Онлайн чтение книги Что делать, если хитрый демон кажется очаровательным? What to do if you think the devil is cute
16 Глупыш.

Кто бы мог подумать, что этот молодой человек окажется простодушным. Услышав слова Хуа Лияня, он остолбенел всего на секунду, после чего ослепительно улыбнулся и сказал:

– Неужели этот красивый шаое* имеет в виду, что хочет нанять меня в качестве телохранителя? Хорошо!

* Здесь используется уже не привычное «гунцзы», а 少爷 (shàoye) – «молодой господин, барич», но также имеется и другое значение «разг. мужчина-проститутка». Так как это обращение будет использоваться не раз, но оно созвучно на русском с «гунцзы» (молодой господин), я оставлю китайский вариант, чтобы был понятен контекст. Везде, где написано «молодой господин», Мо Шаохуа обращается «гунцзы», если же стоит обращение «шаое», значит, он именно так и сказал.

Красивый. Шаое. Телохранитель.

Снизу тут же раздались двусмысленные комментарии и смешки.

Лицо Хуа Лияня немного напряглось. 

Только в этот момент Лю Куан кое-что осознал: «В квартале красных фонарей города S уток* часто называют “шаое”».

* 鸭子 (yāzi) – разг. проститут, жиголо.

«Этому Хуа Лияню действительно не везёт: уже во второй раз на его же приставания человек отвечает противоположной мелодией*, иначе говоря, пристаёт в ответ».

* 反调 (fǎndiào) – противоположная мелодия; обр. противоположная точка зрения, обратный подход, другой взгляд.

Размышляя об этом, Лю Куан не сдержался: «Ха-ха-ха-ха». К счастью, рукой он все еще прикрывал лицо, а потому никому не было видно его смех.

Бам!

Хуа Лиянь ударил веером Лю Куана по сотрясающимся плечам, и тот едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Молодой благородный господин*, слово «красивый» нельзя использовать в качестве комплимента для мужчины, – с лёгкой тенью улыбки сказал Хуа Лиянь. Однако Лю Куан расслышал в тоне его голоса зубовный скрежет.

* 少侠 (shǎoxiá) – молодой рыцарь (ист. о подающих надежды юношах, покинувших родной дом для обучения военному делу).

К счастью, лицо молодого человека оказалось толстым*.

– Угу, я запомню, – с наивной улыбкой сказал он.

* То есть «непробиваемый» в какой-то степени «невозмутимый».

Хуа Лиянь не хотел создавать новых проблем с этим глупым ребёнком, поэтому облегчённо выдохнул и тут же простил его.

Когда они поднимались наверх, Лю Куан шёпотом спросил:

– Почему ты хочешь, чтобы этот молодой человек следовал за нами?

Лю Куан сомневался, что Хуа Лиянь и правда положил глаз на хорошенькое личико мальчишки.

– Его стиль боя и меч относятся к клану Мо, – коротко бросил он в ответ.

Несмотря на то, что клан Мо прославился благодаря искусству врачевания, их боевые искусства также являются одними из лучших в цзянху.

Лю Куан испуганно подумал: «Не тот ли это клан Мо, который вызвал на себя гнев и ярость Гуй Ша?! Вот это совпадение…»

Молодой человек догнал их на лестнице, поэтому они больше не могли разговаривать на эту тему.

Отдельная комната была обставлена богато, а стол уставлен роскошными блюдами. Три человека уселись за столом. Увидев многочисленные яства, указательный палец* Лю Куана задёргался, даже несмотря на то, что до этого он уже поел. Молодой человек из клана Мо вёл себя непринуждённо и с радостью наслаждался едой.

* 食指大动 (shízhǐ dà dòng) – указательный палец дергается (от желания вкусить яств); в знач. слюнки текут.

Лю Куан украдкой подглядывал за ним, в глубине души досадливо качая головой: «Ах, какой искренний и порядочный молодой человек! Жаль, очень жаль. Вся твоя семья будет уничтожена этим ненормальным Гуй Ша».

Хуа Лиянь посмотрел на юношу и неторопливо заговорил:

– Меня зовут Хуа Лиянь, ты же можешь обращаться ко мне «Молодой господин Хуа». С этого момента ты станешь моим телохранителем, поэтому я должен знать, кто ты такой. Представься.

Услышав его слова, молодой человек сразу же отложил палочки и выпрямился по струнке:

– Меня зовут Мо Шаохуа. В этом году исполнилось двадцать лет. Я являюсь членом клана Мо. Моего отца зовут Мо Яньчжэнь, а мать – Чэнь Цюлю. У меня есть младшая сестрёнка и три старших брата, а ещё собака и три утки. Больше всего я люблю есть приготовленную на пару рыбу и нищего цыплёнка*, а ещё хрустящую свиную рульку…

* 叫花鸡 – «цыплёнок бедняка» или «нищий цыплёнок» (цыпленок, приготовленный в глиняном шаре).

– К чему вся эта болтовня? – лицо Хуа Лияня помрачнело.

Молодой человек собирался ответить, но Лю Куан оказался на шаг впереди, громко и возбуждённо воскликнув:

– Ай-яй! Тебе тоже нравится хрустящая свиная рулька? Я её обожаю. Она ну просто тает во рту, жирная, но не приторная, оставляет приятное послевкусие на губах… Но послушай-ка, что я скажу: кроме хрустящей свиной рульки, варёная голень, ммм, одно из лучших лакомств в мире…

– Правда? Круто! Свиная рулька и правда великолепна. Я знаю одну лавку на улице Чанъань, называется «Чжоуцзы*», там продают лучшие рульки в мире! Я обязательно свожу тебя попробовать!

* Буквально: «голень», «свиная рулька».

– Эй! Ты сам это сказал, так что не забудь об обещании!

Обоих юнцов так взволновала неожиданная встреча друг с другом, что их лица раскраснелись.

Конечно…

Хуа Лиянь был так зол, что его лицо почернело. Он схватил маньтоу и грубо запихнул её в рот Лю Куана. Вена на его лбу пульсировала, однако уже в следующую секунду он сказал Мо Шаохуа доброжелательным тоном:

– Почему ты покинул клан Мо?

Мо Шаохуа вздохнул и заметно погрустнел.

– Эх… ах, это долгая история, я…

– Тогда давай покороче, – Хуа Лиянь, уже наученный горьким опытом, сразу же прервал поток слов собеседника.

– Если коротко… покороче… Ах, но как же мне из длинной истории сделать короткую?

– … Довольно, просто рассказывай уже.

– Угу… Моя матушка умерла, когда мне исполнилось двенадцать лет. Изначально она была лишь незначительной немой служанкой в клане… У отца много детей, поэтому у меня есть три старших брата… Когда отец уехал по делам, брат уличил выгодный момент и обвинил меня в краже, после чего меня избили и выгнали. Как видишь, эта рана от плети…

С этими словами Мо Шаохуа собирался задрать одежду и показать, но Хуа Лиянь схватил его за руку и остановил. Мо Шаохуа вздрогнул от неожиданности, увидев серьёзное лицо «прекрасного шаое».

– Ты сказал… твой отец отправился по делам?

Из-за пристального взгляда Хуа Лияня Мо Шаохуа испытывал неловкость, поэтому проговорил, заикаясь:

– … Да… ох… да…

– Зачем он уехал? Надолго? Когда вернётся?

– Уехал… уехал кого-то лечить. Я не знаю, надолго ли и когда вернётся… – Мо Шаохуа моргнул и почувствовал, как вспотела ладонь в том самом месте, где держал его Хуа Лиянь.

Хуа Лиянь отпустил руку Мо Шаохуа и выпрямился. Однако уже в следующую секунду от него не ускользнуло, как тот в спешке и неловкости принялся вытирать вспотевшую ладонь об одежду.

– Ты солгал? – с лёгким смехом спросил Хуа Лиянь.

– А?! Какая… какая ещё ложь…

– Ты… выглядишь слишком взволнованным.

Мо Шаохуа опустил голову и тихо, невнятно пробормотал:

– … Я… я не знаю почему… когда смотрю… когда мы смотрим друг на друга… я нервничаю…

Лю Куан заметил слегка покрасневшие кончики ушей Мо Шаохуа, и странное подозрение тут же проскочило у него в мыслях.

Хуа Лиянь явно тоже не ожидал услышать подобные слова от Мо Шаохуа. Застыв на мгновение, он легкомысленно рассмеялся и сказал:

– Умница, не бойся, я не ем людей.

Его слова прозвучали слишком кокетливо, поэтому уши Мо Шаохуа покраснели ещё сильнее.

– Сначала отправляйся передохнуть. Я уже подготовил для тебя комнату по соседству.

– … Спа… спасибо, Хуа-шаое, – Мо Шаохуа мгновенно выскочил за дверь.

– Мо Яньчжэнь, отец мальчишки, это глава клана Мо?

Хуа Лиянь кивнул.

– Сейчас его нет дома, следовательно, их клан временно в безопасности.

Лю Куан кивнул. Он в общих чертах представлял положение сложившейся ситуации: чтобы вырезать всю семью, прежде всего необходимо присутствие главы клана; а раз главы нет – то какой смысл истреблять всех?

Лю Куан вдруг кое-что вспомнил, поэтому тут же спросил Хуа Лияня:

– Только что этот мальчишка, Мо Шаохуа, сказал, что его ложно обвинили в воровстве, перед тем как выгнали. Ты знаешь, что он мог украсть?

Хуа Лиянь не обратил внимания на эту деталь, потому что Мо Шаохуа завёл длинную речь, из-за чего потребовалось немало времени, чтобы вычленить только ключевые моменты, поэтому он не обратил внимания на эту мелочь. Однако Лю Куан был чувствителен к слову «кража», поэтому сразу насторожился.

Хуа Лиянь резко поднялся и сразу же направился в соседнюю комнату. Он слишком торопился, поэтому, когда дошёл до двери в комнату Мо Шаохуа, быстро толкнул её и вошёл.

Кто бы мог подумать, что именно в этот момент Мо Шаохуа будет переодеваться.

Трое мужчин недоумённо переглянулись.

Хуа Лиянь заметил, что у этого мальчишки, Мо Шаохуа, была белоснежная кожа и изящная талия. На пояснице и животе слегка выступали практически незаметные глазу мышцы.

Правда, это прекрасное тело покрывали перекрещивающиеся раны от плети. Из некоторых до сих пор выступали капли крови. Эта картина выглядела немного зверски.

Увидев, как эти двое вломились без предупреждения, Мо Шаохуа покраснел. Спешно он попытался что-нибудь найти, чтобы прикрыться.

Хуа Лиянь, осознавая, что вломился без спроса и поступил невежливо, прочистил горло и притворился, что ничего не заметил:

– Что ты здесь делаешь?

– Недавно… недавно я же сражался с тем бессовестным здоровяком, и мои раны… Я боялся испачкать одежду…

Хуа Лиянь театрально вздохнул и интимным тоном проговорил:

– Раны, которые нанёс тебе старший брат… выглядят душераздирающе.

Стоило Лю Куану услышать эти слова, как мурашки тут же забегали по его телу. Но, к удивлению, мальчишка залился краской и замямлил, не зная, что ответить.

– Неважно! Для начала приляг на кровать, у меня есть хорошее лекарство. Я помогу тебе его нанести.

– Не… не стоит! – молодой человек покраснел ещё сильнее, словно вот-вот взорвётся прямо на месте!

Лю Куан мысленно вздохнул: «Ах, этот мальчик ещё слишком зелёный…»

Кто бы мог подумать, что Мо Шаохуа неожиданно укажет на Лю Куана со словами:

– Молодой господин, в этом нет необходимости! Пускай сюнди*, стоящий рядом… рядом с тобой, поможет мне…

* 兄弟 (xiōngdi) – брат, браток, друг (обращение).

Хуа Лиянь окинул Лю Куана презрительным взглядом, после чего улыбнулся Мо Шаохуа и сказал:

– Человек рядом со мной всего лишь раб в моей семье. Его положение находится на очень низком уровне, поэтому его движения будут грубыми и невежественными. Боюсь, что он не сможет выполнить столь деликатную работу… Так что прекращай болтать и ложись.

«Раб!»

Лю Куан молча улыбнулся.

Молодой человек понял, что бессмысленно сопротивляться, и покорно лёг на кровать.

Хуа Лиянь обмакнул кончики пальцев в лекарство, которое бросил ему Гуй Ша, и неторопливо, мягкими движениями принялся растирать спину Мо Шаохуа. Втирая лекарство, он непринуждённо спросил:

– Птенчик, ты покинул дом, не взяв с собой даже на дорожные расходы? Ах, и как же ты планировал путешествовать по цзянху в таком случае?

Лёжа на кровати, Мо Шаохуа отчётливо ощущал каждое место, до которого дотрагивались пальцы Хуа Лияня. Эти касания обжигали, из-за чего он неосознанно слегка подрагивал. К удивлению он обнаружил, что это было гораздо труднее вытерпеть, чем удары плетью…

Впервые он не стал разводить пустую болтовню, а лишь промямлил в ответ:

– … Я… я-я думал, мне казалось, я задумался о том, что могу… могу стать чьим-нибудь телохранителем либо же вышибалой в трактире… К счастью… к счастью, я встретил молодого господина… Хуа…

Хуа Лиянь нетерпеливо задал ещё несколько волновавших его вопросов, на которые молодой человек со всей искренностью и честностью ответил.

– Тогда… твой старший брат ложно обвинил тебя в краже какой-то вещи? – как бы случайно вдруг спросил Хуа Лиянь.

После этого вопроса сердца Хуа Лияня и Лю Куана сжались. Раны от плети были глубокими, даже несмотря на то, что Мо Шаохуа являлся сыном главы клана. Что же такого он украл, что его избили до полусмерти и выкинули на улицу без гроша в кармане?

Первое, о чём подумал Лю Куан, это то, что Гуй Ша хочет забрать реликвию клана Мо – медицинский трактат. Вот только если трактат уже кто-то украл… Разве не должен был клан Мо дождаться возвращения главы, чтобы решить такую серьёзную проблему?

Но Мо Шаохуа лишь избили и выгнали из дома. И пускай он весь был покрыт ранами от плети, тем не менее, они сохранили ему жизнь. Ему даже не стали ломать конечности, это более чем милосердно в данной ситуации.

Из-за того, что затронули его печальные воспоминания, Мо Шаохуа захватили обида и негодование. Его глаза покраснели, когда он ответил:

– Они, они сказали, что я украл ключ от ворот Цянькунь*…

* 乾坤 (qiánkūn) – цянь и кунь (две противоположные гексаграммы «Ицзина»), небо и земля, Инь и Ян, мужское и женское начало, источник всех перемен; кит. мед. термин, обозначающий внутренние «дань».

Услышав его ответ, Хуа Лиянь сразу же убрал пальцы со спины Мо Шаохуа.

– Шаохуа, можешь пока отдохнуть. Хорошенечко выспись.

Он кивнул, однако глаза его всё ещё были налиты красным.

Вернувшись в свою комнату, Хуа Лиянь не стал ничего утаивать от Лю Куана и прямо сказал:

– Ворота Цянькунь – это, согласно слухам, место, куда основатель клана Мо положил великое сокровище, это лишь первая дверь. Именно там хранится медицинский трактат.

Чтобы попасть в эту сокровищницу, требуется три ключа, которые открывают трое ворот. Первые ворота – Цянькунь. Именно поэтому ложно обвинённого в краже ключа от сокровищницы Мо Шаохуа всего лишь выгнали, вместо того, чтобы переломать ему руки и ноги.

– Давай подумаем о том, как нам забрать медицинский трактат из клана Мо, – внезапно сказал Лю Куан.

Хуа Лиянь удивлённо взглянул на него.

– Неужели ты хочешь, чтобы Гуй Ша из-за какой-то книжки уничтожил весь клан? – продолжил тем временем Лю Куан.

Так как Хуа Лиянь продолжал хранить молчание, Лю Куан начал догадываться, о чём тот задумался, поэтому снова открыл рот:

– Если бы не этот трактат, разве Гуй Ша стал бы уничтожать всех? Будь этот трактат в другом месте, я более чем уверен, что Гуй Ша не захотел бы убивать весь клан. Иначе он не стал бы так долго выжидать…

– Несмотря на то, что о Гуй Ша и Гуймэнь уже ходит дурная слава… эмм… дурная слава, которая разошлась уже по всему миру… эмм… кхе-кхе… Но если вы действительно собираетесь вырезать праведный и очень известный клан, то против вас объединится весь союз боевых искусств. Это же неразумно. К тому же, если вырезать такой большой клан, это непременно приведёт к повреждению рассудка. А раз Гуй Ша уже убил один клан, ему ничего не стоит сделать то же со вторым. Разве ты хочешь стать свидетелем того, как он превращается в свирепого убийцу?..

Лю Куан говорил от чистого сердца. Он не хотел, чтобы человек, в чьих руках находится его жизнь, превратился в кровожадного монстра.

Изначально он был самым заурядным человеком, обычным хулиганом, который только и делал, что ел да пил, в общем, жил как попало. Это не говоря уже о том, что у него совершенно отсутствовало чувство ответственности перед обществом.

Всё-таки его много лет воспитывали в социалистическом Китае со всей его социальной гармонией, поэтому порядки мира боевых искусств, где направо и налево вырезают целые кланы, вызывали отторжение в глубине души Лю Куана. Если бы он своими глазами увидел смерти всех этих людей… От одной только мысли об этом его охватила дрожь.

Хуа Лиянь некоторое время молчал, после чего вздохнул. Он посмотрел в окно и сказал:

– Ложись спать, поговорим об этом завтра.

Перевод: Теххи Шекк