Онлайн чтение книги Секондо Пьятто Secondo Piatto
1 - 4

Вжж...вжж...

Тихая вибрация, словно схватила за волосы сознание, погружённое в глубокий сон, и начала вытаскивать его на поверхность. От слабого дрожания тут же заболела голова. Хёнук на ощупь потянулся к источнику звука.

Пальцы нащупали телефон, вибрирующий рядом с подушкой. Почти не открывая глаз, он на автомате принял входящий звонок.

— Да...

Пробормотал он.

―Командир Тэ, проснулся?

Раздался знакомый голос начальника.

— Только что...да...

— Судя по голосу, ты ещё не до конца отошёл. Прости, что так внезапно, но сможешь прийти на работу на час раньше? Говорят, из главного управления кто-то приезжает на проверку.

— Понял, хорошо, сделаю.

— Отлично. Увидимся позже.

Закончив разговор, Хёнук глянул на часы: всего девять утра. Сегодня ему нужно было выходить днём, так что даже с учётом того, что придётся прийти на час раньше, у него оставалось время.

Вздохнув, он развернулся и лёг на спину. Затылок был тяжёлым — типичный признак похмелья.

«Интересно, сколько же я вчера выдул?»

Пару раз моргнув, он вдруг осознал, что не узнаёт очертания потолка. Ни светильник, ни потолок, ни цвет стен — ничего. В его собственном офистеле потолок был высоким, ровно окрашенным. А здесь — низкий.

Нахмурившись, Хёнук резко сел. Одеяло, которым он был укрыт, соскользнуло вниз.

— ...!

Хёнук нахмуренно уставился на торс, обнажившийся, когда одеяло сползло. Даже на его собственный взгляд мускулистое, крепкое тело всё ещё оставалось в хорошей форме.

Похоже, ему стало жарко во сне, и он скинул одежду — такое нередко случалось летом.

Но, как ни старался он списать всё на привычку, инстинктивно по спине пробежал холодок. Оцепенев, Хёнук лишь неотрывно смотрел на край одеяла, еле прикрывающий нижнюю часть его тела. Затем медленно повернул голову в сторону.

Зрение его прояснилось, и он словно увидел привидение: на соседней подушке лежала небольшая круглая голова с короткими каштановыми волосами.

Человек лежал спиной к нему, так что лица не было видно. Тот тоже был плохо укрыт одеялом: обнажённая верхняя часть тела виднелась наполовину.

Даже если предположить, что он, будучи навеселе, провёл ночь со случайным партнёром, или попытаться убедить себя, что это просто девушка с короткими волосами...как ни крути, плечи казались слишком широкими и прямыми, а вдоль спины угадывалась суховатая, но заметная мускулатура. Сомнений быть не могло.

«Неужели...неужели это правда?!»

«Нет, нет! Мы просто уснули вместе после пьянки, верно? Нет сомнений...»

Пытаясь сохранять самообладание, Хёнук прищурился и осторожно приподнял одеяло, прикрывавшее его нижнюю часть.

— Ха-а...

Тяжёлый вздох сорвался с его губ.

На его слегка напряжённом члене красовался использованный презерватив.

Поспешно вновь накрыв себя одеялом, Хёнук крепко зажмурился. За все годы службы в полиции у него не бывало столь шокирующего «места происшествия». Единственная, пусть и крошечная, «радость» заключалась в том, что похоже, он трахнул его сам, а не лёг под этого парня.

«Постой. Это же полный бред! Даже если я был пьян в стельку...неужели я и правда? С мужчиной?!»

— Мм...

Послышался тихий стон сбоку.

Пока Хёнук в холодном поту пытался разобраться в ситуации, человек, лежавший рядом, застонал и повернулся.

Серовато-бледное, помятое после сна лицо оказалось обращено к нему.

«Чёрт побери, хоть бы это был кто-то другой...»

Мелькнула в голове безумная надежда, но увы: это был тот самый мужчина, с которым он пил накануне.

Не зная, что сказать или сделать, Хёнук застыл, глядя на соседа. Вонён, судя по всему, начал приходить в себя и медленно открыл глаза. Их взгляды тут же столкнулись.

— Мм...?

Промычал он, окончательно пробудившись.

Вонён пару раз медленно моргнул, и из его уст вырвался странный звук, больше похожий на вопросительный вздох. Его глаза вдруг распахнулись, словно он внезапно понял, что именно происходит.

Словно перемотка на ускоренной съёмке, все их предшествующие действия в кровати будто бы повторились заново. Вонён нахмурился и резко сел. Он ошарашенно провёл рукой по своему обнажённому торсу, проверяя, не врут ли ему собственные глаза; взгляд его дрогнул. И, как минуту назад сделал Хёнук, трясущейся рукой он откинул одеяло, прикрывавшее нижнюю часть тела.

Хёнук тоже невольно поморщился — даже косого взгляда хватило, чтобы заметить гладкую кожу и отсутствие нижнего белья там, где оно должно было быть.

У Вонёна заметно дёрнулся кадык, и он, не произнеся ни слова, лишь тяжко вздохнул и опустил одеяло обратно.

До этого момента никто из них не вымолвил ни звука. Им явно нужно было несколько секунд, чтобы осмыслить происходящее. Они молча смотрели прямо перед собой, а затем почти одновременно раскрыли рты:

— Похоже, вчера мы...совершили ошибку...

— Похоже, вчера мы...перебрали с выпивкой...

Реплики наложились друг на друга, и оба тут же умолкли. В голове у каждого с безумной скоростью неслись десятки мыслей, будто по переполненному шоссе без какой-либо логики и порядка.

Сложно выйти из этой ситуации, сделав вид, будто ничего не произошло: ведь у них есть общие знакомые — Минсок и Хисон. Кто знает, вдруг судьба сведёт их вместе ещё не раз...

Сделав короткий вдох, Хёнук решил не тратить слов понапрасну и сразу перешёл к сути:

— Извините...можно воспользоваться вашей ванной?

— А? Да...вот за этой дверью.

Отозвался Вонён, натянув одеяло, чтобы прикрыть оголённое тело, и указал свободной рукой на дверь.

«Можете не прятаться так усердно — я всё равно не собираюсь на вас пялиться...»

Хотелось сказать Хёнуку, которому показалось, что Вонён ведёт себя так, словно это он, Хёнук, накинулся на него первым. Но он удержался. Просунув руку под одеяло, Хёнук быстро снял использованный презерватив, а затем медленно встал.

Ища, куда бросил одежду, он заметил, что она раскидана по всему полу. Рубашка лежала у кровати, брюки — чуть дальше, а нижнее бельё — и вовсе в другой стороне. Всё это было раскидано, точно зёрна, которые разлетелись во все стороны. Видимо, вчера вечером они совсем потеряли голову.

Пройдя пару шагов, Хёнук наступил на что-то скользкое. Опустив взгляд, он побледнел, как человек, внезапно наступивший на мину: на полу валялись ещё два использованных презерватива, кое-как завязанных и отшвырнутых в сторону. В ужасе, чтобы Вонён не успел ничего увидеть, Хёнук быстро схватил их. Внутренне он только и смог мысленно выкрикнуть:

«Чёрт возьми, и сколько же раз это произошло?!»

Как ни старайся отрицать, слишком уж наглядные свидетельства бурной ночи атаковали рассудок и не давали скрыться в иллюзиях.

Тело, пропитанное алкогольным жаром, всё ещё казалось горячим.

«Сколько же мы выпили, что внутри всё будто горит?»

С этими мыслями Хёнук поспешно вошёл в ванную, схватил душ на стене и включил холодную воду. Когда освежающая струя полилась на голову, сознание немного прояснилось.

Хотя плёнка в памяти и порвалась, но не до полной темноты. Он не помнил деталей, как именно они оба оказались в одной постели, но вполне ясно вспоминал разговоры, которые вели за выпивкой.

«Непонятно, чего они так спешат — встретились и тут же заговорили о свадьбе. Что там Минсок такого сделал, что Хисон, вдруг решила: всё, выхожу замуж?»

«Потому что это Минсок. Он, если считает человека своим, действительно к нему хорошо относится».

«Значит, к тебе он тоже был неравнодушен? Потому-то ты и втюрился в него?»

«Ну а ты? За что ты так любишь Хисон?»

«Да мы с детства всегда были рядом. Буквально неразлучны. С начальной школы — лучшие друзья».

«А мы вообще с детского сада дружим. То есть мы дольше вместе!»

«Хвастаешься? Вот ты блин...»

С трудом всплывали в памяти отрывки того, как они, как будто сто лет знакомы, резко перешли на панмаль и, заплетающимися языками, вели детские разговоры о том, чей «друг» круче.

* Панмаль — неофициально-фамильярный стиль речи в корейском языке.

«А у нашей Хисон такой крутой характер — в средней школе она была председателем всего класса».

«Минсок...в старшей школе был председателем, да ещё и лучшим по успеваемости».

«Хисон и поёт отлично. Ты бы видел, как она двигается! Если вместе идём в клуб, от неё невозможно отвести глаз».

«А Минсок — обладатель третьего дана по тхэквондо».

«Да ну? А у меня четвёртый дан по тхэквондо и пятый по хапкидо!»

«Минсок ещё и на математической олимпиаде приз взял».

«А Хисон получила награду за лучшие работы на художественном конкурсе».

Они всерьёз и без тени улыбки занимались этим детсадовским «кто круче?» будто соревновались, чья сторона сильнее, как малые дети. И все эти нелепые сцены стояли у Хёнука перед глазами так, словно это происходило вчера.

— Твою ж мать...

Простонал он.

Самое важное, что следовало бы запомнить, полностью стёрлось, а в памяти цепко засели лишь эти дурацкие, недостойные упоминания моменты. Хёнук, стоя под душем и пропуская холодную воду через волосы, несколько раз резко мотнул головой из стороны в сторону, пытаясь освободиться от этих воспоминаний.

Когда он вышел из ванной, Вонён уже успел натянуть просторную футболку и брюки. Хёнук, вытирая голову полотенцем, неловко произнёс:

— Извините, я взял полотенце...

— А, да, ничего.

Коротко ответил Вонён.

Глядя на аккуратно собранную одежду, которую тот сложил у края кровати (а ведь она до этого валялась по всему полу), Хёнук ощутил ещё больший стыд и сглотнул. Мог бы и сам всё быстро подобрать и надеть.

— Вы не хотите принять душ?

Спросил он.

— Собираюсь.

Сухо ответил Вонён.

Смысл, скрытый за этой отстранённой манерой поведения, читался без слов:

«Подожду, пока ты уйдёшь».

Поняв это, Хёнук промолчал и просто принялся одеваться. По мере того как рубашка и брюки скрывали его наготу, он словно чувствовал, что вместе с телом прикрывает и свою уязвимость — и это понемногу возвращало ему самообладание.

«Что же здесь, чёрт побери, произошло? Судя по тому, как он сам вскочил в шоке, у него тоже обрывки памяти пропали, а не только у меня...»

Мелькнула мысль в голове Хёнука.

Натягивая футболку, он краем глаза наблюдал за Вонёном. Казалось, пока Хёнук мылся в душе, Вонён успел взять себя в руки: он вновь выглядел холодным и непроницаемым, таким же, каким был при их первой встрече.

Даже с учётом того, что он только что проснулся, немного взъерошенный, а под глазами залегли тени усталости — оставалось очевидным, что он чертовски хорош собой. Конечно, и Хёнуку редко приходилось считаться с чьим-то превосходством во внешности, но в данном случае это был совсем иной тип красоты.

Светлые волосы, очень бледная кожа, аккуратные черты лица и тонкая, даже болезненная утончённость. Спокойная, но при этом резковатая манера речи, выражение лица — всё это придавало Вонёну особенный шарм. Да, он определённо был красив...но всё же оставался мужчиной.

В свои тридцать один год Хёнук никогда не сомневался в собственной гетеросексуальности, и сама мысль о том, что он мог заняться сексом с мужчиной, казалась нелепой. Даже несмотря на более чем наглядные улики, всё происходящее до сих пор с трудом укладывалось у него в голове. И всё-таки, сколько бы он ни старался убедить себя, будто это была случайная ошибка, разбросанные по полу презервативы, указывающие на то, что ночь выдалась весьма горячей, говорили об обратном.

— Простите, Со Вонён-ши...

— Да?

— Может...я вчера...э...?

С тем, что случившееся уже не изменить, пришлось смириться. Но всё же одна мысль продолжала терзать Хёнука.

Реакция Вонёна, его стремление прикрыться перед ним, могла быть просто смущением. Но что, если...нет, это вряд ли, но вдруг...

— Простите, я...выпил слишком много и ничего не помню. Я, случайно, не...заставил вас?

Вопрос вырвался с трудом.

— Нет, ничего такого.

Резко ответил Вонён.

— А вы сами...вы помните, что произошло?

Не отступал Хёнук.

— Я тоже почти ничего не помню. Но уверен, что такого не было.

Откуда такая уверенность, хотелось спросить, но мысли в голове спутались, и сил на дальнейшие вопросы у Хёнука не осталось.

«Оба ничего не помнят — может, и к лучшему».

Подумал он.

Ведь есть вещи, которые лучше оставить в покое, не ворошить.

Тем временем Вонён мельком взглянул на часы.

— Вчера я так и не закончил уборку. Нужно прибраться и открыть ресторан к обеду.

— А, да. Конечно.

Кивнул Хёнук.

Атмосфера между ними, казалось, наконец немного прояснилась. В душе облегчённо вздохнув, Хёнук поспешил к выходу.

— Осторожнее, не ударьтесь о дверной косяк.

Предупредил Вонён, когда Хёнук, с его ростом за 190 сантиметров, подошёл к выходу.

— Вы и правда очень высокий...

Пробормотал Вонён, бросив взгляд вверх.

— Я и сам не ожидал, что так вырасту. Очнулся после подросткового возраста — и вот результат.

Ответил Хёнук с лёгкой усмешкой.

Вонён бросил на него короткий взгляд, в котором читалось лёгкое недоумение или даже усталость, и отвернулся. Для посетителей использовался только первый этаж. Выйдя из комнаты, Хёнук заметил, что их окружает пространство, больше напоминающее склад: на полу стояли мешки с мукой, коробки с продуктами и огромный профессиональный холодильник.

— Вы здесь живёте?

Спросил он.

— Нет. У меня есть квартира. Просто иногда, когда много работы, ночую здесь.

Ответил Вонён.

Они вместе спустились по лестнице. Всё вокруг выдавало, что вчерашний беспорядок так и не был убран: разбросанные следы вечеринки, бутылки на полу...остатки тихого, но бурного вечера.

Спустившись, Вонён слегка нахмурился и машинально положил руку на поясницу. Он коротко и тихо охнул, будто неосознанно, от чего Хёнук, сглотнув, невольно пристально на него посмотрел.

— Всё в порядке?

Спросил он.

— Да.

Сухо ответил Вонён.

— Если вы вдруг себя плохо чувствуете, можем заехать в больницу.

Предложил Хёнук, обеспокоенный его видом.

— Всё нормально. Это просто похмелье.

Коротко отмахнулся Вонён, будто стараясь не придавать значения своим ощущениям.

Тон Вонёна стал более твёрдым, и Хёнук закрыл рот.

«А что, если я вчера вёл себя как дикий зверь и замучил этого бедного повара?»

Промелькнуло у него в голове. Он почувствовал, как по спине пробежал холодный пот, но настоящая правда о той ночи оставалась скрытой во мраке.

Отводя взгляд, Хёнук уставился на пол, заваленный пустыми бутылками. Мысль о том, сколько же они выпили, пугала. Эти бутылки явно не были из тех, что предназначались для свадебного фуршета.

— Подождите, возьмите это...

Позвал Вонён, останавливая Хёнука.

Он направился на кухню и вскоре вернулся с двумя тяжёлыми бумажными пакетами. Хёнук, взяв их, заглянул внутрь. Хотя содержимое было спрятано в пакетах, он и так догадывался, что это.

— Всё было заморожено, так что даже после суток хранения с ними ничего не случилось. Как только придёте домой, сразу уберите в морозильник. Разогрейте перед едой — это, конечно, не будет таким же свежим, как вчера, но всё ещё вполне съедобно.

«Чёртова прожорливость! Всё это началось именно из-за неё. Если бы я тогда просто пошёл домой...»

Подумал он, ощущая тяжесть того, что случилось.

Теперь, конечно, отказываться от еды, которую специально приготовили и упаковали, было бы невежливо. Он вздохнул и нехотя кивнул.

— Спасибо. Я с удовольствием попробую.

— Да. И не беспокойтесь о возврате контейнеров.

Добавил Вонён.

— Прости за все неудобства.

Тихо сказал Хёнук.

— Нет, это я должен извиниться.

Ответил Вонён.

Хёнук помедлил, подбирая слова, прежде чем добавить:

— Рад был познакомиться.

Оба чуть наклонили головы в знак вежливого прощания. Их взгляды неловко пересеклись, но быстро разошлись. Сохраняя лёгкую напряжённость, они оба попытались скрыть смущение за закрывшейся между ними дверью.

— Ха-а...

«Вероятно, сейчас Минсок и Хисон уже летят в Швейцарию, в своё свадебное путешествие. Может, зайти в магазин и купить что-то от похмелья? Голова, возможно, перестанет так гудеть...»

Подумал он.

Тем временем погода, как ни в чём не бывало, оставалась безупречно ясной, совсем не отражая бурю, которая разразилась в его жизни.