Онлайн чтение книги Номер, который вы набрали When the phone rings
1 - 44

- Когда ты позже возьмешь на себя выполнение родовых обрядов, тебе нужно будет сделать хотя бы это, чтобы сохранить достоинство семьи.

- Я не планирую их наследовать.

- Что?

- Я передаю родовые обряды.

На мгновение воцарилось молчание из-за резкости слов Пэк Саона.

- Что ты хочешь этим сказать? Если ты не примешь участие в ритуалах предков, то кто это сделает? Ты единственный сын старшего брата. Конечно, это твой долг как старшего внука!

Хотя ХиДжу чувствовала себя посторонней, она не была исключена ни из одного разговора. Родственники были полны решимости как-то вовлечь её.

- Если ты хочешь получить наследство, ты тоже должен совершать обряды!

- Тогда ты соверши их, дядя.

- Что?

- Если это перейдет ко мне, я, возможно, отменю это в моем поколении.

- Что за чушь...

- Кто пожелает, тот может занять эту роль.

Пэк Саон обвел взглядом своих ошеломленных родственников и объявил, как аукционист.

В особняке воцарилась леденящая тишина. Но тёща ХиДжу наблюдала за происходящим, как случайный прохожий.

- Зачем моей жене делать то, чего даже я не хочу делать? Я женился на ней не для того, чтобы она готовила для мертвых.

- ……!

- Те, кто хочет пожинать плоды без усилий, не получат благословения предков.

Его резкие слова заставили ХиДжу почувствовать себя неловко. Напряжение в комнате было ощутимым, покалывая её кожу, как статическое электричество.

- Что? Мертвые?!

Лицо дяди покраснело от гнева, а голос стал громче.

- Этот непочтительный мальчишка! Без влияния отца каждому из нас потребовалось бы еще десять лет, чтобы добиться повышения по службе или победить на выборах!

- Да, похоже на то.

- И все же ты называешь его мертвым?!

- Я не думаю, что он среди живых.

Бледное лицо Пэк Саона оставалось бесстрастным.

- Уважать предков и эксплуатировать свою жену - это две совершенно разные вещи. Я не буду заниматься такой ерундой.

- Ты...ты...!

- В то время, когда я должен хорошо кормить свою жену, ты думаешь, я бы позволил ей...

Он резко прищелкнул языком.

Его руки, переплетенные, как цепи, были тяжелыми. Сердце ХиДжу колотилось от боли за мужа, который боролся за неё.

- Если вы хотите, чтобы эта семья стала крепче, чем сейчас, начните правильно воспитывать своих детей. Я наслышан о том, какой бардак они устроили.

- Невероятно...!

Не в силах перебороть Саона словами, он переключил внимание на ХиДжу.

- Вот почему так важно, чтобы в семье появился подходящий человек...

Пэк Саон усмехнулся.

- Для человека, который так ценит обряды предков, почему вы оценивали брачные перспективы своих сыновей, основываясь на богатстве их родственников? Если их невестам суждено было готовить подношения умершим, вы могли бы с таким же успехом выдать их замуж за шаманов.

- Ты наглец...!

Двойной подбородок дяди задрожал от ярости.

ХиДжу, не в силах больше на это смотреть, потянула мужа за руку. Он приподнял бровь, но в конце концов закрыл рот.

- Дорогая.

В этот момент тихий голос её свекрови прорезал напряженную атмосферу.

- Ты видишь мою сумку вон на том столе? Не могла бы ты отнести её в кабинет?

Их взгляды на мгновение встретились, и ее теплая улыбка побудила Саона отпустить руку ХиДжу.

‘Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди...’

ХиДжу бросилась наверх, словно спасаясь бегством. В гостиной, на которую она оглянулась, все еще чувствовалось опасное напряжение, атмосфера была полностью разрушена Пэк Саоном.

***

В кабинете было тихо, в отличие от того, что было внизу. Со всех сторон ее окружали книги, и напряженные плечи расслабились естественным образом.

ХиДжу положила сумку на стул.

‘Ах....!’

Ее взгляд скользнул по столу. Там было несколько старых рамок: свадебные фотографии, семейные портреты, церемонии награждения - среди них ее внимание привлекла фотография пухлого малыша Пэк Саона, сделанная в его первый день рождения.

Закусив губу, она взяла рамку.

‘Этот малыш вырос и стал…’

Она невольно вздрогнула.

Одетый в традиционный красочный ханбок, малыш крепко держал что-то обеими руками, словно участвуя в церемонии должаби.

Присмотревшись, она увидела, что малыш схватил громоздкий мобильный телефон первого поколения, который в 1988 году мог принадлежать только богатым, и игрушечный молоток.

‘Ничего себе…’

Это показалось ей странным образом пророческим.

ХиДжу поставила рамку на место и старалась не смотреть на нее, как на какую-то тайну, на которую ей не следовало натыкаться.

Она собралась выйти из комнаты.

‘А?’

Она нахмурилась, заметив документ среди аккуратно разложенных бумаг.

Среди аккуратно сложенных документов ее внимание привлекла четкая надпись жирным шрифтом. Это была форма заявки на получение пакета ритуальных услуг, включающего принадлежности для похорон, транспортировку и помощь персонала.

‘Почему это должно быть здесь?’

Озадаченно наклонив голову, ХиДжу в конце концов вышла из кабинета. Мимолетный вопрос вылетел у нее из головы.

***

Воздух наполнился ароматом благовоний.

Пока старшие члены семьи кланялись, ХиДжу сидела в гостиной, наблюдая за происходящим.

Ее свекровь, от которой до этого слегка пахло едой, переоделась в фиолетовое платье и теперь предлагала выпить покойному Пэк ЧанХо. Слезы навернулись на ее глаза, когда она посмотрела на фотографию своего покойного свекра, но быстро смахнула их, когда повернулась к ХиДжу.

- Почему бы вам всем сначала не пойти и не поесть?

В гостиной сидели невестки по прямой линии, жены более дальних родственников и золовки. Среди них ХиДжу не могла даже как следует облокотиться на спинку стула. Она чувствовала себя далеко не комфортно.

- Невестка, что именно ел Саон, чтобы вырасти таким высоким?

- Мой свекор в молодости был такого же роста.

При росте около 188 см Пэк Саон был единственным человеком такого роста среди своих родственников. Даже в толпе он безошибочно выделялся.

Услышав его имя, ХиДжу снова обратила на него внимание.

- Раньше он был таким живым и разговорчивым. Кто бы мог подумать, что он станет таким замкнутым?

- Саон? Правда?

Тетя выглядела удивленной.

- Тогда он был полон энергии.

Но тот Пэк Саон, которого помнила ХиДжу, был резким и опасным мальчиком, который казался почти хрупким.

Возможно, именно из-за сильного первого впечатления о нем ей было трудно примириться с тем, что она услышала сейчас.

Младшая тетя прищелкнула языком.

- Ты дорожила им, как драгоценным камнем, невестка. Ему, как старшему внуку, в детстве редко разрешали играть на улице. Честно говоря, кроме церемонии тольджанчхи*, у меня не так много воспоминаний о юном Саоне.

- Учитывая, что он старший сын, для него было естественно воспитываться с особой заботой. Ответственность велика.

- Но, возможно, его чрезмерно опекали...

“Нет, это сделал тесть”, - вставила Шим ГёДжин со слабой улыбкой.

- Беспокоясь о критике, он лично следил за каждой деталью воспитания и образования сына. Мой свекор проявил ко мне огромную доброту, и я многим ему за это обязана.

ХиДжу эти подробности показались странно незнакомыми, заставив её выпрямиться, несмотря на то, что спина у неё затекла. Усилие отозвалось тупой болью в её плечах, и когда она опустила взгляд, чтобы снять напряжение, то неожиданно встретилась взглядом со своей свекровью.

“Дитя, если ты устала, иди наверх и отдохни”, - мягко сказал Шим ГёДжин.

- …

ХиДжу почувствовала, что все взгляды устремлены на нее. Разговор перешел к президентским выборам, но теперь она чувствовала на себе тяжесть взглядов всех присутствующих. Она нервно пошевелила пальцами и покачала головой, пытаясь показать, что с ней все в порядке.

- Вас только что выписали и вы еще не полностью восстановились. Вам нужно отдохнуть.

“Ей все равно не нужно здесь находиться”, - пробормотал кто-то.

Пока ХиДжу осматривалась, до ее ушей донесся шепот: “А, так это она? Та, которая не может говорить...”

Ощущение, что она - гадкий утенок среди лебедей, поразило её до глубины души. Она медленно встала, почувствовав укол неловкости.

Раньше, когда Пэк Саон был рядом, надежно защищая ее от всего, она не замечала этих взглядов.

Теперь, направляясь в одиночестве к лестнице, она неосознанно продолжала прокручивать в голове сцену, когда он защищал ее.

‘Он действительно заботится обо мне...не так ли?’

***

Скрип.

Ржавые петли заскрипели, их звук отдавался эхом, как будто комнату не открывали много лет.

ХиДжу нервничала, входя в комнату мужа. Возможно, это было из-за того, что атмосфера в комнате была такой, словно присутствие Пэк Саона отпечаталось на каждой стене и половице.

Комната была лишена тепла.

ХиДжу провела ладонью по стенам, которые на ощупь были холодными и неподатливыми, как цемент, и осторожно шагнула вперед.

‘Так это комната, в которой Пэк Саон жил с детства’.

Незанятая мебель, накрытая белыми простынями, придавала помещению жутковатый вид. Но поскольку он съехал, как только ему исполнилось двадцать, это место, вероятно, чаще всего использовалось как кладовка.

ХиДжу села на кровать, в нос ударил затхлый запах пыли.

‘А..?’

Она моргнула и уставилась в окно.

‘...Я могу отсюда видеть свою комнату?’

Когда она прижалась лицом к стеклу, ее острый носик прижался к стеклу.

Из его комнаты был виден соседний дом. В частности, дом председателя Хона. Если быть более точным, маленькая комната на втором этаже.

В этом маленьком пространстве, втиснутом между окном и стеной, она поставила крошечный письменный стол и всю ночь практиковалась в языке жестов.

Охваченная странной волной ностальгии, ХиДжу окинула взглядом свою бывшую комнату.

Изучение её первого языка далось ей нелегко, а пронзительный взгляд матери словно запер её юные губки на замок.

Охваченная неутолимой жаждой любви, маленькая ХиДжу забилась в угол и до рассвета без устали двигала ручками.

‘Неужели он видел, как я тогда тренировалась?’

Как только эта мысль пришла ей в голову, дверь внезапно распахнулась.

- Хон ХиДжу.

- ...!

Не обращая внимания на отсутствие света, он уверенными шагами пересек комнату. В темноте его глаза встретились с её, сверкая с безошибочной силой.

___

* Тольджанчхи - от корейского 돌잔치 - важная корейская традиция отмечать первый день рождения ребёнка, в этот день ему желают благополучного будущего. Ребёнка одевают в особый ханбок и головной убор. Кульминация тольджанчхи - ритуал предсказания тольджаби. Ребёнка сажают в центр стола, а вокруг него расставляют еду и предметы, в частности, верёвку, книги, кисти, чернила, деньги - по тому, что выберет ребёнок, предсказывается его будущее. К примеру, книга или кисть означают профессию учёного, деньги или рис - богатство. Верёвка означает долгую жизнь. Предметы, выставляемые на стол, меняются со временем.