Онлайн чтение книги Секондо Пьятто Secondo Piatto
1 - 13

Когда яркий вкус всплыл в памяти, Хёнук ощутил странное чувство голода, хотя его желудок ещё не был пуст. Он бросил взгляд на часы, чтобы проверить, сколько осталось до конца смены. Ещё три часа.

Но, как обычно, плохие парни не заботились о расписании полиции. В отдел поступила информация: мелкие сошки из банды Моран, за которыми долго наблюдали, начали двигаться после затянувшегося затишья.

Около семи вечера Хёнук припарковал машину недалеко от давно изученного укрытия. Время тянулось скучно: он попеременно смотрел на телефон и в окно. Рядом сидел детектив, прозвище которого было Танджоль, потирающий живот.

*Танджоль в переводе с корейского — шершень.

— Шеф, вы, наверное, голодны? Может, закажем что-нибудь поесть?

Спросил Танджоль.

— Что именно?

Коротко отозвался Хёнук.

— Чачжанмён? Или чампон?

С надеждой предложил детектив.

*Чачжанмён — это корейское блюдо, состоящее из лапши с черным соусом, приготовленным из ферментированных соевых бобов.

Чампон — острый суп с лапшой и разнообразными морепродуктами, мясом и овощами.

Хёнук нахмурился.

— Я пас.

— Не любите лапшу? Тогда, может, жареный рис? Или как насчёт пиццы?

— Сказал же, не хочу. Заказывай, что хочешь, но без меня.

Отрезал Хёнук.

— Ну нельзя же сидеть голодным. Ещё минимум два часа до конца смены. А если они вдруг выскочат? Как вы побежите за ними на пустой желудок?

Хёнук покачал головой и жестом дал понять, что разговор окончен. Танджоль посидел в задумчивости, но всё же решился:

— Ладно, закажу чачжанмён. Чтобы доставка не отказала из-за одной порции, добавлю ещё жареных пельменей.

— Делай, как знаешь.

Буркнул Хёнук.

В действительности он бы не отказался перекусить, но мысль о заказной лапше из дешёвой забегаловки вызывала у него отвращение. Она была слишком далека от того изысканного ужина, на который он тайно надеялся — блюда, приготовленного шефом Вонёном.

«Лучше уж ничего».

Подумал он с лёгкой досадой.

Хёнук снова взглянул на часы. Как и сказал Танджоль, до конца смены оставалось около двух часов. Если продержаться, он, возможно, успеет в ресторан Вонёна, который открыт до девяти.

Хотя заказы в это время уже не принимались, Хёнук был уверен, что сможет уговорить Вонёна. Несмотря на его суровый вид, шеф отличался мягким характером и щедростью. Он наверняка приготовил бы хотя бы одну порцию для постоянного клиента.

Тук-тук.

Снаружи раздался тихий стук по стеклу машины. Танджоль опустил окно, и, словно участвуя в каком-то нелегальном обмене, принял из рук доставщика миски с едой.

В тесной кабине автомобиля тут же распространился сладковато-солёный аромат чачжанмёна и аппетитный запах жареных пельменей. Танджоль, не теряя времени, взялся трясти миску с лапшой, не снимая упаковочной плёнки.

— Сейчас всё разольётся.

Недовольно заметил Хёнук.

— Упаковка надёжная, ничего не прольётся, надо перемешать.

Ответил Танджоль с невозмутимой уверенностью, полностью игнорируя замечание.

После короткой встряски он сорвал плёнку и начал есть, явно наслаждаясь каждым кусочком.

Хёнук, твёрдо решивший не притрагиваться к еде, почувствовал, как его воля начинает трещать по швам. Аромат свежеприготовленной лапши и хрустящих пельменей, а также громкие звуки, с которыми Танджоль поглощал еду, буквально заполнили всю машину.

— Съешьте хотя бы пельмени.

Предложил Танджоль, уловив колебания Хёнука, он хорошо его знал, так как они работали рука об руку несколько лет. Он протянул коробку с пельменями коллеге. Их золотистая, хрустящая корочка выглядела настолько соблазнительно, что устоять было почти невозможно.

«Может, перекусить немного...а полноценный ужин оставить на потом, в ресторане Вонёна?»

Подумал Хёнук, нехотя потянувшись за палочками для еды.

Однако, едва он взял коробку в руки и собирался открыть её, Танджоль, уже закончивший есть свою порцию чачжанмёна, внезапно заговорил:

— Кстати, помните ресторан, куда вы нас в прошлый раз повели на корпоратив?

— Какой?

Спросил Хёнук, чуть прищурившись, не понимая, к чему тот клонит.

— Ну я о том, где итальянская кухня. Там было действительно вкусно. Обычно я не люблю западную еду, но, странное дело, часто думаю о том месте. Надо будет как-нибудь снова туда сходить, если время позволит.

Рука Хёнука, которая уже собиралась разорвать упаковку палочек, замерла. Движение остановилось. Танджоль, заметив это, подтолкнул коробку с жареными пельменями ближе к нему.

— Не будете есть?

— Нет.

— Что, на диете, что ли?

Усмехнулся Танджоль.

— Вы и так отлично выглядите.

Он пожал плечами и с аппетитом отправил оставшиеся пельмени в рот. Быстро убрав пустую коробку, Танджоль переключился на наблюдение за улицей через окно машины. Его лицо выражало скуку.

— Интересно, чего эти ребята из Моран задумали?

Пробормотал он.

— Долго сидели тихо, а теперь вдруг зашевелились. Да ещё и с людьми директора Гиля сговорились.

— Если бы знал, зачем они это делают, разве понадобилась бы слежка?

Ответил Хёнук.

— Ходят слухи, что Моран влипли в инвестиционную аферу и крупно прогорели. Если это правда, то, вероятно, им срочно нужны деньги.

Банда Моран считалась одной из самых мелких преступных группировок. Когда-то они вели борьбу за влияние с людьми директора Гиля, но с тех пор их положение сильно ухудшилось. Те, кто был знаком с внутренними делами, больше даже не сравнивали эти две группы, они не были равны.

Тем не менее босс групировки Моран, Пак Моран, никогда не склонялся перед директором Гилем. Он относился к числу тех людей, кто, даже не обладая ничем, всегда держит голову высоко и гордо задирает нос. Поэтому новость о том, что они объединились, казалась подозрительной.

Когда человека обманывают, лишая средств, он часто хватается за первую попавшуюся ненадёжную, некрепкую соломинку. А такие соломинки чаще всего ведут к ещё более крупным проблемам.

Именно поэтому за ними нужно было следить с самого начала. Хотя Моран и считались мелкими сошками, никогда не знаешь, какие крупные рыбы могут всплыть, если проследить за их действиями.

Оставалось только надеяться, что удастся поймать что-то стоящее, что-то, чем занимается их отдел. А иначе они зря потратили время и силы, а настоящую добычу придётся передать другому подразделению.

— Разве этот парень в прошлый раз не спустил всё в казино или на игровых автоматах?

— Вот именно. Эти ребята должны однажды решиться на настоящий переворот и скинуть Пак Морана. Если не сделают этого, организация рано или поздно развалится, и все останутся без работы. С такой мягкотелостью как у них, они не выживут в бандитском бизнесе.

Танджоль покачал головой.

— Как бы там ни было, государственная служба всё равно лучше. По крайней мере, можно не беспокоиться, что «компания» закроется. И не надо волноваться, что окажешься не у дел из-за политических игр начальства.

Хёнук, который до этого лишь скучающе кивал, вдруг широко раскрыл глаза и выпрямился, отдавая команду:

— Детектив Чо, камеру.

Из здания вышел Пак Моран. Его дела последнее время шли всё хуже. Он привык руководить своими людьми лишь издалека, так что увидеть его лично было довольно неожиданно.

Танджоль достал камеру, чтобы сделать снимки. Несмотря на строгий костюм, который мог бы сойти за офисный, опытным взглядом Хёнук сразу определил, что этот человек явно не из числа законопослушных граждан.

Они молча наблюдали за происходящим. Пак Моран что-то говорил своим подручным, а затем сел в машину. Через некоторое время автомобиль с их целью завёлся и начал медленно двигаться. Хёнук и Танджоль тронулись следом, соблюдая безопасную дистанцию. Судя по всему, никто из находившихся в машине Пак Морана их не заподозрил. Машина с их целью направлялась не к дому, а в оживлённый район города.

— Может, сегодня удастся что-то раздобыть.

Сказал Танджоль с явным энтузиазмом.

— Кто знает, вдруг он опять едет играть.

Несмотря на свои слова, Хёнук внимательно следил за дорогой. Голос Танджоля звучал всё более воодушевлённо. Однако, как всегда, не всё пошло гладко. После длительного следования машина Пак Морана внезапно свернула на обочину.

— Что за…?

Танджоль растерянно пробормотал что-то под нос. Лицо Хёнука, сидевшего за рулём, также омрачилось недовольным выражением.

— Похоже, там дорожный патруль.

Это был внезапный рейд на выявление пьяных водителей. У Хёнука сразу появилось плохое предчувствие.

Между патрульной группой и машиной Пак Морана, казалось, началась перепалка, после чего сам Пак Моран, уже не скрывая своего раздражения, вышел из автомобиля. Увидев это, Хёнук устало провёл рукой по лбу и вздохнул.

— Вот же идиот.

— Почему он вообще пьяным за руль сел?

Возмутился Танджоль.

Слышались громкие крики Пак Морана:

«Вы вообще кто такие?»

«Вы знаете, кто я такой?»

И прочие оскорбления в адрес сотрудников полиции. В итоге, терпение патруля лопнуло, и несколько полицейских скрутили его, решив доставить в участок.

Хёнук, наблюдая за этим со стороны, отвернулся, явно разочарованный. Он открыл окно машины, достал сигарету, прикурил и сделал затяжку. Белый дым вырвался из его рта, поднимаясь к ночному небу.

Наблюдение, которое, казалось, шло по плану, закончилось совершенно нелепо.

Во время таких вылазок в машине нужно сидеть тихо, заводить двигатель нельзя, кондиционер включать тоже.

Сейчас, к счастью, жара ещё не достигла своего пика, так что это было терпимо. Но в разгар лета дежурство в автомобиле превращается в одно из самых ненавистных заданий. В такие дни не хочется даже думать о еде, и вместо этого остаётся только пить много напитков, восстанавливая запасы воды и, к сожалению, сахара, который вряд ли можно назвать полезным.

Когда Хёнук вернулся в участок, принял душ и переоделся, было уже далеко за десять вечера, хотя он рассчитывал освободиться хотя бы к девяти.

Ресторан, конечно, уже закрылся, и Вонён наверняка не только завершил работу, но и полностью привёл всё в порядок. Хёнук с лёгким сожалением подумал, что стоило всё-таки перекусить хоть чем-то раньше, и, ощущая пустоту в животе, завёл машину.

Он чувствовал себя опустошённым не только физически, но и морально.

«Раньше в такие дни я сразу звонил Хисон».

В работе такие дни, как сегодня, случаются часто. Тщательно разработанный план в последний момент разваливается, или же всё идёт как надо, но добыча достаётся другому отделу.

Раньше в такие моменты Хёнук высказывал всё Хисон. А иногда это она звала его, разозлившись из-за проблем на работе. Никто из них никогда не отказывал, даже если было уже поздно.

За выпивкой они жаловались на других, но разговор неизбежно сводился к шуткам. После смеха и обмена колкими комментариями весь гнев и раздражение рассеивались.

Но теперь рядом нет Хисон, чтобы выпить и поругать кого-нибудь вместе. Её статус замужней женщины делал такие звонки невозможными в позднее время.

Выезжая с парковки на дорогу, Хёнук медленно ехал, размышляя, куда отправиться.

Первый вариант — вернуться домой, взять в ближайшем магазине сэндвич и лечь спать.

Второй вариант — найти ночное кафе или ресторан и хоть немного поужинать.

Третий вариант — всё-таки заехать в ресторан Вонёна.

Решение было принято быстро. Зайти в ресторан Вонёна по пути домой займёт всего пять минут. Вернувшись домой, он вряд ли захочет снова выходить, но заехать туда перед возвращением не составит труда.

Приняв это решение, Хёнук повернул машину в узкий односторонний переулок.

Честно говоря, он не ожидал, что тот будет открыт. Однако, ещё до того, как выйти из машины, он заметил через окно, что внутри горел свет.

Он посмотрел на часы: почти одиннадцать. Ресторан закрывается в девять, так что держать двери открытыми в такое время было странно. Он не знал причин, но всё же подумал, что ему повезло, и быстро зашагал ко входу.

Когда он подошёл к двери с табличкой «Закрыто», та легко поддалась, стоило её толкнуть. Пройдя по каменной дорожке тихого сада, Хёнук вошёл в здание. Внутри он увидел Вонёна, который стоял спиной к нему и убирал на одном из столов.

— Извините, но ресторан уже закрыт…

Начал Вонён, оборачиваясь.

Хёнук, стоявший в дверях, и Вонён, расположившийся у стола, молча обменивались взглядами. В тишине, напоминавшей напряжённое противостояние стрелков из старых вестернов, первым нарушил молчание Хёнук.

Он быстро подошёл к Вонёну, и, крепко схватив его за подбородок своей крупной рукой, резко поднял его лицо. Взгляд Хёнука стал сосредоточенным, когда он наклонил голову Вонёна в разные стороны, внимательно рассматривая его. Лоб Хёнука нахмурился.

— Что это? Почему у тебя синяк на лице?!

Вонён грубо отпихнул его руку.

— Что ты делаешь, заявляясь в закрытый ресторан?

На левой скуле Вонёна красовался кровоподтёк.

Отсутствие следов ссадин говорило о том, что это был не результат падения или какая-то случайность. Скорее всего, это был умышленный удар. Причём нанесённый не предметом, а например, человеческим кулаком.

Вонён, снова занявшись уборкой стола, холодно ответил:

— Заявился сюда и устроил мне допрос.

— Это те ублюдки сделали?

Уточнил Хёнук, с подозрением глядя на него.

— Ничего особенного не случилось, не преувеличивай.

Хёнук глубоко вздохнул. Заработавшись, он какое-то время не посещал ресторан, как вокруг Вонёна снова начали крутиться всякие назойливые люди.

— Ты хотя бы подал заявление?

Мягко спросил он.

— Да…подавал, толку всё равно никакого. Эти ваши «защитники народа» такие старательные, что нападавший только штраф заплатил — и всё. Я устал до изнеможения, ещё и мой помощник испугался и уволился.

Теперь стало понятно, почему уборка после закрытия так затянулась. Хёнук почувствовал себя представителем тех самых «старательных защитников народа» и, не зная, что сказать, молча стоял рядом. Затем, как бы оправдываясь, он бросил с укором:

— Ты же наверняка обращался в наш участок. Мог бы хотя бы моё имя назвать. Неужели даже на это у тебя ума не хватило?

— О, так у вас, оказывается, такая большая власть? Если назвать ваше имя, их сразу посадят за решётку?

Холодно отозвался Вонён, прищурившись.

— Просто соглашайся на их условия и продай ресторан, но не забывай просить больше денег. Такие люди умеют изматывать до предела. Даже если ты решишься пойти в суд, шансы на победу минимальные, а процесс затянется и вымотает тебя. Я видел такое множество раз. Когда они предлагают деньги, это их «джентльменский» жест. Если захотят, могут сделать гораздо хуже. Лучше сохранить свои силы и нервы.

— Почему я должен? Нет, я не согласен.

— Нет?

— Нет!