Онлайн чтение книги Секондо Пьятто Secondo Piatto
3 - 54 Конец 3 тома

— Он может очнуться в любой момент. Как только это произойдёт, мы узнаем, что случилось, — нужно просто подождать.

Лицо Вонёна стало ещё бледнее. В его глазах вспыхнул страх, и на мгновение показалось, что взгляд действительно треснул, словно хрупкое стекло.

Хёнук наблюдал за ним секунду-другую, затем быстро шагнул ближе и обнял, крепко прижав к себе. Ладонь мягко похлопала его по спине.

— Всё в порядке. Сейчас просто продолжают расследование. Нужно немного подождать, и всё разрешится.

— Я…

— Да?

— В каком статусе я нахожусь? Свидетель? Очевидец?

Вонён сглотнул. Губы дрожали.

— Или…подозреваемый?

Рука, похлопывающая его по спине, на мгновение застыла.

В этой паузе заключался ответ.

Но вскоре рука снова двинулась, а голос Хёнука остался всё таким же спокойным.

— «Подозреваемый» — это не что-то особенное. Если бы на месте преступления был кто-то ещё, он тоже стал бы подозреваемым. Просто ты оказался единственным человеком в ресторане, когда всё произошло. Таковы правила. Понимаешь?

— …

— Ты уже дал показания, так что скоро сможешь уйти. Немного потерпи. Даже если ты в статусе подозреваемого, у них нет оснований держать тебя здесь долго.

— Мне стоит позвонить Минсоку?

— Если понадобится, я сам поставлю его в известность. Тебе не о чем беспокоиться. Всё нормально.

— Ладно…

— Пойдём.

Вонён кивнул. Они не могли прятаться в туалете вечно.

Стоило им выйти в зал, как один из полицейских тут же окликнул Хёнука:

— А, детектив Тэ! Вас ищут начальник отдела и комиссар.

Даже Вонён, ничего не зная о внутренней кухне полиции, понимал, зачем они его вызывают. К этому моменту, вероятно, уже завершили первичный осмотр места происшествия, а показания зафиксировали. Теперь оставалось обсудить дальнейшие шаги.

— Подожди здесь немного.

— Хорошо…иди.

— Ах, стой.

Хёнук уже собирался уйти, но, поспешно поменяв своё направление, развернулся. Дойдя до одного из столов, он остановился. Похоже, это было его рабочее место.

Вонён, невольно уставился на него, при этом испытывая смутные чувства. Тот открыл и закрыл ящик, а потом вновь приблизился.

— На, съешь это.

На протянутой ладони лежал леденец на палочке.

Вонён удивлённо посмотрел на яркую, пёструю обёртку.

— Я иногда ем их, когда сижу в офисе. Тебе, наверное, скучно ждать.

«Скучно? Как можно скучать в такой ситуации?»

Внешне он мог выглядеть довольно невозмутимым, но беспокойство превратилось в бушующий огонь — всё пылало внутри. Страшная картина, которая предстала перед его глазами в ресторане, прочно засела в сознании, до сих пор вызывая тошнотворные приступы.

Но Вонён всё же послушно взял конфету. Провёл взглядом по широкой спине Хёнука, пока тот не исчез из поля зрения. Только после этого медленно развернул обёртку, которая негромко зашуршала в тишине.

Под ней оказался небольшой леденец, наполовину розовый, наполовину жёлтый.

«И он правда такое ест?»

Представив крупного мужчину, сидящего за рабочим столом с конфетой во рту, Вонён неожиданно хмыкнул. В этом вздохе смеха не было, но всё же что-то в нём походило на облегчение.

Он положил карамель в рот. Знакомая липкая сладость бюджетных конфет тут же разлилась по языку. Горечь и тошнота, комком сидевшие в желудке, начали понемногу ослабевать. В тишине раздавался тихий стук, когда леденец ударялся о зубы.

***

Кто-то, взглянув на него сейчас, мог бы сравнить его с древними храмовыми статуями.

Теми самыми, что стоят по обе стороны от входа, с устрашающими лицами, суровыми взглядами, могучими телами, словно созданными для того, чтобы внушать страх.

Перед зеркалом в туалете Хёнук видел, как всем своим видом испускал едкий, чёрный дым — гнев, нетерпение, бессилие. Несколько раз окатил лицо холодной водой, и капли заструились вниз, стекая с подбородка.

Он выдернул бумажное полотенце, вытер лицо, затем провёл рукой по мокрым волосам, зачесав их назад. Посмотрел на себя в зеркало, изображая улыбку. Поморгал, словно пытаясь затушить горящий в глазах огонь.

Когда лицо вновь стало выглядеть обычным, он стёр с него улыбку и процедил сквозь зубы:

— Чёрт…

Долгий выдох сорвался с губ. Он уставился в потолок, всё ещё сжимая раковину. 

Потом опустил руки под струи воды, пока не начали неметь кончики пальцев. 

Затем, встряхнув ладонями, вышел.

На лестнице между третьим и вторым этажом он замер у перил. Снизу был виден Вонён — он сидел на стуле, с леденцом во рту. Щёки слегка раздувались, когда он перекатывал его языком.

Хёнук не двинулся. Вспомнил диалог, который произошёл недавно:

— Экстренный арест?

— Все условия соблюдены. Наказание за подобное преступление — от трёх лет и выше. Достаточно оснований для подозрений. Он владелец ресторана, есть риск уничтожения улик.

Слова начальника повергли его в шок. Он даже не успел среагировать, но через пару секунд, вновь овладев собой, резко спросил:

— Как он может уничтожить улики, если место преступления уже оцеплено и идёт расследование?

— Есть риск побега. К тому же, когда его спросили, что собирался делать в отпуске, он не ответил. Планировал преступление? Возможно. Если обыскать дом, может, найдём что-то ещё.

— Если бы он действительно планировал преступление и собирался уничтожить улики, он бы не напился и не лёг спать прямо там! На нём нет следов борьбы! Это явно нелогично!

Начальник хмыкнул и с притворным сочувствием похлопал его по плечу.

— Ты ведь с ним близок, да? Не стоит допускать предвзятости в расследовании. По-хорошему, тебя вообще не стоило подключать к этому делу, просто так сложилось, что ты принял вызов первым.

— Вы зря тратите время. Вам не дадут ордер.

— Это ещё неизвестно, пока не подадим запрос.

Начальник повернулся к комиссару.

— Как будем действовать?

Тот, задумавшись, постукивал ручкой по столу. Затем коротко провёл ладонью по волосам, в которых уже виднелась седина.

В обычных обстоятельствах это дело не стоило бы вмешательства комиссара. Но пострадавший — член группировки директора Гиля. Значит, всё не так просто.

— Проводите арест.

— Комиссар!

— Слова начальника Хвана логичны. К тому же, учитывая директора Гиля, это правильное решение. Подозреваемый — обычный гражданский. Отпустить его сейчас было бы даже опаснее.

— Тогда нужно взять под защиту, а не под арест!

— Детектив Тэ, слушай, что тебе говорят.

Голос комиссара стал твёрже.

Хёнук даже не пытался скрыть своего раздражения.

— Чушь.

Кто-то из коллег пробормотал:

— Такой борзый.

Но он сделал вид, что не услышал. Вместо этого снова повернулся к комиссару.

— Арест во имя его же защиты? Вы сами понимаете, насколько это абсурдно? Всё равно, если не будет ордера, его выпустят через 48 часов.

— Мы не арестовываем его ради защиты. Пока что он — главный подозреваемый.

— Серьёзно? Вы же сами видели материалы дела. Очевидно, что за этим стоят люди директора Гиля. Они просто хотят всё переиграть себе пользу!

— Вот именно!

Комиссар повысил голос.

— Поэтому он должен оставаться под нашим контролем, хотя бы до завершения первичного расследования!

Хёнук стиснул зубы и замолчал.

— Ты потерял хватку? Пока этот ублюдок ещё жив, мы можем хоть как-то маневрировать. Но если он умрёт, ситуация сразу же перейдёт в разряд непредумышленного убийства, как минимум. И что тогда?

Комиссар раздражённо постучал ручкой по столу.

— Мы говорим о ресторане, куда часто заходили люди директора Гиля. И там один из них чуть не умер. Независимо от того, кто это совершил, мы в любом случае разбираемся уже не с мелким делом.

Хёнук молчал, крепко сжав кулаки.

— Решение принято. Оба свободны. Идите и выполняйте.

Начальник Хван, до этого наблюдавший со стороны, вмешался.

— Как будем действовать? Я сообщу Со Вонёну? Или ты сам?

— Я.

Хёнук тяжело вздохнул, выпрямился и достал телефон.

Было уже довольно поздно, но выбирать не приходилось.

После нескольких гудков на том конце линии раздался голос.

— О, Хёнук?

— Ты ещё не спишь?

— Нет, ещё нет.

— Возникла проблема.

— Какая?

— Вонёну нужен адвокат.

На мгновение повисло молчание, затем голос Минсока стал жёстче.

— Что случилось?

— Ты слышал про этих ублюдков, которые ошивались в ресторане Вонёна? Он должен был тебе что-то рассказывать.

— Да, пару раз. Но, насколько я знаю, они давно не появлялись, разве нет?

— Похоже, они снова перешли к активным действиям. Но пока это только моё подозрение. Один из них оказался раненым в ресторане, и теперь Вонёна втянули в это как подозреваемого.

— Что?!

Голос Минсока взметнулся вверх от неожиданности.

Хёнук не стал его торопить, дав осмыслить услышанное, сам же в это время сжал виски пальцами, пытаясь унять нарастающее напряжение.

Затем перешёл к главным вопросам.

— Можем встретиться? Ты работал с уголовными делами?

— Да. Не так много, как хотелось бы.

— Пришёл приказ об экстренном аресте Вонёна.

— Экстренный арест?! Что за…

— Поэтому займись его защитой. Я уверен, что ордер на задержание не выдадут, но лучше подготовиться заранее. У меня нет времени объяснять всё подробно, я отправлю тебе детали позже.

— Ладно. Только напиши как можно скорее.

Минсок явно хотел расспросить больше, но сдержался.

Хёнук сбросил звонок и, наконец, двинулся с места.

Спускаясь по лестнице, он столкнулся с коллегой, который сразу понизил голос:

— Что решили, начальник?

— Позже.

Хёнук прошёл мимо.

Вонён всё ещё сидел на стуле в холле. Когда он увидел его, на лице мелькнуло облегчение. Леденец уже давно растаял, во рту ничего не было.

Хёнук сглотнул.

Сейчас он, как никто другой, понимал выражение «захлебнуться собственной яростью».

Вонён первым нарушил тишину:

— Ну? Всё закончилось?

— Нам нужно поговорить…

Вонён без вопросов кивнул.

Хёнук повёл его в комнату отдыха — единственное место, где можно было поговорить без посторонних ушей.

Двое полицейских, пьющих кофе, молча кивнули им при входе.

— Извините, но не могли бы вы оставить нас на пару минут? Здесь сейчас самое тихое место.

— Конечно.

Они ушли, и Хёнук плотно закрыл за ними дверь.

Он подвинул стул, приглашая Вонёна. Тот нерешительно присел, напряжённый, явно ждал дурных новостей.

Хёнук тоже хотел было сесть напротив, но передумал и выбрал стул поближе.

Он посмотрел в глаза Вонёна.

Впервые за всё время он не знал, с чего начать разговор.

«Он точно заплачет. И что мне тогда делать?»

— Вонён-а.

— А?

— То, что я сейчас скажу, может тебя напугать. Но учти: это временно. Это нужно для следствия и, в том числе, для твоей безопасности. Всё скоро закончится, так что не волнуйся слишком сильно.

Он сам понимал, что это такие же пустые слова, какими жонглировал комиссар. Но хотя бы звучали они не так жёстко.

— Что ты хочешь сказать?

Пальцы Вонёна, лежавшие на коленях, дрогнули. Хёнук протянул руку и накрыл их ладонью. Затем, собравшись, заговорил:

— В уголовном праве есть такая мера, как экстренный арест.

— …

— Это не официальный ордер. Это значит, что полиция может задержать человека на 48 часов, если посчитает это необходимым для расследования.

Губы Вонёна приоткрылись, но он тут же снова их сжал. Горло дёрнулось, проглатывая сухой ком.

Ресницы, как перья, взметнулись. Его голос был хриплым и тихим.

— Ты же сказал, что я…

— …

— Ты сказал, что нужно подождать, и всё решится. Ты сам…так сказал…

Его пальцы ослабли, потеряли всю силу.

Хёнук стиснул зубы, а затем сильнее сжал его руки.

— Прости.

Вонён поднял на него глаза.

Смотреть, как всегда уверенный, бесстрашный Хёнук впервые выглядит так, словно не знает, что делать, — это окончательно вбило в него осознание происходящего.

Это не шутка. Это реальность.

Ему казалось, что он тонет в этом.

Они оба молчали, не в силах что-то сказать. Снаружи слышались голоса и шаги, но в этом закрытом пространстве повисла тишина.

Хёнук заговорил первым.

— Минсок займётся твоей защитой. По закону, если в течение 48 часов ордер на задержание не будет выдан, тебя сразу отпустят. Мне самому неприятно это говорить, потому что я уже один раз дал тебе ложную надежду, но ордер вряд ли выдадут. Его рассматривают не у нас в участке.

Голос звучал хладнокровно, отчётливо, без эмоций. Вонён не ответил, лишь кивнул.

— Прости.

Опять извинения.

Он не мог сказать ничего другого.

Обычно его язык работал быстро, гладко, как хорошо смазанный механизм. Но не сегодня.

Мысли бурлили, как чёрный гудрон.

Всегда, когда дело касалось директора Гиля, начальник Хван становился не просто коллегой, а препятствием. И сейчас это ощущалось особенно явно.

Но пока он не мог дать волю злости.

Вонён, до этого просто сидевший в ступоре, внезапно прошептал:

— А если это был я?

Ответ последовал без малейшей паузы:

— Нет.

— Как ты можешь быть так уверен? У меня была причина его ненавидеть. Он постоянно приходил, доставал меня. В прошлый раз…

Вонён замолчал.

Он никогда не рассказывал Хёнуку о том, какие оскорбления и угрозы приходилось выслушивать от этого человека на улице. Но и без этого мотив вполне имелся.

— Ты бы так не поступил.

— …

— Каким бы злым ты ни был, ты не тот, кто способен ударить ножом человека, которого едва знаешь.

Вонён опустил глаза.

«А вдруг я один из тех, кто теряет контроль?»

По телевизору каждый день показывают случаи, где самые обычные люди напиваются, срываются, совершают что-то ужасное. Как он может быть уверен, что не такой же?

Он не был миролюбивым человеком. В школе он представлял, как ненавистные одноклассники просто исчезнут, умрут, и их больше не будет. Тот гангстер тоже…Вонён проклинал его, желая, чтобы он просто сдох.

— Расследование запущено. И если разобраться, всё станет понятно. Да, нож твой. Да, на тебе кровь. Но это не значит, что ты его ударил. Расследование не настолько примитивное. К тому же, подозрительно, что камеры вдруг сломались именно сейчас.

— …

— Ты же сам говорил: «Как можно ударить человека ножом?» Говорил, что не смог бы справиться с такими людьми в драке. И ты прав. Если бы ты действительно напал на него, разве остался бы целым и невредимым?

— …

— Я знаю, сейчас это не кажется убедительным, но…

Вонён покачал головой.

Затем поднял глаза и посмотрел прямо на Хёнука.

— Я верю тебе.

«Если не верить Хёнуку, то кому?»

Факт в том, что высокопоставленные люди здесь не верят Со Вонёну. Если бы было иначе, не стали бы говорить о его задержании. Единственный, кто остаётся на его стороне, — Тэ Хёнук.

Несмотря на такую редкую демонстрацию доверия, на лице Хёнука не отразилось ни малейшей радости. Он только кивнул и крепче сжал его руки.

— Одной моей веры недостаточно. Ты тоже должен верить в себя. Обычно, когда человека арестовывают по обвинению в преступлении, которого он не помнит, он сразу же кричит, возмущается, требует справедливости. Ты слишком тихий. Даже сейчас. Вот почему я уверен, что ты ни в чём не виноват. Такой человек, как ты, не мог никого ударить ножом.

— Я ничего не помню…

— Даже если ты не уверен, хотя бы попытайся верить. Сейчас самое время быть эгоистичным и наглым. Пусть тебе никто не верит, но ты должен верить себе.

Хёнук глубоко вдохнул и посмотрел на часы.

— Ладно. Пора.

— Что пора?

Вонён непонимающе кивнул.

Хёнук выпрямился и чётко, словно фиксируя время, произнёс дату и текущий час.

— Со Вонён.

— …

— Вы задержаны по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений.

Зрачки Вонёна расширились. Его дыхание сбилось, но Хёнук уже потянулся к нему, крепко обнял, удерживая в реальности.

— У вас есть право на адвоката, право на защиту, право хранить молчание и право на обжалование задержания в суде.

Он не просто оглашал обязательные слова — он говорил их мягко, точно, будто объяснял, что делать дальше.

Вонён, словно осознавая, что к его состоянию прислушиваются, сдерживал слёзы, но плечи содрогались, грудь то вздымалась, то опадала, выдавая беззвучные рыдания.

Хёнук не торопился. Он гладил его по спине, по плечам, даже по волосам, стараясь заглушить этот ужас.

— Тэ Хёнук…

— Я здесь.

— Что мне делать…я так боюсь…

Хёнук на мгновение закрыл глаза, маскируя искривившееся от гнева лицо. Затем открыл их, собравшись.

— Ты ведь сказал, что веришь мне, да?

— Да.

— Просто подожди. Я не позволю, чтобы это зашло дальше.

Вонён слабо кивнул.

Хёнук посмотрел на его мокрые щеки и, выдохнув, пробормотал:

— Но знаешь, я всё равно рад, что ты не пострадал.

Глаза Вонёна снова наполнились слезами, но он уже не плакал. Он вытер лицо, сделал глоток воды и вышел из комнаты.

— Я скоро вернусь. Я буду здесь, пока всё не закончится. Если что-то нужно — зови.

Он передал его сотрудникам, наблюдая, как Вонён, опустив плечи, уходит по коридору.

Только после этого позволил себе тихий, нервный смешок.

Вся его жизнь не была простой, но ещё никогда он не чувствовал себя настолько бессильным.

Вернувшись в отдел, он увидел, как коллеги сидят, затаив дыхание.

Комната была непривычно тихой, но на мониторе мигало окно группового чата.

[Командир, что, чёрт возьми, происходит?]

[Его правда арестовали?]

[Сразу арест? Это странно.]

Даже пятилетний ребёнок понял бы, что здесь что-то не так.

Хёнук отправил ответ:

[Готовьтесь к новому плану.]

[Нам дали разрешение?]

[Если что — накажут меня. Если придётся увольняться, это сделаю я. Вам не о чем беспокоиться.]

Мессенджер замер.

В отделе стало ещё тише.

Коллеги начали смотреть на него поверх мониторов.

Он добавил ещё одно сообщение:

[Ответа не вижу.]

[Да, командир.]

[Принято.]

Хёнук отправил Минсоку подробный отчёт о ситуации и закрыл ноутбук.

Вышел из офиса, выкурил сигарету, затем сверился с графиком смен. После этого направился в изолятор.

Как только он вошёл, дежурный поднялся.

— Детектив Тэ?

— Я заменю тебя.

— Что?

— Ровно на час. Всё равно я уже закончил смену, меня никто не будет искать. Отдохни в комнате для отдыха.

— Мы не оформляли замену заранее. Если узнают, что мне делать?

— Скажи, что я тебя заставил. Если накажут — так накажут меня.

— Но…

— Ты вроде бы говорил, что у тебя нет девушки? Я устрою тебе свидание.

Дежурный колебался, но в итоге кивнул и вышел.

Хёнук прошёл дальше, мимо камер, где пьяные задержанные громко храпели.

Наконец, в самой дальней, пустой камере, он увидел того, кого искал.

Вонён сидел, закутавшись в одеяло, с опущенной головой. Услышав шаги, он поднял взгляд. Его тёмные глаза дрогнули от удивления.

Он медленно поднялся и подошёл ближе к решётке.

— Ты можешь здесь находиться?

— Взял смену на час. Думал, ты не сможешь уснуть. Ты не замёрз?

— Я в порядке, мне не холодно.

— Ты только недавно поправился. Держи себя в тепле.

Хёнук протянул ему ещё пару одеял. Вонён принял их, но, поколебавшись, постелил на пол и сел сверху.

Хёнук тоже сел, только по другую сторону решётки.

— Не сиди. Ложись и попробуй уснуть.

— Не могу…

— Здесь даже один день — испытание. Если ты ещё и заболеешь, будет только хуже.

Вонён вздохнул, но всё же натянул одеяло на себя и лёг.

«Что за пиздец…»

Подумал Хёнук. Нос защипало, будто от холода. Он готов был разнести всё вокруг.

Вонён и так не был крепким и не до конца восстановился после болезни. А теперь его держат здесь, на жёстком полу, без возможности нормально поспать.

— Неудобно, да?

— Ну, чем-то похоже на казарму…

— Ты служил в армии?

— Конечно.

Вонён удивлённо посмотрел на него, будто вопрос был глупым.

В принципе, причин не служить у него не было.

— Ну и как тебе служба?

— Служил немного позже остальных, так что сначала было неловко, но в целом нормально.

— Хотел бы посмотреть, как ты стреляешь. Наверняка неплохо владеешь оружием, да?

Вонён усмехнулся.

Разговор был неуместным, и оба это понимали.

— Ты не голоден? Я не могу принести тебе еду снаружи, но могу купить что-нибудь в автомате.

— Не надо.

Судя по выражению лица, у него вообще не было аппетита. Хёнук не стал настаивать.

Теперь заговорил Вонён:

— Что сказал Минсок?

— Мы ещё толком не говорили. Не переживай, он в таких делах разбирается быстро.

Разговор постепенно стих.

Вонён лежал внутри камеры, Хёнук сидел снаружи. Они просто молча смотрели друг на друга.

Вдруг Хёнук нахмурился, словно вспомнил что-то важное.

— Я забыл взять ключ. Хотел зайти и обнять тебя.

— Ты что, с ума сошёл? А если кто-то зайдёт?

Вонён резко и испуганно огляделся по сторонам.

Хёнук протянул руку сквозь прутья решётки.

— Тогда давай хотя бы подержимся за руки.

Расстояние между прутьями позволяло просунуть руку без труда.

Но Вонён не сразу её взял.

Хёнук слегка пошевелил пальцами, призывая его к действию.

Вонён будто только сейчас осознал всё происходящее.

— Я ведь правда этого не делал, да?

— Даже если бы сделал, я всё равно мог бы держать тебя за руку.

Вонён горько усмехнулся и кончиками пальцев дотронулся до его руки.

— Ты не слишком объективен. Для полицейского.

— Даже если я уйду из полиции, парнем твоим быть не перестану. Так что выбирай сторону правильно.

— Тише!

Зашипел Вонён, вновь осмотревшись.

Хотя из камеры ему не было видно, что происходит снаружи, он всё равно занервничал. Убедившись, что вокруг тихо, он осторожно положил руку на ладонь Хёнука.

Его пальцы были холодными.

Хёнук помассировал их, разгоняя холод, затем медленно склонился ближе. Их взгляды пересеклись.

— Может, поцелуемся?

— Ты совсем с катушек слетел?

— Подумай хорошенько. Не каждый день удаётся целоваться через решётку. В кино это всегда романтично. Завтра тебя отпустят, а ты, возможно, пожалеешь, что не попробовал.

— С чего бы мне об этом жалеть?

Но Хёнук уже подался ближе.

Вонён закатил глаза.

— Дурак…

— Быстрее.

Вонён, нахмурившись, как будто не видя другого выхода, приподнялся, опираясь на руки. Подвинувшись к решётке, он тихо упрекнул:

— Коррумпированный коп. Взятка поцелуем.

Он закрыл глаза. Хёнук, глядя на его ресницы, склонился ещё ближе и коснулся губами губ.

Вокруг стояла тишина. После недавно прошедшего ливня, как капли, падающие в застывшую лужу, поцелуй разрывал тишину приглушёнными, влажными звуками.

Они не могли обнять друг друга за шею, не могли ухватиться за щёку или плечо. Их поцелуй, начавшийся словно нечто нелепое, не мог углубиться. Но он и не прерывался, словно если бы они разомкнули губы, случилось бы что-то непоправимое.

Хёнук нежно прикусил нижнюю губу. Он снова и снова сжимал её между зубами, пока дрожь, пробежавшая по телу Вонёна, не передалась ему через поцелуй.

Не в силах продолжать дальше, Хёнук первым отстранился. Вонён моргнул, с опозданием приоткрыв глаза. Они слегка поблёскивали во мраке.

— Теперь давай спать.

Тихо сказал Хёнук после короткой паузы.

Вонён почти незаметно кивнул и, плотно сжав губы, снова улёгся на несколько тонких одеял. Дыхание сбилось.

Когда Хёнук снова взял его за руку, Вонён машинально ответил тем же, переплетая их пальцы. Ладонь наконец согрелась. Дрожь постепенно стихала, а дыхание становилось ровным.

Хёнук не мог заставить себя отпустить руку и встать — казалось, если он пошевелится, Вонён тут же проснётся. Он просто сидел рядом, дожидаясь момента, когда можно будет уйти. Только спустя час, услышав, как в спешке возвращается дежурный офицер, он осторожно разжал пальцы и поднялся. К счастью, Вонён даже не пошевелился.