Онлайн чтение книги Что делать, если хитрый демон кажется очаровательным? What to do if you think the devil is cute
6 Лунная тюрьма

«А! Фея… Ты хочешь сказать… я на женщину похож?!»

Лю Куан ясно помнил выражение лица мужчины, когда тот сжал его горло: глаза сверкали от возбуждения, подобно охотнику, который, наконец, поймал добычу. Он выглядел взволнованным и кровожадным.

Когда Лю Куан вспоминал о той коварной улыбке, по его спине тут же пробегал холодок. Его постоянно преследовало ощущение, что тот мужчина что-то замышляет.

– Для меня это слишком хлопотно. Я не хочу тратить своё время на разговоры с Бай Цинъянем, – медленно проговорил Гуй Ша.

На лице Лю Куана по-прежнему висела натянутая улыбка.

– В таком случае, почему вместо того, чтобы убить меня, ты лишь остриг волосы?

Когда это происходило, Лю Куан плохо слышал, ему лишь казалось, что мужчина бормотал себе под нос что-то вроде: «Досадно…»

– Хочешь сказать, что мне следует убить тебя прямо сейчас? – в голосе Гуй Ша послышались нотки нетерпения.

Несмотря на то, что слова Гуй Ша так и не убедили Лю Куана, тем не менее, он не осмелился вновь поднимать этот вопрос. Особенно после того, как заметил, что пальцы мужчины начали ритмично постукивать по ножнам меча. Поэтому он усмехнулся и тут же попытался сменить тему:

– … Эээ… Ты всё время носишь эту жуткую маску, когда делаешь что-то нехорошее. Может, под ней скрывается нечто прекрасное? Ха-ха…

На лице Гуй Ша не отразилось ни единой эмоции. Ледяной холод тут же распространился повсюду, излучая убийственную ауру. Неторопливым движением руки меч немедленно покинул ножны, висящие по левую сторону!

Лю Куана внезапно пробила дрожь. До него дошло, насколько поразительно идиотский поступок он только что совершил: он угадал, как выглядит этот жуткий Гуй Ша.

«Красавец?!» 

«Да скорее он просто сумасшедший?!!»

Наблюдая за тем, как выражение лица Гуй Ша становится всё более зловещим, Лю Куан стиснул зубы, упал на колени и быстро заговорил:

– Я ошибся… Я правда не хотел, я… Просто сболтнул лишнего… Это неправда…

Гуй Ша посмотрел на стоящего на коленях Лю Куана.

– Как ты понял, что я ношу маску из человеческой кожи? – спросил он ровным голосом, подобно подгоняемым ветром облакам.

Если бы сейчас Лю Куан поднял голову, то непременно встретился бы с холодным взглядом, в котором читалось убийственное намерение. Однако он стоял на коленях, слушая протяжный и элегантный голос Гуй Ша, из-за чего предположил, что тот, наоборот, пребывает в неплохом настроении. Вздохнув с облегчением, Лю Куан тут же вспомнил вспышку света, которая пронеслась над его головой, когда он болтал всякую ерунду. И всё же он снова выпалил, не подумав:

– У молодого господина выдающаяся осанка, а поведение такое же изящное и благородное, как у бессмертного. Однако это совсем не сходится с тем, как выглядит лицо. Я подумал, что это чем-то напоминает хуабэнь*, где фее* пришлось спуститься в суетный мир и сменить свой прекрасный облик…

* 话本 (huàběn) – хуабэнь (букв. «основа сказа») – особый жанр письменной сюжетной прозы, возник в результате деятельности китайских сказителей (шохуажэнь) в X—XIII веках. Первоначально представлял собой запись рассказа со слов исполнителя, либо текст, по которому сказитель вел своё повествование. Позднее получили широкое распространение вполне самостоятельные авторские (или отчасти авторские) произведения, написанные в манере хуабэнь. В китайском литературоведении они именуются «подражание хуабэнь» (ни хуабэнь). До нашего времени сохранились сборники хуабэнь эпохи Мин, хотя многие входящие в них повести были созданы в эпохи Сун и даже Тан. Чаще всего известны имена не авторов, а редакторов и составителей сборников. Из XV—XVI веков до нас дошли сборники «Хуабэнь из библиотеки Хун Бяня» («Цинпин шань тан хуабэнь») и «Столичное издание популярных повестей» («Цзинь бэнь тунсу сяошо»).

** 仙女 (xiānnǚ) – святая дева, небожительница, фея (так как в данной новелле уже фигурировала некая фея Тун, то всех женщин я буду здесь именовать феями, а не небожительницами).

Гуй Ша издал тихий смешок, но когда заговорил, в его неторопливой речи отчётливо звучала злоба:

– А! Фея… Ты хочешь сказать… я на женщину похож?!

«Что?!»

Лю Куан не успел даже закончить мысль, – так был глубоко поражён удивительной сообразительностью Гуй Ша.

В то же самое время последний изо всех сил пытался подавать убийственное намерение. Не выдержав, Гуй Ша проговорил сквозь стиснутые зубы:

– Заткнись!!! Убирайся!!!

Лю Куан схватился руками за голову и тут же выкатился наружу. Он чуть не обделался от страха, но каким-то чудом его помиловали.

Только когда Лю Куан полностью исчез из виду, Гуй Ша свирепо вложил меч в ножны, из-за чего раздался яростный отзвук. Его глаза светились нескрываемым гневом и жаждой убийства.

Если бы не Лунная тюрьма, Лю Куан был бы мёртв ещё после их встречи в лесу.

Единственный человек в этом мире, который видел Гуй Ша в припадке, – это Лю Куан.

Четыре года назад.

В конце концов, он смог вонзить меч в тело своего шифу* Гуй Ло, который «ценил его больше всего».

* 师父 (shīfu) – учитель, наставник, мэтр.

В тот момент он забрал себе всю его жизненную силу.

Гуй Ша думал, что наконец получил свободу.

На самом же деле это стало началом его заточения.

В последний момент Гуй Ло злобно усмехнулся и наполнил его тело ядом.

Лунная тюрьма.

Будучи узником Лунной тюрьмы, он силён, пока лунный свет ярок, но слаб, когда луна убывает. Это происходит в пятнадцатый день каждого месяца, однако сложнее всего приходится на Праздник середины осени*.

* 中秋节 (zhōngqiūjié) – Праздник середины осени (15-го числа 8-го месяца по китайскому лунному календарю); Праздник Луны.

Яд действует весьма странно: время от времени боль распространяется по всему телу, из-за чего каждая клетка тела начинает ныть и болезненно подёргиваться, но если боль накрывает внезапно, то тут же парализует всё тело.

Подобного рода яд действует таким образом, что вызывает приступы. Он то наступает, то ослабевает: в момент, когда тело охватывает паралич, он может резко отступить, из-за чего возникают мгновения послабления.

Таким образом, яд заставляет человека, который потерял сознание, прийти в себя, чтобы по новой испытать мучительные страдания.

Но Гуй Ша беспокоило кое-что другое, то, что было гораздо хуже боли.

Это внезапные обмороки, которые происходили пятнадцатого числа. Тогда он либо впадал в безумие, сродни тому, что происходит после того, как напьёшься до беспамятства; либо наносил сам себе увечья, совершенно не в силах это как-либо контролировать.

Да… Самый главный страх – это незнание того, какие мучительные страдания придётся испытывать в следующем месяце.

Лунная тюрьма – это не просто яд, Лунная тюрьма – это тысячи ядов, собранные в одном.

Гуй Ло – его шифу.

Этот человек на протяжении десяти лет обучал его изготовлению ядов и, прямо как его заботливая матушка, заставлял поедать всевозможных насекомых для того, чтобы выработать устойчивость к токсинам.

И всё же, прямо перед смертью, он отравил своего любимого ученика, заставив таким образом испытывать жуткие мучения от тысячи ядов сразу.

Каждый раз, когда яд начинал своё действие, Гуй Ша прятался, чтобы избежать внезапного нападения. У него бесчисленное множество врагов. Обычно он не воспринимал близко к сердцу заурядные попытки убить его, но совсем другое дело, когда кто-то попытается это сделать, пока он под действием яда.

Кто же знал, что в тот момент появится Лю Куан?

Действительно… приятная неожиданность.

Гуй Ша находится под воздействием Лунной тюрьмы, противоядия от которого просто не существует.

Он постоянно носил при себе этот яд, чтобы экспериментировать. Однако испробовав его на множестве людей, он понял, что от Лунной тюрьмы нет лекарства. Лунная тюрьма – это лучшее изобретение его шифу Гуй Ло, с помощью которого он заманил Гуй Ша в ловушку на всю жизнь.

Если отравить Лунной тюрьмой обычного человека или того, у кого отсутствует внутренняя сила, то жертва мгновенно умрёт от кровотечения, которое хлынет из всех отверстий в теле. То же произойдёт и с теми, у кого слабая внутренняя сила.

Касаемо тех, у кого имеется внутренняя сила, то они смогут продержаться до Праздника середины осени. Но в любом случае больше полугода они не проживут.

Гуй Ша был единственным, кто смог выжить и прожить четыре года. Судя по всему, это результат его тренировок, которые начались ещё в детстве.

О! А может это заслуга его матери – Гуй Юэ. В своё время она неплохо поработала над его телом.

Но какой в этом смысл? Несмотря на то, что он выжил, – пожирающий изо дня в день яд гораздо хуже смерти.

Тем не менее тот, кто может всё изменить – это Лю Куан, чьё происхождение сомнительно.

В тот день, когда Гуй Ша покинул поместье первого министра, он по неосторожности ввёл в тело Лю Куана яд. Тогда он не придал этому особого значения. Однако когда яд пришёл в действие в теле самого Гуй Ша, Лю Куан по неизвестным причинам был цел и невредим. Но Гуй Ша отчётливо ощутил, что у этого человека отсутствует внутренняя сила.

Осознание этого факта привело Гуй Ша в дикое возбуждение. И пускай он постоянно говорил о своём презрении к Лю Куану и не признавал его великим святым, тем не менее, считал, что тот действительно отличается от прочих.

Начиная с того, что он смог с первого взгляда разглядеть маску из человеческой кожи, и заканчивая тем, что, подвергнувшись отравлению Лунной тюрьмой, он абсолютно ничего не почувствовал.

Но если отбросить всё это в сторону, то единственное, что Гуй Ша испытывает в отношении Лю Куана – это отвращение. Первое, что почувствовал Гуй Ша, увидев его, это брезгливость, второе – тошнота.

Как такое ничтожное насекомое может существовать в этом мире?

Более того, этот подлый прихвостень знает слишком много того, чего ему знать не следовало. Вплоть до того, что… он посмел сравнить Гуй Ша с женщиной!

… …

Как только он сможет получить у этого человека противоядие от Лунной тюрьмы, тут же разрубит его на множество мелких кусочков.

При мысли об этом на лице Гуй Ша расплылась кровожадная улыбка, полная удовлетворения.

____

Итак, эта глава подарила нам некоторое понимание характера Гуй Ша и его прошлого окружения. Я хочу немного написать о значимости имён персонажей, которые здесь фигурируют.

Начнём с самого Гуй Ша.

鬼煞 – первый иероглиф обозначает «тёмный / дьявольский / мерзкий», второй же переводится как «злой дух». Таким образом, его говорящее имя, условно, можно перевести как «Мерзкий злой дух».

Гуй Ло (шифу Гуй Ша).

鬼罗 – с первым всё то же, что и у Гуй Ша (очевидно, что они происходят из одного клана и носят одну фамилию), второй иероглиф переводится как «сеть». Тоже довольно говорящая вещь, учитывая, что шифу, по сути, пленил Гуй Ша Лунной тюрьмой.

Гуй Юэ (матушка Гуй Ша).

Здесь всё ещё интереснее. Конечно первый иероглиф всё тот же, а вот второй 月переводится как «луна».  Однако это ещё не всё. Полностью имя и фамилия матери Гуй Ша является также полноценным выражением:

鬼月– седьмой месяц лунного календаря широко известен как «месяц призраков». Согласно легенде, в этот период ворота призраков широко открыты, и все духи приходят в мир ян, поэтому люди испытывают множество угрызений совести в повседневной жизни, например, при вступлении в брак и покупке дома.

Вот небольшая справочка из википедии:

Фестиваль голодных духов, также известен как просто Фестиваль духов (кит. 中元節與盂蘭盆節 или 盂兰盆节, пин. Yu Lan), — традиционный китайский фестиваль и праздник, отмечаемый не только в самом Китае, но и представителями китайских диаспор во многих странах. В китайском календаре (лунно-солнечный календарь) Фестиваль духов приходится на пятнадцатую ночь седьмого лунного месяца (на четырнадцатую в южной части Китая).

В китайской культуре пятнадцатый день седьмого месяца по лунному календарю называют Днём Духов, и седьмой месяц в целом рассматривается как Месяц Духов (кит. 鬼月), в течение которого привидения и духи, в том числе умерших предков, приходят из нижнего мира. В отличие как от весеннего праздника цинмин, так и от осеннего праздника чунъян, более известного как Праздник двойной девятки, в которые ныне живущие потомки воздают должное своим умершим предкам, в День Духов умершие, как считается, посещают живых.

На пятнадцатый день седьмого месяца миры небес и ада и мир живых, согласно поверьям, открыты друг другу, и как даосы, так и буддисты выполняют ритуалы, чтобы облегчить страдания умерших или освободить их от них. Основой Месяца Духов является китайская традиция культа предков, где традиционная сыновняя почтительность потомков распространяется на их предков даже после смерти последних. Деятельность в течение данного месяца включает в себя подготовку ритуальной пищи, предназначенной для духов, горение благовоний, а также сжигание специальной ритуальной бумаги, форм из папье-маше в виде материальных предметов, таких как одежда, золото и другие мелкие вещи, во имя приходящих духов предков. Сложные блюда (часто вегетарианские) приготавливаются и подаются к пустым местам стола для каждого умершего семьи, как будто он до сих пор жив. Культ предков — главное отличие фестиваля Цинмин от Фестиваля Духов, поскольку последний предполагает почтение ко всем умершим, в том числе и молодым, в то время как первый подразумевает только почитание умерших предков. Другие праздничные мероприятия могут включать в себя покупку и запуск миниатюрных бумажных лодок и фонарей, чтобы спустить их на воду, что делается с целью указания направления заблудившимся душам, духам предков и другим божествам.

Перевод: Теххи Шекк