша даже не взглянул на истощённого человека и неторопливо продолжил свою трапезу.

Хуа Лиянь мельком посмотрел на болезненный вид Лю Куана и спросил с недоумением:

– Глава клана, зачем так спешить?

«Тысячи демонов ещё не выехали, но он так торопится. В этом же нет никакого смысла».

Только сейчас Гуй Ша удостоил Лю Куана своим взглядом.

– Ты же знаешь, я не люблю ехать верхом с кем-то.

Цепочка, сделанная Хуа Лиянем, была и правда коротковата, поэтому им пришлось ехать вдвоём на одной лошади.

– Мне кажется, довольно неплохо получилось, – пожал плечами Хуа Лиянь.

– Неплохо?

Хуа Лиянь горестно вздохнул.

– Я не спал до полуночи и, не щадя сил, делал то, что ты захотел. И тебе все равно не нравится…

Гуй Ша положил палочки для еды и холодно посмотрел на Хуа Лияня. Тот улыбнулся, подперев щёку рукой.

Гуй Ша проигнорировал его и схватил Лю Куана, намереваясь уйти.

– На самом деле необязательно уничтожать целый клан Мо ради одной книги, – раздался позади голос Хуа Лияня.

Гуй Ша остановился.

– Они должны были сдохнуть давным-давно, – безжалостно ответил он.

Хуа Лиянь посмотрел в спину уходящего Гуй Ша с Лю Куаном на руках, потыкал палочками рис перед собой и тихо вздохнул.

Внезапно его лицо изменилось. Он повернулся к окну и холодно сказал:

– Раз уж ты здесь, нет смысла прятаться.

Человек за окном понял, что его раскрыли. Окно открылось. Послышался вздох, после которого последовали слова:

– Лиянь, а ты и в самом деле хорош. Я только пришёл, а ты уже ясно это расслышал.

Услышав голос этого человека, рука, державшая палочки, замерла. Кончики его пальцев побелели из-за яростного сжимания палочек. Однако уже в следующую секунду он неторопливо подхватил кусочек какого-то блюда, положил его в свою тарелку и легкомысленно сказал:

– Я-то думал, кто же это может быть? А это псина из клана Линь.

Перевод: Теххи Шекк