Онлайн чтение книги Все любят большие с...сундуки! Everybody Loves Large Chests
22 - 7 Интерлюдия. Вопрос Авторитета

Город Уотфорд располагался на южном побережье Моря Окулус. Здесь царил кавардак, многие здания превратились в руины — тлеющие или нет — и большая часть улиц и портов стала непригодной для использования. Только такой разрухи можно было ожидать, учитывая тот факт, что в город вызвали Короля Демонов. Уникальный метод, с помощью которого призвали Вексона, фактически дал ему почти двадцать минут «времени наедине» с Уотфордом, событие, которое местные жители уже окрестили «Затемнением».

И всё же, несмотря на всё это, город находился в состоянии, которое можно было описать, как удивительно нетронутое. Особенно по сравнению с обугленным кратером, который Нагнамор оставил после себя в конце недавней войны. Конечно, ущерб зданиям и инфраструктуре был разрушительным, а жертвы исчислялись тысячами, но, учитывая все обстоятельства, могло быть и хуже. И единственная причина, по которой хуже не стало, заключалась в том, что там была Инквизиция.

Хотя подробности того дня были отрывочными, железная воля, упорство и доблесть, которые проявили верные Терезе, нельзя отрицать. Инквизиция, естественно, имела в своих рядах самых разных членов, поскольку вера охватывала множество различных слоев общества. Тем не менее, те, кто имел религиозную Профессию, составляли большинство, и именно благодаря им город был спасен. Огромное число Священников распевало священные гимны и арии, чтобы противодействовать ментальному влиянию потустороннего ужаса на население, что значительно уменьшило число погибших. Монахи, хотя их было гораздо меньше, делали своё дело, сражаясь как с ходящими через разломы, так и с обезумевшими горожанами.

Без сомнения, именно Паладины внесли наибольший вклад, хотя и не напрямую. Облаченные с головы до ног в тяжелые, благословенные доспехи, с золотыми аурами, исходящими от них, как путеводные огни в море тьмы, воины Терезы стали маяками надежды. Они вдохновляли тех, кто их окружал, вместе биться против этого непреодолимого врага. Не только авантюристы Уотфорда, но даже его наемники и преступники оказались рядом со святыми воинами, когда они бросали вызов кошмарной буре под именем Вексон Всезнающий.

В конечном итоге Инквизиция столкнулась лицом к лицу с угрозой уровня Бедствия и выжила, чтобы рассказать об этом. Хотя Затемнение было ужасной катастрофой, без их усилий потери были бы намного больше. В каком-то смысле это была прекрасная история. Не так уж часто человечеству удавалось забыть о своих мелких разногласиях и объединиться под единым знаменем. Это ещё удивительнее для такого места, как Уотфорд, где недоброжелательность была столь же глубока, как дно океана.

И жаль, что такой дух товарищества появлялся только в тяжелых смертельно опасных ситуациях. И действительно, хотя с тех пор прошло всего два дня, уродливая сторона человечества уже подняла свою гнилую голову.

«Что значит, ты больше не будешь давать нам зелья?! Мы выкапываем людей из-под завалов, а наши Священники едва успевают за спросом!»

«Послушай, приятель, я буду честен. Я ценю то, что вы сделали для меня и моих людей, но я уже отдал вам половину своего товара бесплатно, и я думаю, что был более чем щедр»

«Да, и твои почти просроченные, плохо сделанные и едва продаваемые товары были высоко оценены, но нам нужны настоящие зелья маны. Не пойло, которое ты все равно собирался выбросить!»

«Тогда заплати за них, как все! Мне нужно кормить голодные рты и восстанавливать чертов магазин! Или ты не заметил гигантскую хуеву дыру в стене?!»

Большая бронированная фигура устало вздохнула, он поднял руки с пыльного прилавка. Разговор ни к чему его не привел, у него были дела поважнее, чем спорить с этим старым чудаком. Он прожил в этом захолустном городке достаточно долго, чтобы узнать его тип, поэтому не был уверен, почему его вообще это волнует. Однако, он сделал себе мысленную заметку вернуться, как только пыль осядет, и выяснить, делает ли этот «скромный алхимик» что-то больше, чем просто дрянные мази и тоники.

Мужчина вышел из магазина, в отчаянии потирая лысину. Аккуратные черные усики не скрывали недовольного хмурого взгляда, а карие глаза метались по сторонам. Он снова вздохнул, его пальцы в перчатках прошлись по большому крестообразному шраму на левой стороне черепа — постоянное напоминание о том, почему шлемы так важны.

Его доспехи гремели при каждом шаге. На первый взгляд в его снаряжении не было ничего особенного — просто набор стальных пластин, скрепленных кожаными ремнями и меховой подкладкой. Откровенно говоря, единственным аспектом этой экипировки, который сторонний наблюдатель мог бы счесть исключительным, был её размер. Мужчина был высок и широкоплеч, ростом чуть меньше двух метров, так что его снаряжение должно быть достаточно большим и громоздким.

Однако, хотя оно было грубо отполировано, многочисленные вмятины, царапины и пятна намекали на то, как много битв оно повидало. Тот факт, что и доспехи, и их владелец всё ещё целы, говорил о его прочности, а чёрный плащ, накинутый на плечи, выдавал в его владельце агента Инквизиции.

Но человек по имени Зигмунд Лоу был Империалистом до мозга костей. Он любил свою страну и свою Богиню в равной мере, служа им обоим в меру своих возможностей. Вот почему он не последовал за своими товарищами-Паладинами на эту проклятую войну. Внутреннее чутье подсказывало ему, что с этим конфликтом что-то не так. Обвинять в Бедствии Монотала целую страну просто казалось… как-то нелепо. И учитывая, что Тереза сама призналась, что это фейк, его инстинкты были правы.

Вполне естественно, что, когда представилась такая возможность, он сразу же присоединился к Инквизиции. Они обещали избавить эту Империю от болезни, которой было позволено гноиться в высших эшелонах, но что они сделали после нескольких месяцев допросов? Нихуя. Конечно, они разоблачили коррупцию у нескольких мелких лордов и дворян, но Зигмунд отказывался признавать, что это лучшее, что они могли сделать. Тереза возложила на них божественный долг, но его братья и сестры по оружию оказались менее одержимыми, чем он надеялся. Не то чтобы он ожидал увидеть слепых фанатиков, но их явное самодовольство и нежелание нарушать статус-кво приводили его в бешенство.

Этот гниющий город был ярким примером того, почему такое отношение было неуместным. Здесь верховодили преступники, наркокартели, контрабандисты и другие сомнительные элементы, а местное правительство ничего с этим не делало. Казалось, что именно такое место Инквизиция должна всеми силами очистить, но это была всё та же выгребная яма человеческой нечисти, коей она всегда и являлась, несмотря на их основное присутствие здесь. Это одновременно и сердило, и печалило Зигмунда. Имперские граждане были выше этого. Человечество было выше этого. Он искренне верил в это, и единственной причиной его пребывания здесь было то, что он должен вытащить на свет своего собрата, пиная и крича, если потребуется.

Но в конечном счете он мало что мог сделать сам. Он надеялся найти единомышленников в Инквизиции, но это оказалось исключительно трудно.

Звания, патрули и задания выдавались, казалось бы, наугад, что делало практически невозможным формирование какого-либо продолжительного и осмысленного разговора с людьми. У него были подозрения, что местный главный инквизитор подкуплен, но выдвигать подобные обвинения без доказательств было бессмысленно.

«Паладин Лоу!»

Писклявый голос вырвал лысого мужчину из его унылых размышлений, заставив его взглянуть на маленькую темноволосую девочку рядом с ним. На вид ей всего четыре или пять лет, так как она даже не доходила ему до пояса. Сначала он не узнал её, но быстро сообразил, что это, должно быть, один из тех детей, которых он помогал выкапывать из подвала два дня назад, сразу после Затемнения. И если он не ошибся в своей догадке, это была-

«Сьюзи, верно?»

«Да!» — воскликнула она с ослепительной улыбкой, — «Вы вспомнили!»

Конечно, он вспомнил. Зигмунд приложил усилия, чтобы запомнить голос, лицо и имя каждого человека, которому он помог. Всякий раз, когда он грустил или разочаровывался, он вспоминал этих людей, чтобы спокойно двигаться дальше. Возможно, это был эгоистичный поступок, направленный исключительно на его собственное удовлетворение, но это также было одной из причин, почему его убеждения были такими непоколебимыми.

«Итак, Сьюзи, что Инквизиция может- … Чем я могу помочь?»

«Я нашла среди обломков красивый камешек! Я не знаю, чей он, но я подумала, что вы должны найти его хозяина!»

Девушка держала в руке маленький квадратный драгоценный камень. Он был совершенно серым, почти безжизненным по своей окраске. Выглядел он странно неповрежденным для того, чтобы быть выкопанным из кучи мусора. Поэтому, скорее всего, это магический предмет.

«Ну! Какой добропорядочный маленький гражданин!» — просиял он, присев перед ней на корточки, — «Я обязательно верну его законному владельцу, не волнуйся. А это для тебя и твоих друзей»

Он обменял драгоценный камень на маленький сверток коричневой бумаги.

«Что это?» — с любопытством спросила Сьюзи.

«Крекеры из гречневой муки. Они мягкие и сухие, но очень насыщают. Жаль, но это всё, что я могу дать тебе сейчас. Найди меня, когда всё уладится, я постараюсь отблагодарить тебя, хорошо?»

«Ладно! Спасибо за еду, Паладин Лоу»

«Обращайся, Сьюзи. Теперь будь осторожна, и пусть Тереза присмотрит за тобой»

Мужчина положил драгоценный камень в карман и, помахав девочке на прощание, с улыбкой направился к казармам. Он нуждался в этом. Такие чистые души, как у нее, в эти дни трудно было найти, хотя такого можно было ожидать только от маленького ребенка. Если бы этот драгоценный предмет нашел взрослый, он наверняка прихватил бы его, даже не подумав о том, чтобы найти первоначального владельца. Мужчина понимал, почему бы они так поступили, особенно в этих ужасных обстоятельствах, но это не означало, что он потворствовал такому поведению.

Однако хорошее настроение Зигмунда продлилось недолго, так как он вспомнил, что его должен был допросить начальник Инквизиции, человеком по имени Равенхолм. Паладин был одним из первых, кто ступил в эту разруху и стал свидетелем вызова Вексона, так что вполне естественно, что его будут допрашивать. Проблема в том, что Зигмунду особенно не хотелось рассказывать о событиях того дня. Хотя он и держался, то, что он видел, останется с ним надолго.

Различные мысли о бессмысленной жалости к себе крутились в его блестящей голове, пока он не оказался в тесном кабинете старшего офицера, почтительно отдавая ему честь.

«Сэр! Паладин Зигмунд Лоу докладывает, как приказано, сэр!»

Равенхолм был пожилым джентльменом с редеющими седыми волосами. Он был Священником на службе у Терезы, хотя большинство времени он проводил за бумажной волокитой, нежели поклонением Богине. Это нормально, ведь он занимал руководящую должность, а такие вещи приходят с работой. Зигмунд искренне желал, чтобы было иначе, но изменить реальность одними счастливыми мыслями было невозможно.

«О, да» — сказал долговязый капитан, — «Входи и присаживайся»

Паладин сделал, как ему было велено, и сел в кресло перед столом капитана. Дерьмовая мебель скрипела и стонала под тяжестью его доспехов, но каким-то образом ей удавалось удерживать его.

«Ну, с чего начнём?» — задумчиво произнес Равенхолм, опершись локтями о стол, — «От твоих товарищей я услышал суть произошедшего, но мне нужно кое-что уточнить»

«Да, сэр»

«Для начала, ты заметил какие-нибудь магические помехи, когда пришёл на место происшествия? Я имею в виду что-то, не вызванное Повелителем»

«А, да, сэр. Там был странный розовый портал, из которого сыпался снег. Не похоже ни на что, что я когда-либо видел»

«Мхм, мне это сообщили. Ты видел, как что-нибудь входило и выходило из него?»

«Сэр. Я видел палочников, тех, что называют ходящими через разломы. Несколько их них прыгнули в портал, но это всё, что я увидел, прежде чем мне пришлось отступить в замок»

«А что было после того, как кончилось Затемнение?»

«Сэр. Я отправился помогать в спасательной операции, сэр»

«Не это. Я имею в виду с порталом. Ты видел, как кто-нибудь пользовался им позже?»

«Сэр? Я не понимаю»

«Согласно моему отчету, эта… аномалия сохранялась примерно час, прежде чем исчезла. Мы всё ещё пытаемся выяснить, что это было, куда он вёл, кто его открыл и почему он так долго продержался»

Хотя некоторые могли бы сказать, что Инквизиции следовало самой прыгнуть в портал и выяснить детали, это было легче сказать, чем сделать. Их народ только что преодолел серьезный кризис и понес много жертв. Никому из тех, кто пережил этот кошмар, и в голову не придет посылать своих собратьев-мужчин и женщин через какие-то неведомые врата. Особенно учитывая экстремальные погодные условия и силуэты неопознанных гигантских монстров, которые можно было увидеть с другой стороны.

«Извините, сэр. У меня больше нет ничего, что я мог бы сообщить о портале»

Этот человек, конечно, говорил правду, как и его босс. Их клятвы не давали им лгать, чтобы не их не настигло Табу. Ну, технически Атрибут Веры Зигмунда был достаточно высок, чтобы допустить четыре или пять серьезных ошибок, прежде чем он уйдёт в минус, но это было не главное. А главное было то, что слова Паладина были правдой, хотя источник этого таинственного портала уже скрестил пальцы.

Безделушка, которую дала ему Сьюзи, на самом деле была исчерпанным Атласом Грёз, который Бокси пришлось оставить во время своего отступления. Имитатор хотел полностью избежать столкновения с Инквизицией, но он не мог просто сидеть и ждать, пока мгновенное подземелье рухнет, поэтому он просто ушел. Предмет Божественного ранга в конце концов найдет свой путь обратно к нему, так что он нисколько не беспокоился по этому поводу. На самом деле драгоценный камень уже выскользнул и из кармана Паладина, и из его разума, и был на пути к отправке на север, на территорию Республики.

«Очень хорошо. Тогда не заметил ли ты чего-нибудь странного в другом месте города?» — Равенхолм продолжал, — «Хоть что-нибудь?»

«Хм… Если подумать, я уловил намёк на нечто странное. Было похоже на розовую слизь, которая тащила неподвижного лысого человека в синем халате в канализацию. Однако я ничего не мог сделать, так как отбивался от этих демонических тварей»

Капитан поднял бровь, эта история вызвала у него интерес.

«Можешь описать то, что видел, подробнее?»

«Прошу прощения, сэр. Боюсь, моя память об этом событии не такая уж четкая, поэтому я не уверен, насколько надежны мои показания»

«Мне всё равно, просто скажи всё, что сможешь вспомнить»

Это «мне всё равно» слегка раздражало Зигмунда. Недостоверная информация могла сбить следствие с толку, как ничто другое, поэтому он не считал, что его слова следует принимать во внимание. Однако вышестоящий офицер задал ему вопрос, и его долгом было ответить на него в меру своих возможностей.

«Да, сэр. Если бы я мог предположить… то у меня осталось отчетливое впечатление, что монстр, о котором идет речь… улыбается? Из бесформенного тело торчало что-то похожее на лицо и голову»

«Забудь о слизи, просто сосредоточься на жертве. У него были шрамы или особые приметы? Может быть, что-то на одежде?»

«Откуда мне знать. Верхняя часть его тела была покрыта розовой слизью, так что «лысый человек в синем» — это всё, что я могу предложить»

«Понятно» — вздохнул Равенхолм, — «Прошу прощения за то, что так на тебя давлю, Паладин»

«Позвольте спросить, сэр, почему вас так интересует тот человек?»

«Потому что есть шанс, что это агент Позолоченной Руки по имени Хук»

Услышав название организации, устроившей эту несправедливую войну и бессмысленную гибель людей, зад Зигмунда подгорел.

«Так слухи не врут? Позолоченная Рука ответственна за это злодеяние?»

«…Наше предварительное расследование предполагает, что да. Мы ещё разбираем бардак, но мы подтвердили, что четверо главарей преступной организации были найдены мертвыми, трое из них на месте призыва»

Используя информацию, полученную от допросов захваченных или дезертировавших оперативников и агентов Позолоченной Руки, Инквизиция выяснила личности и внешность ближайшего окружения Эдварда Аллена. Во дворе замка были найдены верхняя половина Эдж и почти нетронутый труп Бандита. Тело Тумана испарилось во время призыва, но оставленного им снаряжения и личных вещей было достаточно, чтобы установить его личность. К несчастью, позолоченного посоха, подаренного ему предыдущим Императором, а также того проклятого предмета, который он использовал, чтобы вызвать Повелителя, нигде не было.

Квестина было сложно идентифицировать. Мало того, что его тело было сильно изуродовано и не хватало огромных кусков, так еще и выглядело так, будто что-то буквально сожрало его лицо. Вероятно, та тварь, которая использовала его кровь, чтобы нарисовать сундук со словами «Коробка + Когти» на стене башни, в которой он умер. По правде говоря, Инквизиция никогда бы его не нашла, если бы не это ужасное граффити. К счастью, их Писчие смогли оценить образцы его крови, чтобы подтвердить, что она действительно принадлежит человеку по имени Квестин.

«Однако» — продолжал Равенхолм, — «Известные, как Зона, Хук и сам бывший Мастер Шпион, пропали без вести. Человек, которого ты описал, мог быть Хуком, хотя, если его схватила слизь, мы, вероятно, не найдем ни единого клочка его тела. Полагаю, нам просто придется продолжать поиски. Ты свободен, Паладин»

«Простите, сэр, но я не могу оставить это без внимания» — спокойно сказал Зигмунд, — «Если Позолоченная Рука действительно была у нас под носом, то как же мы их не заметили?»

«Потому что они являются … являлись самыми элитными шпионами этой страны. Даже впавшие в немилость, они имели большое влияние среди местных жителей, в то время как нас считали чужаками и хулиганами. Мы ничего не могли сделать без помощи народа, хотя подозреваю, что скоро всё изменится в нашу пользу»

«Сэр?»

«До тебя дошли слухи, так что ты должен знать, что говорят люди. Они думают, что мы герои, которые спасли этот город и победили предательскую Позолоченную Руку. Инквизиция много выиграет от такой огласки»

«… Простите, сэр? Я ослышался или вы только что признались, что собираетесь добровольно увековечить ложь?»

Инквизиция, возможно, и спасла значительную часть города, но, безусловно, не они победили Позолоченную Руку. Конечно, Зигмунд не располагал всеми фактами, но Равенхолм сказал, что они были «найдены мертвыми» всего несколько минут назад. Это явно не то, за что они могут взять ответственность»

«Мы не будем делать ничего подобного, Паладин. Однако если люди неправильно понимают ситуацию, а мы можем использовать это в своих интересах, то-»

*ХЛОП*

Зигмунд вскочил и ударил руками по деревянному столу, его лицо исказилось от ярости.

«Значит, мы ничем не лучше той грязи, которую должны были искоренить!»

«Ты забываешь своё место, Паладин»

«Это вы забыли своё, Капитан! Мы должны быть орудиями Её воли, трудиться, чтобы очистить эту Империю от вероломной стороны! Не сидеть сложа руки, пока дезинформация и домыслы мутят воду!»

«Признаюсь, я не считаю это правильным, но это необходимо. Хотя Тереза и ведёт нас, этот народ принадлежит смертным, а не богам. Мы нуждаемся в таком влиянии, если хотим существенно изменить его правящий класс»

«Влияние?! У нас за спиной Богиня! Мы не должны заискивать перед этими высокомерными корыстолюбивыми дворянами!»

«Неужели ты ожидаешь, что мы возьмем штурмом их поместья и силой вытащим их из домов, основываясь только на предположениях?!»

«Ожидаю? Какого хуя мы этого ещё не сделали?!»

«Потому что есть законы, Паладин! Я думал, ты это знаешь, учитывая твою проклятую фамилию!»

«Вы имеете в виду Законы, издаваемые коррумпированными чиновниками для защиты собственной шкуры? Верующие Терезы не должны ориентироваться в каком-то лабиринте правил и бюрократии! Они должны разрушать его в стремлении к истине! Инквизиция была создана, чтобы быть Её Молотом Правосудия, и мы должны начать действовать, как и задумывалось!»

«Значит, ты предпочёл бы, чтобы это святое учреждение превратилось в кучку преступников, не уважающих ни мира, ни порядка?! Неужели ты думаешь, что люди, за которыми мы должны присматривать, оценят наше пренебрежение основными принципами общества?»

«Если общество позволяет злу гноиться в сердцах людей, обладающих властью, то виноваты именно эти «основные принципы». Нельзя вылечить гангренозную конечность, подыгрывая ей. Её. Нужно. Отрезать»

«Я больше не потерплю такое неуважение к стране и тем, кто обременен её управлением. Иногда для общего блага необходимо идти на компромисс, Паладин. Если ты со своим фанатизмом не видишь этого, то, возможно, тебе следует просто придерживаться пеших патрулей и держать свой большой рот на замке»

Зигмунд убрал руки со стола и с тяжелым вздохом выпрямился.

«Это вы слепы, Капитан. Справедливость — это не компромисс. Речь идет о том, чтобы поступать правильно, даже если это некрасиво»

Не в силах больше выносить вонь лицемерия в комнате, Паладин со шрамом в отвращении покинул кабинет. Он шел по коридорам полуразрушенного каменного здания в таком скверном настроении, что его товарищи по оружию почти инстинктивно обходили его стороной. Ему нужно было проветрить голову и серьезно подумать, так что он отправился в ближайший тренировочный зал. Он подошел к одному из деревянных манекенов и принялся вымещать на нем свое разочарование. Он снова и снова колотил по нему своими бронированными кулаками, пока от куклы не остался короткий обрубок, окруженный щепками, но всё это лишь утомило и разозлило его.

Зигмунд рухнул на колени, лениво уставившись в потолок и пытаясь выровнять дыхание. Он закрыл глаза, вспоминая всех людей, которым помог. Он никогда не просил никакой платы за свои поступки, да и не ждал её.

Всё, чего хотел Зигмунд, — это видеть улыбающиеся лица и то, как они делают добро другим. Такие вещи давали ему надежду. Они напоминали ему, что человечество не так уж уродливо, как кажется, и что у него есть потенциал совершать великие дела, если только оно перестанет быть таким невыносимо эгоистичным.

Обычно этого психологического упражнения хватало, чтобы успокоить его, но на этот раз всё было по-другому. Этот «разговор» с капитаном напомнил ему, насколько он бессилен. Хотя его убежденность, вера и щит были сильны, в конце концов он был безымянным ворчуном. Распространение маленьких актов доброты было самым максимум, что он мог сделать, но это лишь избавление от симптомов. Это не вылечит коррупцию, которая поразила Империю Лодрак. Нет, её нужно было сжечь в источнике, но даже он не был настолько глуп, чтобы думать, что сможет сделать это сам.

Удрученный и подавленный, Зигмунд открыл глаза и приготовился встать, но обнаружил, что находится совсем в другом месте. Вместо того чтобы лежать на полу грязного тренировочного зала, он теперь стоял на коленях на плотном облаке и парил в голубом небе, заполненном другими облаками. Он в панике вскочил на ноги и лихорадочно огляделся, пытаясь сориентироваться. Однако в тот момент, когда он повернулся, он упал на колени и опустил голову, сцепив руки перед собой.

Ибо перед ним стояла Тереза, Богиня-покровительница Правды и Справедливости. Конечно, она была ослепительнее и обнаженнее, чем её изображали в иконографии, но ни один Паладин не мог не узнать божество, которому они служили, если оно буквально стояло перед ними. Или парило, как сейчас.

«Зигмунд Лоу» — произнесла она звонким голосом, — «Знай, что я видела твою преданность и чувствовала твоё разочарование. Как и ты, я тоже вижу, что мой народ сбился с пути, который я им указала. Но не возненавидь их, ибо даже богословы не безгрешны. Мы все совершаем ошибки. Самое большее, что мы можем сделать, — это учиться на них и стараться не повторять их»

Паладин почувствовал, как его грудь сжалась от этих слов, потому что они были переполнены печалью. Он вспомнил молчание Богини после смерти её избранного Героя. Это было мучительное время, которое испытало всех её верных, включая его самого. Но ему не нужно было чувствовать Ее присутствие, чтобы поступать правильно. Хотя он и беспокоился о том, что тогда случилось с Терезой, он пережил этот шторм лучше, чем большинство.

И тут он понял, что Богиня замолчала и, вероятно, ждала его ответа.

«Ничего не могу поделать, миледи» — заявил он, — «Видя, что мои братья и сестры не осознают собственную глупость, несмотря на все мои усилия, я не могу это игнорировать»

«Да, я могу это понять» — согласилась Богиня, — «Чем больше душа страдает от превратностей судьбы, тем больше она сбивается с пути. А ты, Зигмунд Лоу, страдал больше других, но этот конфликт только укрепил твое убеждение. Это замечательное качество, и я должна признаться, что весьма ему завидую. Это также главная причина, по которой я привела тебя сюда»

«Миледи?»

Зигмунд не смог удержаться и поднял голову, хотя ему почти сразу же пришлось отвести взгляд.

«Почему ты отводишь взгляд, Паладин? Я точно знаю, что ты не из тех, кто отворачивается от правды»

«М-может быть, это и так, миледи, но… ваша, гм, „правда“ для меня слишком»

Как и остальные члены ордена, Зигмунд дал обет безбрачия. И хотя эта специфическая традиция была недавно распущена, он всё ещё оставался человеком с нулевым опытом, когда дело касалось женщин. На самом деле Тереза была первой, кого он увидел полностью обнаженной, поэтому он искренне не знал, как реагировать. Парящее божество улыбнулось этой его невинной стороне, как бы подтверждая, что-то, что она собиралась сделать, было правильным.

«Встань, Зигмунд» — поманила она, — «Поднимись над обманом и ложью, которые тысячелетиями терзали этот мир. Стой так гордо, чтобы было ясно, что ты не преклонишь колена перед невзгодами. Направь свой упрямый взгляд вперёд, чтобы никогда не терять из виду свои идеалы. И укрепи свое сердце, ибо то, о чем я собираюсь попросить тебя, — это бремя, которое, вероятно, дорого тебе обойдется»

Мужчина сделал так, как ему было велено, изо всех сил стараясь оправдать все эти высокие ожидания, даже если это означало, что он будет смотреть на зрелище, которое заставляло его чувствовать себя неловко. Он встал, посмотрел Терезе в глаза и ударил правым кулаком по нагруднику достаточно громко, чтобы лязг эхом разнесся по божественному пространству.

«О чем вы просите, миледи? Назовите это, и я отдам всё, что у меня есть, чтобы выполнить это!»

«Стань моим Героем, Зигмунд Лоу. Неси мои пожелания на своих широких плечах и солидных мускулах, чтобы мы могли вести человечество к более светлому и праведному будущему»

Выбор этого человека в качестве ее вестника был отнюдь не легким решением для Терезы. С момента своей реабилитации Богиня пристально следила не только за Зигмундом, но и за многими другими кандидатами в Герои. Откровенно говоря, было довольно смешно, насколько огромным стал этот список, как только она отбросила своё требование «белокурого голубоглазого красавчика». Но среди них Зигмунд, без сомнения, был тем, кто проявлял исключительную силу ума, веры и тела, необходимую ей, чтобы всё исправить.

«Это… это и честь, и привилегия — рассматриваться на такое положение!» — сказал он, склонив голову, — «Если миледи сочтет меня достойным, я смиренно приму предложение»

«Смирение — это хорошо, но я выбрала тебя не поэтому. Я жду от тебя наглого, громкого и уверенного использования моей власти. Ты заставишь мою паству слушать, нравится им это или нет. Ты должен проявить милосердие к тем, кто раскаивается, и сокрушить всех, кто противится твоему долгу. Если столкнёшься с душами, настолько погруженными в свои мелкие желания, что они не в состоянии увидеть ошибочность своего пути, тогда ты должен открыть им глаза самым прямым из возможных методов — тщательным и прилежным применением насилия. Я ясно выражаюсь?»

При этих словах Зигмунд невольно улыбнулся. Другими словами, время полумер прошло, и настало время жёсткой любви.

«Понял, миледи. Если такова ваша воля, то я без колебаний установлю этот Закон»

«…Этот каламбур был ужасен, и тебе должно быть стыдно за него» (п.п.: каламбур, потому что его фамилия звучит, как «Law» — Закон)

«Простите»

«А теперь иди, мой избранный Герой. Иди и снова сделай человечество великим!»

Хотя Империя Лодрак и ее Инквизиция ещё не знали об этом, скоро они получат совершенно нового Великого Инквизитора. Человек, которого в ближайшие месяцы и годы будут бояться и уважать в равной мере. Человек абсолютной бдительности, но и глубокой доброты. Кто-то, кто протянет одну руку, чтобы помочь нуждающимся, а другой ударит по лицу тех, кто этого заслуживает. Даже сам Император не был застрахован от порции правды и справедливости в виде оплеухи.

В буквальном смысле слова, поскольку первая встреча дерзкого монарха с новоиспеченным Героем Молота должна была закончиться синяком под глазом и сломанным носом.

Зигмунд Лоу, скетчи by dmaxcustom