Онлайн чтение книги Секондо Пьятто Secondo Piatto
4 - 55

Хёнук переступил порог, толкнув матовую стеклянную дверь. Кафе находилось далеко от полицейского участка и, похоже, не пользовалось особой популярностью — внутри почти не было людей.

Минсок, сидевший в самом дальнем углу, заметил его и помахал рукой. Хёнук заказал кофе и сел напротив. За одну ночь Минсок сильно осунулся — под глазами уже залегли тёмные круги.

— С чего это ты выглядишь хуже, чем Со Вонён?

— А как ты думаешь? Разве можно было уснуть после такого? Ты тоже, гляжу, не особо выспался.

Хёнук усмехнулся. Как ни странно, из троих лучше всех, кажется, поспал именно Вонён.

Ещё не оправившись до конца от простуды, он, судя по всему, был слишком измотан, чтобы держатся. Стоило ему прилечь, как мгновенно уснул.

Когда Хёнук виделся с ним утром, тот выглядел куда спокойнее, чем вчера.

— Данные получил?

— Ага.

— Как собираешься действовать?

— Недостаточность улик.

Тон его голоса не оставлял сомнений: дело до суда не дойдёт. Хёнук кивнул в знак согласия.

— Верно. Доказательств слишком мало. Даже если нож действительно принадлежит шефу Со, этим ножом мог воспользоваться кто угодно. Кровь на одежде распределена неестественно, следов борьбы нет.

— Есть косвенные улики, но ни одного весомого доказательства. Нет записей с камер, нет свидетелей, нет очевидцев. Прокурор станет выдвигать обвинение только в том случае, если захочет потратить время впустую.

Косвенные улики. Хёнук тихо вздохнул. Первоначальное расследование прошло без особых сложностей.

Вонён твёрдо заявил, что ничего не помнит о произошедшем в ресторане. Жертва, находившаяся в больнице, была без сознания и не могла ничего сказать. Зато несколько подчинённых директора Гиля, охотно рассказывали детали.

Все они утверждали одно и то же: в тот день раненый пришёл в ресторан один. Никого с ним не было, а значит, если его кто-то и ударил ножом, то это мог быть только Со Вонён.

Было найдено и множество возможных мотивов, почему Вонён мог напасть на парня с татуировкой Будды. Наиболее очевидный — давний конфликт. В отличие от нынешнего дела, их прошлые столкновения были при свидетелях. Один из бывших официантов Secondo Piatto без колебаний заявил полиции, что Вонён не раз обливал пострадавшего грязной водой и угрожал ему ножом.

Ещё один нюанс, который играл против Вонёна, — его склонность терять сознание после выпивки, что влекло за собой провалы в памяти. Кроме того, в прошлом он уже дрался, улаживая конфликты кулаками. В целом, исходя из обстоятельств, у него почти не было шансов доказать свою непричастность.

Единственное, что играло ему на руку, — это репутация жертвы. Тот оказался не кем иным, как известным гангстером с внушительным послужным списком. Когда на одной чаше весов оказывается человек с криминальным прошлым, а на другой, казалось бы, обычный гражданин, общественное мнение склоняется в пользу второго.

— Если бы он очнулся, всё решилось бы быстрее, без лишней волокиты.

Пробормотал Минсок.

— Конечно, если это внутренние разборки, он может дать ложные показания.

— Надо сделать так, чтобы не дал.

Отрезал Хёнук. В его голосе мелькнула ледяная нотка. Минсок лишь молча пролистал бумаги.

В любом случае, прямых улик не было. Не было ни свидетелей, ни записей с камер. Тот факт, что Вонёна нашли на месте преступления вместе с пострадавшим, его нож использовали в нападении, а на одежде были следы крови, делал его подозреваемым, но не преступником.

— Думаешь, это подстроили люди из их группировки?

Уточнил Минсок.

— Да. Я давно следил за ними, у меня было ощущение, что они готовят что-то крупное. К тому же давно положили глаз на ресторан шефа Со. Почти все здания вокруг им уже принадлежат. Когда они внезапно залегли на дно, сверху поступило распоряжение свернуть слежку. Потом ресторан закрылся и контроль окончательно ослаб. Вполне могли воспользоваться подходящим моментом.

— Но какой им от этого прок?

— Земля. Они давно хотели заполучить этот участок.

Хёнук тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу.

— Я изначально ошибся. Думал, что их действия против Вонёна никак не связаны с тем, что мы расследуем. Считал, что наш главный объект — это кто-то выше, а нападки на ресторан — обычная мелкая возня. Оказалось, что нет.

Минсок нахмурился.

— Это же не центр Каннама. Даже если там прибыльное место, его стоимость вряд ли превысит пару десятков миллиардов. Неужели стоит таких усилий?

* Центр Каннама в Сеуле — один из самых престижных и дорогих районов Южной Кореи. Вы наверняка слышали песню «Gangnam Style» — она высмеивает стереотипы, связанные с роскошной жизнью в этом месте.

Хёнук фыркнул.

— Людей убивают и за меньшее. Для таких, как они, человеческая жизнь не стоит ничего.

— Но сейчас они ведут легальный бизнес, верно?

— Ну да, не так давно вышли из тени. А участок земли можно использовать по-разному: обновить здание, сделать перепланировку, продать дороже. Кто знает, что они там задумали. В их группировку недавно вошли мошенники, которые раньше зарабатывали на аферах. Теперь у них в руках и недвижимость, и люди, способные прокручивать схемы. Очевидно, есть план.

— Возможно…

— Для них это не такая уж и большая жертва. Убрать одного рядового бойца и повесить вину на другого — проще простого. Ни у жертвы, ни у Вонёна нет следов сопротивления. Что это значит? Что его ударил кто-то из своих. Просто тому, кто наносил удар, не повезло — пострадавший выжил.

На некоторое время они замолчали. Затем Хёнук заговорил первым:

— Допустим, обвинение всё же выдвинут. Каковы шансы на оправдание?

— Должно получиться.

Если удастся уладить дело с Вонёном, Хёнук планировал возобновить операцию по задержанию группировки директора Гиля. Нельзя было тянуть дальше. Если бы они продолжили слежку, возможно, смогли бы предотвратить случившееся.

А раз они вновь вышли на тропу войны, значит, за этим последуют новые преступления. Вне зависимости от того, дадут сверху разрешение или нет, Хёнук не собирался сидеть сложа руки.

Он задумчиво уставился в пустоту.

Его волновало, зачем директору Гилю устраивать такое ради одного здания? Может, это лишь ссора между низшими членами группировки?

Если раньше все события казались разрозненными, теперь они складывались в единую картину. Нужно было только найти связующее звено.

Но сейчас важнее было другое.

— Пока сосредоточимся на том, чтобы шеф Со избежал обвинения.

— Ордера на арест ещё нет?

— Нет. Думаю, его отклонят к вечеру, и тогда он выйдет. Если же нет, будем подавать апелляцию.

Хёнук напряжённо выдохнул.

— Разрешить дело — одно, но меня беспокоит шеф Со. После всего этого он будет в ужасном состоянии. Он же всё видел…

— Вот уж правда. Почему на долю Вонёна выпадает столько испытаний? Он и без того натерпелся. Было бы хорошо, если бы рядом с ним были родные…мы с родителями, конечно, стараемся, но ведь не заменим ему настоящую семью.

— Он успел попрощаться с родителями перед их смертью?

Спросил Хёнук.

— Отец погиб в аварии, так что просто получил подтверждение смерти. Через три года умерла мать. От рака. С ней он успел проститься. Даже словами не передать, что он тогда чувствовал. В детстве пережить две такие потери подряд…

— Значит, они умерли, когда он был в средней школе?

— Отец ещё раньше. А мать — почти сразу после того, как он поступил в старшую школу. Она успела увидеть его в школьной форме…

***

Если подумать, он провёл в камере меньше суток, но, выходя наружу, чувствовал себя так, словно пробыл там год.

Вонён медленно шагнул вперёд. Получив обратно вещи, включая телефон, он покинул изолятор. Проходившие мимо люди время от времени кидали на него взгляды, кто-то даже молча кивал в знак приветствия.

Однако большинство было слишком занято своими делами, чтобы даже просто заметить его. Вонён ожидал, что, выйдя на улицу, столкнётся с осуждающими взглядами и шёпотом за спиной. Но никто не обращал на него особого внимания, и это принесло неожиданное облегчение. Он последовал за сопровождающим.

В кабинете ждал начальник, проводивший допрос. На этот раз рядом не было Хёнука. Тот приветственно кивнул.

— Хорошо спалось?

— Да.

Фраза показалась Вонёну едва ли не насмешливой, но он лишь коротко ответил, не желая затягивать встречу.

— Вы можете идти. С этого момента дело переходит в стадию расследования без содержания под стражей. Поскольку мы не видим риска побега или уничтожения улик, вас отпустили. Но пока ведётся следствие, вам придётся содействовать. Надеюсь, вы понимаете?

— Понимаю.

— Подпишите здесь. Спасибо за сотрудничество. Будьте осторожны.

Но даже выйдя из кабинета, Вонён чувствовал себя потерянным. Он огляделся, но рабочее место Хёнука было пустым.

Тот говорил, что останется в участке до конца разбирательства. Куда он пропал? Может, устал и пошёл отдохнуть?

Почему-то Вонёну стало неловко первым набирать его номер. Он вышел из здания, вертя телефон в руках. Солнце уже клонилось к закату, воздух стал прохладным. Автомобильные гудки и шум городской жизни казались непривычными, но в то же время родными.

— Вонён-а!

Пока он стоял у входа, растерянно озираясь, знакомый голос окликнул его по имени. Вонён резко обернулся.

— Я сразу примчался после звонка, но всё равно немного задержался.

Проворчал Хёнук, подходя ближе.

Минсок шёл рядом с ним. Увидев их вместе, Вонён шагнул вперёд.

— Вы были вместе?

— Да. Готовили защиту.

Ответил Минсок.

— Вонён, тебе было тяжело, да?

— Шеф Со, ты хорошо справился.

Тихо добавил Хёнук, оставаясь на шаг позади.

Вонён незаметно сглотнул. Минсок подтолкнул:

— Давайте найдём место, где можно спокойно поговорить. Не стоять же тут на улице.

— Лучше сразу отправить его отдыхать.

Сказал Хёнук. 

Минсок в знак согласия кивнул и подошёл чуть ближе к Вонёну.

— Вонён, тебе сейчас лучше не оставаться одному. Пойдём ко мне. Хисон уже в курсе, расслабься. Она очень за тебя переживает.

— А?

Вонён удивлённо моргнул.

— Чего так удивляешься? Всё нормально. Оставайся у нас, чувствуй себя как дома. Если ты будешь один, я буду волноваться.

— Нет, всё в порядке. Я могу вернуться домой. Всё-таки как-то неловко идти к молодожёнам…

— Тогда лучше ко мне.

Вдруг вмешался Хёнук.

Минсок и Вонён разом замолчали.

— Если беспокоишься за безопасность, в моём доме тебе будет спокойнее всего. Всё-таки у меня есть оружие. Да и живу один…

Минсок слегка нахмурился, будто размышляя. Но прежде чем он успел возразить, Вонён поспешно сказал:

— Да, Минсок, я пойду к нему. Так ты не будешь переживать.

— Ты уверен?

— Да. Я же уже бывал у него.

Минсок какое-то время смотрел на него, потом вздохнул и улыбнулся.

— Ладно, логично. В доме друга действительно будет комфортнее, чем в доме молодожёнов.

— Не переживай, я о нём позабочусь.

Сказал Хёнук.

— А ты спокойно проведи время с женой. Так будет оптимальнее для всех.

— Ладно, тогда я на вас рассчитываю. Если что, сразу звоните. И набирайся сил, Вонён.

Проводив Минсока, они наконец двинулись к машине. Всё это время Хёнук молчал, ведя себя отстранённо.

Как только Вонён сел в салон, Хёнук тут же завёл двигатель и тронулся с места. Вонён бездумно смотрел в окно, наблюдая, как за стеклом проносятся улицы. Полицейские в форме, синие таблички с девизами, украшенные символом орла, — всё это постепенно оставалось позади.

Расследование ещё не закончилось, и ему, возможно, придётся вернуться сюда. 

Он бы, конечно, предпочёл этого не делать.

— Ресторан…

Слова сорвались с губ сами, прежде чем он успел осознать их.

Хёнук не стал уточнять, что он хотел сказать, и просто ответил:

— Доступ пока закрыт. Если хочешь попасть внутрь, нужно разрешение. Я могу провести тебя, если хочешь.

Вонён ненадолго задумался, потом покачал головой.

— Нет. Потом.

Хёнук не стал настаивать и продолжил вести машину. Когда они добрались до его квартиры, оба молча вышли и направились к лифту. Пока кабина медленно поднималась вверх, между ними сохранялась тишина.

Как только раздался звуковой сигнал и замок двери щёлкнул, Хёнук отступил в сторону, давая Вонёну пройти первым.

Тот вошёл внутрь осторожно, будто впервые переступал этот порог.

— Чёрт, устал…

Раздался за спиной тяжёлый голос.

Прежде чем Вонён успел обернуться, его внезапно обхватили крепкие руки, с силой прижимая к тёплому телу. Горячее дыхание скользнуло по щеке, и он ощутил, как губы Хёнука коснулись кожи возле уха.

— Еле сдерживался, чтобы не сделать этого раньше.

Обувь исчезла с его ног в считанные секунды.

Почти повиснув в воздухе, он почувствовал, как его понесли через гостиную, а затем опустили на кровать.

Как пёс, встречающий хозяина после долгой разлуки, Хёнук без стеснения скользил носом и губами по его коже, вдыхая запах, касаясь щеки, шеи, волос, словно удостоверяясь, что он наконец-то рядом.

Всё тот же Тэ Хёнук, как и всегда.

Напряжение разом растворилось. Вонён позволил себе расслабиться, доверившись прикосновениям. Пока Хёнук жадно впитывал его запах, он тоже ловил знакомый аромат — тот, что пропитал всё вокруг.

После короткого, но твёрдого поцелуя в щёку их взгляды встретились.

— Если бы я вёл себя слишком по-дружески на публике, могли бы пойти слухи о предвзятости и нечестном расследовании. Я с трудом держал себя в руках. Так что пока поумерим пыл на людях. Не обижайся, ладно?

— Кто сказал, что я собирался? Хотя я уже удивился, что ты вдруг стал таким сдержанным.

— Вот же…

Проворчал Хёнук.

— Ты, правда, здорово вымотался. Это была абсолютно ненужная пытка, если бы не этот ублюдок начальник Хван…я ему это припомню.

— Забудь. Лучше позаботься о себе и не навлекай неприятности на работе из-за меня.

— Какие неприятности? Я всё равно их раздавлю.

Его крупная ладонь скользнула по волосам, щеке. Прикосновения были не особо аккуратными, но тёплыми. Вонён не стал возражать.

— Нигде не болит? Всё-таки пол там очень твёрдый. Сделать массаж?

— Всё нормально.

— Тогда сегодня постарайся вообще не вставать с кровати, кроме как поесть. Выспись как следует, вечером поужинаем. Я принёс домой тофу, специально для тебя.

— Тофу? Я же так мало пробыл в изоляторе, зачем мне тофу?

* В Корее существует традиция, связанная с тофу — белым соевым творогом/сыром. Когда человек выходит из тюрьмы, ему предлагают съесть кусок тофу. Этот жест символизирует начало новой жизни, очищение от прошлого и стремление к светлому будущему. Белый цвет тофу ассоциируется с чистотой.

— Чтобы отвести дурную энергию.

После этих слов воцарилась тишина. Пальцы, что до этого настойчиво касались его, стали двигаться плавнее.

Когда Вонён, глядя на него, медленно моргнул, лицо Хёнука вдруг приблизилось. Он тут же откинул голову назад, ощущая, как горячие губы накрывают его.

— Мх…

Поцелуй быстро углубился. Язык Хёнука медленно, но настойчиво проникал внутрь, изучая все уголки рта, даже прикасаясь к нёбу.

Вонён поддался вперёд, переплетая свои движения с его, впиваясь в его губы, покусывая их. В какой-то момент дыхание участилось, и поцелуй естественным образом разорвался.

Они встретились взглядами. Обволакивающий их слабый жар не был чем-то новым.

Но, как бы ни было приятно, он слишком устал. Сейчас хотелось именно того, что сказал Хёнук, — просто отдохнуть.

— Хочу принять душ.

— Вместе?

— Прости…хочу побыть один.

Он был благодарен ему. Не хотел показаться капризным. Но вдруг почувствовал, что его слова могли прозвучать грубовато, и голос сам по себе ослаб.

Хёнук молча поднырнул рукой под подмышки Вонёна и поднял его, помогая сесть.

— Конечно. Помойся спокойно. После изолятора все хотят побыть в одиночестве. Там ведь постоянно кто-то заходит, это выматывает. Хотя…дай-ка мне сперва быстро освежиться.

С этими словами ушёл в ванную. Спустя пару минут оттуда донёсся звук текущей воды, а затем он вышел, натягивая на себя одежду.

— Я всё, иди.

— Угу.

Вонён зашёл в ванную, включил тёплую воду и долго стоял под струями, позволяя им стекать по телу.

Он уже мылся утром в изоляторе, но с того момента, как вышел оттуда, холод не отпускал его, напротив, он проникал всё глубже, заставляя содрогаться. Только сейчас, наконец, тело начало согреваться.

Когда он вышел, то увидел, что на полке у ванной лежит чистая футболка и шорты. Очевидно, это была одежда Хёнука. Вонён затянул шнурок на шортах — они были ему слишком велики. Разница в росте и комплекции была огромной.

Хёнук, сидевший за рабочим столом, посмотрел на него и рассмеялся:

— Забавно. Отдыхай.

— А ты?

— А я работаю.

— Тэ Хёнук.

— Что?

— Спасибо. Я в этот раз действительно многим тебе обязан.

Хёнук фыркнул, будто его слова показались ему смешными.

— Какие уж тут формальности между парой. Если так благодарен, поцелуй меня.

С учётом того, что он делал для него, это действительно было пустяком.

Вонён шагнул ближе.

— Работай усердно.

Произнёс он бесстрастно и коротко поцеловал его в щёку.

Хёнук удивлённо посмотрел на него, а затем прыснул от смеха.

Поднявшись, он в ответ тоже чмокнул его в щёку.

— Спи спокойно.

Вонён молча кивнул и лёг в постель.

В другой ситуации, возможно, он упрекнул бы Хёнука за излишнюю сентиментальность. Но сейчас его слова и поступки не вызывали никаких негативных эмоций.

Может, ему следовало быть активнее, проявить больше нежности, добавить игривости? Вонён понимал, что это должно было идти от него.

Он устало вздохнул и перевернулся на бок.

Сейчас, когда напряжение наконец спало, он чувствовал себя ещё более уставшим, чем в изоляторе. Тело было тяжёлым, словно камень.

Стоило мягкому, невесомому одеялу укутать его, как все мышцы расслабились. Оно было несравнимо с тонким, жёстким покрывалом из изолятора. Вонён закрыл глаза, чувствуя, как запах Хёнука смешивается с ароматом стирального порошка.

В изоляторе он проспал довольно долго, поэтому ему казалось, что дневной сон не потребуется. Но, кажется, он ошибался. Как только натянутые нервы начали постепенно ослабевать, сон, словно густой туман, накрыл его веки.

Когда он очнулся, Хёнук был рядом.

— Давай ещё поспим, а потом поедим?

В любом случае аппетита у него не было. Вонён молча кивнул.

Они удобно устроились рядом. Вся эта близость всё ещё ощущалась слегка неловкой, но, возможно, из-за того, что они достаточно долго занимались сексом, прикосновения и вес рук, обнимающих его, казались привычными.

Но стоило закрыть глаза, как сон больше не шёл. Лёжа в его просторных объятиях, Вонён пару раз размыкал губы, пытаясь сказать что-то, но каждый раз передумывал. Наконец, голос, слегка охрипший от сдерживаемых слов, всё же прозвучал:

— Тэ Хёнук.

— М?

— Извини, но…можно попросить тебя ещё об одном?

Хёнук опустил взгляд на его лицо.

— О чём?

— Я хочу поехать в больницу.

— …

— Даже если это не я сделал…всё же он пострадал в моём ресторане.

Хёнук не ответил сразу. В комнате воцарилось молчание, наполненное несогласием. Он явно был не в восторге от этой идеи.

Вонён тихо повторил:

— Нельзя?

— Можно. Это твоё дело. Просто не понимаю, зачем тебе туда ехать.

Он был прав. Если он не наносил удар, то и вины чувствовать не должен. Какой бы ужасной ни была судьба этого человека, его не должно касаться.

Но всё это — лишь сухая логика. Эмоции не следуют её правилам.

Не зная, в каком он сейчас состоянии, не увидев этого собственными глазами, Вонён чувствовал, что не сможет обрести покой.

— Ладно, поедем завтра.

Нехотя согласился Хёнук.

Озвучив эту просьбу, Вонён почувствовал угрызения совести. Он и так слишком многое взвалил на него.

— Прости.

— Не за что. Я понимаю, почему ты хочешь это сделать. Просто боюсь, что тебе станет ещё тяжелее.

Только тогда Вонён поднял голову с его груди и встретился с Хёнуком взглядом. Наверное, внутри у них обоих царил одинаковый хаос, но стоило их глазам пересечься, как Хёнук первым широко улыбнулся.

Глядя на эту улыбку, Вонён, будто притянутый магнитом, поднял руку и коснулся его щеки. Долго скрываемые мысли вырвались наружу:

— Ты слишком хорош для меня.

Хёнук криво усмехнулся, похоже, эти слова не особенно его порадовали.

— Если это подводка к «найди себе кого-то получше», то я тебя так просто не отпущу!

— Я такого не говорил.

— Знаю, но лучше пресечь такие мысли на корню. Ты же сам себя знаешь. Если бы я не знал, насколько ты любишь копаться в своих мыслях, то, может, и не реагировал бы так на комплименты.

— Почему бы тебе просто не замолчать хоть раз?

Они заспорили о пустяках, и это неожиданно принесло облегчение. В тишине раздалось урчание живота — не ясно, чьего именно.

Повисла пауза, после которой Хёнук нехотя поднялся с постели.

— Может, поедим прямо сейчас?

— Я приготовлю.

— Не надо, я справлюсь. Вообще-то, я тоже умею готовить.

Вонён смотрел, как тот с лёгкостью вскочил с кровати и направился на кухню. Вытянувшись, он крепче прижал к себе подушку.

Случайно озвученные мысли всё ещё оставляли слабый отклик в груди, заставляя сердце стучать чуть быстрее. Если бы Хёнук не отшутился, возможно, он сам не выдержал бы и первым поцеловал его. От этой мысли лицо вдруг вспыхнуло жаром, и Вонён поспешно уткнулся в прохладную наволочку.

Эффект подвесного моста. Люди, пережившие критические ситуации вместе, легко влюбляются. Эта теория неожиданно всплыла в памяти.

* Эффект подвесного моста (или эффект качающегося моста) — это психологический феномен, который описывает, как физическое возбуждение или стресс могут быть ошибочно интерпретированы как романтическое влечение. 

Из кухни донёсся аппетитный аромат, а затем голос Хёнука позвал.

В центре стола стояла дымящаяся кастрюля с супом из свежего тофу. Он был плотным, не таким, как те, что продаются в обычных магазинах.

— Выглядит вкусно.

— В честь твоего торжественного освобождения можно даже выпить.

— Пожалуй, на какое-то время мне хватит…

Реакция Вонёна была настолько искренней, что Хёнук даже засмеялся.

Он поблагодарил за еду и попробовал первую ложку.

Еда, приготовленная Тэ Хёнуком, была такой же, как и он сам — яркой, понятной, без лишних украшений, но удивительно тёплой.