Онлайн чтение книги Масло на холсте Oil on canvas
3 - 53

Только пока длится отпуск.

После этой оговорки началась игра с огнём.

«Если честно, у нас и не отпуск вовсе».

Скорее командировка с чётко поставленной задачей. Тоджин всё прекрасно понимал, но удержаться не смог. Впрочем, работой он не пренебрегал.

— Здесь ничего нет.

— С этой стороны тоже всё проверили.

— Тогда осталось проверить там.

Он направился к последнему книжному стеллажу.

Лука ловко перехватил его за руку — и реставратор наткнулся спиной на ряд плотно расставленных книг. Он поднял взгляд на мужчину перед собой.

— Что вы делаете?

— Перерыв. Отдых не менее важен, чем работа.

— С чего бы вдруг нам отдыхать прямо сейчас?

Не дав ему закончить, Лука припал к его губам. Тела их грубо сплелись, и несколько книг, лежавших на самом краю верхней полки, свалились парочке на головы.

К счастью, мгновенная реакция — одна из добродетелей аукциониста. Он перехватил падающие тома. Пауза помогла Тоджину немного вернуть рассудок.

— Пос..ледний стеллаж…доделаем и всё…

— А если расставить приоритеты иначе?

С наглой усмешкой Лука провёл рукой по внутренней стороне бедра Тоджина.

Неизвестно, где он научился подобным бесстыдным штукам — но в искусстве проникать под одежду у него определённо имелся талант.

— Ах…

Пальцы сомкнулись на голой коже, жадно сжав бедро.

«Ему не надоело?»

Вчера они занимались сексом до самого изнеможения.

Всё закончилось под утро, в ванной с большим окном, где они встретили рассвет. Была ли то удивительная физическая выносливость, неиссякаемая энергия или и то, и другое — Тоджин так и не понял.

«Перевозбудившийся зверь…»

Даже мысленно ругая его, он всё равно задыхался от жара.

— Если книги перемешаются…мх…при…придётся перебирать заново…

Лука не слышал. Он приподнял одну ногу Тоджина и, обвив ею свою талию, втиснулся ему между ног.

— Нет…пре…

Игнорируя реставратора, он зажал его. Одежда парня слетала слой за слоем. Тоджин ощупывал рельефные мышцы спины Луки.

Через ткань брюк с силой тёрся возбуждённый член, и всё тело постепенно разогревалось, наливаясь тягучим жаром.

— Остановитесь. Серьёзно, если так продолжать…мы упадём, и нас задавит книгами.

— Не худшая перспектива.

— С ума сошли?!

Он резко оттолкнул мужчину. Вокруг громоздились кучи томов, наскоро просмотренные и отложенные, — ни ступить, ни повернуться.

Но Лука, будто не замечая хаоса, потянул его за руку.

— Вы хотите…здесь?

Он увёл его к массивному столу — старинному, тяжёлому, с отполированной столешницей. Все книги, лежавшие на нём, уже валялись на полу.

— Вы что, заранее подготовились?

— Всегда полезно иметь запасной план.

С этими словами Лука схватил Тоджина за щёку и снова приник к его губам. Он посасывал их, а затем безжалостно вторгся в его рот.

Лука был силён и крупнее парня.

Отступая и отступая под его натиском, реставратор в итоге оказался в том положении, в каком Орсини и хотел — верхом на столе.

— Что вы дела…

Рука мужчины дотронулась до его промежности. Лука усмехнулся, видя, как тот вздрагивает от неожиданности.

Когда он заводился, в нём просыпалась необузданная, почти дикая сторона — та, что никак не вязалась с его благородным лицом и сдержанными манерами.

«В первый раз, кажется, он так себя не вёл».

То ли он пытался сохранить видимость приличия, то ли просто нервничал — Тоджин всего лишь на миг задумался, но Лука, будто уловив это, с силой сжал его член.

— Ай…а!

Вопреки возмущённому вскрику, тело отозвалось — орган встал колом, и прозрачная влага скользнула по головке. Наглые руки двигались, как вздумается, сжимая и исследуя каждый сантиметр его тела. Из груди Тоджина вырвался новый, обжигающий выдох.

— Не могли бы вести себя по-человечески?

— Я к этому стремлюсь.

Несмотря на безразличный ответ, на его самодовольном лице застыла наглая ухмылка. Лука опустился на колени и перекинул ноги Тоджина себе на плечи. Платиновые волосы погрузились в пространство между бёдер. Влажное дыхание коснулось возбуждённого члена.

У Тоджина не хватило духу смотреть. Он прикрыл веки. Из приоткрытого рта вырвались стоны:

— Мх…ах…

Каждый раз, когда Лука брал в рот его член, за закрытыми веками Тоджина вспыхивали и гасли искры. Настоящий змей — вот и язык такой же, гибкий и ловкий.

То он яростно всасывал самую чувствительную часть, то вдруг принимался ласкать его орган нежными движениями. Когда же тело Тоджина вздрагивало, реагируя на пытливые ласки, Лука мощной рукой удерживал его за талию, не давая вырваться. Подавляющая сила.

— Да…м-медленнее…

Почти доводя его до пика, он сбавлял темп. Подняв голову, мужчина смотрел на Тоджина снизу вверх — с лицом, в котором разврат и хладнокровие странно переплетались.

Он то полностью принимал его в себя, то с наслаждённой медлительностью отпускал, и его зелёные глаза изучали реставратора.

— А…нх…

Когда их взгляды встретились, Лука не улыбнулся — только лишь провёл языком по головке, и из груди Тоджина сорвался прерывистый вдох.

Напряжённые мышцы живота ныли от возбуждения.

— Продолжайте…п-прошу…ещё…

Тоджин вцепился тому в белокурые волосы. Его худые бёдра сомкнулись вокруг головы аукциониста.

Он почувствовал, как Лука хмыкнул, не выпуская его члена изо рта. И это раздражало — но возбуждало ещё сильнее.

— Ха…ах…хах…

От напряжения, создаваемого Лукой, казалось, Тоджин вот-вот сойдёт с ума. Он извивался, откинувшись назад и упираясь руками в стол. Пьянящие стоны рвались из его груди без перерыва. Горячий рот так мощно стимулировал его, что напряжённое до предела тело наконец дрогнуло и расслабилось, изливаясь.

Оргазм обрушился стремительно, и Тоджин осел, тяжело дыша.

— Ах…ха…ха…

Лука поднял его, придержал. Кости будто размякли, и он мог держаться, только опираясь на чужое плечо.

«Он…проглотил? Правда всё проглотил?»

С трудом переведя взгляд вверх, Тоджин встретился с ним глазами. Лука облизывал припухшие, блестящие губы — спокойно, даже лениво, как дикий зверь, только что насытившийся добычей.

Алый язык, на котором не осталось и следа его соков, казался неприлично красивым. У Тоджина перехватило дыхание.

— Зачем…

Прежде чем он успел спросить, зачем Лука проглотил и откуда у него такие навыки, — его тело снова оказалось под ним: ноги покоились на плечах мужчины, а вместе с ними поднялись и бёдра, и поясница.

— По-подождите! Хотя бы секунду!

— Всё в порядке.

Успокоив его, Лука наклонился, из-за чего тело Тоджина сложилось пополам. Бёдра коснулись груди аукциониста. Его язык снова ворвался в рот Тоджина.

Остался специфический привкус. Когда губы разомкнулись, парень скривился.

— Противно.

Дело было не в поцелуе, а в привкусе спермы, оставшейся во рту Луки. Услышав это, тот провёл длинным языком по его губам.

— Надо вести себя по-человечески, Тоджин. Значит и целоваться тоже.

Вот только его руки, которые так и норовили ухватиться за задницу, вели себя совсем не «по-человечески». Когда пальцы пробрались вверх, к промежности, Тоджин уже прекрасно понимал, что последует дальше.

Первый и второй раз отличались.

В отличие от первого, что закончился лишь мимолётным наслаждением и последующим отключением, во второй раз их разгорячённые тела сходились и вновь сплетались до изнеможения. Возникало чувство, будто кости, плоть и мышцы распадаются, чтобы затем слиться, превратившись в огромную, причудливую конструкцию.

И это ему не претило. С ростом опыта Тоджин тоже начинал постепенно понимать, как именно следует использовать своё тело.

— Имя.

Прошептал Лука. Он ещё больше возбуждался, когда Тоджин звал его по имени. Странная черта. Что такого в имени?

«Если честно, называть его по имени всё ещё неловко».

Вместо ответа парень взял его пальцы в рот. Слегка приподняв язык, обвёл их, посасывая. Взгляд Луки помутнел, и он, надавив средним и безымянным на его язык, вытащил пальцы — чтобы сразу опустить их в его дырочку.

— И растягивать не нужно.

— Потому что кое-кто всю ночь не мог остановиться и не выходил из меня.

Слова, которые произносить не стоило, вырвались наружу. Лука, словно находя в этом какое-то особое удовольствие, с дурной усмешкой спустил брюки. Вид его покрасневшего члена был пугающим. Единственная часть тела Луки Орсини, лишённая всякой элегантности. Даже проступающие вены придавали ему опасный вид, и Тоджин снова сглотнул.

— Кое-кто? Кто же?

«Один ублюдок».

Тоджин лежал на столе, сложенный пополам. Неловкая поза. В поле зрения попадал не только член, но и обнажённая промежность. Он прекрасно видел, как Лука вводил пальцы внутрь него и выводил их.

Вместо того, чтобы продолжать растягивать его, Лука вдруг схватил член Тоджина.

— М? Тоджин, кто?

— Вы знаете, какой у вас ужасный харак…а…акх…

Багровый член резко вошёл в него. Он ожидал проникновения и успел расслабиться, но поясница всё равно напряглась. Шок, к которому невозможно привыкнуть, сколько бы раз это ни повторялось. Тоджин задрожал и вцепился в спину Луки. Из-за позы тот вошёл пугающе глубоко.

— Слишком…глуб…ах…глубоко…ик.

Движение резкое, словно удар — от него перебило дыхание. Тоджин схватился за Луку, голова сама запрокидывалась назад. Спина упиралась в твёрдую, прохладную поверхность стола — может быть, поэтому дрожь пробегала по телу так отчётливо.

Лука хорошо изучил его. Стоило ему лишь слегка коснуться нужной точки внутри, как реставратор извивался, судорожно прижимаясь к нему.

— Тоджин, кто…не выходил из этого местечка…всю прошлую ночь…а?

— Синьор…Орсини.

Даже в помутнённом состоянии он понимал, что если назовёт чёртово имя сейчас, всё кончится плохо. Тоджин закусил губу. Каждая часть его кожи, соприкасавшаяся с Лукой, таяла, как шоколад в жаркий день.

Мужчина на мгновение замедлил движения, а затем с силой толкнулся вперёд. Тело Тоджина раскалилось докрасна.

— Орсини…людей с такой фамилией не один, и не два…

Продолжал давить Лука.

«Вот же сука».

Мужчина начал двигаться мелкими, неглубокими толчками, задевая лишь самые чувствительные места. Когда мышцы ягодиц Тоджина непроизвольно напряглись, словно торопя его, Лука грубо раздвинул их. Бесподобный извращенец.

— Если не перестанете так сжиматься, я вас отшлёпаю.

Возбуждённый аукционист находился не в себе. Веки Тоджина широко распахнулись от ужаса, а затем голова его беспомощно откинулась.

Движения Луки оставались нарочито медленными, мучительно точными, но обделяли тем, что тело отчаянно просило. Гарантированным удовольствием. Тоджин вздрагивал, пытался приподняться, но контроль над происходящим принадлежал не ему.

— Так кто трахал вас вчера?

— По…поцелуйте…меня.

Тоджин стал хитёр перед лицом наслаждения. Он рассчитывал, что поцелуй неизбежно сблизит их тела, а значит, он сможет добиться той сильной стимуляции, которой так жаждал. А ещё он мечтал получить удовольствие от языка Луки, скользящего в глубине его рта.

— С радостью.

Пробормотав это, Лука полностью извлёк свой член из Тоджина. Затем, наклонившись, он начал сливать их рты в глубоком поцелуе.

Блестящий от влаги член тёрся о его промежность. Раскрывающаяся плоть пульсировала. Вкус их смешавшейся слюны отдавал сладостью, тишину прерывали влажные звуки, — и всё же то, чего он ждал, ускользало всё дальше.

«Сволочь, каких поискать».

Тоджин с силой прикусил нижнюю губу Луки, до крови, но тот не отреагировал. Мужчина поводил членом по его дырочке, дразня. И в конце концов, Тоджину не осталось ничего иного, как прошептать:

— Лука…мх…Лука…

Будто имя являлось магическим заклинанием, Орсини тут же потерял остатки самоконтроля. Орган, что до этого беспомощно тёрся о него, тут же нашёл нужную цель и грубо вонзился в неё. Он заполнил его одним движением, стимулируя простату, и тело Тоджина выгнулось.

Слизистая судорожно сжала член мужчины, конвульсивно подрагивая.

— Нет…м-м-м…ах…не…нет.

Из полуоткрытого рта снова и снова вырывались молящие стоны. Лука продолжал без конца тереть, давить и стимулировать нужную точку. Слюна потекла изо рта Тоджина, и мужчина слизнул её. Всё ниже пояса тряслось от неистовых движений бёдрами.

— Кх!

Настал миг, когда он не мог издать ни звука. Свет в глазах собрался в круглые, плавающие пятна. Дыхание перехватило. Казалось, если он вдохнёт сейчас, это пиковое, запредельное возбуждение исчезнет.

Толчок.

Лука вернул его из забвения.

— А…ах! Ых..мх…

Волна наслаждения накрыла так сильно, что тело забилось в конвульсиях. Казалось, пол исчез под ним, и он падает в бесконечную глубину.

В момент кульминации его внутренности судорожно сжали плоть мужчины. Мутная жидкость реставратора разбрызгалась вокруг, и почти в тот же миг внутрь него густо и тепло разлилась сперма Луки.

— М-м-м…

Прошло неизвестно сколько времени — секунды или минуты — прежде чем к нему вернулось зрение. Поза показалась слишком близкой. Он ощущал тяжёлый вес Луки. Всё уже закончилось, но тот и не думал отстраняться.

По промежности текла сперма, вызывая лёгкий зуд. Тоджин моргнул, а затем слабо улыбнулся. Пережитые ощущения являлись столь интенсивными, что всё вокруг воспринималось теперь незначительным.

Лука нахмурился.

— Вот здесь.

На его ресницах застыли капли семени Тоджина. Парень на мгновение замер, а затем провёл большим пальцем по золотистым ресницам. Из-за медленно приподнимающихся век показались оливковые глаза, изучающие его.

— Похоже на слёзы.

Только тогда Тоджин осознал, что по его собственной щеке тоже стекает длинная полоса семени. Он хотел было стереть её, но губы Луки — красные, распухшие — коснулись его щеки.

Лука слизал его сперму, затем отстранился.

На бесстрастном лице сверкали влажные, покрасневшие губы, а в глазах всё ещё горел остаток неутихшего пламени. Внутренности ныли. Тоджин кое-как перевёл дыхание.

— Наверное…стоит помыться…или вытереться.

Только тогда Лука приподнялся. Он вынул пенис, и из Тоджина тут же вытекло приличное количество спермы. Мужчина достал носовой платок и принялся вытирать реставратора.

— Пожалуй, это лучшее, что можно сделать сейчас. Давайте встанем и пройдём в ванную.

Он потянул Тоджина за руку. Тот сопротивлялся, и одна из бровей Луки поползла вверх.

— Тоджин?

— Е-если я сейчас встану…то…всё вытечет.

Он замолчал, будто пытался описать нечто настолько неловкое, что язык отказывался повиноваться. Лука посмотрел на него с лёгкой ухмылкой.

— Просто дайте мне нижнее бельё и брюки.

Даже если он встанет сейчас, надев бельё, то оно наверняка пропитается насквозь. Но поступить так — всё же разумнее, чем запачкать стол, ковёр или разбросанные повсюду книги.

«Стол вообще лучше сжечь…»

Он чувствовал себя виноватым перед всеми, кто использовал его раньше и будет использовать в будущем.

«С ума сойти».

Тоджин покачал головой, ожидая, когда Лука подаст ему одежду. Но тот вместо этого пристально посмотрел на него и раздвинул его всё ещё слабые, вялые ноги.

— Синьор Орсини, что вы делаете?

— Не думаю, что есть особая необходимость одеваться. Как вы на это смотрите? Всё равно при мытье придётся снимать.

— Что за бессмыслица?

— Если снова заткнуть данное местечко, то, думаю, ничего не вытечет, даже если вы будете двигаться.

— Чем…и как…«заткнуть»…ай…

Язык тела Луки говорил яснее любых слов, что именно он имеет в виду. Тоджин упёрся руками в стол, пытаясь отодвинуться. Напрасно.

— Послушайте, синьор Орсини. Нам нужно проверить оставшиеся книги.

— Согласен. Работу тоже нужно сделать.

С чего вдруг он согласился? Реставратор зыркнул вниз, между ног мужчины.

— Не беспокойтесь о работе, Тоджин. Я никогда не относился к ней несерьёзно.

Его волновала отнюдь не работа. Проблемой являлся этот человек, который засунул свои большие ладони ему под колени, тем снова фиксируя его. Парень попытался потихоньку отползти, двигая спиной и ягодицами.

— Проявляйте осторожность, а то упадёте.

Лука улыбнулся. Улыбка, совершенно не сочеталась с его угрожающе стоящим членом.

«Предпочту упасть».

Он не знал, что случится, если снова окажется в лапах аукциониста. Взгляд парня беспомощно блуждал по сторонам, но на мгновение — совсем краткое — опять задержался на блестящем, покрытом влагой члене Луки.

«Неужели он никогда не устаёт?»

Чудовищное нечто с набухшими венами…уловило ли оно его взгляд? Послышался смешок Луки.

— Не думал, что вы способны вот так пялиться.

— Ч-что вы?

— Если хотите рассмотреть получше, то поторопитесь. Скоро он скроется из виду. 

— Нет, у меня нет никакого желания его разглядывать.

— Что ж, к лучшему. А то я немного тороплюсь.

Руки Луки опять потянули парня к себе.

«Как он получил такую силу, просто стуча молотком на аукционах?»

С недоумением подумал Тоджин. Его тащили, но он не мог просто смириться. Он сжал бёдра. Внутри всё ещё было влажно.

— Синьор Орсини, мы уже достаточно отдохнули. Работа…э-это…а-а-а!

Что-то огромное разом вошло в него. Из приоткрытого рта Тоджина вырвался лишь прерывистый, хриплый вздох. Благодаря уже заполнившей его сперме внутри стало скользко, и член проник без всякого труда.

— Ах…м-м-м…

Чувство наполненности и шок, к которому, казалось, невозможно привыкнуть, возникли опять.

Да. Он знал, что всё так и закончится. Он лишь потратил драгоценное время на бессмысленное сопротивление.

— Отдохните ещё немного, Тоджин. Работу…я уж…как-нибудь сам.

Закончив фразу, Лука провёл руками под его поясницей и бёдрами, приподняв его дрожащее тело, насаженное на собственный член, и в глазах парня, едва обретших фокус, вспыхнул испуг.

— Ты псих…ик…слишком…силь…но…гх…отпусти, сумасшедший ублюдок!

Тоджин забыл и о вежливости, и о самоконтроле. Пальцы судорожно сжали край стола — бесполезно, тот не давал ни малейшей опоры.

Мужчина поднял верхнюю часть тела Тоджина, в результате он оказался прижатым к нему.

— На вашем месте я бы держался покрепче. Если не хотите ненароком выполнить акробатический трюк.

— Кх…мх…

Притворная забота в его действиях и одновременно наглые толчки бёдрами бесили Тоджина. А ещё злила собственная плоть, которая рефлекторно пульсировала в ответ на движения.

— Ха…слишком…глубоко…глубоко, чёрт возьми…

— Если продолжать ёрзать, всё может вытечь, Тоджин.

Парень повис на нём, и проникновение стало в разы глубже. Лука усмехнулся и резко дёрнул бёдрами вверх. Мышцы ягодиц Тоджина напряглись до предела.

Под ногами пустота.

С каждым шагом Луки импульс от движения отзывался в дырочке реставратора. Чтобы не упасть, Тоджин был вынужден обвить руками его шею. В ответ Лука слегка запрокинул голову.

«Как же бесит».

Даже его лицо, видимое сверху, не имело ни единого изъяна. Зародилось острое чувство поражения. Лука замер, ничего не делая, и просто смотрел на Тоджина.

Тот подумал, что он красуется перед ним своим лицом, но вдруг мужчина заговорил:

— Вознаграждение.

— Что?

— Я же помогаю вам ничего не пролить. К тому же, всю работу выполняю я. А работать бесплатно — не в моих привычках.

— Не несите чушь! Ыах!

Не дав ему договорить, Лука убрал одну из рук, поддерживавших его под бёдрами.

Вторая рука всё ещё обнимала его за талию, но неподготовленное тело Тоджина опасно качнулось вниз. Из-за этого стимуляция внутри усилилась. Член Луки вошёл в ту запретную глубину, куда проникать нельзя. Тоджин задышал мелко и прерывисто.

— Ха…ымх…м-м-м…

Неизвестно, намеренно ли, но подобная стимуляция простаты ощущалась как взрыв. Пальцы, вцепившиеся в шею Луки, заныли. Тоджин, задыхаясь, выкрикнул:

— Вы в своём уме?!

— Если я получу вознаграждение, то доставлю вас в целости и сохранности.

— Эй, ты, сволочь!

— То «синьор Орсини», то «сволочь». Золотой середины, я смотрю, не существует.

Лука беззвучно смеялся, не отрывая от Тоджина своего наглого, прилипчивого взгляда. И везде, куда падал взгляд, разгоралось пламя.

— Тоджин, убрать и вторую руку? Вы уверены, что справитесь?

Мало того, что он невыносим, так ещё и в сексе его характер становился просто отвратительным. Хотя в обычное время Лука часто подтрунивал над ним, Тоджин никогда не считал его бестактным — до этого момента.

Тело Тоджина держала всего одна рука Луки, обхватившая его талию. Лука неспешно провёл по ней ладонью.

«Ненормальный…»

Убери он вторую руку, Тоджину пришлось бы вцепиться в него изо всех сил, лишь бы не упасть.

«Чёрт возьми, он ещё и смеётся?!»

Лука нагло улыбался. Он глянул на губы реставратора, кадык дрогнул.

«Ну конечно…без того, чтобы я сказал твоё имя, ты не успокоишься, да? Как одержимый».

Тоджин прекрасно понимал, какую «награду» хочет Лука. Но он твёрдо решил не давать этому высокомерному, импульсивному типу то, чего тот жаждал, без борьбы. Тоджин схватил Луку за волосы и дёрнул.

— Ых…

Стон вырвался из груди мужчины, и его голова, уже слегка запрокинутая, откинулась ещё дальше.

Острый контур челюсти, узкие, прищуренные глаза и усмехающиеся губы.

«Нельзя ему проигрывать».

Подумал Тоджин, выдыхая горячий воздух.

— Лучше беспокойся о себе, Лука.

Он прижался к его губам — не целуя, а будто вымещая злость. Это походило не на ласку, а на укус, полный вызова. Он испытал странное удовольствие, которое разлилось по телу мурашками. Губы Луки разомкнулись, выпуская тёплое дыхание. Даже когда во рту проступил металлический привкус крови, тот не отстранился. Он принимал всё, что делал с ним Тоджин.

— Ха…

Внутренняя сторона губ Луки наполнилась кровью. Тоджин так сильно кусал и сосал их, что почувствовал, как они распухли. Он провёл языком по солоноватой ране.

«Думаю, достаточно».

С чувством победы Тоджин отстранился. Казалось бы, ничего не произошло, но дыхание сбилось, грудь судорожно вздымалась.

Лука оставался неподвижен. Его зелёные глаза внимательно изучали Тоджина, а губы — припухшие, красный — изогнулись в дуге. Он сжал его бёдра так, что в пальцах выступили жилы.

— Тоджин, ты закончил? 

Во рту ещё стоял вкус крови. Горячий, яркий, пьянящий.

Следующее мгновение — не поцелуй, а столкновение. Лука прижал его к себе сильнее. Его губы поглотили дыхание Тоджина, язык вторгся властно, грубо, так, будто хотел стереть всякое сопротивление. Тоджин попытался отстраниться, но Лука обвил его крепче, не давая вырваться.

«Проблема сейчас не только в поцелуе».

По какой-то причине возбуждение Луки лишь нарастало. Он двигался быстро, уверенно, каждый шаг отзывался вибрацией в теле Тоджина. Член мужчины яростно пронзал его, и всё, что оставалось, — сбивчиво дышать.

— А…кх…нет…

Не было и шанса вымолвить что-то внятное. Когда он пытался отстраниться, Лука яростно возвращал его на место. Его тело начало безвольно раскачиваться. В его широких, уверенных шагах не ощущалось и намёка на осторожность, и с каждым движением Тоджин лишь выдыхал, подчиняясь наслаждению.

По пути в ванную его спина несколько раз ударялась о стену. И тогда Лука, казалось, окончательно сорвавшийся с цепи, грубо входил в него. Прижатый к стене, Тоджин не мог сбежать.

Столкновение…снова столкновение…и головокружительное наслаждение.

Лука, покусывая его ухо, прошептал:

— Продолжай говорить со мной на «ты». Называя моё имя, ладно?

— Кх…ч-чёрт…п-пере…стань…ых….

«Чёртов псих. Лука Орсини — безумный пёс. Когда имеешь дело с сумасшедшим, нужно быть осторожным. Особенно если ты — всего лишь человек».