Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 25

Среди них, безусловно, самым важным был Сон Ёну. Он был вторым сыном, драгоценным ребенком семьи Сонсан, и редким доминантным омегой. К тому же, его внешность была несравненно прекрасна по сравнению с другими известными омегами, и у него была блестящая и уважаемая профессия самого известного пианиста в стране. И это еще не все: со временем он должен был унаследовать один из самых прибыльных бизнесов Sungsan Group – арт-центр, а также получить более половины акций группы в наследство.

Поэтому для Квон Саёна он был, разумеется, необходимым человеком, и к нему испытывалась определенная привязанность. Странно было бы не испытывать ее, прожив столько лет вместе. А учитывая, что Сон Ёну был доминантным омегой, их совместимость в постели, конечно же, тоже была на высоте.

Из-за дружбы между семьями они с детства знали о договоренности о браке. Схожие условия, схожий возраст. Если бы это произошло, то, конечно, предполагалось, что это будут Сон Ёну и сам Квон Саён. Квон Саён тоже считал Сон Ёну неплохой партией, поэтому они всегда хорошо ладили.

Но кто же знал, что эти ожидания так сильно разойдутся с реальностью. Не Сон Ёну, а внебрачный ребенок Sungsan Group. Ребенок от любовницы, а не доминантный омега, и совершенно другой тип – бета. В воспоминаниях Квон Саёна Сон Хаджин был лишь нелюбимым гадким утенком в доме Сонсан, объектом притеснений. К тому же, он был совсем юным, только что достигшим совершеннолетия.

Квон Саён знал, что дедушка ценит Сон Хаджина, но и представить не мог, что настолько, чтобы настаивать на этом браке.

Неожиданные события следовали одно за другим. Вместо Сон Ёну, который был идеальным женихом для любого, выбрали младшего ребенка из этой семьи, который ничего не значил. Поэтому Квон Саён решил, что дедушка считает его помехой на пути к его планам по поводу Квон Сахи. В противном случае он не стал бы ставить на первое место этого ничтожного ребенка, отвергнув такого выдающегося партнера.

Квон Саён с неприязнью смотрел на Хаджина, который свернувшись калачиком спал на односпальной кровати. Он ведь велел ему занять комнату рядом с главной спальней. Открыв ее и не найдя никого, Квон Саён, на всякий случай, поднялся в гостевую комнату на втором этаже и, как и следовало ожидать, обнаружил его спящим там, как чужака.

Назвать это упрямством, или глупостью? Или, может быть, всем сразу.

***

— Я скоро выйду, подожди немного.

Это было в один из тихих дней. Когда Квон Саён пришёл в дом к Сон Ёну, чтобы подготовиться к занятиям, тот еще не был готов. Ожидая его, он расслабленно проводил время, как вдруг уловил странное присутствие, которое стало раздражать его. Сначала он подумал, что это ему показалось, но, когда ощущение повторилось, он встал и пошел в сторону звука.

Благодаря своей остроте восприятия, Квон Саён почувствовал, что рядом кто-то есть. Он прошёл через пустую гостиную и углубился в коридор. Когда он приблизился к задней двери кухни, которую обычно использовали слуги, это ощущение вновь дало о себе знать. Остановившись, он оказался перед пространством, в которое едва могла бы втиснуться взрослая женщина. Это было место для хранения различных инструментов для уборки. С явным недоумением он открыл дверь.

— Хып...

Там, над мусорным баком, сидел на корточках ребенок, который был еще совсем маленьким. Он прикрывал рот руками и изо всех сил старался не дышать.

— Что это за...

Ребенку, вероятно, было около десяти лет, но он выглядел гораздо меньше и худее своих сверстников. Кроме того, он был сильно напуган, сжался и дрожал.

— П-простите. Простите.

Ребенок, не зная, кто перед ним, с дрожащими глазами кланялся и извинился. Квон Саён, не скрывая своего замешательства, провел рукой по губам*.

*입을 쓸어내렸다: "провел рукой по губам". "입을 쓸어내리다" – это жест, который часто делают, когда испытывают замешательство, неуверенность или пытаются собраться с мыслями.

— ...Что ты здесь делаешь?

— П-пожалуйста, держите это в секрете.

Ребенок, словно чего-то очень боялся, оглядываясь по сторонам, схватил Квон Саёна за ноги и взмолился:

— Мне нельзя... нельзя спускаться на первый этаж...

— …...

— Я был голоден... Я был просто голоден...

Квон Саён слышал, что в Сонсане есть какой-то забитый ребёнок, но никогда не видел его. Он знал, что иногда его дедушка спрашивает о нём у председателя Сона. Ребёнок женщины, которая была почти приёмной дочерью председателя Квона, внебрачный сын председателя Сона. Тот, кого Сон Сухён ругал, как только открывал рот.

— Я больше никогда не спущусь, простите. Простите... Простите меня.

Ребёнок без конца извинялся перед тем, у кого не нужно было просить прощения, перед тем, кого он даже не знает. Как будто по привычке. Увидев это, Квон Саён понял многое.

— Тебе не нужно извиняться передо мной.

Квон Саён отнял руки ребенка и тихо продолжил:

— Да уж... Похоже, тебе сильно досталось.

Увидев шрамы на исхудавших ножках, Квон Саён коротко вздохнул. Он хорошо знал характер Сон Сухёна, но не думал, что тот будет так безжалостен даже к такому маленькому ребёнку. Теперь он начал немного понимать, почему дедушка так беспокоился.

— Эй, что ты там делаешь?

В этот момент Сон Сухён, спустившийся со второго этажа, заметил Квон Саёна в конце коридора. В тот же миг тело ребёнка затряслось, как осиновый лист. Квон Саён коротко вздохнул, указал на дверь кладовки и невозмутимо ответил:

— Воды попить хотел. А где Ёну?

Когда Квон Саён сделал вид, что ничего не знает, и сменил тему, Сон Сухён ответил небрежно:

— Ещё не вышел? Черт возьми, и куда этот сучонок подевался?

Сон Сухён ругаясь сквозь зубы, направился к входной двери. Увидев, что тот ушёл, Квон Саён снова открыл дверь кладовки и увидел прозрачные глаза, смотрящие на него снизу вверх.

— … Он ушёл.

После этих слов ребёнок, дрожа губами, словно собираясь заплакать, опустил голову.

— …Спасибо.

— ……

— Спа…сибо.

Всего лишь за то, что Квон Саён один раз сделал вид, что ничего не заметил, тот ребенок выразил свою благодарность от всего сердца. С глазами, полными слёз, он горько поблагодарил.

Это было очень давнее воспоминание. Оно тоже всплыло внезапно.

После этого выходки Сон Сухёна продолжались, даже когда ребенок рос, и так же было, когда он становился старше. Каждый раз, когда они случайно встречались, тот ребенок снова становился мишенью Сон Сухёна, подвергаясь издевательствам или унижениям.

Ребенок рос, но ничего не менялось. Он даже не пытался сопротивляться нелепым издевательствам. Когда ребёнок был маленьким, это вызывало что-то вроде жалости, но с возрастом оставалось лишь ощущение глупости. Зачем он так глупо себя ведет, когда с ним так обращаются?

Сейчас было то же самое. Раз уж он занял место рядом с ним, мог бы вести себя высокомерно, пользоваться своим положением, чтобы управлять людьми, или вести себя расточительно. Но прошли дни, а найти следы Хаджина в этом огромном доме было все равно что искать иголку в стоге сена. К тому же, он работал, потому что нужны деньги. Квон Саён был так поражен, что у него не нашлось слов. Даже если Хаджин был изгоем, он был младшим сыном Sungsan Group, и даже если их свадьба были фикцией, сейчас он жил вместе с ним.

Похоже, Хаджин не осознавал своего положения. С самого начала само согласие на этот фальшивый спектакль было глупым выбором. Весь мир знал, что возлюбленным Квон Саёна был Сон Ёну. И руководители с обеих сторон, и деловые партнеры. Если узнают, что тот, кто отодвинул Сон Ёну в сторону, является братом Сон Ёну и наполовину незаконнорожденным сыном Sungsan Group, все стрелы критики полетят в него.

Квон Саён коротко вздохнул, достал из бумажника пачку наличных и банковскую карту, положил их на прикроватную тумбочку. Затем, не издав ни звука, он посмотрел на спящего рядом человека и кому-то позвонил.

— Секретарь Чан, это я.

Секретарь Чан, о котором Квон Саён говорил вчера, был его личным помощником. Он полностью отвечал за домашние дела и рабочие вопросы Квон Саёна.

— Узнай, в какой компании работает Сон Хаджин. Также выясни, кто является директором компании, и кто из сотрудников приставлен к Сон Хаджину.

Квон Саён коротко поговорил по делу и отвернулся. Он не знал, как долго ему придется продолжать этот спектакль с этим глупым ребенком, но, казалось, скучать ему не придется.

"Вы двое… могли бы не спать вместе?.."

Неожиданные события продолжали происходить одно за другим.

"Я… я не против поцелуев…"

Вспомнив слова Хаджина, сказанные прошлой ночью, Квон Саён перед выходом снова издал смешок, похожий на выдох. Хаджин вел себя то дерзко, то испуганно, как жеребенок. Трудно было понять, что он собой представляет. Вот почему современные дети…

Кратко пожалев о том, что на мгновение расслабился, посчитав его легким в управлении, Квон Саён вышел из комнаты.

***

Хаджин, проснувшись, был ошеломлен внезапными переменами. Первым делом он заметил карту и стопку наличных на прикроватной тумбочке. Были ли они там раньше? Он задумался на мгновение, но понял, что нет. Он точно помнил, что вчера там ничего не было. Значит, мог это сделать только один человек. Неужели он оставил их для него? Ему было странно, что тот вообще заходил в его комнату на втором этаже. Он думал, что ему совершенно безразлично...

Однако у Хаджина не хватило наглости ими воспользоваться, и, не получив никаких указаний, он отнес их обратно в его спальню. Вдруг, если он их потратит, Квон Саён потом сможет обвинить его в чём-нибудь... Сон Сухён как-то раз так пошутил. Однажды, когда Хаджин воспользовался тем, что разрешил Сон Сухён, тот обвинил его в краже и запер в комнате на несколько дней. Конечно, он знал, что Квон Саён не такой человек, как Сон Сухён... Но на всякий случай он не мог не вернуть их.

Затем последовал внезапный звонок из агентства.

По дороге на съемочную площадку в метро, Хаджину позвонил директор, который когда-то принял его в компанию. Голос мужчины звучал растерянно.