Онлайн чтение книги Малышка воспитывает негодяя The Baby Raising a Devil
Глава 61

Тогда она сказала продавцу в другой стороне:

— Подготовьте эту модель в красном цвете.

— Но я первая его заметила…

Платья, что представлены здесь, были просто образцами, демонстрирующими лишь сам дизайн.

Их нельзя было купить сразу, потому что для готового изделия выбирались также расцветка, ткани, элементы декора и тому подобное.

Но в отличие от обычной одежды по этикету полагалось выбирать другую модель, если нужную успел занять кто-то другой.

Девушка, нахмурившись, сказала:

— Я заказала первой. Не люблю повторяющиеся дизайны, так что выбери другой.

К нам подошла знатная дама средних лет:

— Эжени!

— Мать!

— Что случилось?

— Я первой сделала заказ, но это дитя возмущается, что она первой выбрала эту модель.

Женщина-аристократка пристально осмотрела моё лицо и одежду.

— Тебе нужно уступить. Моя Эжени приглашена на праздник посева. Не лучше ли в такой одежде показаться в более роскошной обстановке?

Из-за того, что лицо моё ей было незнакомо, а одежда смотрелась достаточно обыденно, женщина, видимо, решила, что я не отношусь к семье, приглашённой на приём по случаю праздника посева.

— Я также посещу это мероприятие.

— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но лгать всё же не стоит.

— Нет, я действительно…

— Эй. Ты возражаешь взрослым? Домашнего воспитания у тебя совсем нет. Чему только родители учили? — аристократка состроила строгое лицо, вызвавшее у Эжени детский смешок.

— Ривлеин.

— Малышка.

Тут вовремя подошли Анри и Изаак. С Мелбейном позади.

Тот, увидев аристократку и Эжени, тут же вмешался.

— Мадам Лион. Прибыли покупать платье для мадемуазель?

— Верно. Наша Эжени впервые посетит приём по случаю праздника посева и сыграет на органе, — лицо знатной дамы преисполнилось радости. Обняв дочь за плечи, она засмеялась, говоря Мелбейну: — Прошу, позаботьтесь о нас. Я разделю оплату до лета…

— Хэй, почему у нашей малышки такое выражение лица? — перебив аристократку, спросил Изаак.

Только что эта женщина говорила про домашнее воспитание и про родителей, отчего моё лицо застыло.

Анри сдвинул мою чёлку и спокойно посмотрел на моё лицо.

— Видимо, тебе нерадостно. Что-то случилось?

Они оба нахмурились и осмотрели мать и дочь Лион и продавщицу.

Та заколебалась, так как она сопровождала Эжени и не видела, как Мелбейн приветствовал нас.

Мелбейн сказал:

— Тебя спросили, что происходит.

— Эм, это… Девушки выбрали один дизайн, — указав на меня обеими руками*, продавец продолжила: — Девушка в жёлтом платье первой выбрала модель, а мадемуазель Лион первой сделала заказ. Мадам Лион велела девушке уступить…

Мелбейн испуганно вздрогнул, посмотрев на братьев. И стал подгонять продавщицу:

— Ты же всё наблюдала, так говори!

— Это, в общем, речь зашла о домашнем воспитании и родителях, я растерялась и не успела отреагировать…

Едва она начала про это говорить, лицо Изаака приняло опасное выражение. Боясь, что он сейчас кинется, я подскочила к нему и схватила сзади за талию:

— Не надо, стой! Это ведь леди!

Хоть я и была зла, но мне не хотелось видеть, как Изаак будет угрожать женщине.

Глядя, как я отчаянно повисла, Анри сказал:

— Изаак.

Услышав его низкий голос и ощутив, что я на нём вишу, Изаак стиснул зубы и поуспокоился.

— Изаак? Где же я слышала… О Боже! — забормотала знатная дама, изумившись и прикрыв обеими руками рот. — Молодой господин Дювлет! Тогда это дитя… Ах, это же…

У Мелбейна была такая же реакция.

Сколько бы раз я ни возрождалась, реакция у имперцев всегда была одинакова.

"Хм, фальшивка".

Даже если моя божественная сила и возросла, но у всех, кажется, уже было вбито предубеждение, что "отчего-то Церковь возжелала сделать именно её ребёнком судьбы".

Аристократка с неловким смешком произнесла:

— Простите меня за невежливость. Прошу Вас великодушно простить мою оплошность. Моя дочь выберет себе другой наряд.

— Мать! — воскликнула Эжени, но дама шикнула на неё: "Цыц!" — и, схватив за руку, отошла.

— Пусть так, — Анри легко кивнул.

"Повезло. Анри всё же рационалист."

Я немного волновалась, что он может на них кинуться, как Изаак.

Он просто стоял, скрестив руки на груди, глядя, как мать и дочь выбирают новое платье.

— Это не подойдёт? У моей дочери светлая кожа, так что ей пойдёт глубокий ультрамариновый.

— …Да.

Мать и дочь быстро выбрали дизайн и подозвали продавщицу:

— Мы закажем и это, — произнёс Анри.

Аристократка снова посмотрела на Анри и повела дочь за руку дальше.

— Тогда выберем для дочери другое… Ах, это платье с лентами по обеим сторонам тоже весьма милое.

— И это мы тоже закажем.

— !..

Я растерянно косилась на него, Анри же лишь мило улыбнулся.

— Тогда вот это платье рядом.

— И его тоже закажем.

— Тогда платье позади…

— И его.

Дама, побледнев в голубизну, повернулась к Анри.

— Ох, молодой господин…

— Закажем. И впредь Вам нечего будет тут покупать.

— О… о чём Вы говорите?

— Разумеется, мы не ограничимся лишь платьями. Жилые дома, еда, одежда, лекарства и предметы первой необходимости.

Аристократка застыла, а Анри закатил глаза и добавил:

— Сколько нужно человеку голодать, чтобы умереть?

Я замерла.

"Верно, когда Анри зол, он гораздо страшнее Изаака."

Виконтесса Лион ответила Анри:

— М-мне действительно неловко, молодой господин. Мы даже подумать не могли, что это дитя из Дювлетов, нам и представиться не могло, откуда эта девушка!..

Так как тут были только дети без опекунов, видимо, она собиралась уйти без извинений, но действительно испугалась Анри.

Её руки крупно дрожали, а лицо походило на мёртвое.

Анри смотрел на неё безразличным взглядом.

— Вы ошиблись в своих извинениях.

Излишне говорить, что в итоге мадам Лион и Эжени извинились передо мной должным образом.

С нами на диванах в салоне одежды Мелбейна расселись мать и дочь Лион, сам виконт, дедушка Эжени, бабушка, дедушка и бабушка по материнской линии, тётя по отцу, дядя по отцу и его жена, тётя по матери и так далее — несколько десятков представителей семьи Лион собрались, чтобы принести свои извинения.

Мелбейн и его продавщицы наблюдали в трепете.

***

Через несколько дней прибыли платья от Мелбейна.

Они были гораздо роскошнее выставочных образцов, и ещё наличествовало несколько комплектов шикарной одежды.

Кажется, Мелбейн перепугался во время этого инцидента до глубины души и отчаянно работал над ними.

Благодаря его воодушевлению одежда получилась по-настоящему красивой.

Братья смеялись, глядя, как я всё примеряю и расхаживаю в новых нарядах.

— Пройди ещё кружок, Ривлеин, — заботливо сказал Анри, и я повернула налево, возвращаясь и слыша, как магический камень-визуализатор бешено крутится, гудя и записывая образ.

— Не упустите ни одной реснички, — жёстко предупредил Изаак слуг, которые, сухо сглотнув, кинулись перенастраивать магический камень.

"О Боже…"

Я уже начинаю беспокоиться насчёт приёма.

Не того, что я там ошибусь, а того, что кто-то умрёт в банкетном зале.

Подумав об этом, я протянула руки к братьям.

— Почему же наша младшенькая так мило смотрит?

— Почему?

После поочерёдных вопросов Анри и Изаака я ледяным голосом ответила:

— Я запрещаю Вам бить людей на приёме.

— …

— …

Оба лишились дара речи.

Я решительно припечатала: "Запрещаю!"

— Но в экстренном случае…

— Сложно предсказать, что может произойти в месте, где собирается высшая аристократия. Ответить в данный момент…

Неужели я неясно выразилась?

Ну, в такие моменты я знаю ,что сказать, чтобы получить ответ немедленно.

— Я буду спать под тонким одеялом.

— Это!..

— Трусливо!

Изаак и Анри закричали, вставая.

Несколько лет назад я спала под холодным одеялом и подхватила грипп. Маленькая я находилась между жизнью и смертью, и тогда семья испереживалась, прежде чем я восстановилась.

Слёзы на глаза наворачиваются при мыслях о том, как мне пришлось расплачиваться своим человеческим достоинством, спасая жизни врачей, повторяя бесчисленное количество раз: "Папа, братики, люблю вас!"

В любом случае с тех пор у меня появилась действенная угроза.

— Понял! Обещаю никого не бить!

— …Ладно.

В конечном итоге оба сдались, дав положительный ответ, и я довольно кивнула.

***

Анри и Изаак дали одинаковый ответ Ривлеин: "Ни за что! Ни за что не будем бить людей!

После того, как ребёнок успокоился и продолжил готовиться к приёму, оба покинули комнату.

Изаак недовольно спросил:

— Если никого нельзя ударить, то как её защитить?

Хоть оба и поддались угрозе Ривлеин, но и Анри, и Изаак были хорошими братьями, продолжавшими выполнять свою клятву по защите младшей сестры.

Анри унылым голосом ответил:

— Мы обещали никого не бить, но про убийство речи не было.

— Ага! — Изаак сразу же засиял. — Если убить кого-то с одного удара, то и бить не нужно будет!

Медленно покивав, глядя ан Изаака, Анри добавил: "Именно," — и злобно рассмеялся.

У наблюдавших за ними работников пересохло во рту.

______________________________________________

*По корейскому этикету и указывать надо обеими руками, и подавать вещи, и принимать. Да, декорации у нас псевдофранцузские, но суть всё же корейская.