Онлайн чтение книги Малышка воспитывает негодяя The Baby Raising a Devil
Глава 47

Виконт Роман нехорошо смотрел на председателя.

"О чём он всё же думает?"

Он слышал, что сегодня в крепости председатель был довольно дружелюбен с ребёнком судьбы и даже прогулялся с ней.

Идущий рядом с девочкой, он казался необычно спокойным и мягким.

"Поверить не могу. И это сам Жан-Марк Нуанок."

Хладнокровный даже со своим единственным сыном мужчина.

Ходили слухи, что Луи Нуанок на самом деле не погиб, а наложил на себя руки.

Так что человек, что так давил на собственного сына, просто не мог быть столь спокоен и мягок с ребёнком судьбы.

"Он задумал для чего-то использовать дитя судьбы?"

Викон Роман ухмыльнулся.

Замечательно, если так.

Он страстно надеялся на разлад между председателем и герцогом Дювлетом.

Во времена его предшественника верхняя палата парламента стала могущественной силой.

Перед гибелью сына председатель выступал впереди и планировал получение выгод для верхней палаты.

Однако после того, как его сын умер, а Теодор Дювлет стал герцогом, председатель походил на тигра, лишившегося зубов.

Это не значило, что интересы верхней палаты парламента совсем перестали его интересовать, но председатель уже не находился впереди, чтобы противостоять Теодору и вернуть палате былую славу.

— Председатель, — позвал его Роман, и тот посмотрел на него с невыразительным лицом.

— Если Вы намерены воспользоваться имеющейся возможностью, то я могу оказать Вам закулисную поддержку.

— Не стоит разделять передовую и закулисье.

На вопрос же, что он имел в виду, Роман улыбнулся, думая, что тот притворяется, будто не понимает:

— Разве шпинель применяется только в битве с Крюгером? Она ведь обязательно используется и для обороны войск. Раз уж Дювлет не будет принимать шпинель от Церкви, его боевая мощь неизбежно ослабнет.

— И?

— Разве у Вас нет своего человека в Церкви?

— …

— Если мы запасёмся шпинелью без ведома герцога, то наша боевая мощь станет выше его.

— Ты хочешь развязать гражданскую войну?

Роман с неискренним выражением лица пожал плечами.

— Верхней палате парламента нужна сила, чтобы противостоять безумию герцога. Что ж, если он настолько жаден, то неплохо бы его примерно наказать.

Председатель ничего не ответил, и Роман подошёл ближе.

— Как долго нам придётся терпеть герцога?

— У меня действительно есть свой человек в Церкви, но он не тот, кто легко сможет оказать нам поддержку.

— Но ведь есть же дитя судьбы? — Роман улыбнулся и посмотрел на крепость Дювлета за окном. — Даже до переоценки божественной силы папская курия жаждала получить обратно дитя судьбы. Если использовать эту девку для сделки, то не будет ничего невозможного, — Роман, увлёкшись, продолжил: — Я думаю так. Похищение девки поручим работорговцам, договоримся с Церковью. Если они вернут девчонку, то у них не будет иного выбора, кроме как открыть глаза на небрежность герцога, и тогда Церковь заберёт её…

В это время.

Тук-тук. С тихим стуком вошёл дворецкий Нуанока.

— Хозяин, Вам пришло письмо из крепости.

— От герцога?

— Письмо запечатано не их семейной печатью.

Если оно не от герцога, то кто же в крепости мог ему написать?

Председатель, сощурившись, забрал письмо у дворецкого.

Он вскрыл конверт, и стал виден шатающийся детский почерк.

[Жан-Марк Нуанок приглашается на первое чаепитие Ривлеин.

Крошки от печенья выглядят словно грязь, но не столь загадочны. Пожалуйста, приходите скрытно и в одиночестве.]

Взгляд председателя, прочитавшего приглашение без указания даты и места, дрогнул.

«Отец, крошки от печенья похожи на грязь. Так отчего бы не использовать их как удобрение?»

Как это возможно?

Откуда ребёнок судьбы знает, что говорил в детстве его умерший сын?

— Председатель? — Роман что-то переспрашивал, вытянув шею.

Однако тот молча спрятал письмо в карман пиджака и встал.

— Приготовить карету!

Виконт Роман растерянно смотрел вслед спешно покинувшему кабинет председателю.

***

Я поцеловала служанку Юнни десять раз.

Это было моей платой за то, что о приглашении для председателя никто не узнает.

— И здесь, и здесь тоже.

— Я уже поцеловаля тебя десять лаз.

— Это проценты!

Даже если не знать, что она была ростовщицей, взятые ей проценты всё равно потрясали.

Я чмокнула её не в ту щёку, которую она указала.

— Всё?

— Да!~

Юни с довольным лицом еще раз крепко обняла меня и? напевая, вышла из комнаты.

"Ну, теперь остаётся только ждать."

Я ждала председателя в беседке в углу сада, чтобы нам было удобнее разговаривать.

Чтобы это соответствовало названию "чаепитие", тут же было несколько бутылок, в которых плескались напитки.

И вот, когда уже смеркалось, председатель нашёл меня.

— Как, откуда Вы узнали об этом? — без приветствия перешёл он к главному. Он выглядел очень нетерпеливым.

Я спрыгнула с лавочки в беседке и посмотрела на него снизу вверх.

— Спелва у меня к Вам воплос.

— Говорите.

— Дедуфка сильно скутяет по сыну? (Дедушка сильно скучает по сыну?)

— ...Что Вы имеете в виду?

— Что бы вы отдали, чтобы ещё раз увидеться с Луи?

Он посмотрел на меня с застывшим лицом и ответил:

— Я бы душу продал ради этого.

Замечательно, этих слов я и ждала.

Я слегка сжала этуаль. Председатель нахмурившись смотрел на меня.

— Теперь, пожалуйста, ответьте. Откуда Вы узнали?..

— Не кричите на ребёнка… — раздался слегка робкий голос за пределами беседки, и председатель застыл, не в силах даже повернуть голову.

Его зрачки расширились, а взгляд зло задрожал.

Он никак не мог поверить.

Затем он медленно повернул голову.

— Отец… — Луи Нуанок смотрел на своего побледневшего отца и болезненно рассмеялся.

Председатель, потеряв дар речи, лишь пристально смотрел на сына. Не в силах оторвать от него взгляд, он спросил:

— Что за фокус Вы проделали? Кого замаскировали под моего сына? Это задумка герцога, чтобы насмехнуться надо мной, или Ваша, юная госпожа?

Он говорил холодно, неспособный поверить, и взгляд его по-прежнему дрожал.

Луи сглотнул. Он закусил губы, чтобы не заплакать, и снова посмотрел на отца.

— Ранее Вы просили поесть панкейки с Вами, простите, что не смог сдержать обещание, — едва Луи произнёс эти слова, лицо председателя исказилось.

От страха он потерял дар речи, плечи его сжались, а лицо местами пошло морщинами.

Сейчас он никак не выглядел влиятельным человеком, управляющим верхней палатой парламента. Он смотрелся как просто одинокий старик, потерявший своего сына.

— …

Я не могла ничего не сделать, и потянула его за рукав.

— Сказите сто-нибудь. Быстрее!

— …

— Ты хоть представляешь, сколько нужно сил, чтобы поддерживать душу? Они моментально исчезают.

Я потратила их ещё когда Буне ушёл, так что сейчас её удерживает председатель, что сильно тосковал по сыну.

Подойдя к Луи, председатель стиснул зубы.

— ...Бестолковый мальчишка.

"А? Да нет, не может быть!"

Я удивлённо выпучила глаза, глядя, как председатель куда попало бьёт Луи по плечам и груди кулаками.

— Бестолковый мальчишка! Бестолковый, глупый!..

— …

— Ты всю жизнь был таким, до самого конца, разочаровывая меня! Бестолковый мальчишка! Почему ты оставил меня первым?!

Лицо председателя было влажным.

Луи рассеянно стоял, не способный ничего сказать, терпя все удары.

С печальным лицом, словно сейчас разрыдается, председатель со стоном опустился на землю.

— Ты… самоубийца.

— …

— Это правда, что, как говорят люди, ты сделал это, не сумев отыскать залежи?

Луи опустился на колени и пристально посмотрел на отца.

— Я вечно бестолковый… Поэтому я хотел подарить на Ваш день рождения шпинель.

— Ты…

— Авария произошла из-за спешки. Да, были времена, когда я боялся Вас, отец, но уважение, благодарность и любовь сильнее страха.

Председатель разрыдался как дитя. Луи в тот же миг исчез.

***

Я поглядывала на председателя, что с обессиленным лицом сидел в беседке.

"И что мне теперь делать?"

Я не знала, ведь не имела родного отца.

Так что слушала стоны председателя, что сидел, приложив кулаки к вискам.

— Что это, юная госпожа?

— М?

— Полагаю, Вы никогда не были обычным ребёнком.

Он смотрел на меня тусклым взглядом.

Я не стала отводить взгляд.

— Могу ли я сказать пледседателю, во сто велю? (Могу ли я сказать председателю о том, во что верю?)

— Я ведь искренне сказал, что душу продам.

Знаю.

Его взгляд был честным.

Поэтому я, невзирая на риск, показала Луи председателю.

"Даже если я расскажу, то ему никто не поверит."

На этом сделал акцент Луи, прежде чем исчезнуть.

«Юная госпожа стала для меня человеком, которого я оберегаю. Отец, если Вы причините ей вред, мой дух никогда не найдёт покоя.»

Хоть он и выглядел непохожим на председателя, он действительно был его сыном. Угрожая, он был вылитый отец.

Как и председатель, Луи угрожал своей собственной, а не чужой жизнью.

Он был крайне благодарен, что смог ещё раз встретиться с отцом. он был хорошим человеком, что платил добром за добро.

Думая об этом, я поглядывала на председателя.

"В любом случае мне сейчас необходима его помощь."

Нет никакого варианта, при котором ребёнок может владеть шпинелью.

К тому же помощь председателя будет весьма уместной.

Человека, который имеет здоровую алчность, ставит личные интересы выше интересов страны и не пострадает, когда я решу сменить убежище.

"К тому же в случае непредвиденных обстоятельств…"

— Снимите пиджак.

— Что?

— Выверните карманы штанов.

— Что…

Так и не получив ни одного подзатыльника, я обхлопала его и убедилась, что нигде не было никаких магических или святых устройств.

Только после этого я начала рассказ.

— Я узе трижды возвласялась в детство. И в этот лаз я призвала злого духа.

Председатель был поражён.