Онлайн чтение книги Секондо Пьятто Secondo Piatto
1 - 14

Хёнук проигнорировал упрямого Вонёна и подошёл к нему сзади. Обняв его за талию, он прислонился щекой к тёплой макушке. Вонён попытался вырваться, извиваясь, чтобы его отпустили.

Но крепкие руки Хёнука, даже не шелохнулись, напротив, лишь сильнее прижали его к себе. Только когда Вонён повернул голову, чтобы бросить на него недовольный взгляд, Хёнук, наконец, прошептал низким голосом:

— Если не будешь слушаться, я могу пойти на крайние меры.

— Какие именно?

—Ты забыл, что у меня есть компромат на тебя? Я знаю много твоих слабых мест. А если я расскажу всё, что ты говорил мне, твоему драгоценному Минсоку? Что тогда будешь делать?

Вонён тихо усмехнулся.

— А пообещал молчать. Собираешься ударить в спину?

— Шеф Со, вы не только умеете устраивать истерики, но ещё и наивно верите людям. Полицейские, знаете ли, страдают профессиональной паранойей. Никому не доверяют. Даже конверты на свадьбы или похороны тщательно заклеивают, чтобы никто не украл деньги.

Его слова оборвались, когда внезапно локоть Вонёна с глухим звуком ударил Хёнука в солнечное сплетение. Морщась, он разжал руку, позволив Вонёну быстро выскользнуть и встать напротив.

— Ты настолько смел, чтобы рассказать всё Минсоку? Если он узнает, что я чувствую, это будет отличный подарок для твоей любимой Хисон.

Хёнук лишь усмехнулся. Конечно, он и не собирался ничего говорить. Раскрытие этой тайны вероятно не разрушит счастливую семейную жизнь Хисон, но точно оставит ей неприятное послевкусие.

Вместо ответа он снова схватил Вонёна за подбородок, поворачивая его лицо, чтобы осмотреть щеки, и пробурчал:

— Царапин нет, значит, шрамов не останется, но всё равно...

— Убери свои лапы.

— Я зашёл, чтобы поужинать, если ты ещё не закрыл ресторан, но только аппетит себе испортил...

Хёнук, цокнув языком, отпустил его лицо и без колебаний схватил сумку, которую оставил на стуле.

Он направился к выходу, но голос Вонёна заставил его остановиться.

— Уходишь?

Хёнук уже собирался открыть дверь, но замер, так и не отпустив ручку, и слегка повернул голову.

— Что такое? Надумал последовать моему совету?

— Раз уж ты здесь…выпей хотя бы бокал вина. Или пива, если хочешь…

Вонён замялся, а затем добавил:

— Ты ведь ещё и не ел? Я быстро приготовлю что-нибудь лёгкое, подходящее в качестве закуски.

На лице Хёнука появилась кривая, едва заметная улыбка, когда он слушал эти слова. Вонён плотно сжал губы, пристально глядя на него.

Не двигаясь с места, Хёнук бросил:

— Если хочешь, чтобы я остался, скажи прямо. Зачем ходить вокруг да около? И без выпивки не обойтись?

— Что интересного в том, чтобы быть трезвым?

— Это уже привычка. Постоянно пить — прямой путь к алкоголизму. Давай так: останусь, если выпивать не будем. А если не согласен, то увидимся в другой раз.

Лицо Вонёна вытянулось, и он фыркнул. Затем, как будто выгоняя непрошеного гостя, помахал руками перед собой.

— Ну и уходи. Мне просто стало жаль, что ты потратил силы, чтобы заявиться сюда так поздно.

— Правда уйти?

— Да. Иди уже.

— Пока-пока.

Хёнук, демонстративно махнув рукой, вышел из ресторана. Дверь закрылась с глухим стуком, оставив после себя лишь тишину.

В опустевшем помещении, где до этого звучал шум нескольких голосов, воцарилась холодная пустота. Вонён постоял несколько секунд, а затем тихо пробурчал:

— Невоспитанный хам...

Его взгляд, до этого впившийся в пустоту, где только что стоял нежданный гость, медленно потух. Цокнув языком, он с недовольным видом поджал губы, а резко очерченные глаза стали немного мягче.

«Ну и придурок. Чем больше его узнаёшь, тем больше он бесит. Когда ему самому нужно, хоть гони — не уйдёт, будет улыбаться и стоять насмерть. А стоит мне хоть раз показать слабость — сразу же исчезает, как будто растворяется в воздухе».

Подумал он, тяжело вздохнул и сел на стул у только что убранного стола. Ресторан не был особо многолюдным, но готовить, подавать блюда и заниматься всеми мелкими делами в одиночку — это всё же тяжело. Ему давно хотелось найти нового помощника, но расположение ресторана, в неудобном для транспорта месте, отпугивало кандидатов. В итоге решение всё откладывалось.

Пальцы Вонёна рассеянно скользнули по телефону. Яркий экран высветил список вызовов. Имя, которое раньше всегда было в верхней строке, теперь отсутствовало. Пролистав вниз, он наконец нашёл его — Минсок.

Раньше в такие дни, когда становилось тоскливо, он просто напивался и под этим предлогом звонил Минсоку, чтобы тот пришёл.

Но сейчас это уже невозможно. Даже если бы он и позвонил, друг не смог бы приехать. И слава богу. Неприятная привычка досаждать ему, тянущаяся ещё со школьных лет, хотя бы вынужденно, но уходила.

Примерно четыре дня назад, когда Тэ Хёнук не появлялся, какие-то хулиганы, пользуясь его отсутствием, ворвались в ресторан, затеяли скандал и даже ударили Вонёна. Он не рассказал об этом ни Хёнуку, с которым иногда у них случался секс, ни Минсоку.

Он не хотел зря их беспокоить, но главное — оба говорили ему одно и то же. Ещё в самом начале, когда хулиганы только начали появляться, он советовался с Минсоком, и тот, как и Хёнук, сказал:

«Лучше всего договориться с такими людьми. Стоит подумать об этом. Я беспокоюсь за тебя и не хочу, чтобы ты пострадал».

Советы давали адвокат и полицейский, а значит они имели вес. Однако Вонён не хотел расставаться с этим домом.

Эти гангстеры, конечно, не могли хотеть сам дом — старый, переделанный из жилого здания. Скорее всего, это просто вопрос недвижимости. Они снесут его и построят что-то новое.

Единственным материальным наследием, оставленным покойными родителями, был этот дом. Он хранил не только воспоминания о семье, ушедшей слишком рано, но и всё, что связывало его с Минсоком с самого детства. Для кого-то это просто старое здание, но для него — настоящее сокровище.

Когда он переделывал дом в ресторан, то старался сохранить каждую деталь, чтобы не стереть следы прошлого.

Задний двор, где мама отмечала рост двух мальчишек; окно на втором этаже, из которого они передавали друг другу сигналы фонариками, когда Минсок уходил домой; уголок сада, где они закапывали семена и с нетерпением ждали, когда те прорастут…всё это до сих пор оставалось здесь.

Рядом с рестораном, на месте, где сейчас стоит небольшое здание, когда-то был дом семьи Минсока. Для того, кто давно переехал, эти мелочи, вероятно, не были особо важны. Но для Вонёна, который остался, они значили слишком много.

Хотя…даже Минсок, равнодушный к воспоминаниям детства, наверняка считает это место особенным. Ведь он устроил здесь свою свадьбу.

«Надо закончить уборку».

Подумал Вонён, стряхивая с себя волны нахлынувшей тоски уже начинающей подбираться к самому сердцу. Он поднялся, собрал оставшиеся тарелки и отнёс их на кухню. Быстро ополоснул их, загрузил в посудомоечную машину и вернулся, чтобы вытереть столы.

Окинув взглядом ресторан, он отметил, как пусто и необычно просторно выглядит зал, будто пространство внезапно стало размером с футбольное поле.

Он собирался закончить уборку до конца, но визит Хёнука лишь добавил грусти. Вонён чувствовал себя так, будто дерево, едва державшееся на тонких корнях, кто-то пнул. Как если бы ему дали затупившуюся мотыгу и заставили пахать огромное поле, он ощущал усталость и потерю сил.

«Может, выпить самому?»

Эта мысль мелькнула в голове, но Вонён тут же отмахнулся, отрицательно покачав головой. Если он выпьет в таком настроении, то вполне может сорваться и набрать Минсока. А теперь, когда всё изменилось, он не имел права на подобные импульсы.

«Лучше просто пойти домой. Завтра приду пораньше, уберусь и завершу всё остальное».

С этой мыслью он направился к лестнице, чтобы переодеться на втором этаже. Однако, положив руку на перила, внезапно замер. Его взгляд зацепился за деревянный декоративный ящик, который он собирался вынести в сад, но забыл.

Попробовав проигнорировать находку, Вонён не смог избавиться от раздражения. В итоге он изменил направление, поднял ящик и, медленно пересекая пустой зал, направился к двери.

Но стоило ему открыть её, как он наткнулся на неожиданного посетителя.

— Ну вот, так долго, думал закончишь быстрее.

Мужчина, опиравшийся плечом о дверной косяк и уткнувшийся в экран телефона, быстро распрямился, крепко схватил Вонёна за талию и плечи, затаскивая его обратно в ресторан. Вонён, ошеломлённый и широко распахнувший глаза, даже не успел ни слова вымолвить, ни возмутиться. Он лишь пятился назад, пока не оказался прижатым к стене, а незваный гость — нагло припал губами к его губам.

Пальцы мужчины скользнули с талии на спину, затем обхватили лицо Вонёна, аккуратно удерживая его.

— Подожди…

Еле выдохнул он в тот короткий момент, когда его губы освободились.

Но прежде чем он смог закончить мысль, слова вновь утонули в поцелуе. Коробка, которую он держал в руках, с грохотом упала на пол. Безвольный, Вонён позволял нарушителю спокойствия глубже захватывать пространство его рта, не в силах сопротивляться.

Поцелуй, начавшийся мягко, вскоре стал напористым. Язык мужчины уверенно проник внутрь, скользя по слизистой, щекоча нёбо. Широкие ладони обхватили затылок.

Вонён постепенно начал дышать, а затем, будто принимая игру, слегка повернул голову и ответил на эти ласки. Мужчина то нежно втягивал его губы, то покусывал их.

Он сдерживал стон, ощущая, как напряжение скапливается в горле, затрудняя дыхание.

Наконец, словно стихший шторм, поцелуй ослаб, а затем и вовсе завершился. Хёнук поднял голову, слегка выпрямляясь, а Вонён почувствовал, как его сердце гулко бьётся, будто после бега. Он даже не заметил, как запыхался.

Медленно открыв глаза, Вонён откинул назад растрёпавшиеся волосы, упавшие ему на лоб, и сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя. Затем он, с трудом сдерживая дрожь в голосе, наконец выпалил:

— Жить надоело? Я же перепугался!

С этими словами он изо всех сил ударил кулаком по плечу Хёнука. Однако угодил прямиком в мышцы, будто выкованные из железа. Хёнук, по-прежнему с улыбкой, полными беззаботного веселья глазами, даже не поморщился.

— Иногда полезно устраивать неожиданные сюрпризы, чтобы не заскучать.

С невинной ухмылкой ответил он.

Наклоняясь ещё ниже, Хёнук улыбнулся шире, а затем его губы вновь прикоснулись к щеке Вонёна, рядом с ухом, затем к линии подбородка.

Когда Вонён попытался уклониться, его лицо повернулось в сторону, обнажив длинную линию шеи. Хёнук тут же воспользовался этим, скользнув губами ниже.

— Раз уж этим заниматься, то хотя бы с удовольствием, а не уныло. Даже когда два неудачника просто поддерживают друг друга, это может быть приятно.

В этот момент его широкая рука ловко начала расстёгивать пуговицы униформы, обнажая грудь Вонёна. Хёнук приподнял бровь, будто насмешливо оценивая открывшееся зрелище.

— Ты ничего не надел под низ?

— Жарко было, поэтому снял…

Пробормотал Вонён, слегка покраснев.

— Отлично. Очень сексуально.

Вонёну оставалось только закатить глаза.

«Сексуально? Он это про мужское тело? С каких пор он так свободно бросается подобными фразами? Будто за спиной годы опыта...»

Он ничего не ответил, лишь молча наблюдал, как Хёнук полностью расстегнул его униформу до пояса.

Несмотря на то что кондиционер в ресторане работал весь день, жара, исходившая от кухни, где постоянно кипела работа и готовились блюда, всё равно проникала в зал. Вонён подумал, что, вероятно, пахнет потом, и смутился. Но Хёнука это, похоже, нисколько не заботило. Он притянул Вонёна ближе, обнял за спину и наклонился, чтобы мягко целовать его грудь.

Лицо Вонёна тут же запылало от стыда, и он, наконец, оттолкнул Хёнука.

— Прекрати!

— Почему? Тебе не нравится?

Как шеф-повар, Вонён обладал сильными руками, привыкшими без труда управляться с тяжёлыми сковородами и разделывать твёрдые продукты. Он всегда был уверен в своей физической силе и никогда не сомневался, что сможет дать отпор.

Но Хёнук даже не шелохнулся, оставаясь неподвижным, как скала. Более того, он нагло склонился к груди Вонёна, оставляя на ней влажные, горячие следы своих губ.

— А-а...!

Неожиданный стон вырвался прежде, чем он успел сдержаться.

Вонён тут же захлопнул рот, но его подбородок всё равно слегка дрожал. Волна жара, начавшаяся с головы, охватила всё тело. Однако это было скорее смущение, чем удовольствие.

Собравшись с силами, он снова попытался оттолкнуть Хёнука. Тот, не обращая внимания на слабые протесты, продолжал осыпать его поцелуями, но после нескольких настойчивых попыток, наконец, нахмурился и поднял голову.

— Ты серьёзно не хочешь?

— Не хочу…

— Только что вёл себя так, будто сам этого хочешь. А теперь вдруг стал таким холодным.

Хёнук выпрямился, чтобы их глаза оказались на одном уровне, когда Вонён отвёл взгляд. Его голос стал ниже, приобретая ощутимую силу.

— Неужели ты всегда занимался этим только пьяным?

— Н-не…всегда…

Тихо пробормотал Вонён, всё так же не поднимая глаз, словно чувствовал себя обвиняемым на допросе.

Хёнук тяжело вздохнул и окончательно выпрямился.

— Слушай, так до цирроза печени недолго. Почему ведёшь себя так безрассудно? Напиваешься до беспамятства, спишь с кем попало…а если однажды попадётся кто-то совсем неадекватный? Ты знаешь, сколько таких случаев заканчиваются трагедией? Лучше бы ты уже нормальные отношения завёл.

— Если пришёл читать лекции, можешь уйти.

Огрызнулся Вонён, всё ещё не глядя на него.

— Да хоть сотню презервативов с собой бери, что толку, если ты пьяный и липнешь к первому встречному? То, что ты до сих пор цел и невредим, — это просто везение!

С каждым словом Хёнук говорил всё громче, его монолог начал затягиваться. В конце концов, Вонён, который всё это время смотрел в пол, поднял на него глаза, полные раздражения.

— Какого чёрта ты мне указываешь? Сколько я пью и с кем сплю — это моё дело. Думаешь, если мы иногда трахаемся, ты можешь мне что-то говорить?

— Пить до беспамятства и валяться с кем попало — это нормально?

— Ты что, думаешь, все такие, как ты? Как это вообще делать на трезвую голову?

— Если не можешь без выпивки, тогда лучше вообще не занимайся сексом.

— Я же сказал, если будешь нудеть, проваливай!

Хёнук цокнул языком, будто раздумывая, а затем кивнул, словно принимая решение.

— Ладно, ладно. Не буду нудеть. Но раз не нудеть, значит, займусь чем-то другим.

— Что?

Не успел Вонён понять, что происходит, как его тело оказалось поднятым в воздух. Хёнук легко подхватил его, как будто он ничего не весил. Шокированный, Вонён на мгновение замер, а затем резко начал упираться, изо всех сил толкая плечо Хёнука вниз.

— Что ты делаешь? Пусти меня!

Но Хёнук стоял, как ни в чём не бывало, словно его вообще не трогают попытки сопротивления.

Вонён впервые оказался так высоко поднят на руках. Его лицо вспыхнуло от возмущения, словно он вот-вот мог закипеть.

— Опусти меня, опусти сейчас же…

Пробормотал он, но Хёнук лишь продолжал идти, как будто ничего не слышал.

Подойдя к одному из столов, он на мгновение задумался и пробормотал себе под нос:

— Нет, это уже чересчур. Делать это на столе для гостей — это против всех правил приличия в ресторане.

С этими словами он изменил направление и вошёл в кухню. Быстро осмотревшись, он решил использовать широкий встроенный стол, предназначенный для посуды и кухонных принадлежностей. Аккуратно опустив Вонёна на поверхность, он встал между его ног.

— Пусти!

Резко выкрикнул Вонён, пытаясь выбраться, но Хёнук, не сдвинувшись с места, быстро распахнул его униформу. Обнажённая грудь оказалась на виду, и в следующее мгновение губы Хёнука накрыли одну из них, задевая самые чувствительные места.

Внезапный прилив ощущений, смешанных из лёгкой боли, щекотки и странного удовольствия, заставил Вонёна громко застонать.

— А-а, ах…!

— Так что, ты хочешь сказать, что никогда не делал это без алкоголя?

Спросил Хёнук, продолжая ласкать его грудь кончиками пальцев, пока его руки мягко скользили вниз по коже.

Вонён не ответил сразу. Он только тяжело дышал.

Конечно, он не всегда был пьян во время таких встреч. Но Хёнук…он другой. Не похож на тех, с кем Вонён был раньше. Их первая связь произошла в состоянии алкогольного опьянения, и всё будто завертелось само собой.

Он был другом Минсока. Более того, если Хёнук захочет, он может рассказать об этом Минсоку или кому-то ещё, особенно если их отношения прекратятся. Даже в будущем они могут пересечься в присутствии Минсока или Хисон.

«Как можно заниматься этим с таким человеком на трезвую голову?»

Если обдумывать всё здраво, логика подсказывает, что их физические отношения вообще не должны продолжаться.

Но все мысли прервались, когда губы Хёнука вновь начали исследовать его тело.

— Значит, правда, ни разу…

Пробормотал он с лёгкой насмешкой, возвращаясь к своим действиям.

Его руки и губы бесцеремонно скользили по открытой коже Вонёна, лишая его всякой возможности возразить или попытаться остановить происходящее.