Онлайн чтение книги Секондо Пьятто Secondo Piatto
3 - 46

— В этом причина, по которой ты возводишь между нами стену? Ты гей, а я натурал? Что-то вроде этого? Но я уже давно не натурал. Разве не странно называть себя гетеросексуалом, когда спишь с мужчиной? Если у тебя такого рода отношения с парнем и ты начинаешь испытывать чувства, значит, ты гей. Я уже сказал, что ты мне нравишься.

Глаза Вонёна сверкнули холодным блеском, а губы дрогнули, будто он собирался повысить голос, но, к удивлению, произнёс следующее довольно спокойно:

— Ты хоть раз задумывался, что значит быть геем? Семья, друзья, Хисон…ты готов представить им своего парня, сказать, что встречаешься с мужчиной?

— А почему нет? В моей жизни никогда не случалось моментов, когда мне приходилось стыдиться того, кем я являюсь или что выбираю. Если моим друзьям или семье не понравится, что я строю отношения с мужчиной…пусть разрывают со мной связь или принимают меня таким, какой я есть.

Вонён распахнул приоткрытую дверь пассажирского сиденья и вышел из машины. Хёнук не стал его останавливать, но тоже выбрался наружу, встав напротив.

— Чёрт, с ума сойти.

Вонён провёл пальцами по волосам. Он беспокойно шагал из стороны в сторону, будто искал выход из сложившейся ситуации.

Хёнук же просто стоял на месте, безучастно наблюдая за ним. Создавалось впечатление, что происходящее никак его не касалось. Вонён злобно посмотрел на него, затем с тяжёлым вздохом заговорил, не повышая голос, но отчаянным тоном:

— Ты такой самоуверенный. Тогда какого чёрта? Почему ты так резко передумал? Тебе уже тридцать один, не поздновато ли для подросткового бунта? Живи, как жил! Найди хорошую девушку, женись, как Минсок!

Когда Хёнук не ответил, а лишь продолжил молча смотреть на него, голос Вонёна ослабел, прозвучав почти умоляюще:

— Ты хоть представляешь, чем занимаешься? Ты полицейский. Я не знаю всех нюансов, но даже так понятно, насколько это консервативная среда. Если узнают, что ты встречаешься с мужчиной, твоя карьера рухнет. Тебя станут травить. Тебе придётся уволиться.

— Мне написать заявление?

— Что?

— Я не держусь за эту работу. У меня нет ни жажды власти, ни необходимости в зарплате. Если тебе так уж важно доказательство серьёзности моих намерений — ладно, я подам в отставку.

Вонён растерянно уставился на него, затем горько усмехнулся. Он всерьёз пытался отговорить его, а в итоге сам оказался дураком.

— У тебя всё легко, да? Ты хоть когда-нибудь о чём-то беспокоился?

— Не понимаю, почему, если я принимаю решение быстро, это значит, что мне легко даётся такой выбор.

Вонён стиснул губы и задумчиво опустил взгляд, пытаясь подобрать слова, которые поставили бы точку в их разговоре. Лицо отражало смятение — он отчаянно искал способ, как красиво закончить это раз и навсегда. Хёнук же, напротив, смотрел на него с непоколебимым спокойствием, но при этом, вероятно, чувствовал утомление.

— Ты ведь любил Хисон. Долго любил.

— Да, любил. И не собираюсь этого отрицать.

— Тогда как так вышло, что твои чувства так резко переметнулись? Да ещё и к человеку, с которым ты знаком всего ничего? Я не могу в это поверить. Что, если однажды ты вдруг решишь, что всё это было ошибкой? Что тебе всё-таки нужна женщина, что хочешь жениться? Что тогда буду делать я?

— Если тебя это беспокоит, давай составим договор. Если я вдруг передумаю и выберу женщину, то компенсирую тебе моральный ущерб в любой форме.

— Ты же знаешь, что мне плевать на деньги. Не прикидывайся, будто не понял, о чём я. Я просто не хочу быть с тобой. Разве это так сложно принять? Я сказал «нет». Сам же говорил, что добиваться человека, который не отвечает взаимностью, — это уже преступление.

Хёнук пожал плечами.

— Но ты ведь не из-за этого отказываешься.

— Теперь уже из-за этого.

— Я искренне сожалею о том, что пошёл на то свидание вслепую. О том, что перестал выходить на связь, надеясь, что так всё само собой разрешится. Мне правда жаль. Может, попробуем ещё раз? Начнём сначала. Дай мне шанс…

Вонён запрокинул голову и тяжело выдохнул. Глупо было пытаться отвертеться с помощью красиво сформулированного отказа — перед ним стоял человек, которого так просто не отшить.

Тэ Хёнук был упрямым, настойчивым и до абсурда прямолинейным. Их связь держалась на том, что они раз за разом, шаг за шагом раскрывались друг перед другом, не пряча ни чувств, ни самых тёмных сторон своей души. Теперь, если он не озвучит истинную причину своего отказа, этот разговор никогда не закончится.

— Почему я должен винить тебя в том свидании? Почему тебе нужно за это извиняться? Неужели ты думаешь, что я до сих пор злюсь из-за этого?

Вонён покачал головой и горько усмехнулся.

— Ты не сделал ничего плохого. Ты это прекрасно понимаешь.

— …

— Тут нет виноватых. Просто мы изначально не должны были пересекаться. Вспомни, как всё началось. Это была случайная связь на пьяную голову. Думаешь, у таких историй бывает хороший конец?

— А почему нет?

— Потому что я не хочу.

В голосе Вонёна мелькнули нотки надлома. Он говорил это в попытке убедить в озвученном не только собеседника, но и самого себя.

— Тогда скажи мне только одно.

— Что?

— Если бы Минсок признался тебе в чувствах…ты бы встречался с ним?

Вонён широко распахнул глаза от неожиданности. Взгляд заметался, будто он только что услышал что-то, что не должен был слышать. В конце концов он опустил его к своим ногам.

Хоть и молчал, но ответ и так был очевиден.

Хёнук посмотрел на него, усмехнулся и покачал головой.

— Интересно…скажи, Вонён, когда же ты наконец разрешишь себе быть счастливым?

— Я уже говорил, что хочу найти человека, который не будет похож ни на тебя, ни на Минсока. Встретить того, кто мне действительно подойдёт, и тогда, наверное, я буду счастлив.

Вонён говорил быстро, отмахиваясь, будто пытался оборвать этот разговор.

— Давай закончим на этом. Ты сказал, что исполнишь одно моё желание. Так вот, моё желание — чтобы между нами не было ничего. Никаких разговоров, никакой связи.

Хёнук медленно кивнул, а затем…улыбнулся.

Однако эта слабая улыбка не могла скрыть разочарование, сквозившее в его взгляде. Он словно насмехался над самим собой, но в его глазах было что-то ледяное, пустое.

Неожиданно Вонён вспомнил слова бандита, на которого он наткнулся днём:

«Тэ Хёнук даже когда бьёт, улыбается».

Конечно, сам он никогда не видел, как тот избивает кого-то, но почему-то был уверен — выражение лица у него в эти моменты было в точности, как сейчас. Усмешка, которая должна скрывать эмоции. Странно, но, глядя на это лицо, он не чувствовал страха.

Его взгляд невольно скользнул по очертаниям губ Хёнука. Сколько раз этот человек испытывал разочарование из-за него?

Если бы было возможно, Вонён бы хотел дарить окружающим только радость, только хорошие воспоминания. Тем более тем, кто испытывает к нему чувства.

Но, видимо, вот каким будет последнее воспоминание, которое он оставит Тэ Хёнуку.

Даже сегодняшнее свидание было обречено на провал. Что уж говорить о настоящих отношениях? Как только он решится на это, даже такой самоуверенный человек, как Хёнук, поймёт, что встречаться с мужчиной — это одно сплошное преодоление барьеров.

— Твоя броня крепче, чем я думал. Раз даже Минсок не смог бы её пробить…

Хёнук запрокинул голову, глядя в потолок. Казалось, он что-то обдумывает.

— Значит и Минсок, и я стоим для тебя на одной линии?

— Нет, почему ты вдруг…

Вонён попытался возразить, но слова застряли в горле. Хёнук вдруг поманил его рукой. Будто подзывая ребёнка или щенка.

Вонён не сдвинулся с места, лишь недоверчиво смотрел на него, но Хёнук беззаботно подошёл сам, сократив расстояние между ними.

Теперь, когда он стоял так близко, в его взгляде больше не было иронии.

— Вонён. Я спрошу последний раз.

— …

— Подумай хорошенько. Да, я совершал ошибки. Но скажи честно, ты найдёшь парня лучше меня? Если упустишь…сто процентов будешь жалеть.

— Что ты вообще несёшь…

— Кто в тебе посеял это зерно сомнения, где они и что наговорили — потом разберёмся.

Хёнук внезапно нахмурился.

Вонён почувствовал неприятное чувство дежавю. Этот взгляд…словно перед ним суровый воспитатель, готовый отчитать.

— Вот в этом твоя проблема. Слушаешь всякий бред и начинаешь в него верить. А когда говорят что-то важное — игнорируешь. И при этом думаешь, что ты умный, проницательный и осторожный. Такие легко становятся жертвами мошенников. Будь честен. Уверен, тебя не раз обманывали на работе, но было так стыдно, что никому об этом не рассказывал, да?

Этот неожиданный выпад застал Вонёна врасплох. Голова пошла кругом, а к ушам прилил жар.

Он с трудом взял себя в руки и выдал первое, что пришло в голову:

— Нет! Не было такого!

— Да уж, судя по твоей реакции, было. Не переживай. Я видел кучу людей, которые были обмануты.

— Это не так! Да и вообще, это даже не такая уж…большая сумма, чтобы называть это мошенничеством…

— Даже мелкое мошенничество остаётся мошенничеством.

Лицо Вонёна горело от стыда. Хёнук тихо рассмеялся и, прежде чем тот успел среагировать, обхватил его за талию и притянул ближе.

— Забудь о том, что тебе наговорили посторонние, и сосредоточься на моих словах. Подумай хорошенько. Разве я когда-то ошибался в своих суждениях?

— Перестань умничать. Ты не всегда оказывался прав.

— Думаешь я сброшусь с моста или буду тебя шантажировать, если мы расстанемся? Да даже если что-то пойдёт не так, что мы теряем? Мы взрослые люди. Ты тот, кто ты есть, незачем бежать от себя и начинать всё с начала.

— Есть что терять, идиот. Ты просто ещё не знаешь, потому что не сталкивался с этим.

— И что же я такого потеряю, встречаясь с тобой?

Когда губы Хёнука коснулись лба Вонёна, глаза того слегка покраснели. А когда длинные пальцы мягко провели по его волосам, голос окончательно ослабел.

— Ты будешь вынужден оглядываться на других…жить, думая о чужом мнении…не сможешь жениться…не сможешь завести ребёнка…если это станет известно на работе, тебе могут создать проблемы…и даже всякие ничтожества будут смотреть на тебя свысока…

— Мы ещё не начали встречаться, а ты уже думаешь о свадьбе и детях. Смотрю, ты действительно серьёзно настроен.

— Я не это имел в виду!

— Просто…

Рука, ласково перебирающая его волосы, внезапно сжалась сильнее. Как и в тот момент, когда он поцеловал его, ладонь лёгким нажимом на затылок заставила приблизиться.

— Давай пока подумаем о настоящем.

— …

— Будущие проблемы решат будущие «мы». Разве ты не слышал такого выражения?

Правильные слова. Тёплый голос. Идеальный мошенник.

Он говорит с такой нежностью, словно клянётся в вечной любви, но при этом предлагает думать только о настоящем. Заманчиво шепчет, что будущее подождёт. Использует слово «мы», придавая своим словам иллюзию значимости.

И именно поэтому он прав. Тэ Хёнук никогда не ошибается. Так как он не обещает ничего невозможного.

Как в любом заманчивом предложении, в котором внизу мелким шрифтом прописаны все условия, его слова — это не клятва, а договор, который может измениться в зависимости от обстоятельств. Это не гарантии, а возможность.

— Вонён, давай встречаться?