Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 64

***

Направляясь к отдельному дому, Хаджин невольно свернул в цветочный сад, который посещал раньше. На его лице, не скрывавшем смятения, читалась какая-то отрешенность. Иначе и быть не могло. Неожиданные слова, услышанные от неожиданного человека, до сих пор казались нереальными. Признание? Да еще и от Квон Сабина? В последнее время он замечал за ним странности, но, чтобы настолько…

— …Это же бред какой-то.

Хаджин посмотрел на свое отражение в пруду. Это немыслимо. Почему Квон Сабин? Вокруг столько прекрасных омег, как Сон Ёну, почему он? Почему он выбрал такого ничтожного, как он? Почему он выбрал того, кого всегда презирал?

Бессмысленно глядя на тихую гладь воды, Хаджин вдруг вспомнил взгляд Квон Сабина, устремленный прямо на него. Не такой грубый и легкомысленный, как обычно. Это был совершенно новый Квон Сабин, и Хаджин не мог поверить, даже когда смотрел на него.

— Ха…

Хаджин глубоко вздохнул и низко опустил голову. Он и без того нервничал и переживал из-за предстоящей встречи с Квон Саёном дома, а тут еще и Квон Сабин, как назло. Как ни крути, это похоже на шутку, но лицо его было совсем не шутливым, и этот образ не выходил у Хаджина из головы.

— Глубоко вздыхаешь.

Хаджин вздрогнул от голоса, раздавшегося за спиной, и обернулся.

— Привет.

Там стояла Квон Сахи, одетая в простую одежду, и держала корм для карпов кои, плескавшихся в пруду.

— А, здравствуйте.

Хаджин, увидев ее, сразу же поклонился. Квон Сахи кивнула и подошла ближе к пруду. Она присела, и карпы, словно узнав ее, начали собираться вокруг. Она привычно открыла контейнер с кормом и начала его разбрасывать. Даже это зрелище казалось впечатляющим. Хаджин думал, что это работа прислуги, но она делала это сама и заботливо осматривала карпов.

Даже простое кормление выглядело изящно. Вспомнив Квон Саёна, Хаджин осознал, что они действительно брат и сестра.

— … Обычно это вы кормите их? — спросил Хаджин, рассеянно наблюдая за ней.

Квон Сахи кивнула.

— Да. Раньше этим занималась бабушка, но теперь я взяла на себя эту обязанность.

— А…

— Мы часто приходили сюда вместе, чтобы покормить наших малышей.

Казалось, у Квон Сахи было много воспоминаний о покойной бабушке, потому что, когда речь заходила о ней, её взгляд смягчался. Хаджин уже догадывался об этом, видя, как часто она посещает это место, которое так любила бабушка.

— Конечно, и твоя мать тоже.

— …Что?

Внезапное упоминание неожиданного человека заставило Хаджина широко распахнуть глаза.

— Она часто приходила, чтобы позаботиться о бабушке. Каждый раз она привозила её сюда на инвалидной коляске. Я тогда была маленькой. Твоя мать часто приводила нас с бабушкой сюда.

Накормив рыб, Квон Сахи выпрямилась и встретилась с Хаджином взглядом. Он и не предполагал, что среди этих братьев и сестёр найдётся кто-то, кто помнит его мать.

— А… вы знали мою мать?

— Конечно. Она очень хорошо заботилась о бабушке. Она была замечательным человеком.

Каждый раз, когда кто-то со стороны отзывался о его матери, Хаджин испытывал странную горечь. Он никогда не видел её, поэтому не мог испытывать никаких чувств по поводу этих слов. Слова о том, что она была хорошим человеком, сказанные как председателем Квоном, так и исполнительным директором Квон Сахи, делали её образ ещё более дорогим для Хаджина. Ведь она была хороша для всех. Осознание того, что он никогда не видел лица этого замечательного человека, заставило Хаджина почувствовать тоску.

Когда Хаджин с сожалением опустил голову, снова послышался голос Квон Сахи.

— Я была драгоценной старшей дочерью в этой семье, поэтому с детства мне многое было запрещено. Никаких сладостей, никакой вредной еды, и я не могла смотреть мультфильмы или читать комиксы, от которых все сходили с ума.

Хаджин удивленно моргнул на внезапные слова Квон Сахи. Заметив его реакцию, Квон Сахи слегка улыбнулась и продолжила:

— У меня был упрямый характер и бунтарский дух, поэтому, если мне что-то запрещали, я хотела этого еще больше. Я хотела играть на улице, как другие дети, и попробовать ттокпокки*, от которого все были без ума, но мне даже не разрешали смотреть в их сторону. Но я не могла ничего сказать дедушке или родителям. Тогда эти старшие были еще строже и страшнее, чем сейчас.

*떡볶이" (tteokbokki) – ттокпокки. Это блюдо из рисовых клецек, тушенных в остром соусе.

Квон Сахи даже состроила гримасу, словно подыгрывая ребенку.

— Хоть я и была упрямой и могла настоять на своем, я была очень проницательной и хорошо знала, что мне нельзя делать. Я знала, что должна быть умной, прилежной и образцовой дочерью этой семьи. Поэтому я много плакала втайне. Здесь.

— …А…

— И поэтому здесь меня несколько раз ловила бабушка. И твоя мать тоже.

— ……

— Когда бабушка была жива, она обнимала меня, говоря: "Мой дорогой щеночек, мой малыш", но, когда она умерла, больше не было никого, кто бы меня так обнимал.

Чем больше Хаджин слушал, тем больше ему становилось неловко, думая, стоит ли ему это слушать, и он сглотнул. Он даже не смел жалеть собеседницу. Его переполняли лишь сомнения и замешательство по поводу того, имеет ли он право слушать личные истории такой особы, как Квон Сахи.

— Но тогда твоя мать, тетя Кёнхи, позаботилась обо мне.

— Что…?

— Тётя Кёнхи, делая вид, что подвозит меня на занятия по верховой езде, ела со мной ттокпокки, доставала редкие лимитированные издания комиксов, которые тогда были очень популярны и их было трудно найти. Она даже отвозила меня далеко, чтобы показать море, придумывая предлог, что занятия затянулись. То, что я не сбилась с пути и смогла добиться чего-то в жизни, во многом заслуга тёти Кёнхи, которая в детстве тайно позволяла мне делать всё, что я хотела.

— …Я не знал. Что вы были так близки… с моей мамой.

Только тогда Хаджин понял, почему разговор затянулся и почему Квон Сахи решила заговорить об этом.

— Я жила, забыв об этом. Я уехала учиться за границу, много работала в зарубежных филиалах, поэтому совершенно забыла обо всём. О тёте Кёнхи и о её сыне.

— ……

— До встречи с тобой я жила, всё забыв. Так уж получилось, что я жила очень занятой жизнью. Конечно, это оправдание и отговорка. Поэтому, когда ты внезапно появился в нашей семье, я, честно говоря, не была против. Из-за воспоминаний о тёте Кёнхи.

— …Ничего страшного. В любом случае, я даже не знаю лица своей матери.

— Я слышала.

— …Что?

— Что в день инаугурации Сон Сухён поднял на тебя руку.

— ……А, как…

— Я слышала, как Квон Сабин, крича, жаловался матери.

От этих неожиданных слов лицо Хаджина стало совсем бледным.

— Э-это маме… зачем…

— Сабин умный. Такие вещи хорошо действуют на взрослых.

— ……

— Если ты сын Сонсана, мы не можем вмешиваться.

— ……

— Нельзя вмешиваться в дела чужой семьи. Это негласное правило нашего мира.

— …...

— Но ты вошел в этот дом, и скоро станешь супругом Саёна. Значит, теперь ты тоже часть нашей семьи.

— …...

— Нельзя бездумно трогать членов чужой семьи. Это еще одно негласное правило нашего мира.

Хаджин все еще смотрел на Квон Сахи с растерянным выражением лица. Он не мог полностью понять смысл сказанного.

— Мама очень устала, отговаривая Сабина, который рвался вмешаться.

— Ах...

— В таких делах старшие решают всё быстрее.

— …...

— Но, к сожалению, похоже, Саён уже предпринял кое-что.

— Хён...?

— Да. Похоже, он лично встретился с председателем Сонсана. Не знаю, что он там сказал, но Сон Сухён сегодня утром свалил за границу. Он даже передал все свои дела подчиненным. По сути, он теперь изгнан.

— Я... я не знал. Что хён... беспокоился об этом.

— Вот именно. Честно говоря, я думала, вы просто притворяетесь, но Саён, похоже, очень сильно переживал.

— …...

— И Сабин тоже.

Хаджин, услышав слова о Квон Сабине, почувствовал укол в сердце и отвел взгляд. С Квон Саёном это было именно так – они притворялись. А Квон Сабин… Поскольку тот испытывал к нему чувства, у Хаджина не хватило смелости смотреть Квон Сахи прямо в глаза.

— Похоже, они оба тебя ценят.

— ... Не то, чтобы...

— Но и я тебя не ненавижу. Каждый раз, когда я вижу твое лицо, я вспоминаю тётю Кёнхи, и это стало поводом для меня задуматься о своей жизни.

Квон Сахи, погладив подбородок, на мгновение уставилась в сторону. Её взгляд ненадолго, казалось, стал глубже, словно у нее была своя история, а затем снова стал легким.

— Судя по истории с Сон Сухёном, похоже, что время, проведенное в Сонсане, было непростым.

— …...

— Если у тебя возникнут какие-то проблемы, о которых ты не сможешь рассказать ни своему жениху, ни Сабину, тогда расскажи мне.

— …...

— Я многим обязана тёте Кёнхи.

Квон Сахи непринужденно рассмеялась и взъерошила его волосы, словно обращаясь к младшему брату. Хаджин на мгновение почувствовал, как у него заслезились глаза. Он услышал то, чего никогда не слышал о своей матери, и почувствовал то, чего никогда не испытывал даже от своих братьев, и его сердце стало тяжелым. Все они были очень хорошими людьми. Дедушка, который всегда был на его стороне, мама, которая, хоть и не особо его любила, но заботилась обо всем необходимом, и Квон Сахи, которая уважала его мать и относилась к нему как к личности.

Они были действительно хорошими людьми. Теми, кого у него никогда не было.