Онлайн чтение книги Масло на холсте Oil on canvas
1 - 17

Похоронная месса была короткой.

Когда все обряды завершились, четверо мужчин из рода Орсини подхватили гроб, украшенный белыми цветами, каждый взявшись за свой угол. Среди них был и Лука Орсини. Его покрасневшие глаза почему-то глубоко врезались Тоджину в память.

Погребение тоже не заняло много времени. Как только земля скрыла крышку гроба, люди начали понемногу расходиться. Тоджин вполголоса обратился к Джемме.

— После этого ещё что-то будет?

— Орсини. Ради них все сюда и пришли.

Как она и сказала, почти все на острове держались поближе к зелеглазому семейству.

Тоджин ощущал, как каждый пытается прикинуть, с кем бы заговорить и как бы извлечь из этого пользу. Впрочем, к нему это отношения не имело.

— Мы ведь уходим, да?

— Ага. Сказали, когда будет следующий вапоретто?

Вряд ли на этот отдалённый остров, не похожий на туристическое место, водный автобус ходил часто.

— Через сорок минут.

— Что? И что мне тут делать сорок минут? Чёрт. Пойду поищу знакомых, может, кто на лодке подбросит. Подожди здесь, Тоин.

С этими словами Джемма, раздражённо фыркнув, скрылась, и долго не возвращалась — то ли искала лодку, то ли собиралась сколотить её сама.

«Вот же странные люди бывают...»

К счастью, на кладбище попадались любопытные надгробия — в самый раз, чтобы убить время. Пока он перебирал в голове глупые мысли о бренности бытия, его окликнул незнакомец.

— Вы — Пэ, верно?

Клаудио Орсини.

Человек, которому сейчас явно не до пустых разговоров. Будучи Орсини, он наверняка пользовался вниманием не одного десятка людей. Тогда зачем он обратился к нему?

Тоджин, сам не заметив, сделал шаг назад, но тут же остановился.

— Здравствуйте. Примите мои соболезнования.

Золотистые волосы, зелёные глаза. Выше ростом, с безупречной фигурой. Красавец, но что-то в его облике отталкивало, даже раздражало.

Он выглядел так, будто всю жизнь скользил с одного званого ужина на другой — типичный наследник богатой семьи. И всё же в нём было нечто, что отличало его от Луки Орсини.

Во взгляде таилась странная настороженность, он как бы всё время чего-то выжидал, и это делало лицо подлым.

«Сколько же их тут, этих Орсини».

Тоджину не хотелось болтать с ним. Жаль, выбора ему не дали.

— Так что, в какой области вы работаете?

— Простите? Что вы…

— Я же спрашивал, помните? Или уже забыли?

«Он даже имени своего не назвал…»

Тоджин почувствовал замешательство. И всё же лгать не стал — конечно, он помнил. Ответил нехотя.

— Масляная живопись.

— Как неожиданно. Говорят, такие как вы, отбирают работу у местных.

Слегка задрав подбородок, Клаудио бросил это небрежно.

«Что ты вообще несёшь?»

Тоджин наконец понял, что именно его так раздражало в Клаудио. Обычно за вычурной вежливостью скрывалась как раз такая гниль.

«Мелет чепуху, хоть и старается вести себя учтиво».

Он побледнел от злости. Клаудио, видя его реакцию, едва заметно улыбнулся.

— Не стоит воспринимать мои слова всерьёз. Я из тех, кто искренне радуется, когда работу получают действительно способные люди. Уверен, раз вы попали в нашу реставрационную мастерскую — талант у вас есть.

Даже в этих вроде бы лестных словах чувствовалась высокомерная снисходительность.

Раздражало не столько сказанное, сколько выражение его лица. Будто тот всерьёз ожидал в ответ улыбку. Мол, тебя же похвалили — чего ещё тебе надо?

Тоджин приподнял уголки губ — попытка вежливо улыбнуться провалилась и напоминала скорее оскал.

— С Лукой вы, похоже, уже знакомы?

— Да, встретились в Кадорсини.

— Кажется, он как-то вас назвал…хм…

Очевидно, он ожидал, что Тоджин представится, но у того и в мыслях не было называть своё имя. Лучше бы его всегда звали по фамилии.

Сделав вид, что не расслышал, парень отвёл взгляд. К удивлению, мужчина довольно быстро сменил тему.

— Я говорю это не из-за того, что мы кузены…Лука — неплохой человек. Не находите?

— Так говорят.

О Луке Орсини Тоджину особенно нечего было сказать. Но, похоже, его безразличный ответ собеседник воспринял по-своему — глаза у Клаудио загорелись.

— Он умеет добиваться своего. Очень прагматичен. Правда, искусство любит чуть меньше, чем того хотелось бы — именно поэтому в нашей семье его считают странным. Я, впрочем, не думаю, что это можно назвать недостатком. Кто-то считает аукционы благородной формой борьбы за деньги, но Лука…

— Простите, сейчас не самое подходящее время.

Тоджин перебил его. С тем, что Лука Орсини — человек странный, он, конечно, полностью согласен. Но беседа с Клаудио, который, по всей видимости, достиг определённых высот в искусстве вежливого унижения, удовольствия не приносила.

— Извините, как вас зовут?

— Похоже, приехали вы не так давно, Пэ.

Резко отозвался Клаудио.

— Впрочем, я и сам давно здесь не бывал.

Выражение его лица мгновенно переменилось. Видимо, он рассчитывал, что Тоджин узнает его с первого взгляда, и теперь едва сдерживал раздражение.

— Я работаю в Фонде Марисы Орсини. Клаудио Орсини.

Он отчётливо выделил фамилию, а затем, слегка растянув губы в улыбке, добавил.

— А вас как? Не хочу называть вас по фамилии, это слишком формально.

— Тоджин.

Это был не его голос.

Перед ним возникла слишком высокая для обычного силуэта фигура, заслонив его от Клаудио. Голос был до боли знаком, чтобы его не узнать — в Венеции нашёлся лишь один человек, кто произносил его имя правильно. Лука Орсини.

— Джемма вас ищет. Похоже, что-то срочное.

— Где именно?

— Будет немного сложно объяснить. Я провожу вас.

Он мечтал уйти от раздражающего Клаудио. Предложение Луки, хоть и звучало логично, всё же показалось немного неожиданным.

Найти Джемму значило упростить себе жизнь, но Луке это зачем?

— У вас, наверняка, много дел. Не могли бы вы просто сказать, где она?

Тоджин натянуто улыбнулся. Ответить за Луку поспешил Клаудио.

— Если скажешь, где, я сам его провожу. У меня как раз есть пара слов к реставратору.

— Клаудио.

Резко перебил Лука.

— Тебя искал синьор Пьяцца. Кажется, это что-то насчёт сделки по ранним эскизам Марисы.

— Синьор Пьяцца? Где? Ну, тогда ничего не поделаешь.

Услышав про сделку, лицо Клаудио оживился — совсем не в духе траурной церемонии.

«Если подумать, именно он сейчас сосредоточен на своей выгоде больше всех остальных».

Обсуждать сделки на похоронах собственной бабушки — поступок, мягко говоря, не самый достойный.

Лука небрежным жестом махнул куда-то в сторону, указывая тому путь.

Клаудио, не удостоив их даже кивком, поспешно ушёл.

В итоге рядом с Тоджином остался только один из них.

— Простите, синьор Орсини…а синьор Пьяцца и правда там?

Очевидно — нет. Лука указал в сторону, противоположную от церкви, — в самую глухую часть кладбища, где не находилось ни единого соболезнующего. Разве что призраки могли бродить там, но уж точно не живые люди.

— Просто…я никого там не вижу. Только кладбище.

— Моему кузену всё равно — будь синьор Пьяцца живым или мёртвым, лишь бы картины покупал подороже.

Похоже, Лука с Клаудио не слишком-то ладили.

Казалось, старуха, лежащая в гробу, вот-вот поднимется и сокрушённо воскликнет о неудавшемся «урожае» внуков — оба, как на подбор.

Но Тоджина это не касалось. Он просто хотел домой.

— Так где же Джемма?

— Не имею ни малейшего представления. Где-то. Но думаю, с ней всё хорошо, где бы она сейчас ни находилась.

— Простите, что?

Тоджин как-то забыл, что Лука Орсини — не подарок. По степени своенравия он вполне мог соперничать с кузеном.

— Про вас, Тоджин, ходит немало слухов.

— Слухов?

— Например, про любовный треугольник в реставрационной мастерской Кадорсини.

«Что за чушь. Стоило только оставить происходящее без внимания — и понеслось».

Слухи сами по себе его не беспокоили. Они добавляли немного живости в однообразные будни музея.

«Но чтоб вот до такого?»

Он и представить не мог, что подобный бред дойдёт до ушей именно этого человека — и разлетится так далеко.

— Говорят, это сам руководитель мастерской так рассказывает.

«Анджело…»

Тоджин был уверен, что тот не в курсе всех подробностей. А выходит — знал?

«И всё равно позволил мне заниматься восточной живописью? Он же, чёрт побери, руководитель!»

Этот проклятый лохматый тип, который делал вид, будто ни при чём, когда синьора спрашивала — отмахивался, что ничего не знает.

Если источником сплетен является Анджело — приятель этого лысого болтуна Лоренцо, — то история, скорее всего, исковеркана донельзя.

«Лоренцо — бедняга-рыцарь в сияющих доспехах, Джемма — наивная жертва восточного соблазнителя. Ну а я, конечно, бездушный развратник, ловелас, отравивший им жизнь».

Думать об этом не хотелось, и Тоджин просто покачал головой.

— Вы проявляете ко мне излишний интерес.

— Это не интерес. Просто проверка фактов. Всё-таки у нас с вами контракт.

— Вот как…

Как бы то ни было, непонятно, какое отношение весь этот бред имеет к контракту. Впрочем, спорить не было ни сил, ни желания.

— Простите, но…если вы не знаете, где Джемма, я, пожалуй, пойду.

Он был благодарен Луке за то, что тот отвязал от него Клаудио. Но платить за это разговором — слишком уж дорого.

— Увидимся, когда будут результаты экспертизы.

— Подождите.

Парень уже повернулся, когда его остановила чужая рука, сжавшая запястье.

«А?»

Такого поворота Тоджин не ожидал. Прежде чем он успел выдернуть руку, его корпус резко развернули — словно в вальсе. Движение сбило с толку, но куда больше ошеломило выражение лица мужчины: абсолютно спокойное, будто всё происходящее для него в порядке вещей.

— Что…почему…что вы делаете?

Ответа не последовало. Лука позволил своей руке медленно соскользнуть с запястья Тоджина вниз, к ладони.

«Он что, собирается взять меня за руку? Прямо тут, на кладбище?»

Парень попытался выдернуть руку, но мужчина оказался сильнее. В одно мгновение он раскрыл его ладонь, перевернув её наружу.

— Вот это вы получили от синьоры?

На среднем пальце Тоджина блеснул перстень с гербом рода Орсини — тот самый, который он заранее повернул печаткой внутрь, чтобы никто не заметил.

«Скрыть не получилось…»