Онлайн чтение книги Сирена Becoming the Villain’s Family
1 - 35

“Сэр рыцарь, сэр рыцарь”.

Габриэль издал тихий стон от мягкого прикосновения, которое разбудило его. Он почувствовал, как горячая вода стекает по его лицу.

“Уф...”

Он разлепил веки. Он боролся с горечью, чтобы открыть глаза, и его ушибленные, опухшие глаза закрывали половину зрения.

Сквозь щель в его поле зрения были видны водянистые золотистые глаза.

‘Золотые глаза.’

Символ божественной силы.

Габриэль тупо уставился глаза и в смущении вскочил на ноги.

Нет, он пытался встать.

Но сильная боль в животе пронзила его, и он не смог удержаться от стона, смутно приподнимая свое тело.

“Кьях!”

“Оставайтесь на месте. Вы серьезно ранены".

Маленькая ручка легла ему на плечо.

Габриэль на мгновение опустил взгляд на руку, чтобы проверить другого человека.

“Святая...”

У маленькой девочки было решительное выражение лица, по которому текли слезы.

Это была Вероника.

Габриэль тихо лежал, чувствуя, как силы покидают его тело.

“Почему вы плачете?”

“Вам было так больно...”

Габриэль, над которым издевались несколько негодяев, не мог открыть глаза и посмотреть на нее.

Вероника сказала, вытирая слезы рукавом, как будто это ей было больно.

“Сэр рыцарь лежал, поэтому я перенесла вас в ближайший лазарет".

“О, Правда?”

"Простите, что насильно разбудила вас. Вы даже не пошевелились, и я испугалась, поэтому не знала..."

Она застенчиво улыбнулась, почесывая щеку, возможно, смущенная тем, что суетится.

Святая, Вероника.

Она была довольно известна в папском дворце.

Хотя ей не хватает врожденной божественной силы, она добросердечный человек, который обнимает всех своим естественным характером.

'Потому что вы добры даже к такому скромному рыцарю-ученику, как я, которого могут выгнать в любой момент'.

Прежде всего, именно Гарсия Священной империи пользовалась абсолютной властью у тех, кто родился с божественной силой.

Но даже между ними существовали классы. Чем более блестящими и яркими были их золотые глаза, похожие на расплавленное золото, тем выше было их положение. Потому что это было свидетельством высокой божественной силы.

Глаза Вероники были такими темно-золотыми, что на первый взгляд казались почти карими.

Но она занимала довольно высокое положение в папском дворце.

Все любили ее, Веронику. В знак уважения и дружбы.

Габриэль не был исключением.

“Вам не нужно плакать из-за такого, как я”.

“Где эти слова!”

Услышав слова Габриэля, она разозлилась.

“Бог - это тот, кто обнимает даже единственную травинку, которая расцвела на обочине дороги. Не унижай себя, говоря, что ты не похож на меня. Ты собираешься игнорировать Его любовь?”

"То есть, я хотел сказать..."

Когда мальчик заикнулся от смущения, Вероника сделала суровое лицо и вздохнула.

“Что случилось?”

Габриэль прищурил глаза и порылся в памяти. Маленького ребенка окружали несколько мужчин, и его чуть не избили, поэтому он подошел, не раздумывая.

”Должно быть, меня избили и я потерял сознание".

У него была мечта изменить мир.

Что бы это ни было, не имеет значения, если оно очень маленькое, он хотел, чтобы мир был лучше, чем сейчас.

‘Я даже не могу остановить негодяя.’

Он был слаб. Так сильно, что он не смог удержаться от смеха.

‘Что случилось с тем ребенком?’

Он потерял сознание, так что с ребенком никак не могло быть все в порядке.

“Должно быть, его продали в рабство".

В водянистых глазах мальчика промелькнуло отчаяние.

У него было душно в груди. Он опустил голову и схватился за свои растрепанные серебристые волосы.

Ему было стыдно за себя, но больше всего он очень беспокоился о ребенке, которого не смог защитить.

“Я отправился в свой родной город и нашел ребенка в опасности”.

“Я вижу”.

“Но в конце концов я не смог его спасти”.

Хотя он был из самых низов, ему была предоставлена возможность стать рыцарем с милостью папы римского. Ему также дали имя Габриэль.

Но даже при том, что у него был тот же класс, что и у всех остальных, он всегда отставал и был самым слабым.

‘Это чудо, что меня не бросили.’

Хотя он как-то противостоял злу. Но сегодня он чувствовал себя незнакомым в белой униформе, которую носил.

“Я не знаю, где я нахожусь. Может, я так и остался сиротой из самых низов".

Только ли здесь его возможности?

А его мечта не ограничивается этим?

“Сэр рыцарь”.

Это было тогда.

Маленькая белая рука опустилась, как спасение, и обхватила его руку.

“Не вините себя”.

Молодая девушка, которая пролила слезы из-за того, что Габриэлю было слишком больно, в этот момент выглядела решительной.

Не колеблясь. С глазами, полными уверенности.

“Рыцарь не ошибается, абсолютно”.

Она сказала то, что он хотел услышать больше всего.

“Так что не сомневайтесь в пути, по которому идет рыцарь”.

Габриэль широко раскрыл глаза от шока и стиснул зубы.

То единственное слово, что он был прав.

Как долго он ждал этого слова?

“......Да”.

Мальчик едва ответил слабым голосом.

"О, я вижу”.

Это то, чего он отчаянно хотел.

Возможно, для того, чтобы услышать эти слова, он стоял там и терпел до конца, хотя продолжал кружить вокруг одного и того же места.

“Сэр рыцарь”.

Вероника схватила Габриэля за подбородок и приподняла его.

Мальчик плакал, его водянистые глаза трепетали. Слезы капали вниз.

“Не пугайтесь, поверьте мне”.

Вероника доброжелательно улыбнулась и вытерла пальцами его слёзы.

В этот момент его глаза странно блеснули.

Она обнаружила следы золота, которые, подобно закату, расплывались по краю бледных небесно-голубых глаз Габриэля.

Более яркий золотистый цвет, чем у папы римского.

“В конце концов, я не ошиблась насчет того, что видела в прошлый раз”.

Редко, но все же случалось, когда божественная сила проявлялась с опозданием.

Кто бы мог знать?

Этот маленький, хрупкий на вид мальчик, на самом деле, обладал потенциалом, способным превзойти следующего папу римского.

Она нашла его первой.

‘Я!’

Вероника была вне себя от радости.

Ее темно-коричневые глаза заблестели, и она потерла под глазами мальчика, как будто тёрла их ногтями.

"...Уф, Святая?”

Мальчик издал тихий стон и с любопытством спросил.

Вероника улыбнулась, как солнце, и сказала,

"Я доверяю сэру рыцарю. Так, может, мы вместе пройдем по дороге, по которой идет сэр рыцарь?"

Ей даже не нужно было спрашивать.

Все смеялись над низкорожденным, который мечтал и дурачился. Но как он может осмелиться отвергнуть единственное существование, которое верит в него?

“Разве вы не заметили, что я был прав?”

Он плакал и клялся.

"Если святая будет со мной, даже если я пожертвую своей жизнью, я готов".

Габриэль поцеловал тыльную сторону ее руки в знак покорности.

Довольная улыбка появилась на губах Вероники, а затем мгновенно исчезла.

“О, посмотрите на свои раны. Я вылечу вас прямо сейчас.”

Она положила руку на лоб Габриэля и позволила своей божественной силе течь. Благодаря изначальной врожденной божественной силе, выздоровление мальчика было очень быстрым с помощью всего лишь небольшого количества божественной силы.

Даже это было удовлетворительно.

“Тогда отдохните”.

Она вышла из лазарета.

И тепло улыбалась священникам, которых встречала одного за другим.

“А, сестра Вероника”.

Это было тогда.

Среди священников, проявлявших к ней симпатию и интерес, был человек, подошедший с необычной рыбьей улыбкой. Вероника медленно ответила, отчаянно расцветив свое лицо, которое все время пыталось сморщиться.

“...Брат Баром”.

Она не знала, сколько раз подавляла желание просто проигнорировать его.

Однако этого не следовало делать.

Это был поступок, который сильно отличался от характера святой, который она создала. Баром огляделся и убедился, что его никто не слушает.

"Я слышал, что и в этот раз вы не пропустили чуму благодарности".

“Я поступила правильно”.

“Как милосердна сестра Вероника. Вы всегда протягиваете руку помощи тем, кто в ней нуждается...”

Продолжая ее слова, он наклонил голову и прошептал Веронике на ухо:

"У нее так много божественной силы, что я не знаю, как она стала членом Священной Империи".

“…”

“Если вы будете накапливать добрые дела и собирать чуму благодародности одно за другим, вас не понизят в должности”.

Уголки губ Вероники, которая изо всех сил старалась сдержать улыбку, задрожали.

Баром посмотрел на нее и сказал, проходя позади нее, бросая презрение, и ухмыльнулся.

“О, вы, должно быть, устали”.

Веронику оставили одну, и она стояла ошеломленная.

Через некоторое время, потеряв самообладание, она небрежно прошла по коридору и вернулась в свою комнату.

Однако, когда она вернулась в свою комнату, ее лицо, которое до этого улыбалось, как на картине, стало холодным.

“Надоедливый ублюдок”.

Она знала, что как бы открыто он ни оскорблял Веронику, она знала, что винить в этом будут только ее, поэтому он лишь затронул ее нервы без чьего-либо ведома.

“Я должна позаботиться об этом....”

- тихо пробормотала Вероника, роясь в рукавах.

Когда она подняла Габриэля, то обнаружила карточку, которую нашла у него. Она думала, что давно выбросила ее, но, похоже, забыла.

“Дом”.

Вероника снова прочитала открытку.

[Вы правы. Не сомневайтесь в пути, по которому вы идете.]

Она не могла придумать фразу, которая произвела бы впечатление на Габриэля.

Помог ли ей Бог?

Как будто карточка сидела прямо здесь и просила, чтобы ее прочитали.

“Ты был прав? Ты ****.”

Девушка ухмыльнулась и выплюнула горькое ругательство. Затем она разорвала карточку на куски и выбросила в мусорное ведро.

“Это слишком по-детски”.