Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 89

— Да уж. Кто-нибудь увидит, подумает, что мы его ничем подобным не кормили и так и вырастили. Этот ребенок с самого детства любит только дешевую еду, — Сон Ёну вставил свое слово.

Хаджин, нахмурившись, уставился на него, сидевшего по диагонали. Словно от одного этого взгляда Хаджина, от которого ему стало противно, уголки глаз Сон Ёну слегка дернулись. Этот его особенный, полный высокомерия взгляд, который Хаджин видел только дома, коснулся его.

— Что, не нравится, что хён сделал тебе замечание?

Но тут же Сон Ёну кротко улыбнулся и ответил на взгляд Хаджина нелепой шуткой.

Неужели для этого он позвал его поесть вместе? Чтобы придираться к каждой мелочи и унижать его.

— Я знаю, что ты ко мне плохо относишься... Я еще не забыл, что произошло недавно.

— ……

— У меня до сих пор руки дрожат, когда я вижу твое лицо.

Сон Ёну произнес эти слова жалобным тоном, притворяясь несчастным. Подняв тему, невыгодную для Хаджина, он снова ворошил прошлое. В тот момент, когда Квон Сабин, злобно нахмурившись, собирался что-то сказать, Хаджин тут же заметил это и протянул руку, схватив его за предплечье. Он молча бросил взгляд, словно говоря: "Сиди спокойно", и Квон Сабин, дёрнув щекой, раздраженно поджал губы.

— ...Что ты этим хочешь сказать? — тихо ответил Хаджин, терпеливо молчавший до этого.

Он не мог ничего сказать Сон Ёну до сих пор, потому что, как сказал Квон Саён, у него был долг. Грех влюблённости в возлюбленного старшего брата. Грех жадности, даже если это был контракт. Хаджин молчал обо всём, потому что не был чист перед Сон Ёну.

Но увидев дедушку, который держал его за руку и с беспокойством просил, он больше не хотел так поступать. Даже несмотря на заботу дедушки, который дал ему власть и сказал жить свободно, он чувствовал, что совершает грех перед дедушкой, если будет молча терпеть. Его собственная обида была второстепенной.

— Неужели мне нужно говорить об этом здесь?

Сон Ёну медленно стирал с лица натянутую улыбку, глядя прямо в глаза Хаджину. От этого взгляда веяло холодом. Хаджин инстинктивно вздрогнул. Это было притеснение, которое он испытывал с самого рождения. От взгляда, который он испытывал почти двадцать лет, его тело невольно дрожало. Словно его загипнотизировали.

— Ты же сказал, что это не ты сделал, — добавил Сон Ёну.

Хаджин слегка нахмурился в ответ:

— Но ведь это правда не я.

Когда он ответил, глядя прямо ему в глаза, уголок рта Сон Ёну слегка дернулся. Раздраженный тем, что тот так уверенно отвечает, Сон Ёну с трудом подавил свои эмоции и продолжил говорить спокойным тоном:

— Тогда, по-твоему, я сам принял ту таблетку? С какой стати мне это делать?

Он возразил, сверкая стеклянными глазами, полными невинности. Хаджин с горечью смотрел на Сон Ёну, который продолжал цепляться за своё.

— Даже если ты плохо ко мне относишься... как ты мог так поступить с хёном?

Сон Ёну глубоко вздохнул и с жалостью отвел взгляд. В этот момент Хаджину вдруг пришло в голову, что актером должен был стать не он, а Сон Ёну.

— Ты ведь и с Саёном так поступил? — Сон Ёну, решив, что этого недостаточно, с жалостью в голосе начал раскрывать свои раны. — Как бы там ни было, разве можно было просто взять и подменить подавитель?

— ……Это не я. Я же говорил….

— Ты прекрасно знал, что Саён твой жених лишь на словах, а на самом деле мой парень... Я не ожидал, что ты так поступишь с нами обоими. Ты получил обещание о браке, помолвку, и этого тебе было мало?

От жалобной тирады Сон Ёну глаза Квон Саёна на мгновение исказились. Он словно что-то заподозрил и мимолетно взглянул на Сон Ёну. Но это было лишь на мгновение, и спокойный голос Хаджина, который, как обычно, просто слушал, нарушил напряженную атмосферу.

— ...Нет. Хён сам лучше всех знаешь, что это не так.

— Если ты говоришь 'нет', то на этом всё? — сдержанно возразил Сон Ёну, подперев подбородок рукой. — Есть же двое пострадавших.

Сон Ёну, словно желая, чтобы все услышали, глубоко вздохнул и погрузился в раздумья. Он сокрушался о проступке брата и, казалось, с сожалением взглянул на него. После короткого, но ощутимого молчания, он, похоже, пришел к решению и снова заговорил:

— Но... нужно простить. Что поделать?! — с расстроенным видом он произнес эти наглые слова.

С милостивым выражением лица он смотрел на младшего брата, совершившего дурной поступок, словно с жалостью.

— Даже если у нас только половина общей крови, я ведь старший брат. Я должен простить, ведь ты мой единственный младший брат.

Видя, как Сон Ёну непринужденно произносит эти слова, Хаджин не смог сдержать недоуменного смешка. Ему даже пришло в голову, что все действия Сон Ёну были направлены на то, чтобы создать картину милостивого прощения непутевого брата. Даже их случайная встреча здесь казалась частью его плана.

Даже перед Квон Саёном. Как он мог так бесстыдно говорить такое? Даже если он считает его полным ничтожеством, неспособным связать и двух слов, как он может говорить это перед ним, непосредственным участником событий, так непринуждённо?

Хаджин с каким-то странным выражением лица, не то улыбаясь, не то злясь, пристально смотрел на Сон Ёну. Не видя ни малейшего намека на угрызения совести в его глазах, Хаджин медленно открыл сомкнутые губы:

— ...Хорошо. Тогда…

Неожиданные слова заставили на мгновение дернуться ровные брови Сон Ёну.

— Если братство такое… то я тоже.

— ……

— Я тоже прощу тебя, хён.

— ……Что?

В одно мгновение на искусно надетой маске Сон Ёну начали появляться трещины. Наблюдая за этим, Хаджин бесстрастным голосом продолжил:

— За то, что ты видел, как Сон Сухён столкнул меня со второго этажа, и сделал вид, что ничего не знаешь.

— …...

— За то, как ты несколько раз клеветал на меня перед отцом, обвиняя в воровстве.

— Ха, ты что сейчас несешь...

— За то, как ты мучил меня, не поднимая руки, и не давал мне жить.

— Ха... что за чушь ты сейчас говоришь...

Сон Ёну, с встревоженным взглядом, оглянулся на Квон Саёна и изо всех сил попытался приподнять уголки губ, которые сводила судорога.

— Ты что, все это время так думал обо мне?

Взгляд Сон Ёну, полный холодного недоверия и отрицания, заставил кончики пальцев Хаджина дрогнуть. Хаджин крепко сжал кулаки, так что ногти впились в кожу, но не отводил глаз от Сон Ёну. В груди сдавило, напряжение нарастало, и холодный пот стекал по позвоночнику, но он крепко сжал губы и, собравшись с силами, с трудом продолжил:

— И за то, что случилось недавно.

— …...

— За то, что ты свалил на меня то, чего я не делал.

— …...

— Я и это всё прощу.

Кровь начала приливать к ранам, оставленными ногтями. Хаджин настолько сильно сжал кулаки, что даже во рту ощущался привкус крови.

— ...Ты с ума сошел?

Видя его непреклонность, благородные глаза Сон Ёну затряслись, словно обезумевшие. Казалось, он был не столько возмущен, сколько глубоко потрясен таким поведением Хаджина. Странное чувство. Может, потому что Хаджин впервые видел его с таким пораженным лицом. Вместо ликования ощущалась горечь. Во взгляде Сон Ёну по-прежнему не было и следа раскаяния. Напротив, он был полон упрека, словно спрашивая: "Как ты смеешь, как ты мог?"

Смеешь, смеешь, смеешь. Смеешь.

Как ты, Хаджин. Как ты, ребенок любовницы. Как ты, бета. Смеешь? Смеешь? Смеешь?

— Теперь ты уже выдумываешь истории?

Сон Ёну, не скрывая подергивания щеки, рассмеялся с горькой усмешкой и возразил. В отличие от возбужденного Сон Ёну, Хаджин спокойно и ровно ответил:

— Почему ты все мои слова считаешь ложью?

— ......

— Откуда мне взять такие таблетки... с моими-то возможностями?

Когда он уходил из Сонсана, ему не дали ни гроша. Поиски показали, что такие препараты стоили целое состояние, и без связей их было не достать. Хаджин не получал финансовой поддержки, даже карманные деньги зарабатывал сам. Для поступления Сон Сухёна в университет построили библиотеку, для занятий музыкой Сон Ёну трижды отправляли учиться за границу, а ему самому досталась лишь комната в конце второго этажа и поддержка до старшей школы, и на этом все.

— ...Тогда в тот день... — спокойно спросил Квон Саён, который до этого только слушал, сложив руки на груди.

Хаджин посмотрел на Квон Саёна, который никогда не верил его словам, так же безразлично, как и на Сон Ёну.

— ......Я же вам говорил.

При этих словах брови Квон Саёна на мгновение дернулись.

— Ты хочешь сказать, что твои слова про управляющего Ана были правдой?

При упоминании управляющего Ана тело Сон Ёну на мгновение дрогнуло.

— Саён, ты же не веришь этому, верно?

Наблюдавший за всем этим, Квон Сабин мгновенно нахмурился:

— Что это еще за слова? Управляющий Ан? Тот ублюдок вчера?

Квон Сабин, не знавший об этом деле, тоже остро отреагировал. Хаджин сжал солнечное сплетение кончиками пальцев, чувствуя, что его вот-вот стошнит. Голова закружилась и стала тяжёлой, как будто весь стресс последних дней обрушился разом. Это было знакомое ощущение. Хаджин мелко задрожал, ощущая головокружение, которое всегда накатывало при приступе тревоги.

— Что с тобой, тебе нехорошо? — тихо спросил Квон Сабин, мгновенно заметивший его состояние.

Хаджин медленно поднялся. Чувствуя, что его вот-вот вырвет, он поспешно покинул столик. Затем он бросился в туалет и схватился за унитаз. Из-за того, что он ничего не ел, полилась прозрачная желудочная кислота. Он машинально порылся в кармане брюк, но, конечно же, лекарства с собой не было.

— Фу-у-у…!

Хаджин, вытерев влажные губы тыльной стороной ладони, оперся на унитаз. Как ни смешно, даже в туалете витал насыщенный аромат. Хаджин слабо усмехнулся и направился к раковине. Умывшись холодной водой, он с трудом собрал силы в дрожащих ногах.