Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 71

— Что это, черт возьми, такое?

Однако сам Хаджин ничего не чувствовал. Он ничего не ощущал – ни феромонов, ни запахов, ни ароматов, ни течки – и растерянно смотрел на обоих.

— Почему внезапно течка? Ещё же не время?

— Уф… Ха, Хаджин… дал, вы.., выпить… Ха, Саён-а, мне, мне помоги…

Похоже, действие лекарства было сильным, потому что от обычной утонченности Сон Ёну уже не осталось и следа. Его жалобно дрожащие глаза постепенно теряли фокус, и, не в силах больше скрывать своё возбуждение, он отчаянно прильнул к шее Квон Саёна.

— Ха… я же, кажется, говорил тебе.

Квон Саён, спокойно наблюдавший за этой сценой, тихо пробормотал и, укутав в свою одежду возбужденного Сон Ёну, спрятал его в своих объятиях.

— Использование стимуляторов – это преступление.

— ……

— Зачем, черт возьми, ты снова это сделал…?!

Квон Саён стиснул зубы, не в силах закончить фразу, и разразился гневным криком.

— Убирайся!

Он уложил Сон Ёну, который начал дрожать, словно в припадке, на диван и снова холодно посмотрел на Хаджина.

— Ты не слышишь?

— ……

— Я сказал, убирайся.

У Хаджина начало гореть в горле. Потерявший рассудок Сон Ёну страстно обнял Квон Саёна, уткнувшись губами в его шею, и ощупывал его тут и там. Квон Саён, казалось, привычно принимал такие прикосновения и поцелуи, и пристально смотрел на Хаджина.

— Или ты хочешь увидеть, как мы с Ёну трахаемся?

— ......

— Ты для этого все это устроил?

Нижняя губа Хаджина, которую он сжимал, дрожала. Внезапно ему вспомнился беззаботный голос Квон Саёна, обещавшего когда-нибудь встать на его сторону. И его легкая улыбка. Он так надеялся.

Когда горячий комок поднялся к горлу, и Хаджин с трудом сглотнул его, раздался слабый голос:

— Саён-а... Ён-а. Поцелуй меня, а?

Сон Ёну инстинктивно начал снимать одежду с Квон Саёна и умолять. Он терся губами о его щеки и переносицу, шепча непристойности. Вид доминантного омеги, оставшегося наедине со своими инстинктами, был чувственным и прекрасным даже для беты, ничего не знающего о феромонах. Казалось, Сон Ёну мог соблазнить кого угодно, даже если бы тот не был альфой. Его раненое лицо делало его еще более откровенным. Квон Саён, привычно, как будто ничего особенного не происходило, провел рукой по растрепанным волосам Сон Ёну, который соблазнял его так, что невозможно было устоять.

Словно существовал их собственный мир, недоступный Хаджину. Мир, который он, будучи бетой, совершенно не мог понять. Хаджин чувствовал, как своими глазами наблюдает за тем, как они притягиваются друг к другу, как они не могут обойтись друг без друга.

Это было нежно. От этой нежности и естественности Хаджин решил, что больше не может наблюдать за этой сценой. Он не хотел снова убегать, как обычно. В этот раз он действительно не хотел этого, хотел умолять его, но должен был признать. Что он трус и подлец. Что он снова убегает, потому что ему трудно было смотреть на происходящее.

Когда Хаджин вышел, к нему тут же подошли охранники, очевидно, чтобы преградить путь. Вероятно, Квон Саён приказал им на случай, если что-то случится из-за феромонов Сон Ёну. Люди в зале тоже почувствовали что-то неладное, прикрывая носы и поглядывая в их сторону. Вскоре сотрудники начали вежливо просить гостей разойтись.

Неподалеку Хаджин увидел Квон Сабина, который озирался, кого-то ища. Его взгляд, в котором смешивались обычное раздражение и беспокойство, казался каким-то тоскливым. Хаджин понял, кого он ищет, и, не сдерживая себя, изо всех сил разрыдался.

— Ха...

Не потому, что его неправильно поняли, не от обиды.

— ...Хы.

Просто потому, что ему это надоело. Надоело быть ненавидимым, надоело быть осуждаемым…

— Сон Хаджин!

Квон Сабин, заметив Хаджина, стоящего неподвижно и плачущего, бросился к нему с невероятной скоростью.

— Ты... ты плачешь?

Хаджин не мог сдержать слез и всхлипывал. Когда он заплакал, не пытаясь сдержаться или скрыть это, Квон Сабин растерялся и застыл с выражением лица, которого Хаджин никогда раньше не видел.

— Почему, почему ты плачешь?

— Хы... уы...

— Почему ты плачешь, блядь... что случилось?!

Квон Сабин, и без того встревоженный, почувствовал, что его худшие опасения оправдались, и вскрикнул, требуя объяснений. Но Хаджин не мог ничего сказать. Горло горело, грудь невыносимо сжималась, и он не мог произнести ни слова. Он мог только глупо плакать.

— Что такое, Сон Ёну что-то сделал?

Квон Сабин, повысив голос, снова спросил, но уже мягче. Он неуклюже вытер слезы с лица Хаджина и продолжил:

— Почему, почему ты так плачешь? — Квон Сабин беспокойно бормотал, его руки дрожали. — ...Я не буду спрашивать. Я не буду спрашивать, так что перестань плакать.

Затем Квон Сабин обнял Хаджина и спокойно погладил его по спине.

— Не плачь.

Но от этих прикосновений тело Хаджина затряслось еще сильнее. Неуклюжее утешение лишь усилило его горе.

— Перестань плакать, когда ты плачешь...

— ......

— Я схожу с ума, — тихо проговорил Квон Сабин, с болью стиснув зубы.

От этих слов словно прорвалась большая волна слез, и Хаджин заплакал еще громче. Словно выплескивая слезы, накопившиеся за всю жизнь.

***

В детстве Хаджин завидовал Сон Ёну. И сейчас тоже, но тогда это было более искреннее чувство. В гостиных Юджондже и Сохёндже стояли профессиональные рояли. Всё благодаря Сон Ёну. Вся семья обожала, как он играл на пианино. Хаджин тоже. Даже маленькому Хаджину казалось прекрасным, как Ёну сидит за пианино и перебирает клавиши. Это было похоже на прекрасную картину, и Хаджин тайком наблюдал за ним, когда слышал звуки пианино. На самом деле Хаджину нравилось, что такой прекрасный и замечательный человек, как Сон Ёну, является его братом. Он гордился им и втайне им восхищался.

Поэтому он завидовал ему ещё больше. Отец, возвращаясь из командировок, всегда дарил братьям подарки. Отец относился к Хаджину как к приёмному ребёнку, но к своим родным сыновьям был ласков, как никто другой. Хоть иногда и был строг с часто проказничавшим Сон Сухёном, к Сон Ёну он был безмерно добр. Отец смотрел на Сон Ёну с такой любовью, что это было заметно любому. Хаджин завидовал брату, который получал всю эту любовь, и восхищался им. И, в отличие от Сон Сухёна, Сон Ёну никогда его не бил. В детстве одного этого было достаточно, чтобы любить Сон Ёну.

В тот день был день рождения Сон Ёну. Хаджин, воспользовавшись тем, что вся семья уехала ужинать без него, отправился в комнату Сон Ёну. Он никогда раньше там не был, и на мгновение потерял дар речи. Комната была несравнимо просторнее и величественнее его собственной, похожей на чердак. К тому же, там витал чудесный аромат, который завораживал, и на стенах висели прекрасные произведения искусства. А ещё повсюду были так красиво расставлены цветы. Потеряв на мгновение бдительность, Хаджин вспомнил, зачем пришёл сюда.

Сегодня день рождения Ёну, но он ничего не мог ему подарить. Поэтому он украдкой рисовал Ёну, за которым время от времени подсматривал. Ему, который постоянно прятался в своей комнате, было нечем заняться. Иногда он читал книги, украденные из кабинета, рисовал, слушал музыку – занимался тем, что можно делать в одиночку. И это было возможно благодаря слугам, которые иногда о нём заботились.

Хаджин очень осторожно положил на стол Ёну рисунок, который много раз перерисовывал. Он никогда не учился рисовать, поэтому рисунок был плохим, но он хотел, чтобы его брат знал, каким красивым он выглядит, когда играет на пианино. Он хотел сказать, что он самый красивый и впечатляющий, и хотел хоть что-то ему подарить. С дрожащим сердцем маленький Хаджин положил рисунок и поспешно выбежал из комнаты.

А на следующий день разразился скандал. Проснувшись от какого-то суетливого шума, Хаджин увидел, что в его комнату вошёл отец. Такое случалось редко, поэтому Хаджин широко раскрыл глаза и вскочил.

— А, отец...

Хаджин осторожно позвал его, но отец пришёл не к нему, хозяину комнаты. Он начал грубо рыться в столе и вещах Хаджина.

— Почему…

Не успел Хаджин спросить, почему отец так поступает, как тот злобно посмотрел на него. От грозного взгляда, который говорил не произносить ни слова, Хаджин испугался и плотно сжал губы. Затем он увидел Сон Сухёна, стоящего у двери с подлой ухмылкой, и рядом с ним – бесстрастного Сон Ёну.

Совершенно не понимая, что происходит, и пребывая в замешательстве, Хаджин наблюдал, как отец, роясь в ящике, выдохнул с недоумением.

— Совсем ещё сопляк…

Открыв ящик, отец увидел часы, которые он привез из командировки. И это были те самые часы, которые он подарил Сон Ёну. Маленький Хаджин, увидев это, всё ещё не понимал, что происходит.

— Где ты научился таким грязным вещам?

Отец со всей силы ударил Хаджина по щеке рукой, сжимающей часы. Возможно, из-за веса часов, одного удара хватило, чтобы рот наполнился кровью. Хаджин, ничего не понимая, поднял глаза на отца, с полными слез глазами.

— Как ты посмел украсть вещи своего брата?

— ……

— Я же говорил тебе. Я позволю тебе жить здесь, но не желай ничего из того, что здесь есть. Не будь жадным.

Хаджин, держась за ушибленную щеку, медленно покачал головой.