Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 34

С тех пор как в детстве Сон Сухён столкнул Хаджина со второго этажа, Хаджин стал болезненным. Хотя он не был низкого роста, но его часто называли хилым. Он легко страдал от расстройства желудка, а слух на одно ухо был плохим. Однажды, когда он садился в машину, Сон Сухён без предупреждения захлопнул дверь, и Хаджин повредил лодыжку. Ему пришлось лечь в больницу, и, вероятно из-за этой травмы в детстве, он не мог хорошо бегать и во взрослом возрасте.

Возможно, из-за последствий всего этого насилия Хаджин часто болел и легко получал травмы. Ему было двадцать, но, когда шел дождь, его лодыжка ныла, а поврежденное ухо закладывало.

Каждый раз, когда он получал серьезную травму, взрослые находили множество оправданий: "Сухён еще молод", "Сухён еще не повзрослел". Сон Сухён был старшим сыном семьи Сонсан. Даже если Хаджин получал серьезные травмы, атмосфера была такой, что у старшего сына законной жены было достаточно причин издеваться над незаконнорожденным сыном любовницы. Поэтому Хаджин смирился и жил так, утешая себя тем, что, по крайней мере, он не голодает.

Если старший из близнецов был прямым агрессором, то младший, Сон Ёну, был пассивным наблюдателем. Он даже ни разу не взглянул, когда Сон Сухён избивал Хаджина. Когда Хаджин упал со второго этажа, Сон Ёну видел все, но ничего не предпринял. А иногда он подбрасывал Хаджина Сухёну, как добычу.

В детстве, когда Сон Сухён был дома, Хаджин иногда прятался, но, если Сон Ёну случайно находил его, он сразу же выдавал его местоположение Сухёну. Сон Ёну считал существование Хаджина нежелательным. Он даже считал грязным прикасаться к нему и не мог скрыть отвращения, если случайно сталкивался с ним.

Истинное отвращение. В этом Сон Ёну превосходил Сон Сухёна. Ненависть к нему и отвращение.

Хаджин вырос, питаясь презрением обоих в детстве и школьные годы. Из-за этого стало естественно, что он сидел здесь, как идиот, не в силах пошевелиться.

— Попробуй это.

Немного растерянный взгляд Хаджина переместился к обеденному столу. Точнее, к еде, которую Сон Ёну лично накладывал Квон Саёну.

— Ты хорошо питаешься? Наверное, занят перед вступлением в должность.

Со стороны можно было бы подумать, что они – пара, готовящаяся к свадьбе. Хотя, по сути, так оно и должно было быть, но сейчас в роли жениха всё же выступал  Хаджин.

— Ёну ты очень внимателен. Кто-нибудь, глядя на вас, подумает, что вы двое встречаетесь.

Смотря на эту милую сцену, госпожа Шим, словно шутя, отпила вина и тихонько рассмеялась. Затем ее взгляд, естественно скользнувший по ним двоим, незаметно переместился на Хаджина, сидевшего напротив. В ее взгляде читалось какое-то подозрение, и Хаджин невольно сглотнул слюну. По спине потек холодный пот. Хаджин нерешительно приподнял уголки губ.

— Я... хорошо забочусь о нем.

Хаджин неловко улыбнулся, отвечая на слова Сон Ёну. Он почувствовал, как атмосфера немного накалилась из-за его вмешательства, но, в отличие от холодного тона Сон Ёну, взгляд Квон Саёна, сидевшего рядом, был совсем другим. В его глазах читался интерес, но Хаджин, помня, что они на съемочной площадке, продолжил говорить:

— Но, кажется, у хёна изначально не очень хороший аппетит, — Хаджин намеренно дружелюбно еще раз посмотрел на Квон Саёна.

Квон Саён отложил столовые приборы и, подперев подбородок рукой, открыто посмотрел на него. От смущения у Хаджина запылала даже шея.

— Это немного беспокоит... — продолжал Хаджин с натянутой улыбкой. Он понимал, что это было слишком смело с его стороны, но считал это необходимым. В конце концов, он и так был рядом с ним ради этой самой игры.

— Не знал, что ты так беспокоишься, — сразу же отреагировал Квон Саён, словно заметив его усилия. В его голосе звучала какая-то нежность. — Если бы я знал, что ты беспокоишься, я бы постарался есть больше, — голос Квон Саёна был равнодушным, но ответил он безупречно.

Хаджин удивленно посмотрел на него, и тот слегка кивнул.

— И ты ешь нормально. Хватит ковыряться в тарелке.

Квон Саён указал на тарелку Хаджина, где еда почти не убывала, демонстрируя заботу, прикрытую безразличием. Это был знак того, что он беспокоился о нем. Казалось, тот прекрасно понимал, что Хаджин не мог нормально поесть. Хаджин знал, что это всего лишь игра, но...

Хаджин, слегка покраснев, опустил голову и потер лоб. Только тогда едва заметный взгляд госпожи Шим, который до этого изучал его, отступил. Вместо этого на Хаджина смотрел Сон Ёну, лицо которого не выражало ни радости, ни злости. Похоже, ему было трудно сохранять самообладание, видя, как Квон Саён и он изображают пару.

Это был их собственный выбор. Выбор Квон Саёна, который решил настоять на помолвке, выбор Сон Ёну, который решил остаться его возлюбленным, и выбор Хаджина, который принял отношения с Квон Саёном, несмотря на наличие у того любовника. Каждый должен был нести ответственность за свой выбор и принимать его, независимо от того, что они видели друг в друге.

***

Шшшш…

Хаджин стоял перед раковиной в туалете и смотрел на свое отражение в зеркале. Он выглядел уставшим даже больше, чем когда ему приходилось ждать двенадцать часов на съемках. Актерская игра оказалась куда сложнее, чем он думал. Он даже пожалел о своей прежней беспечности.

Возможно, тогда он мыслил слишком просто. Он предполагал, что притворяться, будто они хорошо ладят, и играть роль помолвленной пары будет непросто, но не ожидал, что это так быстро истощит его эмоции и силы. Действительно, о многом узнаешь только на собственном опыте.

Хаджин умывался, смывая с себя усталость. Ему хотелось избавиться от грязных мыслей, чувства вины и, несмотря ни на что, этого волнующего его ощущения. Он пришел в туалет, чтобы немного расслабиться и подышать.

Как вдруг…

— Выглядишь счастливым.

Неожиданные слова Сон Ёну, прозвучавшие с улыбкой, показались Хаджину почему-то холодными. Он инстинктивно почувствовал, насколько тот недоволен.

— …Это не так, — тихо ответил Хаджин, вытирая лицо.

Как он мог быть счастлив?

— Почему? Ведь всё хорошо. Ты выбираешь свадебный костюм для помолвки, живёшь вместе со своим женихом в мире и согласии. Разве это не прекрасно? Ведь это то, чего ты хотел.

— ……Все это ложь. В любом случае, встречается-то он с тобой, хён.

— Вот именно. Настоящий жених – это я, так почему я должен смотреть на это?

— ……

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— ……

— Что все это ложь.

Сон Ёну продолжил говорить спокойным тоном. Не раздраженным, не резким. Максимально ровным голосом он объяснял Хаджину все по порядку.

— Твое место, все это ложь. Нет ничего настоящего. Ни дом, в котором ты живешь, ни твое положение, ни даже то крошечное внимание, которое тебе уделяет Саён.

— ……

— Люди глупы. Глупы и неразумны.

— ……

— Они знают, что это не правда, но всё равно попадают в ловушку, а затем сожалеют об этом. Это совет от хёна.

— ……

— Не заблуждайся.

— ……

— Потому что в этом предсказуемом финале страдать будешь только ты.

Сон Ёну не скупился на советы, повторяя Хаджину то, что он и так знал. Хаджин знал, что если продолжит эти отношения, то в итоге пострадает не только он сам, но и наблюдающему за этим со стороны Сон Ёну тоже будет тяжело.

Хаджин искренне завидовал Сон Ёну. Нет, он завидовал ему с самого детства. Тому, кого вся семья берегла как зеницу ока, как будто он мог разбиться или пораниться. Тому, кто обладал вниманием и любовью всей семьи, а также сердцем Квон Саёна. Тому, кто был хорош во всем, кто был прекрасен. Своему сводному брату, в котором было столько всего, чему можно было позавидовать.

Сон Ёну был прав. Он был фальшивкой. Фальшивкой, играющей роль вместо своего завидного брата. Фальшивкой, которая, даже будучи фальшивкой, пыталась хоть немного получить ту любовь, что предназначалась этому выдающемуся брату.

— Я знаю, — спокойно сказал Хаджин и с жалобным выражением лица выдавил неуклюжую улыбку. — Что все принадлежит хёну.

Он сам знал свое место лучше, чем кто-либо другой в этом мире.

Но безответная любовь...

Она заставляет постоянно переступать черту. Выходить за рамки дозволенного.

Она заставляет тебя ненавидеть себя.

***

— Встретимся в отеле?

Это было уже когда они выходили из ресторана, закончив обед. Госпожа Шим встретила знакомую в ресторане и ненадолго осталась там поговорить, а Сон Ёну и Квон Саён беседовали наедине снаружи.

Проверив, что вокруг никого нет, Сон Ёну, проведя рукой по груди Квон Саёна, недвусмысленно спросил:

— Где-нибудь еще тоже будет хорошо?

Даже такой не очень проницательный человек, как Хаджин, понял, что это значит. Хаджин тихо спрятался.

— Пока нельзя, — твердо сказал Квон Саён, отстраняя руку Сон Ёну, который гладил его грудь, словно любовник.

В этот момент на гладкой поверхности лба Сон Ёну мелькнула складка:

— У тебя же скоро начнется гон? — спросил он с некоторой серьезностью.

Квон Саён поднес к губам электронную сигарету и глубоко затянулся:

— Знаю. Но в этот раз пропущу.

— Что? И так у тебя в последнее время накопилось много феромонов. Я чувствую их даже сейчас, и ты собираешься пропустить период гона?

— Я могу продержаться с помощью лекарств. Не волнуйся. — небрежно ответил Квон Саён, выпуская дым.

— Ты с ума сошёл? Какие ещё лекарства? Ты же знаешь, что это вредно для твоего здоровья, если будешь пропускать с помощью лекарств. Что случилось, когда ты пытался продержаться с их помощью во время заграничной командировки? Ты же помнишь, как тебя увезли на скорой?

— ……

— К тому же, только я могу справиться с твоими феромонами, — с беспокойством упрекнул его Сон Ёну.

Но Квон Саён, избегая его взгляда, не дал никакого другого ответа, лишь снова и снова затягивался и выпускал дым. Почувствовав, что его поведение вызывает подозрения, Сон Ёну прищурился и осторожно спросил с ноткой недоверия.