Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 2

— Ты уже поел, дедушка?

Хаджин первым делом проверил большой холодильник. Чем чаще председатель Квон попадал в больницу, тем более привередливым становился его аппетит. Поэтому, чтобы он хоть как-то ел, Хаджину приходилось самому варить его любимую кашу из морского ушка и насильно кормить.

— Не думай о никчемном старике, лучше позаботься о своем исхудавшем лице, — сказал председатель Квон, как только Хаджин вошел, и, упрекнув его за заботу о еде, попытался приподняться.

— Нет, дедушка. Мне нужно следить за собой.

— Следить за собой? Что за чушь?

— Говорят, для актера уход за собой – это жизнь.

— Ты действительно собираешься заниматься этим актерством, продавать свое лицо? — председатель Квон нахмурился и недовольно спросил.

— Почему нет? Ваш внук тоже этим занимается, — Хаджин слегка улыбнулся в ответ.

После окончания старшей школы Хаджин всерьез искал работу, чтобы начать самостоятельную жизнь. У него не было никаких навыков, которые можно было бы быстро освоить, и времени на учебу для достижения успеха было недостаточно, что вызывало у него головную боль. Однажды на улице ему поступило предложение:

"Не хочешь попробовать стать знаменитостью?"

В тот момент ему показалось, что это неплохая идея. Хотя он не был из тех, кто любит быть на виду, но ему уже исполнилось двадцать, он стал совершеннолетним и хотел жить отдельно от семьи. Только своими силами. Он ничего не знал об актерском мастерстве, но, когда брался за подработки статистом или второстепенные роли, ему это нравилось.

— Квон Сабин с детства был выдающимся, поэтому ему можно.

В отличие от Хаджина, который только начинал жить самостоятельно, младший в семье Квон, Квон Сабин, был другим. Говорили, что несмотря на то, что он был доминантным альфой, при рождении он был настолько красив, что все взрослые ошибочно принимали его за доминантного омегу. Даже повзрослев, Квон Сабин сохранил свою миловидную внешность, настолько привлекательную, что окружающие не знали, как к нему подступиться. Его мать, обеспокоенная тем, как красота сына привлекает внимание, постоянно получала предложения о его карьере в индустрии развлечений или в качестве модели. В конце концов, она решила, что будет лучше, если сын дебютирует в юном возрасте. Ведущие компании, одна за другой, проявляли к нему интерес, и мать, устав от этого, смирилась.

Но они были не единственными, кто его желал. В детстве было несколько случаев похищений Квон Сабина, когда его красота, превосходящая даже женскую, оставляла лишь воспоминания. Мать решила, что будет менее хлопотно и опасно, если сын станет публичной фигурой и будет "продавать" свое лицо. Так, в юном возрасте, Квон Сабин начал карьеру модели, снимался в фильмах и других проектах, обретя огромную популярность.

— Я хочу вырасти и зарабатывать себе на жизнь, даже если не стану таким же известным, как он.

— Зачем тебе искать пропитание там, негодник*? У тебя есть дедушка.

*이놈아 (i-nom-a): это очень разговорное и часто грубое обращение. "놈" (nom) означает "парень", "тип", "существо", но в таком контексте часто используется как "щенок", "негодник", "паршивец" или просто как фамильярное обращение к младшему. Окончание "-아" (a) добавляет фамильярности.

— Поэтому вы так поступили? — спросил Хаджин, слабо улыбаясь.

Он сел на стул у кровати и начал аккуратно разбирать вещи, которые разбросал дедушка.

На внезапный вопрос Хаджина председатель Квон на мгновение замолчал. Он откашлялся и продолжил более спокойным голосом:

— Все это ради тебя.

— ...Но это же не имеет смысла, дедушка.

— Что значит не имеет смысла? Ваш брак был предрешен еще до вашего рождения.

Хаджин знал это. Знал, что два предыдущих председателя договорились о браке своих внуков еще до их рождения.

— Вы же знаете, что Саён-хён встречается с Ёну-хёном, верно?

— Эти двое ошибаются. Они думают, что их брак был предрешен, и поэтому так себя ведут.

— Дедушка!

— Хаджин.

Видя, как Хаджин чувствует себя подавленным, председатель Квон взял его за руку. Председатель Квон с детства особенно дорожил Хаджином. Это было потому, что мать Хаджина, Ю Кёнхи, была как приемная дочь председателя Квона. Поскольку у председателя Квона не было дочери, он дорожил ею как своей собственной, и поскольку Хаджин был ребенком, которого Ю Кёнхи родила, рискуя собственной жизнью, он не мог не любить его. Более того, поскольку тот родился бетой и был объектом презрения и пренебрежения со всех сторон, председатель Квон не мог не испытывать особой привязанности к Хаджину. Теперь ему двадцать, и когда он видит, как Хаджин, с опухшей половиной лица, первым делом заботится о еде для своего дедушки, это становится еще более очевидным.

— Этот старик в последнее время все чаще вспоминает Кёнхи.

— ...Мою мать?

— Да. Судя по тому, что мое тело уже не то, что раньше, кажется, мне осталось не так уж много времени.

— Что вы такое говорите? У вас снова проблемы с давлением? Может быть, есть какие-то осложнения...

— Прежде чем беспокоиться об этом старике, позаботься о себе.

— Дедушка...

— Кто будет заботиться о тебе, когда я умру? Даже когда я жив и здоров, эти люди причиняют тебе такое. — Председатель Квон продолжил говорить, злобно глядя на распухшую щеку Хаджина, по которой ударил Сон Сухён. — Когда этот старик исчезнет, эти люди могут сделать с тобой всё что угодно.

— ...Неужели вы думаете, что они что-то сделают? Максимум, что они могут, это выгнать меня из дома.

Хаджин тоже знал. Он был бета-ребенком покойной второй жены. То, что они, несмотря на отсутствие необходимости, приняли его в семью и обеспечили едой и кровом, было исключительно благодаря председателю Квону. Председатель Квон, словно дедушка по материнской линии Хаджина, внимательно наблюдал за тем, что с ним происходит. Тот факт, что он особенно любил Хаджина, был известен обеим семьям.

— Это совершенно не так. Ты еще молод и не понимаешь. Когда я умру, они могут продать тебя какому-нибудь богатому извращенцу. Под предлогом брака или чего-то подобного.

Хаджин моргнул, не веря своим ушам:

— Не может быть, неужели...

— Мне противно смотреть на то, что вытворяют эти люди, но я присматриваю за ними ради твоего покойного дедушки и Кёнхи.

— ......

— Поэтому, если меня не будет рядом, кто-то должен тебя защищать, не так ли?

— ...Я же уже не ребенок...

— К тому же, тебе ведь нравится Квон Саён, верно?

— Дедушка!

Хаджин в испуге широко распахнул глаза и поспешно замотал головой. Не потому, что слова были неожиданными, а потому, что сам факт того, что дедушка это знает, вызвал у него шок, граничащий с обмороком. Однако Хаджин изо всех сил затряс головой, делая вид, что ничего не произошло.

— Нет, это неправда! О чем вы говорите!

— Как неправда? Думаешь, этот старик не знает, что ты с детства тайком наблюдал за Саёном?

Председатель Квон прищурил глаза, словно поддразнивая, и хитро посмотрел на Хаджина. Председатель Квон был человеком выдающегося делового чутья, превратившим небольшую среднюю компанию в крупную корпорацию, обладающую прочным капиталом. Он был тем, кто в одиночку развил эту отрасль, человеком огромной решительности, чрезвычайно строгим в бизнесе и хладнокровным, заставившим даже своих родных внуков конкурировать с детства.

Однако перед Хаджином он вел себя так же дружелюбно, как обычные дедушки из соседних домов. И неудивительно, ведь Хаджин был добрым ребенком, который, каждый раз, когда председатель ложился в больницу, приходил поиграть с ним в го или почитать книги, чтобы ему не было одиноко. Даже в детстве он исправно приходил в День матери и дарил ему цветы. К тому же, Хаджин был всего лишь двадцатилетним ребенком, и председатель Квон прекрасно знал, какие унижения и пренебрежение он испытывал, взрослея.

— Все это делается ради тебя, так что не спорь и следуй моим указаниям, — председатель Квон добавил, словно уговаривая.

— ...Но все же менять завещание таким образом...

Вся семья была потрясена новостью о том, что председатель Квон изменил завещание. Но еще более удивительным было само содержание изменений.

Внук председателя Квона, Квон Саён, в случае брака с Сон Хаджином из Sungsan Group, получит не только повышение до должности генерального директора, но и 7% акций HK Group. 7% акций – это огромное условие, которое позволило бы Квон Саёну догнать Квон Сахи, которая уже уверенно лидировала в текущей схеме наследования. Проще говоря, это полностью переворачивало ситуацию, где наследование почти наверняка доставалось Квон Сахи. Теперь, когда Квон Сахи и Квон Саён оба претендовали на пост главы компании, становилось не ясно, кто станет следующим председателем HK Group.

Квон Сахи была на пять лет старше Квон Саёна, и благодаря своей исключительной компетентности, даже гениальный Квон Саён не мог легко ее догнать. Это было большим недостатком для Квон Саёна, и до того, как председатель Квон изменил завещание, Квон Саён даже не сомневался, что Квон Сахи является следующей наследницей. Однако передача такого количества акций группы означала, что председатель Квон давал Квон Саёну шанс побороться за пост председателя.

Другими словами, это был шанс, который предоставлялся только в случае брака с Хаджином. Это было условие, которое Квон Саён не мог не желать.

БАМ!

В этот момент дверь палаты распахнулась. Пока Хаджин колебался и не мог ничего сказать, появился мужчина, выглядевший несколько взволнованным. Хаджин на мгновение потерял дар речи от его внезапного появления. Края его пальто, в котором он спешно вошел, развевались. Его уложенные волосы были немного растрепаны, и вместе с прерывистым дыханием его глубокий голос прозвучал слишком низко:

— Господин председатель.