Онлайн чтение книги Что делать, если хитрый демон кажется очаровательным? What to do if you think the devil is cute
33 Гуй Ша вдруг густо покраснел.

Стоявший неподалёку Фан Чжицзюнь не находил себе места из-за увиденного, поэтому торопливо проговорил:

– Молодой господин… этот ничтожный может спуститься…

Не успел он договорить, как Дурной Лекарь, который только что непринуждённо стоял в стороне, мгновенно бросился в воду. Довольно быстро он вытащил из озера промокшего человека.

От всех его движений веяло паникой, что не могло не удивлять.

Пусть Фан Чжицзюнь и не знал, что это за молодой монах, но, наблюдая за этой сценой, в глубине души испытывал страх. Когда он только увидел плавающего в воде монаха, то подумал, что Дурной Лекарь издевается над ним, однако некоторое время спустя он понял, что ошибался.

Только что вышедший из воды молодой монах открыл глаза. Выглядел он обессиленным.

Дурной Лекарь мгновенно отпустил его руку – тот пошатнулся, но устоял.

Едва это произошло, Дурной Лекарь, широко шагнув, двинулся вперёд, ни разу не обернувшись. Он сделал ещё несколько шагов.

 Фан Чжицзюнь крайне удивился, обнаружив, что между Дурным Лекарем и молодым монахом тянулась маленькая золотая цепочка. Она выглядела настолько тонкой, что было трудно понять, из чего она сделана, поэтому издалека её было практически невозможно разглядеть.

Поскольку Дурной Лекарь ушёл вперёд, молодой монах был вынужден последовать за ним. Но не успел он сделать и шаг, как вдруг пошатнулся и чуть не упал.

Увидев это, Фан Чжицзюнь сразу бросился ему на помощь. Кто бы мог подумать, что у молодого монаха иссякнут последние силы. Когда Фан Чжицзюнь подхватил его, тот всем телом навалился на него. Фан Чжицзюню ничего не оставалось, как взвалить того на спину и понести.

Как только молодой монах оказался у него на спине, Фан Чжицзюнь вдруг увидел, как идущий впереди Дурной Лекарь обернулся.

Сердце сжалось – он не знал, то ли тут же отпустить монаха, то ли продолжать нести. К счастью, Дурной Лекарь промолчал. Отвернувшись, он пошёл вперёд широким шагом. Дурной Лекарь был высоким и имел довольно длинные ноги, поэтому его манера ходьбы была подобна стремительно летящему ветру.

Фан Чжицзюнь чувствовал себя глубоко несчастным. На его спине лежал взрослый мужчина, но при этом ему нужно было поспевать за быстрым шагом другого человека. Пусть он ранее и был взволновал, поэтому попросил Дурного Лекаря как можно скорее осмотреть больную жену, но всё же этот человек не знал куда идти, так к чему столь скорый шаг?

Заметив, что Дурной Лекарь без раздумий просто движется по прямой, Фан Чжицзюнь поспешно указал пальцем в левую сторону и громко выкрикнул:

– Молодой господин… молодой господин, дом этого ничтожного… с той стороны…

Дурной Лекарь окинул его ледяным взглядом, после чего довольно враждебно бросил:

– Тогда ты и веди.

Фан Чжицзюнь не осмелился ему отвечать, поэтому всё, что ему оставалось – это, пыхтя, тащить Лю Куана на спине, быстро шагая впереди.

Некоторое время Гуй Ша следовал за ним. Только прибыв на место, он узнал, что Фан Чжицзюнь оказался младшим начальником уезда.

Как только они вошли во внутренний двор, навстречу им выбежал шести-семилетний мальчик. Он был маленького роста, даже ниже, чем Хушуй. Увидев незнакомых людей, он тут же спрятался за дверь, откуда настороженно выглядывал.

– Молодой господин, это мой сын, его зовут Фан Цзя.

– Сяо*-Цзя, сходи, принеси немного фруктов. Этот лекарь пришёл спасти твою маму.

* 小 (xiǎo) — в китайском языке означает "маленький", очень часто используется как приставка перед именем детей (некоторые пожилые люди могут также использовать эту приставку, когда общаются с кем-то, кто их младше и не важно, взрослый это человек или ребёнок).

Стоило Фан Цзя услышать это, как его глаза тут же загорелись. Мальчик подскочил и убежал.

– Молодой господин… может, для начала переоденемся?

О Лю Куане и говорить не стоило – на нём просто не было сухого места, но вот Фан Чжицзюнь выглядел чуть получше – у него намокла лишь спина, на которой он его нёс. Когда Гуй Ша бросился в озеро, он использовал цингун и ступал по листьям на поверхности воды, поэтому обмочил лишь полы одежд да края рукавов.

Мельком взглянув на промокшего Лю Куана, Гуй Ша сказал:

– Мы не будем переодеваться, – затем он сел на стул и при помощи внутренней силы высушил одежду Лю Куана.

Фан Чжицзюнь привёл их в другую комнату, где помог Лю Куану сесть. Затем он впопыхах указал рукой на кровать и сказал Гуй Ша:

– Молодой господин… Это и есть моя жена.

На кровати лежала женщина. Её лицо сильно пожелтело, а губы мертвенно побледнели. Заметив, что кто-то вошёл, она проговорила слабым, но не совсем обессилевшим голосом:

– Сянгун*, тебе… не стоило снова так беспокоиться обо мне. Никто не сможет меня вылечить, стоило уже давно сдаться.

* 相公 (xiànggong) – вежливое обращение жены к мужу.

– Прекрати так говорить, да что ты вообще понимаешь? Знаешь, кто этот молодой господин?! Он точно сможет тебя спасти!

Повернувшись в право, он слегка поклонился и сказал Гуй Ша:

– Молодой господин, взгляните…

– Её можно спасти, – бросив на него холодный взгляд, ответил Гуй Ша.

Малыш Фан Цзя как раз вошёл в комнату с подносом в руках, когда услышал эти слова. Он тут же подскочил, вытянул руки с подносом прямо в лицо Гуй Ша, задрал вверх голову и боязливо еле-еле проговорил:

– Правда? Тогда… молодой господин, побыстрее, спасите мою маму, хорошо?

Этот кроха выглядел таким невероятно послушным.

Как раз в этот момент Гуй Ша обернулся и увидел Лю Куана, который всё так же пребывал в некотором оцепенении и сидел, облокотившись на спинку стула. Его лицо приобрело немного красок, оно было уже не таким бледным как в тот момент, когда его только-только вытащили из воды.

Вспомнив ужас, который появился сегодня в его взгляде, а также то, как трусливо Лю Куан попятился от него, Гуй Ша тотчас отвёл взгляд. Он почувствовал некоторое раздражение.

Вновь мельком взглянув на ребёнка, Гуй Ша повернулся к Фан Чжицзюню и холодно сказал:

– Я могу спасти твою жену, но есть одно условие…

Сердце Фан Чжицзюня сжалось. И в это мгновение он вдруг услышал тихий смешок легендарного Дурного Лекаря.

– Условие таково: отдай мне своего ребёнка.

Глаза лежащей на кровати женщины округлились, как только она услышала его слова.

– Невозможно! – закричала она.

Практически всё её тело сотрясала дрожь, но женщина продолжила:

– Я знаю, кто ты такой. Лучше уходи. Мне не нужна твоя помощь!

До маленького ребёнка наконец дошло, что только что произошло. Занервничав, он уронил поднос с фруктами, опрометью бросился к постели матери и крепко ухватил её за руку.

Лицо Фан Чжицзюня мертвенно побледнело.

– Молодой…. Молодой господин, вы можете… можете выдвинуть другое условие…

Гуй Ша холодно усмехнулся.

И тут он неожиданно ощутил тёплое прикосновение к ладони. Сидящий на стуле Лю Куан схватил за руку Гуй Ша, его брови были встревоженно нахмурены.

– Глава клана… – чуть ли не плача окликнул он, – глава клана, у нас нет денег…

Гуй Ша крепко сжал руку Лю Куана. На мгновение он замер, а затем гнев, который только что его охватил, вдруг рассеялся. Он вспомнил, что надел серебряную маску как раз для того, чтобы заработать немного денег.

Подумав, Гуй Ша снова посмотрел на Фан Чжицзюня и сказал:

– Хорошо, раз не хочешь отдавать сына, тогда давай десять тысяч серебра.

Фан Чжицзюню поплохело ещё сильнее… Конечно, он бы ни за что не расстался со своим сыном, но и сумму в десять тысяч серебра он, младший начальник уезда, не смог бы заработать, даже если бы прожил десять жизней! Дурной Лекарь будто просто-напросто загонял его в тупик!

Лю Куан так же прекрасно понимал, что для такого человека, как Фан Чжицзюнь, означает сумма в десять тысяч серебра. Увидев полнейшую потерю надежды на лице младшего начальника уезда, Лю Куан поспешно встал. Но его ноги стали настолько ватными, что он не удержался и чуть всем телом не завалился на Гуй Ша.

Глава клана тут же придержал его. Голова Лю Куана покосилась вбок и упала на плечо Гуй Ша. Со стороны эта сцена выглядела так, словно молодой человек набросился на него.

Лю Куан, пребывая будто в тумане, ощущал, что эта поза оказалась очень даже удобной. Машинально он дважды потёрся об него, устраиваясь поудобнее, после чего еле разборчиво проговорил:

– Глава клана… не нужно так много, тяжело… мы столько не унесём… пары монет вполне хватит…

Фан Чжицзюнь был потрясён, обнаружив, что аура, исходящая от молодого господина Дурного Лекаря, вдруг изменилась. Гуй Ша положил руку на лысую голову монаха, пару раз погладил его, после чего сказал:

– Тогда одной серебряной монеты будет достаточно.

Одной?!

Не только Фан Чжицзюнь, но и женщина на кровати, которая до этого безмолвно проклинала Дурного Лекаря, была шокирована.

От десяти тысяч перейти к одной монете, как такое возможно?!

Это было сродни тому, как если бы к их шее приставили нож и потребовали сорвать с неба звезду. Они уже закрыли глаза, полностью готовые к смерти, а убийца вдруг сказал: «Забудьте. Не нужна мне звезда с неба, лучше просто нарисуйте её».

Гуй Ша вдруг услышал тихий смех от того места, где лежала голова Лю Куана. Тёплое дыхание коснулось его шеи, а затем этот человек вдруг едва различимо позвал его:

– Юйши…

Неожиданно Гуй Ша ощутил, как нечто мягкое и горячее припечаталось к его шее.

Он мгновенно застыл.

Однако на этом Лю Куан не остановился. Он задрал голову, и Гуй Ша увидел, что глаза юноши закрыты. Сначала тот позвал Юйши, спустя время звал уже главу клана; и, вот так, с закрытыми глазами, блуждая где-то в тумане, Лю Куан коснулся губ Гуй Ша.

Фан Чжицзюнь сначала замер, после чего отвернулся. Увидев эту сцену, женщина на кровати медленно широко разинула рот, затем её рука неторопливо потянулась к сыну. Она прикрыла ему глаза.

… Однако сама неотрывно продолжила глазеть на двух мужчин.

Дурной Лекарь не двигался, позволяя тем самым монаху жадно себя целовать. Тот вдруг нахмурился и отстранился. Когда их губы разомкнулись, в воздухе отчётливо прозвучал громкий «чмок»… Из-за этого звука сердца всех присутствующих забились чаще, а лица налилось краской.

Монах, вытянув руку, снял с лица Дурного Лекаря маску и бросил её на пол, обнажив тем самым потрясающее своей красотой лицо.

Комната вдруг наполнилась тремя вздохами…

Затем монах хрипло произнёс:

– Юйши… закрой глаза.

Сначала ресницы господина Дурного Лекаря дрогнули, но после он подчинился. Монах вновь набросился на него с неистовым поцелуем.

Гуй Ша неуверенно начал отвечать, в то время как Лю Куан целовал его всё яростнее и напористее. В итоге он набросился на Гуй Ша и придавил его к спинке стула, на который они повалились. Одной рукой Лю Куан придерживал его за талию, а второй начал срывать одежду.  

Гуй Ша резко распахнул глаза, перехватил руку Лю Куана и не дал ему сделать следующий шаг. В глазах юноши был туман, он тяжело дышал и сильно раскраснелся. Из-за того, что он был прерван, на его лице отразилось недовольство.

Гуй Ша тут же поднялся. Как только он обернулся, то столкнулся с тремя парами глаз, которые в шоке уставились на них.

Именно так: три пары глаз. Хоть мать и прикрыла глаза малышу Фан Цзя, но она была немного небрежна. Её пальцы широко растопырились, из-за чего резвые любопытные глазки ребёнка смогли найти щель.

Гуй Ша вдруг густо покраснел.

Он поднял маску и надел её обратно на лицо. Затем он подхватил под руки Лю Куана, который всё ещё продолжал что-то несвязно бормотать, и невозмутимым голосом спросил Фан Чжицзюня:

– В вашем доме есть ещё одна кровать?

«Кровать?»

«Кровать?!»

Челюсть Фан Чжицзюня отвисла ещё сильнее, а в глазах читалось полнейшее неверие в происходящее.

Лицо Гуй Ша вновь залила краска, после чего он рявкнул:

– Что ты там надумал?! Его лихорадит!

Перевод: Теххи Шекк