Онлайн чтение книги Любовь моя, я хочу убить тебя Love, I want to kill you
1 - 5

— Что он тебе сказал? — спросила Елена по дороге в столовую, когда Жизель вышла от учителя.

— Спросил, не хочу ли я изучать литературу.

— Литературу?

Елена сморщила нос, будто проглотила что-то мерзкое. Она терпеть не могла книги.

— И ты что ответила?

— Сказала, что подумаю.

— Серьёзно?

— Нет. Ты же знаешь, я выберу что-то полезное.

Не для мира. Для дяди.

Я ведь не какая-нибудь неблагодарная пиявка, чтобы не отплатить ему за добро.

Учиться в университете без забот она могла только благодаря дяде. Оказывается, он заранее дал указания своему адвокату ещё до того, как ушёл на фронт.

«Герцог распорядился: если вы, мисс Бишоп, окончите школу до его возвращения, обучение в любом выбранном вами университете будет оплачено из его личных средств. Так что вы можете спокойно сосредоточиться на учёбе».

И это ещё не всё. Он поручил адвокату подготовиться на случай любых обстоятельств.

Если я заболею — ладно. Но зачем было думать даже о свадьбе?..

Чем больше она думала, тем сильнее пылало лицо.

Кем же мне стать, чтобы быть полезной дяде? Хоть бы и это сказал перед отъездом.

Нет. Она обязательно спросит его, когда он вернётся. Потому что он обязательно вернётся.

Но даже в вечерней газете, которую она прочла за ужином, имени Эдвина Экклстона не было.

Список сократился вдвое по сравнению с утренним. Завтра он станет ещё короче.

— Может, часок поиграем в теннис, а потом сядем за учебники? 

— Давай.

— Проигравшая делает домашку за победительницу…

— Нет уж.

Они шли вдоль здания общежития, болтали, и Жизель старалась не думать ни о чём тяжёлом.

— Рудник!

Какая-то девушка сверху выкрикнула её старое имя. Она сделала вид, что не услышала, и продолжила идти, но в следующий миг…

Плюх!

Что-то пролилось прямо на Жизель.

Она моргнула, и тут же на ресницы упали холодные капли. Влага просочилась сквозь тонкий кардиган, намочила блузку и кожу — от этого по телу побежали мурашки.

Ей на голову вылили ледяную воду.

Судя по всему, на неё опрокинули целое ведро: вода струилась по толстой светлой косе до самого низа.

Подобное происходило не в первый раз.

Она — простолюдинка, причём родом из Розеля, — поступила в элитную школу для аристократии. И сделала это благодаря опеке одного из самых завидных холостяков в королевстве, главы прославленного дома, почти равного по влиянию короне.

Зависть и издёвки были вполне ожидаемы.

Именно поэтому она тщательно скрывала, что родом из Розеля. И что поступила сюда по рекомендации дяди.

Но к тому моменту Жизель уже избавилась от акцента и свободно говорила на изысканном языке верхушки Мерсии, так что в первый семестр об её происхождении знали лишь несколько преподавателей.

Но в мире не бывает тайн.

«Говорят, герцог Экклстон приютил розельскую сироту после инцидента в Свонлейке. И теперь эта сирота учится в нашей школе».

Все довольно быстро поняли, что Жизель Бишоп — та самая сирота.

С этого и начались издевательства. Кто-то разузнал её розельское имя, от которого она давно отказалась, и теперь над ней издевались, нарочно выкрикивая в коридорах «Наталия Рудник».

«Фуллертон берёт уже и батраков. Видно, совсем сдали позиции».

Говорили, что она позорит школу, но самые знатные ученицы в травле не участвовали — ведь их собственное достоинство стояло выше репутации интерната.

Такие ученицы просто игнорировали Жизель. Когда им приходилось общаться с ней на занятиях или в клубе, они были вежливы. Возможно, за её спиной кривились от отвращения, но Жизель было всё равно.

Учителя тоже относились к ней в целом доброжелательно, поскольку дядя каждый год делал крупные пожертвования от имени Жизель.

Может, кто-то из взрослых и презирал её в глубине души, но умел этого не показывать. На то они и взрослые.

А вот девушки из знатных семей, которые сами надеялись стать невестами герцога, выбирали другой способ нападок.

— Мисс Бишоп, так вы и есть та бедная сиротка, которую опекает герцог?

Они время от времени приглашали Жизель на чай или обед. С виду будто бы из вежливости, чтобы произвести хорошее впечатление на дядю, но на деле это был всего лишь способ унизить её, не марая рук.

Метод был почти всегда один и тот же.

— Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с герцогом на фронте?

Сначала расспрашивали, как она с ним встретилась, вынуждая Жизель своими же устами озвучить собственное жалкое прошлое.

— В таких глухих горных деревушках на границе, наверное, и не знали о существовании подобных угощений?

Подавали деликатесы, которые в деревне считались редкостью, а Жизель уже ела их досыта в резиденции герцога.

— Потерять родителей в столь юном возрасте… вам, должно быть, очень тяжело.

Всю встречу смотрели на неё с жалостью, а на прощание вручали чек в качестве подаяния.

Они были уверены, что Жизель мечтает занять место герцогини, и изо всех сил старались напомнить ей о её настоящем статусе «розельской сироты».

Как будто я всерьёз метила в герцогини. Смешно. Зря беспокоятся.

Наверное, поэтому некоторые ученицы даже советовали ей уйти в монастырь. Если бы дядя, мечтавший однажды провести её к алтарю в роли отца, это услышал — он бы взбесился.

А между тем те, кто открыто травил Жизель, чаще всего принадлежали к самому низу здешней иерархии.

Выскочки, дети нуворишей или провинциальных землевладельцев без титула. Для них поступление в академию Фуллертон было одним из немногих поводов для гордости и за себя, и за свою семью.

И тут какая-то сирота, которой следовало бы побираться на улицах, получила покровителя и зашла в школу с парадного входа. Неудивительно, что у них она вызывала ненависть.

«И такие твари станут потом учителями и матерями? В таком случае, у нашего королевства весьма незавидное будущее».

Елена, дочь иностранного предпринимателя, тоже попадала под прицел, как и Жизель. Постепенно они сблизились, плечом к плечу отражая нападки.

— Вот же дьяволицы! Чёрт, а это ещё такое?!

Оказалось, на неё плеснули не просто водой. Когда Елена провела рукой по макушке Жизель, чёрная липкая тварь с глухим шлепком упала к их ногам.

Это была пиявка.

Жизель и сама почувствовала, что вода пахла чем-то тухлым.

— Быстрее вытрись.

Елена протянула ей носовой платок, но Жизель принялась вытирать не лицо, а сумку.

Как же обидно.

Эту сумку ей купил дядя, когда она поступила в школу. Четыре года Жизель берегла эту вещь так тщательно, что и не скажешь, сколько ей лет. И вот теперь она промокла насквозь.

— Когда герцог вернётся, с вашими семьями будет покончено! — Елена потрясла кулаком вверх, но в ответ донеслось насмешливое:

— Пусть для начала вернётся.

После того как объявили о возвращении пленных, всё было спокойно, но стоило появиться сомнениям в том, выживет ли дядя вообще, — началось это.

— Он вернётся, — прошипела Жизель, стискивая зубы и глядя в землю. В прошлом году на неё кидали живых пиявок. Теперь — мёртвых. Послание было очевидным.

Твоей пиявочной жизни тоже пришёл конец.

— Я не пиявка. 

Я отплачу за всё, что он для меня сделал.

Она снова стиснула зубы и наклонилась.

Невозмутимо. Элегантно.

Будто произносила заклинание, она стала поднимать чёрные трупики с брусчатки. Одну за другой. Вся мокрая, как водяной дух, с которого капало прямо на землю.

— Господи, она трогает их руками!

— Какая мерзость…

Но если Елена, ругаясь на родном языке, орала наверх, то Жизель ни слова не сказала. Даже головы не подняла. 

Потому что и так знала, кто это был.

Та же группа, что и утром.

Реакция — дело времени. Нужно просто дождаться подходящего момента.

Жаловаться надзирательнице или директору было бессмысленно. В этой школе учились девушки из таких влиятельных семей, что вмешиваться в их дела осмелились бы разве что ради принцессы. Всё остальное — «внутренние конфликты между ученицами».

А это значило, что в то, чем займётся Жизель, школа тоже не станет вмешиваться.

И той же ночью зачинщица, травившая Жизель, поскользнулась в душевой на мёртвой пиявке и сломала ногу.

— Это Бишоп подстроила!

Девушка утверждала, наступила на пиявку, которая упала с потолка. Но доказательства буквально утекли в слив.

— Если бы Жизель не позвала надзирательницу, ты бы до утра так и лежала на кафеле, и утром нашли бы твой труп. Так что заткнись, — огрызнулась Елена.

— Всё в порядке, Елена. Я и не ждала благодарности, — спокойно ответила Жизель.

Эта школа — утончённое поле битвы.

Если они — всего лишь сброд, не отличающийся от уличных хулиганов, то Жизель была опытным солдатом, который одним точным ударом укладывает врага, а затем вызывает санитаров.

На следующее утро в столовой стояла тишина.

Все смотрели на Жизель. Она сидела посреди зала и плакала.

Девятый список пленных, подлежащих возвращению: Майор Эдвин Фицджеральд Экклстон

Её ангел возвращался из ада живым.