Онлайн чтение книги Любовь моя, я хочу убить тебя Love, I want to kill you
1 - 7

Хм, достаточно просто позвонить дворецкому в Темплтон, и сразу станет ясно, что это не так.

Но даже если и позвонить, услышать голос дяди всё равно было невозможно.

— Герцог заболел?

— Нет, мисс Бишоп, он не болен.

Раз уж даже не ранен, можно выдохнуть с облегчением.

Хотя... я думала, что как только он вернётся, сразу приедет ко мне в школу.

Жизель, которая была уверена, что так и будет, поникла.

— Если будешь ходить с таким мрачным лицом, кто вообще пригласит тебя свидание?

Елена подошла и начала читать нотации в том же духе, что и всегда: мол, среди гостей на выпускном наверняка будут привлекательные холостяки, и не мешало бы кого-нибудь присмотреть.

— Мне не нужен никакой партнёр для свидания.

— То есть ты всерьёз собираешься пойти сегодня на выпускной бал одна?

— Просто подойти к какому-то незнакомцу и попросить пойти с тобой на бал — это же бред. Ну кто так делает?

— А почему бы и нет? Если мужчина хоть сколько-нибудь сообразительный, то, услышав, что у тебя нет партнёра, тут же должен встать на одно колено со словами: «Позвольте оказать вам эту честь!» Ладно, давай, подними голову. Я тебя накрашу.

Жизель подняла голову и отшатнулась. Веки у Елены были цвета фингалов. 

— Я... я лучше вот этим…

Она указала на самый светлый оттенок из теней, что были у Елены — персиковый.

— Так, открой глаза. Ну как?

— Не слишком ли ярко?

— Вот это?

Елена раскрыла журнал и, глядя на иллюстрации, принялась водить кистью. Жизель никак не могла избавиться от чувства, что стала живым холстом.

— А-а-ай! Это что, усики саранчи?

Когда Елена взялась за бритву и попыталась, как в журнале, проредить ей брови, Жизель сжала подруге запястье.

— Брови не трогай. Только глаза и губы.

— Как скажете, мисс. Делаю, как велено. Вот, готово. А теперь…

— На щёки? Да я как пьяница с улицы выгляжу.

— Это вообще-то сейчас самый модный макияж, бабуся Жизель.

Жизель смогла подойти к зеркалу только после того, как её облили духами с ног до головы.

Всё равно ведь нет никого, перед кем хотелось бы выглядеть красиво… Может, зря всё это...

Ей казалось, что макияж получился чересчур ярким, но времени на переделку не было. Надев шапочку и мантию, Жизель вышла из общежития.

Вопреки её настроению, погода была удивительно ясной. До начала церемонии оставалось всего минут десять, и перед актовым залом уже толпились студенты, учителя и гости.

— Простите, разрешите пройти.

Она старалась протиснуться сквозь толпу у входа, как вдруг люди начали возбуждённо переговариваться.

— О боже, эта машина...

— Ничего себе. Он ведь не говорил, что придёт.

Директор, который до этого разговаривал с родителями, поспешно поправил одежду и двинулся туда, куда были устремлены все взгляды.

— Сама королева пожаловала? Жизель, пойдём хоть посмотрим, кто там.

Жизель уже собиралась войти внутрь, но поддалась натиску любопытной Елены и пошла с ней.

— Только бы не королева… э?

Стоило им протиснуться сквозь толпу, как Жизель застыла на месте: на площади стоял роскошный седан, а герб на задней двери показался до боли знакомым.

Экклстоны? Не может быть…

Больше всего похоже на то, что приехал дядя, но в это просто не верилось.

Да он даже на приёме в королевском дворце не появился. С чего бы ему приходить на мой выпускной? Может, дворецкий заехал за вещами и перепутал актовый зал с общежитием?

Жизель поспешно попыталась придумать логичное объяснение, но в это же мгновение из машины вышел сопровождающий и с почтением открыл заднюю дверь. А следом появился молодой джентльмен с огромным букетом в руках.

Он вышел на площадь, провёл рукой по зачёсанным назад чёрным волосам, блестящим от помады, и стал окидывать взглядом собравшихся, будто кого-то искал. Все вокруг застыли и уставились на него.

Одни — из-за его громкого имени. Другие — из-за его выдающейся внешности.

А может, из-за той самой властности, которая чувствовалась в его внушительном росте и крепкой фигуре, и которую не мог скрыть даже элегантный костюм-тройка.

Какова бы ни была причина, с появлением этого мужчины воздух на школьной площади изменился, а мир Жизель перевернулся с ног на голову.

Пускай они не виделись почти полторы тысячи дней, она бы узнала его где угодно. Это был её…

— Дядя!

…самый родной человек.

Жизель рванула вперёд и крепко обняла его. Когда она подняла голову и их взгляды встретились, его глаза широко распахнулись от удивления.

Даже зрачки дрогнули, но Жизель не заметила, потому что в её собственных глазах стояли слёзы.

— Я так скучала по вам. Почему вы пришли только сейчас?

— Прости, что опоздал.

Низкий и мягкий голос дяди, как мелодия виолончели. Прохладный мятный аромат, доносящийся с его дыханием. Это было так невыносимо знакомо, так до боли желанно, что сердце затопила горячая волна облегчения.

— Не надо извиняться. Я не упрекаю вас. Это потому, что мне так, так радостно… Спасибо, что пришли на мой выпускной. Я правда… правда счастлива.

— Я обязан быть здесь.

Человек, который отказался от всех приглашений и заперся у себя, говорит, что на её выпускной просто обязан был прийти.

Когда она не смогла сдержать радость и широко улыбнулась уголками глаз и губ, у дяди заметно дрогнул кадык.

— Передо мной уже не та девочка, по которой я скучал. Пока мы не виделись, ты стала настоящей леди.

Жизель уже хотела ответить, что, несмотря на все тяготы, через которые дядя прошёл на войне, он выглядит даже лучше, чем прежде, — как вдруг...

— Простите, герцог, — послышался голос директора. — Мисс Бишоп и в самом деле вела себя как настоящая леди, как мы и учили её в Фуллертоне… но вот в один момент — вот так вот…

— А.

Жизель будто обожглась и резко отпрянула из его объятий. Лицо вспыхнуло, как от настоящего ожога.

Я вела себя как ребёнок?

Причём прямо перед огромной толпой свидетелей.

Я же ещё и закричала «Дядя»! Боже…

В порыве радости она совсем забыла, что при посторонних должна называть его «господин герцог».

И теперь, после всего этого неподобающего поведения, она ещё и умудрилась почувствовать гордость, услышав, что стала настоящей леди. До чего же бессовестно.

И всё же дядя отнёсся к Жизель по-взрослому и с такой заботой, что ей стало ещё более неловко.

— Если кто и виноват, то это я, что не предупредил о своем визите. 

Жизель стояла поодаль, глядя на свои аккуратно сложенные ступни, как вдруг дядя протянул к ней руку.

Она робко положила ладонь на его — такую большую, что её собственная казалась ещё совсем детской.

Он, как в былые времена, мягко сжал её руку и слегка потянул к себе. Его тепло, такое же, как раньше, снова обволокло Жизель.

— Я просто хотел устроить сюрприз для моего маленького ангела…

Она, будто тая в этом тепле, невольно шагнула ближе, и он, словно так и должно быть, вложил её руку в сгиб своей руки.

— Наверное, я переборщил и моё озорство оказалось слишком резким?

Сейчас он смотрел на неё с такой ласковой улыбкой, что перед Жизель стоял не герцог Экклстон, а её добрый, родной дядя.

— Как достойные представители Фуллертона, мы не должны довольствоваться достигнутым, а идти навстречу новым приключениям…

Эдвин, сидевший в первом ряду среди почётных гостей, поднял взгляд на выпускницу, произносившую речь с трибуны.

Раньше он смотрел на Жизель снизу вверх только в тех редких случаях, когда она, как непослушная девчонка, забиралась на дерево. И теперь, глядя на неё, он вдруг ощутил прилив особенного чувства.

Староста, значит…

Эдвин подпер щёку рукой, погружённый в мысли.

Когда другим детям было по десять лет, и они уже заканчивали начальную школу, Жизель только училась читать и считать. Фуллертон стал её самой первой школой.

А теперь она — лучшая ученица академии. Не восхищаться и не гордиться этим было невозможно.

Это значило, что за те четыре года, что его не было рядом, она усердно старалась сама. Его тревоги, что без него она ничего не сможет, оказались полным заблуждением.

Почему же, несмотря на гордость, в сердце поселилась странная пустота?

Когда церемония закончилась, Эдвин вышел вместе с Жизель. Они встали рядом — Жизель была в академической шапочке и держала в руках свиток с дипломом — и его сопровождающий сделал несколько памятных снимков.

— Жизель, я так горжусь тобой.

— Спасибо.

Он, не задумываясь, протянул руку, чтобы потрепать её по голове, но вдруг замер.

Раньше он всегда целовал её в лоб или обнимал, когда хвалил. Но теперь казалось, что так делать уже нельзя.

Только в тот момент, когда Жизель подбежала и обняла его, Эдвин понял: он всё это время ждал увидеть ту самую четырнадцатилетнюю девочку.

Он и представить не мог, что в его объятия бросится девушка, которой идёт яркий макияж.

Девочка, которая раньше едва доставала ему до груди, теперь выросла до уровня кадыка и стала настоящей леди. С одной стороны, радовало, что она смогла вырасти такой самостоятельно, а с другой — было немного обидно, что она выросла так быстро и не стала его ждать.

Да, именно из-за этого и было так странно на душе.

Ты, наконец, встретил ту, кто искупит твою вину, и ту, кто тебя спасёт.

А теперь — веди себя как джентльмен и поприветствуй её.