Онлайн чтение книги Все любят большие с...сундуки! Everybody Loves Large Chests
23 - 24 Одного Поля Ягоды 5

Джен продолжала идти вперед, сосредоточившись исключительно на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Она делала это, казалось, уже несколько часов, но было трудно точно оценить течение времени. По крайней мере, не было никаких шансов заблудиться, так как в тускло освещенном коридоре не было боковых ответвлений, дверей или даже поворотов. Он был настолько идеально прямым, что, казалось, простирался в бесконечность, из-за чего невозможно было сказать, какой длины он на самом деле был. Единственное, о чем ей нужно было беспокоиться, так это о том, чтобы не развернуться, так как не было никаких знаков, которые помогли бы ей определить, не идет ли она назад. Даже факелы, развешанные по стенам слева и справа от неё, не помогли бы, поскольку выглядели одинаково.

И хотя «продолжать идти прямо» казалось достаточно просто, коридор был полон… отвлекающих факторов.

«Пожалуйста, помогите! Орки схватили мою дочь, вы должны спасти её!»

На пути Джен стояло то, что выглядело как несчастный сельский житель, но она даже не замедлилась, а толкнула его. Мужчина тяжело упал на землю, продолжая безрезультатно умолять о помощи. Он даже попытался схватить Монахиню за ноги, но Джен легко выскользнула из его объятий, даже не сбавив шага. Она была настолько невозмутима, что казалось, будто его там вообще не было.

Что, по сути, и было так. Хотя иллюзия деревенского жителя, находящегося в опасности, выглядела, звучала и даже казалась убедительной, в конечном счете это всего лишь иллюзия. Не более чем марионетка, сделанная из света и магии, которая исчезала, как туман на ветру, всего через несколько мгновений после того, как её оставляли позади. Джен не в первый раз сталкивалась с таким существом, и не в последний. Фактически, новый проситель появился до того, как исчез предыдущий. На этот раз это был раненый солдат-раптор, сидевший спиной к стене. Огромная рана на груди обильно кровоточила с каждым вздохом. Его чешуя буквально слезала с лица, показывая, что это больше, чем просто физическая травма.

«Пожалуйста» — прошептал он Джен, — «Прикончи меня! Уфф! Я умоляю, освободи меня от этой агонии…»

Его тоже проигнорировали. Как дети, выпрашивающие еду, вооруженные рыцари вызывали её на дуэль, а разбойники требовали платы за безопасный проход. Одно за другим эти видения нападали на Джен, пытаясь либо задеть её за живое, либо подействовать на нервы, либо воззвать к её любви к бою. Они делали это с тех пор, как тот светящийся дверной проем направил её сюда, так что было совершенно очевидно, что все они были частью какой-то странной игры разума между ней и подземельем.

Проработав много лет бок о бок с Псиоником, Джен прекрасно знала, что даже реакция на эти иллюзии может открыть её для более мощной ментальной атаки. Её Профессия Писчего действительно позволяла ей в какой-то мере защищаться от подобных вещей благодаря Навыку Сопротивление Доминированию, но она сомневалась, поможет ли это ей в иной ситуации. Сложность Рукавицы увеличивалась, чтобы по-настоящему бросить вызов тем, кто стремился её покорить, поэтому можно было с уверенностью предположить, что любые ментальные атаки, которые здесь применялись, легко сокрушат относительно крошечную Ментальность Зоны.

Поэтому лучшим решением было полностью игнорировать это, что она и сделала. Тоже без особых трудностей. Было спорно, связано это с её искажённой личностью, с тем, что её обучение в качестве Монахини позволяло ей контролировать свои эмоции или и с тем и другим. В конечном счёте, единственное, на чём была сосредоточена Джен, — это очищение подземелья, вот почему она прибегла к этой неожиданной атаке в поединке против Физзи. Хотя она и почувствовала укол сожаления за то, что сделала это вместо того, чтобы бросить ей вызов, как обычно, она уже знала, что у неё нет возможности победить в прямом столкновении. То, как Физзи сражалась с монстрами на ранних этапах Рукавицы, сделало это совершенно очевидным.

Честно говоря, она немного завидовала физической силе голема и её выносливому телосложению, но в конечном счёте сияющая конструкция оказалась не более чем уравнителем силы. Просто ещё одна неопытная дура, которая воспользовалась своей чрезмерной силой, даже не научившись эффективно её контролировать. По крайней мере, та шестирукая бес, которую бросил в неё Бокси, осознала её ошибку после их первого боя и приложила все усилия, чтобы исправить её недостатки к тому времени, когда они столкнулись в Уотфорде. Физзи, с другой стороны, казалась слишком высокомерной и самонадеянной, чтобы стремиться к совершенствованию, выходящему за рамки простого «складывания чисел».

С другой стороны, Монахиня твердо верила в нелепую идею о том, что «настоящие бойцы разговаривают кулаками», так что, скорее всего, её выводы были основаны на воображении, а не на фактах.

«Тебе всегда не хватало предусмотрительности, ты в курсе?»

Попытки Джен отвлечься на самоанализ внезапно прекратились, когда она услышала хриплый голос. Этот тон она знала наизусть, и его она ожидала услышать здесь меньше всего. С другой стороны, этим испытанием Героя руководила недавно скончавшаяся обладательница титула, так что встреча с её старым боссом, возможно, была не такой уж странной.

«Всегда бегаешь и делаешь то, что хочешь, не думая о последствиях, как ребёнок, играющий во взрослого»

Даже если это была всего лишь иллюзия, тот факт, что она имела форму Эдварда и говорила его голосом, не позволял Джен просто пройти мимо. То, как призрак прислонился плечом к стене, скрестив руки на груди и злобно нахмурившись, тоже было похоже на него.

«Я полагаю, такое отношение имеет свои преимущества» — продолжил он, — «Оно сделало тебя легко контролируемой. Мне просто нужно было указать тебе направление, и ты беспрекословно выполняла приказы, независимо от того, кто был целью. Жаль, но это также было огромной занозой в моей заднице. В итоге ты превратила половину своих миссий в зоны боевых действий. Вот почему я дал тебе этот позывной»

Именно в этот момент Джен поняла, что остановилась, чтобы послушать фальшивого Мастера Шпиона. Она поспешно возобновила шаг по каменному коридору, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

«Посмотри правде в глаза, Зона!» — крикнул Эдвард ей вслед, — «Ты не более чем зверь в шкуре женщины!»

Её лицо было всё таким же холодным, как и всегда, но её ускорившийся шаг говорил о том, что эти слова ударили по больному. После этого видение затихло. Скорее всего, оно растворилось в воздухе, хотя Джен отказывалась оглядываться через плечо, чтобы проверить это. К несчастью для неё, это был не последний призрак прошлого, которого выудило подземелье.

«Я разочарован в тебе, Дженнифер»

Следующим был Мило Фаэхорн, её бывший товарищ, которого она лично бросила на смерть во время Катаклизма Конфликтов. Старый эльф уставился на неё своим строгим, требовательным взглядом, что было впечатляюще, учитывая, что большая часть его лица была расплющена, предположительно, из-за приземления.

«Я думал, что ты выше того, чтобы общаться с такими подонками, как шпионы Императора. Возможно, ты была немного… странной, но, по крайней мере, ты знала, кто твои друзья»

«Ты был слаб, старик» — не смогла удержаться она от ответа, — «Ты ничего не смог бы сделать сам»

«Да… это верно» — согласился он после короткой паузы, — «Мы все были такими в своё время. Никто из нас не выжил бы так долго, если бы мы не доверили свои жизни друг другу. У нас были свои разногласия, но я всегда считал тебя одной из нас, Дженнифер. Вот почему я так разочарован, что именно ты оборвала мою жизнь»

Джен снова заставила себя двигаться вперёд, практически перешла на бег, пытаясь увеличить дистанцию между собой и этой неприятной мыслью. По правде говоря, она всегда испытывала некоторую обиду за то, что ей пришлось сделать то, что она сделала с седовласым Рейнджером. Он заслуживал лучшего конца, чем просто быть сброшенным насмерть. Однако с этим ничего нельзя было поделать. Такова жестокая реальность войны.

Подождите, зачем она вообще дала этой иллюзии шанс? Джен покачала головой и попыталась взять свои необузданные мысли под контроль, но ей было трудно успокоиться, когда все эти не-люди преследовали её на каждом шагу. Каждый из них был извлечен из её прошлого и служил напоминанием о её неудачах. Она была уверена, что мельком даже увидела своего покойного отца-раптора, который с сомнением покачал головой, когда она проходила мимо.

А потом, ни с того ни с сего, Джен почувствовала, что падает. Она стремительно полетела вниз, вращаясь, как камень, скатившийся со скалы. Она приземлилась на участок плотно утрамбованной желтой грязи ещё до того, как ей пришла в голову мысль использовать свои ангельские крылья. Сильный удар о землю, казалось, вывел её из состояния тревоги, тем самым положив конец легкой панической атаке.

Монахиня поднялась на ноги и обнаружила, что она снова на арене, где сражалась с Физзи, а призрак Хеск стоял напротив неё.

«Понравилась Прогулка Одиночества?» — спокойно спросил ее призрак, — «Наверное, нет. Это… довольно неприятно»

«… Подтверждаю»

«Этот чертов коридор, он пытается открыть твои старые раны. Он даже выкапывает воспоминания, которые ты сама либо забыла, либо подавила» — злобным тоном объяснила Хеск, — «Важно то, что ты выбралась оттуда, а это значит, что мы можем приступить к заключительному испытанию»

«Сообщаю, что я готова» — немедленно сказала Монахиня.

«Нет, это не так» — мрачно ответила Хеск, — «Никто по-настоящему не готов к бремени быть Героем Меча»

«Я справлюсь» — настаивала Джен, — «Прошу, чтобы мы продолжили испытания»

«Если тебе так не терпится начать, тогда тебе лучше сосредоточиться. Противник скоро будет здесь»

У Монахини даже не было возможности спросить, что Хеск имела в виду под «противником», когда услышала ещё один знакомый голос, на этот раз доносившийся сверху.

«Пиздаааааа!»

В арену с грацией пьяного кракена на льду врезалось нечто тяжелое, тёмное, короткое и грубое. Новоприбывшая медленно поднялась, постоянно ругаясь себе под нос.

«Клянусь, если мне не удастся что-нибудь ударить, я… Что, во имя бороды моего деда, ты здесь делаешь?!»

Это была Хильда.

В голову Джен пришла мысль о том, что это может быть ещё одной иллюзией, но, увидев, как дварф достаёт свой любимый двуручный топор от своего Навыка Перевооружение, стало совершенно ясно, что это не так. Не говоря уже о том, что, даже если они были твёрдыми, те видения, которые Монахиня видела ранее, были очень уж хрупкими. Они не выдержали бы такого приземления, и уж тем более они были недостаточно тяжелыми, чтобы заставить землю дрожать.

«Я могу спросить тебя о том же» — ответила она, готовя свой посох.

«Я? Я стремлюсь к званию Героя! Иначе какого хуя я бы тут была?»

«Как ты нашла это место?»

Хотя существование этого подземелья было не самым строгим секретом, это и не было «публичным знанием». Сама Джен знала об этом только потому, что в юности принадлежала к храму Акселя здесь, на Велосе.

«Э-э, мой дед был Героем Меча»

«Ах, неудивительно, что это оружие так знакомо» — заметила Хеск, взглянув на смехотворно большой топор в руках Хильды, — «Тот, кто проводил моё испытание, держал точно такой же»

Кстати, это он сказал, что Каэдэ «та ещё пизда» во время последнего призыва Вечного Крестового Похода против Гуцстомпы. Не то чтобы Джен могла это знать, хотя ей действительно следовало запомнить, что дед Берсеркера действительно был Героем Меча. На самом деле, сама Хильда упоминала об этом много раз, когда она, Джен, Фаэхорн и Лихтер ещё путешествовали вместе. Дварфы превозносили происхождение, историю и достижения своей семьи, поэтому было вполне естественно, что она не замолкала об этом.

«Так в чём дело, Хеск? Почему ты позволила этому проблемному ребёнку пытаться пройти испытания?» — спросила дварф, кивнув головой в сторону Джен.

«Аксель дал ей шанс доказать, что она способна искупить свою вину» — последовал сухой ответ призрака, — «Что подводит меня к обсуждаемой теме. Как вы смогли догадаться, это ещё одно испытание боем. Не против союзника, а против соперника. Правила те же, что и раньше, за исключением того, что на этот раз нет ограничения по времени»

Хеск дважды хлопнула в ладоши, и, как и прежде, пышность, декор и геральдика исчезли, не оставив ничего, кроме ринга из грязи, парящего в море тьмы.

«Можете начинать»

Эти два слова едва успели слететь с губ призрачного раптора, как Хильда метнула свой топор в Джен. От него легко увернулись, после чего он упал в пропасть. Затем дварф бросилась вперёд с боевым кличем и меньшим топором в каждой руке. В отличие от того, когда эти двое в последний раз встречались при осаде форта Йимин, дфарф пропустила разминку и сразу перешла к быстрым ударам, чтобы сокрушить оборону Монахини. Джен, однако, с тех пор тоже кое-чему научилась и использовала свой посох, чтобы нанести удар по Берсеркеру, танцуя за пределами диапазона её ударов. Женщина с волосами цвета воронова крыла не причинила большого вреда, но она и не получала удары от противника, так что эта стратегия сработала.

По крайней мере, на какое-то время, пока Хильда не сменила свой подход. Она делала это так много раз за бой, что другая участница полностью сбилась со счёта. Копья, посохи, кинжалы, секиры, мечи, щиты, луки, арбалеты, дымовые шашки, молоты, булавы, цепы, топоры, перчатки с шипами — всё оружие под солнцем применялось против ангельской Монахини. При этом она демонстрировала так много Боевых Искусств, что Джен даже решила, что увидела смешение движений Разбойника и Рейнджера. Хильда продолжала варьировать свою атаку, опустошая свой карманный арсенал с бешеной скоростью. Она также меняла наборы экипировки, переключаясь между снаряжением, которое увеличивало её скорость, силу или защиту, чтобы держать противника в напряжении.

По ходу дуэли Джен обнаружила, что все глубже и глубже погружается в боевой транс, её сосредоточенность и концентрация поднялись до уровней, которые она считала невозможными. Здесь не было вышестоящих офицеров, отдающих приказы, не было случайных солдат, скачущих по полю боя, и не было широкой картины, о которой нужно было знать. Только она, её противник, земля под ногами и дыхание в груди. Джен даже не осознавала, что на её лице была самая широкая улыбка в её жизни, когда она продолжала уворачиваться и лавировать между градом ударов, и она понятия не имела, как долго продолжалась борьба.

Но, как и всё хорошее, это должно было закончиться. Бой подошёл к концу, когда Джен пнула один из щитов дварфа, отправив его прямо в ее руку хильде. Заостренный край металлического диска глубоко врезался ей в локоть, где в броне была щель. Конечно, быть Берсеркером означало, что этот порез только сделает Хильду сильнее, но в то же время лишит её возможности пользоваться одной рукой.

Затем Монахиня уверенно шагнула вперёд, нанося удар по другой руке своей противницы. Её адамантитовый посох был согнут в нескольких местах, и у неё не хватало глаза благодаря своевременному удару трезубца, так что это был не точный удар, как ей бы хотелось. Однако, даже если он был небрежен, удар пришёлся по конечности дварфа, врезавшись в броню достаточно сильно, чтобы сломать кость под ней, чуть ниже плеча.

С ранеными обеими руками Хильда, наконец, уступила. Пылающая ярость, горевшая в её глазах, начала угасать, а двойные мечи, которые она держала, выскользнули из рук. Она отступила назад, а затем с болезненным стоном упала. От удара её шлем слетел с головы, открыв окровавленное и избитое лицо.

Хотя она сражалась достойно, изломанное тело Хильды и неглубокое дыхание были свидетельством мастерства Джен. И когда различные эффекты кровавой ярости Берсеркера утихли, она остро осознала невообразимую боль, пронизывающую всё её существо. Она даже не могла сжать кулак, не говоря уже о том, чтобы махать оружием. Сказать, что она потерпела поражение, было бы грубым преуменьшением.

В своём бредовом состоянии она даже не заметила, как рукоятка посоха Джен ударила её по лбу, расколов череп. Монахиня на этом не успокоилась. Она повторяла удары снова и снова, превращая голову Хильды в отвратительное месиво крови, мозгов и костей. Она продолжала бить мертвого дварфа ещё минуту, прежде чем её боевое безумие начало утихать.

Когда прилив адреналина у Монахини прошёл, все травмы, которые она получила во время боя, разом заныли. Теперь настала очередь Джен шататься и спотыкаться. Тяжело дыша, она опёрлась на посох, чтобы не упасть. Это не принесло пользы, ведь вся сила и энергия покинули её. Колени подогнулись, а ягодицы усадили её в пропитанную кровью грязь.

Именно в этот момент появился дух Хеск.

«Ну что ж… Я думаю, всё решено, а?» — небрежно сказала она.

«Да, решено»

По арене эхом разнёсся второй голос, на этот раз глубокий и ровный, совсем не шипящий и не хриплый, как у призрачного раптора. У Джен даже не было возможности собраться с мыслями, когда земля, на которой она сидела, начала дрожать. Она ушла из-под неё, и женщина почувствовала, что падает в небытие.

«РРААААХ!»

Джен резко вскочила на ноги и закричала. Она всё ещё была в центре арены, которая находилась в самой глубокой части Рукавицы, в комплекте с трибунами, знаменами и толпой с глиняными лицами. Однако, в отличие от предыдущих, статуи не приветствовали её и не улыбались, а смотрели на неё сверху вниз, словно осуждая. Только тогда она поняла, что они приобрели гораздо больше деталей, чем те расплывчатые гуманоидные формы, которые были раньше. При этом очень… конкретные детали.

Она видела постоянный хмурый взгляд Эдварда, осуждающий взгляд Фаэхорна и множество других, которых она «встретила» во время Прогулки Одиночества. Даже Физзи по какой-то причине была среди них, хотя она выглядела более похожей на гнома, чем в последний раз, когда Джен видела её. Только когда Монахиня увидела дерзкую глиняную ухмылку Хильды, она поняла, что около неё не было её трупа или снаряжения. Единственной, кто стоял на ринге, была сама Джен, чьё тело было в идеальной форме, включая её предположительно вытекший глаз. Даже её оружие было лишено боевых повреждений, которые оно получило в той славной дуэли, которая, несомненно, была лучшей битвой, которую Монахиня пережила за всю жизнь.

Драка, которая, очевидно, и, к сожалению, не была настоящей. Что действительно произошло, так это то, что волшебный дверной проем, в который Джен вошла после победы над Физзи, перенёс не всю её, а только её разум и душу. Он доставил её в личное место некоего существа, где ей было представлено последнее испытание. То, с чем она боролась в конце, было не настоящей Хильдой, а всего лишь плодом её воображения, воплощённым высшей силой.

Высшей силой, которая решила проявиться перед ней во вспышке света. Она приняла форму гуманоидной фигуры, облаченной в церемониальные доспехи, которые сияли сюрреалистическим ярко-красным оттенком. На ней также была непрактично большая накидка с золотой нитью, её оборванные концы развевались вокруг и позади, несмотря на отсутствие ветра, образуя буквальное облако ткани. Широкие руки фигуры покоились на рукояти меча, который выглядел маловатым для своего владельца, его кончик упирался в грязь под ногами. Привидение словно использовала его как самую острую в мире трость.

Он больше всего привлек внимание Джен. Длинный и элегантный обоюдоострый клинок из небесно-голубого металла со светящимися тайными символами по всей длине. Это был предмет, который Монахиня сразу же узнала по священным текстам, и это главная причина, по которой она сюда пришла. Даже её цель стать Героем Меча была всего лишь ступенькой на пути к получению этого оружия. Конечно, мечи не были ее сильной стороной, но она знала о мечах достаточно, чтобы использовать их с умом. Не так хорошо, как посох, хотя ей и не обязательно это знать, если бы у нее была эта реликвия.

Его называли Миротворец, Клинок Первого Крестоносца, предмет Божественного ранга, который покоился в этом храме веками. Если использовать его против просветленного, он будет вести себя, как очень острый меч, не обладающий уникальными или особо примечательными свойствами. Однако, если его использовать против монстра, он прорежет любую форму защитного снаряжения, магии и Навыков. Теоретически его можно было бы использовать, чтобы вырвать сердце старейшего дракона, если бы владелец подошел достаточно близко. Излишне говорить, что ни у меньших летающих ящериц, с которыми можно было бы столкнуться во время Фестиваля Драконов, ни у некоего непостижимо стойкого Героя Хаоса не было бы шансов против Джен, если бы у неё была эта штука.

«Мои глаза здесь, наверху»

К сожалению, если этот медленный и совершенно недовольный тон был указателем, то меч она не получит. Взгляд Джен оторвался от оружия и скользнул вверх по телу облаченной в малиновое фигуры, остановившись на пустых глазницах скрывающего лицо рогатого шлема. Затем она немедленно бросила оружие и опустилась перед ним на колени, сложив руки вместе, как будто собиралась помолиться. Хотя она не собиралась делать это здесь и сейчас, и у нее не было привычки молиться. Что, кстати, было частью проблемы.

«Ты позорище»

Джен почувствовала, как эти слова пронзили её, как кинжалом в сердце. Они были медленными и обдуманными, каждое слово произносилось таким образом, чтобы невозможно было неверно истолковать значение.

«Я ещё никогда» — продолжал Аксель, — «не видел такого презренного человека, как ты, который пытался выдать себя за Моего последователя»

«Но я…»

«МОЛЧИ, ДЕВКА!»

Разгневанный голос Бога эхом разнёсся вокруг, угрожая разорвать барабанные перепонки смертного. В крике этот парень мог бы легко составить конкуренцию некоему пламенному Повелителю.

«Сначала ты приводишь в священное место монстра. Потом не уважаешь ринг чести. Но Хеск верила, видела в тебе потенциал. Она попросила, чтобы я разрешил тебе завершить Рукавицу, на всякий случай. Я так и сделал»

Аватар божества повернул голову, как будто хотел плюнуть на землю, хотя он явно не выделял слюны, даже если и издавал шум.

«Какая пустая трата времени и энергии» — простонал Аксель, — «Может, у тебя и есть талант, но ты тебе нет дела до своих ближних. Тебя не заботят правила ведения боевых действий, и у тебя нет никакого уважения к тем, кого ты считаешь слабее себя. Всё, что тебя волнует, — это острые ощущения от боя»

Хеск ясно дала понять, что хладнокровное убийство на ринге чести недопустимо. И всё же это именно то, что Джен сделала с иллюзорной Хильдой. Она так погрузилась в своё мир, что совершенно забыла, где находится и что делает. Даже если это был сфабрикованный сценарий без каких-либо последствий в реальном мире, Монахиня в то время этого не знала. Это означало, что жестокость, которую она показала Акселю, была не чем иным, как её истинной сущностью.

«Ты всего лишь кровожадная тварь. Бесчестная, позорная, неисправимая ошибка человека, который не способен извлечь уроки из своего прошлого. Твоя единственная цель в жизни состоит в том, сеять насилие для собственного удовольствия, почти как грязный орк, одетый в человеческую кожу! И всё же ты набралась наглости желать моей божественной реликвии?! Предмет, которого ты не была и не будешь достойна?!»

Бог Войны и Сражений на мгновение остановился, чтобы сдержать свой гнев. Он не хотел в сотый раз давать этому придурку Фредди повода читать ему лекцию на тему о том, почему поддаваться гневу «нездорово». Пару секунд спустя он продолжил, его тон был таким же ровным, как и тогда, когда он заговорил в первый раз.

«Тебе повезло, что я не положил конец твоему жалкому существованию здесь и сейчас. Запятнать это священное место твоей жалкой кровью было бы дурной услугой всем, кто был до тебя, и всем, кто последует после. Но я также не могу позволить тебе просто уйти отсюда, не наказав тебя за твоё высокомерие, так что мне придется довольствоваться этим»

Аватар Акселя протянул свою бронированную руку, побуждая невидимую силу схватить ошеломленную женщину. Он держал её так крепко, что она едва могла дышать, не говоря уже о борьбе. Какой бы сильной она ни была, в конечном счёте она была не более чем игрушкой перед мощью Бога, и поэтому не могла остановить то, что должно было произойти.

Из развевающегося плаща Акселя вышла пара призрачных синих фигур. Той, что слева, была Хеск, а другой — дедушка Хильды, если судить по топору. Они встали по обе стороны от связанной женщины и протянули руки, хватая воздух прямо за ее спиной. Затем они натянули то, что казалось ничем, пока не заставили эфирные золотые крылья ангела материализоваться из ничего.

«Дженнифер Джексон. Ваши услуги больше не требуются» — заявил Аксель.

«Нет… Нет!»

Не обращая внимания на мольбы Джен, каждый схватил свое любимое оружие и быстрым движением отсек крылья у основания, заставив их разлететься в трепете сияющих перьев.

[Уровень мастерства снизился. Божественный Полет теперь на Уровне 0. Ловкость -20. Вера -20.]

«НЕЕЕТ! ОНИ МНЕ НУЖНЫ!»

Затем Хеск взмахнула копьем и рассекла воздух прямо над головой кричащей Монахини, разорвав обычно невидимый и неосязаемый ореол, который служил символом божественности.

[Уровень профессии снизился. Ученик Войны теперь на Уровне 0. Сила -20. Вера -20.]

[Позорный подвиг совершен! Вы разблокировали новый Перк: Вероломный Слуга. Вера -25.]

Затем бывшие Герои спокойно вернулись в плащ, из которого они пришли, но не раньше, чем Хеск в последний раз оглянулась на обезумевшую женщину. Причина, по которой она вступилась за неё, заключалась в том, что Джен напомнила раптору о себе в молодости. Однако, в отличие от неё, Прогулка Одиночества помогла Хеск понять, что стремление к силе ради силы ведёт только к катастрофе. С другой стороны, возможно, она ожидала слишком многого. Эта женщина провела всю жизнь как человек, которому приходилось надевать это фальшивое лицо только для того, чтобы скрыть жажду крови. Груз этого прошлого был просто слишком тяжел, и, вероятно, именно поэтому Боги обычно выбирали молодых в качестве своих Героев.

В конце концов Хеск просто пришла к выводу, что она была слишком наивна или, возможно, слишком уж стремилась найти себе замену. Она честно сомневалась, стоит ли из Джен и Физзи считать монстром именно последнюю. Затем призрачный раптор исчез в складках накидки Акселя, оставив божество заканчивать это дело.

«Уходи и никогда не возвращайся!»

Одним движением запястья и с пространственным разрывом он отправил Джен в падение со ступеней Храма Первого Крестоносца. Она даже не пыталась бороться и просто позволила этому случиться, перекатываясь так, будто она была тряпичной куклой, которую выбросили, когда она надоела владельцу. Она остановилась только тогда, когда её спина ударилась о землю внизу, оставив её рассеянно смотреть на небо. Она так долго провела в этом подземелье, что сейчас уже было позднее утро.

Небо, конечно, голубое…

В её ошеломленном, сбитом с толку и расстроенном психическом состоянии единственная возникшая связная мысль была довольно… легкомысленной.

«Ты там в порядке?»

И затем, почти как по сигналу, в поле зрения появилось самодовольно ухмыляющееся лицо Кейры, когда монстр в форме кошко-девушки склонился над Монахиней. В этой улыбке можно было практически увидеть «я же тебе говорил», хотя Бокси никогда не заявлял, что она потерпит неудачу. Во всяком случае, не вслух.

«Ты пришёл, чтобы убить меня?»

Что касается Джен, то она казалась странно спокойной, учитывая, что разговаривала со своим будущим убийцей. Или, возможно, это говорило её сотрясение мозга. На данный момент трудно сказать.

«Ха! Я тебя умоляю» — усмехнулся имитатор, — «Если бы я хотел твоей смерти, ты бы не выжила уже после нашей первой встречи»

«Тогда чего ты хочешь?»

«Много чего. Так много, что мы пробыли бы здесь весь день, если бы я начал перечислять. Однако то, что мне нужно от тебя конкретно, — это оружие, которое мне было обещано. Итак, где оно?»

«Хех. Хехехе»

Джен невесело усмехнулась и заставила себя встать. Она посмотрела чудовищной зверолюдке прямо в жёлтые глаза и открыто призналась в своих честных намерениях.

«Я никогда не собиралась ничего тебе давать. Даже если бы я получила то, что искала, я бы использовала это, чтобы покончить с твоей жизнью, не задумываясь»

«Да, да, ты хочешь восстановить свою честь, отомстить за своих погибших товарищей или что-то там ещё. Честно говоря, меня это волнует меньше всего. Или не всего? Существует ли отрицательное волнение данным вопросом? Вероятно, нет, но я почти уверен, что моё было бы близко к отрицательной бесконечности» — болтал он, — «С другой стороны, говорят, что каждый человек рождается с ограниченным количеством этих называемых „забить хуй“, но я не уверен, относится ли это и к монстрам. Даже если бы это было так, я не хотел бы тратить такой ограниченный ресурс на кого-то вроде тебя. Я хочу сказать, что твои намерения меня мало волнуют. Мне просто нужно забрать то, что мне причитается, и я уйду, так что давай сделаем это»

Монахиня, по понятным причинам, была в замешательстве, и не только из-за её нынешнего нестабильного психического состояния. Она ожидала, что Бокси рассердится на неё, набросится на нее. Какая-то часть её даже хотела этого. Вместо этого он похоронил её в потоке бессмыслицы, которая заглушила любую решимость, которая у нее могла быть. Как будто мысль о том, что Джен вынашивает план или заговор, угрожающий его жизни, была такой же несущественной, как погода на завтра.

«Я же сказала, у меня его нет» — заявила Джен через несколько мгновений, — «У меня сейчас ничего нет. Мои крылья, моя вера, мои надежды — всё отнято»

Для ангела лишение крыльев и нимба тем самым божеством, которому она поклонялась, было душераздирающим опытом. Аксель заглянул глубоко внутрь неё и увидел, что она каким-то образом полностью упустила суть его учения и извратила его в соответствии со своими собственными потребностями. Вероятно, он намеревался, чтобы она носила этот шрам до конца своих дней в качестве своего рода покаяния.

«Я никогда больше не буду целой»

«Так не пойдёт» — сказала Кейра с насмешливым беспокойством в голосе, — «Я не взяла бы на себя труд позволить этому случиться только для того, чтобы в итоге получить поврежденный товар. Хотя всё в порядке, я думаю, что это пройдёт»

«… Что?»

«Видишь ли, я всегда получаю то, что мне причитается. В данном случае это оружие, но это не обязательно должен быть тяжелый предмет с острыми краями или какой-то другой инструмент, предназначенный для нанесения телесных повреждений»

Монстр медленно выходил из своего Фасада, начав с превращения гладкой загорелой кожи Кейры в уродливую серую плоть.

«Существует множество способов и средств причинить кому-либо вред, многие из которых нельзя отразить с помощью чего-то столь простого, как прочная броня или хороших рефлексов»

Он с привычной легкостью сбросил с себя атрибуты цивилизации, когда спортивная кошко-девушка с малиновыми волосами медленно, но верно превратилась в мускулистого доппельгангера с корой, покрывающей его руки и ноги.

«Слова, взгляды, эмоции, секс, деньги, влияние — всё это может быть оружием, если его правильно использовать»

Эти мягкие губы изогнулись в причудливый вертикальный рот, который тянулся по всей длине безликой головы существа, его голос постепенно переходил в мерзкое шипение лживого монстра.

«Хотя лично я нахожу, что величайшее оружие — это те, кто может думать самостоятельно»

Теперь, стоя перед Джен в своей естественной форме, Бокси медленно вытянул одну из своих рук ладонью вверх, его четыре тонких пальца были растопырены, как будто ожидая что-то получить.

«Присоединяйся ко мне» — поманил он, — «Отбрось в сторону человечность, которая сдерживает тебя, и я увижу, как ты станешь самым смертоносным оружием, которое только можно представить»

При обычных обстоятельствах можно было бы сразу предположить, что такое предложение, мягко говоря, весьма подозрительно. Если бы это предложение, каким бы оно ни было, было сделано в любое другое время, то Монахиня отклонила бы его десять раз из десяти. Но это не были «обычные обстоятельства», и это не было «в любое другое время». Это было «прямо здесь» и «прямо сейчас», и у падшего ангела, которым Джен была в этот особый, конкретный момент времени, не было ни единого сомнения.

Она схватила эту руку и вцепилась в неё, как будто это было единственное, чего она когда-либо желала.

Вы и сами поняли кто это,  by dmaxcustom