Онлайн чтение книги Любовь моя, я хочу убить тебя Love, I want to kill you
1 - 24

Жизель вздрогнула, услышав знакомый голос. Она резко подняла голову — и прямо за спиной, всего на расстоянии ладони, стоял высокий джентльмен, который смотрел ей в глаза.

— А… дядя? Что вы здесь…

Внезапно дядя отвёл глаза от её лица и посмотрел вперёд не менее ошарашенно.

— Это он твой кавалер?

— …

— Я-то думал, чего он за тобой не заезжает.

Он перевёл глаза на коляску, где безмятежно спал младенец, и ухмыльнулся.

— Так вот почему.

Жизель оказалась застигнута врасплох: вскрылось, что целый месяц она ходила не на свидания, а работала няней.

Она думала, дядя будет доволен, что она больше не встречается с тем парнем, которого он так ненавидел. И уж никак не ожидала, что он, наоборот, рассердится.

— Зачем ты втайне от меня зарабатываешь деньги?

Потому что жалко тратить время на прогулки, притворяясь, что у меня есть парень.

Но, не решившись выложить настоящую причину, Жизель только тянула время и добилась лишь того, что дядюшка всё неправильно понял и ещё и отругал её.

— Если чего-то хочешь — скажи, я куплю. Нужны карманные деньги — попроси больше. Но зачем вот так, из-за ерунды, сердце мне ранить?

От фразы «ранить сердце» Жизель оцепенела.

Да я же не спички на улице продавала и не телом торговала…

Работаю няней в богатом доме — а он произносит так, будто я вбиваю колья ему в грудь. И это сбивает с толку.

— Дело не в деньгах. Я ведь уже взрослая. Всё равно придётся работать, вот и решила набраться опыта.

Он сразу понял, что это отговорка: дядя сурово смотрел на неё, будто говорил «не городи чепухи».

Совсем забыла, что он знает моё прошлое…

Воспитывать ребёнка и работать до изнеможения — я вкусила это до десяти лет вдоволь. На что мне снова «опыт»?

— Жизель.

Дядя крепко обхватил её руки своими широкими ладонями. В детстве, когда Жизель упрямилась или молчала, он всегда так делал, чтобы призвать её к ответу.

— Говори начистоту.

Жизель судорожно сглотнула, подняла глаза и вгляделась в выражение его лица.

— Ты боишься, что я перестану тебя содержать, когда ты станешь взрослой?

Попалась. Это и впрямь одна из причин, по которой она работала нянькой.

— Я знаю, что вы будете помогать. Точнее… я понимаю, что это вовсе не само собой разумеется.

— Почему не разумеется?

— Потому что я вам не дочь.

Жизель нахмурила брови и торопливо принялась объяснять мужчине, который смотрел на неё с неподдельной обидой.

— Я знаю, что вы растили меня как родную. И что пока я не смогу сама встать на ноги, вы будете помогать.

— Тогда почему?

— Поэтому я и хочу скорее стать самостоятельной.

— Если всё понимаешь, то почему не понимаешь, что не нужно из-за этого чувствовать себя виноватой?

— Но ведь мне всё равно тяжело… что я могу поделать?

— Что в этом тяжёлого?

Пиявка.

Жизель сглотнула противное слово, вертевшееся у неё на языке, и промямлила:

— Это же не мои деньги, а ваши. И…

Слово «пиявка» осталось внутри, а на язык легло другое — горькое, как та глина, что в голодные годы она без разбора засовывала себе в рот.

— Если вы женитесь… мне будет неловко перед вашей супругой.

Даже выплюнув это, она не могла избавиться от терпкого послевкусия — такое чувство, будто и правда набрала в рот земли.

— Вот поэтому я и готовлюсь заранее к самостоятельной жизни…

— Это уже моя забота. Тебе не о чем тревожиться.

Он не говорит, что не женится.

Зачем я вообще жду иного ответа? Лишь подумав об этом, Жизель ощутила, как заливается жаром, и и она не смогла смотреть дядюшке в глаза.

— Ты же знаешь, что деньги, которые я на тебя трачу, для меня — сущие пустяки. Даже плата за университет, которая, к слову, не такая уж и большая, полностью покрывается твоей стипендией. Но почему же ты из-за этого испытываешь вину?

Годовая плата за учёбу в Кингсбридже равняется стоимости нового дома с тремя комнатами. Чтобы получить диплом, пришлось бы выложить целых четыре таких дома.

Но я знаю, что даже это не оставит и следа на состоянии дядюшки, что подобно неиссякаемому роднику.

Так почему же он не понимает, что я хочу стать самостоятельной не потому, что боюсь обременить его финансы?

— Если тебе уж так хочется испытывать вину, то вини себя за то, что лишаешь меня удовольствия тратить на тебя деньги и хвастаться этим.

Жизель, слушавшая, как дядюшка разошёлся не в ту сторону, не сдержала лёгкой улыбки.

— Думаешь, я слишком вмешиваюсь в твою жизнь, вот и спешишь от меня освободиться? Или я надоел тебе, и потому ты так хочешь стать самостоятельной?

— Н-нет, вовсе нет.

Она и не предполагала, что дядя воспримет её стремление к самостоятельности с такой обидой. Выходит, непонимание было обоюдным.

— Это вовсе не значит, что я хочу уйти от вас.

Я не хочу уходить. Для этого мне нужно найти другое место рядом с дядюшкой.

— Ведь нельзя же вечно оставаться избалованным щенком, дядя.

— Почему нельзя?

— Что?..

— Жизель, если честно, я вовсе не против, чтобы ты никогда не становилась самостоятельной. Живи так, как захочешь, а я всё равно буду поддерживать тебя во всём. Ну, кроме свиданий с плохими мужчинами и всяких опасных глупостей.

Жизель ошеломлённо хлопала ресницами, а дядя, как бывало в детстве, ущипнул её за кончик носа большим и указательным пальцем и слегка встряхнул его.

В его улыбке и во взгляде была та же самая нежность, что и прежде. И потому, когда он произнёс ещё более печальную просьбу, Жизель почувствовала, как сердце заныло.

— Мой непослушный щеночек, никогда не взрослей. Прошу тебя.

В былые времена она бы обрадовалась этим словам и громко пообещала бы так и сделать. Но теперь не могла.

Дядя… этот щенок не просто непослушный. Он так и норовит забраться к вам на колени. Знаете, что он хочет там делать?

О том, какие непристойные фантазии рождались у неё в голове, он и не догадывался. Он просто смотрел на неё с чистой, светлой улыбкой, а Жизель, глядя на эти губы, невольно и тихо вздохнула.

Жизель поклялась себе, что перед дядей не станет женщиной. Если бы не хотелось быть женщиной рядом с ним, то и клясться бы не пришлось.

Если стану женщиной, я потеряю дядю.

Но это не значит, что она хочет оставаться щенком. В глазах дядюшки она может быть милым щенком, но для других — всего лишь противная пиявка.

Я не останусь пиявкой.

Мечта Жизель — быть взрослой, которая стоит рядом с дядей достойно и помогает ему, а не высасывает его доброту.

Но разве дядя не хочет, чтобы я оставалась на своём месте и не менялась?

Не ведая её мыслей и по-прежнему шагая по тропе непонимания, он вдруг сделал странное предложение:

— Если у тебя будут личные средства, возможно, ты перестанешь чувствовать себя неловко. Ведь это будут твои деньги, а не мои, и ты сможешь тратить их без стеснения. Конечно, каждый раз объяснять, сколько и зачем нужно, действительно утомительно.

Единственный способ обзавестись собственными деньгами — это он сам. Иначе говоря, дядя предлагал выделить Жизель часть своего состояния.

— От ваших идей мне только тяжелее.

— Вовсе нет. Это необходимо и в образовательных целях. В твоём возрасте уже пора учиться приумножать и управлять состоянием. С чего хочешь начать? Недвижимость? Акции?

Обычные родители в таких случаях учат детей копить карманные деньги. А не вручают огромные суммы и не учат инвестировать в недвижимость или акции.

В такие минуты Жизель острее всего ощущала: как бы дядя ни растил её как дочь, между ними всегда лежит непреодолимая река социального статуса.

— Как насчёт того, чтобы заодно зайти в банк?

— Я вообще-то работаю.

Жизель резко развернулась и ухватилась за ручку коляски.

— У-а-а-а…

— Да-да, солнышко.

Ребёнок как раз проснулся и начал хныкать. Она покачала его и повезла коляску. Чувствуя на себе жгучий взгляд, Жизель ожидала, что за спиной посыплются нотации, но было тихо.

Краем глаза она заметила, что дядюшка закатал рукав сорочки и смотрит на наручные часы.

У него здесь встреча? 

С кем?

Нет, мне не нужно знать. Не хочу знать.

Дядя отвёл взгляд от циферблата и посмотрел на Жизель, которая успела отойти на добрых десять шагов. Она решила, что он уже попрощается, и слегка кивнула.

Но его глаза вдруг сверкнули. Он в несколько широких шагов сократил расстояние, что она только что у него отвоевала. Более того, дядя просто перехватил у неё ручку коляски и сам повёл её вперёд, словно это его обязанность.

— А?

Жизель моргала, глядя на его спину.

Он не занят? И в последнее время он не разговаривал со мной подолгу.

Пока она стояла в оцепенении, мистер Лойс, следовавший за дядюшкой, тоже прошёл мимо неё. Только тогда она опомнилась и бросилась догонять.

— Вы не уходите?

— Если хочешь приказать мне убираться, сначала получи хотя бы звёздочку подполковника на плечо.

Прим, пер. обожаю Эдвинаааа