Онлайн чтение книги Малышка воспитывает негодяя The Baby Raising a Devil
Глава 4

Глоть.

Глоть-глоть.

Глоть-глоть-глоть.

Под текущие слёзы и сопли я жадно ела печенье.

Оно было таким вкусным, что я не могла ни о чём думать; но после глотка мне снова становилось обидно, и я не могла сдерживать слёзы.

Герцог Дювлет — настоящий поганец!

Я могла съесть оставшийся хлеб и одна. Он до сих пор злится?

Я сидела напротив герцога Дювлета, смотревшего холодно и неприязненно.

Принёсшая по приказу герцога печенье Леа произнесла с недоумением:

— Мы не смогли накормить её, так как она рано уснула. Поэтому…

— Поэтому она взяла, чтобы поесть, хлеб, оставленный слугами.

— …

Лицо Леа побледнело. От раскаяния за произошедшее она склонила голову и сильно прикусила губу.

Но это была не её ошибка.

— Я не могла разбудить ребёнка, чтобы накормить.

Наевшись до определённой степени, я протянула руку Леа, привлекая внимание.

— Падём (Пойдём)…

К сожалению, я не смогу съесть всё печенье, но глаза уже слипались, так что я с трудом оторвала взгляд от тарелки.

Видеть не могу, как этот дрянной парень пугает мою добрую Леа!

В этот момент герцог тоже протянул руку, поэтому я побыстрее прижалась к Леа.

Рука герцога, собиравшегося отдать мне оставшееся печенье, застыла в воздухе.

— …

— …

— …

Он опустил тарелку с печеньем и молоко назад на стол так резко, что даже взметнулся ветер.

— Раньше щенок липла ко мне, так почему сейчас она так поступила?

— …Кажется, немного ранее Вы сильно напугали её.

Это Леа верно сказала. Я только что испугалась, что герцог станет ей угрожать. Его взгляд так потемнел, что аж сердце замерло.

Герцог перевёл свой странный взгляд на меня, чем ещё больше напугал. Я почти крикнула Леа: "Венёмся (Вернёмся)".

С тяжёлым выражением лица Леа успокоила меня и сжала губы, приняв решение:

— Хо… Хозяин!

— …

— Если Вы настолько хотите, чтобы юная госпожа доела, похоже, нам придётся уйти!..

Интонация у неё была, как у рыцаря, в одиночку мчащегося на целую армию.

Герцог пристально посмотрел на меня, я нерешительно спряталась за руку Леа.

Затем он кивнул. Леа тут же наклонилась, подняла меня на руки и вышла

Быстро покинув комнату, Леа тяжело задышала. Её лицо было синеватым, а губы дрожали.

Наверняка Леа видела, насколько хладнокровным работодателем был герцог Дювлет.

Если отцу трёх сыновей что-то приходилось не по душе, он был безжалостным.

Насколько же страшно сказать подобное такому человеку?

"Ох, добрая Леа!"

Я растрогано потёрлась лицом о её руку.

Леа отнесла меня в комнату и принесла поесть: молочную кашу с очищенными каштанами.

Я опустошила две тарелки и стукнула по наполнившемуся животу.

И посмотрела на потемневшие от усталости глаза Леа.

Я пошевелила рукой.

— Пласти, сто я фегда голоная. (Прости, что я всегда голодная.)

Леа обняла меня со слезами:

— Не говорите так. Дети должны много есть и много спать.

С трудом улыбнувшись, она уложила меня в кровать и укрыла одеялом до шеи.

— Хороших снов, юная госпожа.

***

Проснувшись после сна на полный желудок, я обрадовалась, что ко мне вернулся разум.

— Леа, люлю! (Леа, люблю!)

После вчерашнего извинения я демонстрировала Леа своё полное убийственное расположение.

Когда я обеими руками, похожими на пухлые сосиски, обняла Леа, служанки издали дружное: "Кья-а!".

Леа улыбнулась уголками губ.

Затем одна из служанок посмотрела на дверь и резко застыла, а все остальные вскочили и выстроились в ряд.

"Ох, это плохой парень".

Герцог Дювлет и его адъютант смотрели на меня.

Я быстро спряталась за Леа, высунув только голову.

— Ах, юная госпожа…

Адъютант и служанки растеряно позвали меня. Но я лишь отрицательно помотала головой.

— Я и вправду напугал её вчера.

Произнесённые им слова были подобны лезвиям, пронзающим горло.

Адъютант сказал неловко, обтекая холодным потом:

— Попробуйте ласково позвать её по имени. Так юной госпоже будет комфортней.

— …

Герцог некоторое время молчал. Он молча смотрел на меня и немного нахмурился. А я про себя помотала головой:

"Дяденька адъютант, этот плохой парень не знает моего имени".

За прошедшие десять дней он ни разу не назвал меня по имени, лишь "пони", "ты", "маленький щеночек", "дитя судьбы" и так далее.

Бьюсь об заклад, что он ни разу не читал присланные вдовствующей императрицей документы.

— Ривлеин, — позвал меня по имени герцог.

Он знает его?

Я растерялась и лишь моргнула.

Был даже известный анекдот про герцога: "Пробыв в своих владениях три месяца, в императорском дворце он не смог даже вспомнить имени леди, к которой сватался".

Герцогу другие люди были неинтересны, словно песчинки, и удивительно, что, считая меня надоедой, он помнил моё имя.

"Но ведь он мной совсем не интересовался".

Я была для него словно муравей.

Герцог снова позвал меня:

— Эй, иди сюда.

Все в комнате смотрели на меня. Я колебалась и чуть высунулась.

— Вы мя удалите? (Вы меня ударите?)

— …Я никогда не буду тебя бить.

Ты бьёшь словами. Словами.

Пока я недоверчиво смотрела, он что-то достал.

Леденец на палочке.

— У меня ещё много таких.

— …

Я подбежала к нему и обняла.

Казалось, что его высокомерная улыбка нависает надо мной.

Верно, герцог весьма удивился, что присланный вдовствующей императрицей ребёнок бродит среди ночи.

К тому же это ребёнок, который посвящён в секреты императорского дворца и религиозного ордена.

"Ага, из-за этого, а не из-за конфет я к нему подбежала".

Но сколько же у него конфет?

Наверно, у такого богача их около десяти.

"Тогда, если есть по две в сутки, то их хватит на пять дней".

Он поднял меня на руки и широким шагом двинулся по крепости.

Слуги и наёмные работники, завидев нас, широко открывали рты и роняли ручки, мётлы и прочие предметы.

Сидя на руках герцога, даже я не понимала, сон это или явь, так что такую реакцию сочла вполне закономерной.

Незаметно герцог замедлился, остановился и опустил меня прямо перед входом в комнату.

— Гляди, здесь конфеты!

Я в восторге открыла дверь и вошла. И тут же застыла, моргая.

"Дней на пятьсот…"

Комната выглядела заполненной конфетами, я взволнованно сглотнула.

Как бы ни был хорош человек, от удивления у него могут отказать ноги.

С этим новым чувством, отпечатавшимся в моей голове, я покосилась на герцога.

Ты действительно сможешь всё это съесть? Ты на самом деле собираешься? С этими мыслями во взгляде герцог ровно произнёс:

— Ешь что захочешь.

"Божечки!"

Я тут же кинулась к горам конфет.

Разнообразных сладостей было столько, что в них можно плавать. Среди них иногда мелькали упаковки печенья, шоколада, маршмеллоу и тому подобного.

Я сняла сияющую золотистую обёртку, и оттуда вывалилась фруктовая карамель.

"…Невероятно вкусно!"

Постояв некоторое время, герцог нахмурил глаз. Я понятия не имела, как себя вести с ним таким.

Богачи всегда так вкусно едят?

Кисло-сладкий кусочек быстро таял во рту, а фруктовый сироп внутри него покалывал кончик языка.

"Хорошо быть богатым…"

Я была без ума от этой превосходной карамели. Я издавала восторженные звуки каждый раз, когда жевала и пухлые щёки двигались под моими руками.

Быстро съев эту, я нашла другую конфету. В этот раз это оказался леденец на палочке.

Я хотела уже отправить его в рот, но остановилась, почувствовав странный взгляд герцога. И незаметно покосилась на него.

"Если ты ешь в одиночестве, у тебя нет привязанности".

Я не испытывала этого, живя среди нищих. Но по закону ты должен разделить с тем, к кому привязан, даже один боб.

Я тихонько протянула ему конфету.

— Дези. (Держи.)

Он посмотрел на меня, удивлённо прищурившись.

"Почему?"

Я подняла голову, и он медленно произнёс:

— Выглядишь странно.

— …

— Твои щёки словно сейчас треснут. Ты бурундук?

…Будет ли ошибкой ударить его конфетой?

Я страдала, но подумала о своей цели и успокоилась.

"Нужно добиться удочерения и жить спокойно в этом убежище".

Мне нужна помощь этого плохого парня, чтобы не умереть так же печально, как в предыдущих жизнях.

"Смогу ли я выстроить хорошие отношения, если он будет так же скверно разговаривать?"

Даже если так, я уже жила в доме с отчимом, что не любит меня. Более двух раз.

Пусть тогда это было довольно глупо и не принесло хорошего результата, но сейчас я накопила опыт.

"Позволь показать опыт четвёртой проживаемой жизни".

Подумав так, я прыгнула к нему в объятья.

— Гецог, пасиба Ва за кофеты! (Герцог, спасибо Вам за конфеты!)

Я потёрлась щекой о его грудь и посмеялась над тем, как герцог вздрогнул.